Хроники Больницы Арчибальд. Три судьбы

Роберт тихо вздохнул и внимательно посмотрел шрам на груди. Вудс тоже обратил на него внимание: он даже через ворот больничной рубашки проглядывал. Бармас аккуратно поправил одежду. Видимо, он стеснялся этого уродливого следа своего убийства.
Вудс осмотрел больничную комнату. В ней было всё то, от чего он так старательно уходил в своей клинике: клише на клише, да ещё старый ремонт. Он посмотрел в окно. Даже вид тут был некрасивый — на какой-то зачуханный двор. Он аккуратно поставил портфель напротив койки Бармаса.
— Вы не местный врач, — тихо заметил Роберт.
— Верно, — Вудс посмотрел на убийцу, — а вы не обычный больной. Так что мы подходим друг другу.
— Я сомневаюсь, доктор.
— Понимаю, Роберт. Понимаю, — Вудс посмотрел на поднос с едой: она была не тронута. — Как вас здесь кормят?
— Сносно. Хотя, нет. Отвратительно. Я готовил лучше.
— Вы же повар, верно?
— Бывший.
— А я, признаться, совершенно не умею готовить.
— А что вы умеете?
— Помогать людям с расстроенной психикой. Определять степень психической дестабилизации. Если по-научному.
— Но причем здесь я? Я разве сумасшедший?
— Я так не сказал.
— Тогда что вы хотите?
— Поговорить с вами, Роберт. Понять ваши мотивы. Ведь вы убили две семьи. Скажем прямо —это несколько выбивается из привычного распорядка человека.
— Я не хотел их убивать.
— Знаю. Не хотели. Но ведь пришлось, верно?
Вудс устало улыбнулся. Он не спал около суток. А потому хотел как можно быстрее закончить эту процедуру. Хотя, казалось бы, куда ему спешить — все равно толком не поспит в самолете. Чертов рейс, вот если бы его задержали хотя бы на сутки.
— Я не хотел убивать их, — снова повторил Роберт, вырывая его из размышлений, — не хотел.
— Да, но все же убили. Это плохо, Роберт. Очень плохо.
— Я знаю. Я просто не мог иначе.
— Зависть, да? — Вудс поправил очки. — Это послужило вам мотивом?
— Нет. Не зависть. Они просто украли мою жизнь.
— Личную или профессиональную?
— Обе.
— И кто же украл профессиональную?
Роберт подозрительно посмотрел на него.
— Ну хватит, лишнее признание вам ничего не испортит, — устало заметил Вудс. — Вас уже приговорили к пожизненному, вопрос оставят ли вам жизнь. Да, у вас тут отменена смертная казнь, но вы же родом из Техаса, а дело стало таким резонансным. Так что, поверьте, признания вам больше выгодны, чем наоборот.
— Может, я хочу умереть.
— Я сильно в этом сомневаюсь, — скривился Вудс и задумчиво посмотрел на часы.
— Рупорк.
— Что Рупорк?
— Роберт Рупорк украл мою профессиональную жизнь.
— Но Роберт Рупорк актер, а вы повар. В чем связь?
— Он жил моей жизнью. Он играл то, что хотел я. Понимаете, его стиль — он полностью скопирован с меня. Это нечестно. Этим должен был заниматься я.
— Вы отучились на повара, потом работали им семь лет. Вы даже в театральный не поступали.
— Не совсем, — покачал головой Роберт. — Я играл в школьном ансамбле, и знаете, у меня неплохо получалось.
— И из-за этого вы изрезали всю семью Рупорка?
— Да. И Хуза. Они оба воры.
— То есть, Абигейл Хуз, жена Роберта Хуза, ваша любовная судьба? Но она даже вас не знала.
— Это разве важно? Я знал её.
— Но вы не были знакомы.
— Это не главное. Я видел фильмы, интервью. Она идеальна. Она то, чего так не хватало мне.
— И поэтому вы убили её последней? Вы разговаривали с ней?
— Это не важно, — хмуро заметил Бармас, — это останется между нами.
— Пусть так. Я не настаиваю, — Вудс потер затекшую шею. — Скажите, а имена — они тоже не случайны? Ведь вас троих зовут одинаково. Это значимый момент?
— Да. Я тоже это заметил, — улыбнулся, наконец, Роберт. — И я рад, что вы понимаете, что это не просто так. Мы поменялись жизнями, а точнее, они отобрали лучшие, подсунув мне самую плохую. И без карьеры, и без жены. Это, черт возьми, несправедливо.
— Если исходить из такого выбора, то, наверное, я с вами соглашусь. Но! — Вудс поднял палец, —повар тоже неплохая профессия. Тем более если хороший.
— Я не люблю готовить.
— И я, — Вудс вытащил ручку и раскрыл блокнот. При такой усталости он часто забывал важные мысли. А потому пометки были просто необходимы, но главное — как он мог перепутать зависть с негодованием? Неужели он так устал?
— Так что со мной будет? — спросил Роберт, разглядывая Вудса.
— С вами? — Вудс задумчиво посмотрел на убийцу. — Все, кроме смертной казни. Этого я, увы, не могу вам обещать.
— Но доктор.
— Ничем не могу помочь, — бросил Вудс и поднялся со стула, вглядываясь в озверевшее лицо шерифа: — спасибо, что уделили мне время.
***
— Вы сошли с ума?! Вудс, он вырезал две семьи. Это ни в какие ворота! Я просто не допущу этого, и мне плевать, какой ты светило, — едва закрылись двери, заорал на него шериф Мурдок. — Эта тварь поедет только на электрический стул. Тупой ты идиот!
— Идиот это вы, шериф, — спокойно ответил ему Вудс. — Более того, напыщенный идиот. И, возможно, если бы я так не устал, то я бы более детально и доказательно объяснил вам это. Но увы, у меня просто нет ни желания, ни времени. Скажу лишь, что этот человек больше всего желает смертной казни. Так как именно в этом случае, по его слепому убеждению, он сможет заново получить шанс на новую, счастливую жизнь.
— В смысле? — непонимающе посмотрел на него Мурдок. — Ты о чем?
— Не ты, а вы, — Вудс вздохнул. — Я о том, шериф, что, убив две семьи, он свершил свою расправу. Сдвинул счетчик на ноль. Теперь у тех двоих. Они в изначальной точке. В той самой, откуда все мы берем свое начало, по мнению мистера Роберта, то есть — в пустоте. Или, правильней сказать, начале жизни. А потому он тоже туда стремиться. И убив его, вы исполните его заветную мечту.
— Так почему он не убил себя сам?
— Да потому что этот психотип довольно труслив, относительно самоубийства. К тому же, он уверен, что поступает справедливо, не грешит, а вот, убив себя, может создать прецедент. Впрочем, тут я не уверен: не могу точно вам сказать, страх греха или страх в целом мешает ему пойти на смерть самому. Да это и неважно. Главное, что смертной казни он ждет. А потому, я уверен, её лучше не давать.
— Да? И что тогда? Вы заберете его в Арчибальд?
— Нет. Уже нет. Там уже есть подобный психотип, — Вудс поправил галстук. — А теперь, если позволите, я отправлюсь в аэропорт. Меня ждут пациенты.