Входа нет

- Никогда не открывай ту дверь, дабы не случилось худшего, - привычно сказал старик, владелец дома, своей молодой горничной. И когда он ушел на свою страшную и неведомую работу, он улыбался, потому что всегда именно такие слова заставляли девушек искать неведомое…
Да, припомнил он, и не только девушек. И сто, и четыреста лет назад страсть подводила людей. Все повторялось, но его дом продолжал стоять в вечности, и все двери в его доме были разными, все вели в разные комнаты, украшенные под стать роскошным залам дворцов. Кроме одной, безмерно старой и мрачной двери на втором этаже.

Оставшись одна, долго-долго думала горничная, что может ждать ее на той стороне. Думала много дней, и любопытство становилось невыносимым. Она слушала и осторожно стучала, и даже касалась ладонью ручки… Что там? Вход в раскаленное пекло? Хранилище для убитых хозяином невинных жертв, разрубленных топором на куски? Или просто пыльный сарай, полный веников и ведер? Скорее всего, просто сарай.

Девушка очень хотела повернуть ручку, только приоткрыть, и в маленькую щелочку разглядеть содержимое комнаты, а затем снова закрыть ее, будто ничего и не было. Ведь комната даже не заперта на замок, у нее просто нет замка! Она с ума сходила, прикасаясь к металлу, почти нажимала на ручку и поспешно отдергивала ладонь, отходила назад, прикусывая губы в приступе страха: подальше от искушения! И снова вечером возвращался старик и убеждался, что она содержит дом в чистоте и порядке, и не нарушает запрета.

Но наступил роковой час, когда горничная оказалась не в силах удержать себя, и даже страх неминуемого наказания больше не имел над девушкой власти. Ее вдруг охватило такое безумное желание наконец проникнуть в тайну комнаты, что едва старик ушел, она не выдержала, бросилась по лестнице и повернула эту проклятую ручку. Раздался слабый щелчок, и дверь Пандоры отворилась без малейшего шороха. А за ней была темнота…

Она открыла дверь шире - и закричала. Внутри, в помещении без окон, вымощенном белой плиткой, висели на крюках и лежали на лавках нагие мертвые тела. Она зажала рот ладонью, пытаясь хоть немного прийти в себя. Все, кого старик заманил и уничтожил, были здесь, и поздно делать вид, будто она ничего не видела. Хозяин все поймет, едва взглянув вечером на ее лицо, а скорее всего, он уже знает каким-нибудь сверхъестественным образом. Девушка испуганно обернулась. Дом был тих и пуст, и только она одна стояла в пороге на втором этаже, держа за ручку дверь, ведущую в комнату трупов.

Отступать было поздно. Борясь с собой, она сделала неуверенный шаг вперед, с дрожью смотря на ужасную картину, не в силах отвести глаз – и снова закричала, ибо увидела нечто невозможное, необъяснимо ужасное. Да, все тела принадлежали женщинам, но не только – их руки, лица были в точности как у нее самой, все до единого. Каждое мертвое тело было ее собственным. Простые круглые сережки - единственное, что на них осталось - в точности повторяли ее серьги. Те же линии в сведенных судорогой чертах. Одно и то же родимое пятно у основания шеи. Они были бледны как мел, и повсюду - засохшая кровь.

Девушка развернулась: бежать, бежать как можно дальше отсюда, но... позади больше не было двери. А там, где она раньше находилась, стоял, прижавшись спиной к стене, хозяин дома с каменным лицом. Он протянул руки и поймал ее за плечи острыми когтями.
- Одиннадцатый раз, - сказал он глубоким голосом, глядя прямо ей в глаза. – Одиннадцатое тело. И все сначала…

…Проснулась горничная со свежей головой. Старик, как всегда, рано уходил по делам. Уходя, он улыбался, хотя… она не смогла бы с уверенностью утверждать, будто хозяин едва заметно покачал головой.
- До вечера, моя дорогая, - сказал он. – Конечно же, тебе не требуется напоминать, но все-таки, ни за что на свете не открывай ту дверь, иначе любопытство погубит тебя!

Она осталась одна, и занимаясь делами по хозяйству, уверяла себя, что и в мыслях не имеет даже подходить к той страшной ржавой двери. Но она сама себе лгала. Вечером она подошла и на минуту коснулась ее - не ручки, а просто старой поверхности, и знала, что рано или поздно любопытство возьмет верх, удержаться станет невозможно, и она повернет ручку, чтобы заглянуть…
А сегодня, как ни странно, ей почти не хотелось этого делать. И постояв немного, девушка ушла прочь.