07. Каннибальский сахар (Главы XIII-XIV)

XIII
Мир, в котором находился Виктор сейчас, оказался весьма странным, словно сон, однако таковым не ощущался. Время суток было привязано к определенному месту, и над мостом, через реку Проденс, висела ночь. Виктор остановился. Билл прошел на несколько шагов вперед и обернулся к своему спутнику, лицо которого выражало помесь страха, отчаяния и смятения.
- Почему ты остановился? – В голосе Билла звучала насмешка. – Давай, идем же. Ведь это твое любимое место, не так ли?
Через силу, жутко нервничая, словно ступая на узкий канат над пропастью, а не на широкий каменный мост, Виктор сделал первый шаг. Свонсон уже стоял у края, положив одну руку на перила, и смотрел вниз. Затем он перевел взгляд на детектива:
- Взгляни. – Он указал рукой на воду.
Виктор подошел ближе. Сначала он взглянул на Билла, потом опустил глаза к реке. Темные воды медленно несли на себе белые пятна, в которых узнавались очертания человеческих тел, словно мумии покрытые бинтами.
- Они мертвы? – Спросил Виктор.
- Нет, детектив. – Голос Свонсона стал серьёзным. – Здесь никто не мертв.
«Но и не жив» - пронеслось в голове у Виктора. Билл кивнул, словно прочитал мысли своего собеседника и продолжил:
- Это те, кто не сопротивляется, детектив. А ты не такой, не один из них. Но всё ли дело в тебе?
- Если тебе нужны ответы, хватит говорить загадками. – В груди Виктора закипела ярость, которую он пытался сдержать, сохранить невозмутимый вид.
Казалось, что Свонсону никакие ответы не нужны, будто он и так всё знал. Может, так и было. Свонсон стоял у края, облокотившись на перила, и неотрывно смотрел вдаль, как это часто делал сам детектив, прибывая на этом мосту в одиночестве.
- Ты ничего не решаешь. – Свонсон продолжил свой монолог, будто забыв о собеседнике. – Тебя держит кое-что. В твоем внутреннем кармане. – Он, наконец, отпрянул от перил и впился взглядом в детектива.
Виктор нырнул рукой во внутренний карман плаща и выудил оттуда значок детектива. Свонсон усмехнулся:
- Бездушный кусок металла. Но для тебя он видимо много значит, раз ты стольким пожертвовал ради него, променял жизнь на жалкое существование. Неужели ты в долгу перед этой простой безделушкой?
Виктор не знал, что ответить, да и не собирался, он молча сверлил глазами значок, лежащий в его руке. Свонсон был прав. Билл отошёл от края моста и приблизился к детективу:
- Эта вещь, она так тяжела. – Голос его звучал медленно и спокойно. – Настолько тяжела, что ты уже устал нести её. Ты не можешь замахнуться и метнуть её туда, в тёмные воды, настолько она тяжела.
После этих слов Билл замолчал. Он развернулся и отправился дальше по мосту, пока Виктор, тяжело дыша, стоял загипнотизированный значком детектива. Свонсон удалился от него не десять шагов, затем обернулся и крикнул:
- Идем, детектив. Они ждут тебя.
Виктор быстро убрал значок обратно во внутренний карман и последовал за Биллом.

XIV
Палящий круг солнца вновь занял своё место в зените. Полдень вернулся, а с ним вернулись громкий надоедливый стрекот кузнечиков и убийственная жара. Виктор и Билл стояли у порога дома Картеров.
- Они там. – Сказал Свонсон. – Можешь не торопиться. Ты ведь здесь давно не был.
- Я видел, как этот дом превратился в кучу горящих обломков.
Дом, что с детства впечатался Виктору в память, стоял перед ним, словно и не было тех двадцати семи лет, за которые он обветшал, словно не было того пожара. Он поднял глаза и взглянул на окно второго этажа. За этим окном когда-то была его детская комната, а по соседству другое окно и другая комната. Комната его матери, комната в которой…
- Идем. – Уверенно бросил Виктор и повернул дверную ручку.
Войдя в прихожую, он остановился. Внутри дом тоже сохранил свой прежний вид. С правой стороны от входной двери, расположилась просторная гостиная, на полу которой Виктор когда-то любил играть в своих солдатиков. Напротив находилась кухня, и оттуда, будто всё ещё доносился запах свежеиспеченного яблочного пирога бабушки Дэби. Где-то там, за кухней, была столовая с большим дубовым столом, за которым некогда помещалась вся семья, и камином. Старый дедушкин камин. Зимними холодными вечерами Рональд Картер любил посиживать перед ним в своём кресле с чашкой чая в руке и травить внуку разные байки.
Прямо перед Виктором располагалась лестница, ведущая на второй этаж. Воспоминания резко оборвал вошедший и громко закрывший за собой дверь Билл Свонсон.
- Кажется, я заметил на кукурузном поле мальчика. – Сказал он.
- Мальчика? – Глаза детектива округлились. – Который час?
В этот момент на втором этаже раздался громкий выстрел, что даже все стёкла в доме зазвенели. Виктор вздрогнул и оцепенел, он не мог произнести больше ни слова.
- Это уже не важно. – Ответил Свонсон на вопрос детектива, о котором тот успел позабыть.
Спустя долю минуты входная дверь распахнулась, и в дом вбежал семилетний мальчик. «Мама, мама!» - кричал он, пробегая между Виктором и Свонсоном. В этот момент Виктор вышел из оцепенения:
- Нет! Не ходи туда!
Но мальчик его не слышал, он быстро забежал по лестнице и помчался в комнату матери. Через мгновение раздался громкий, пронзительный детский крик.
Виктор, опустив голову и закрыв глаза, прошептал себе под нос: «Господи», а потом закричал на Свонсона:
- Хватит! Прекрати это!
- Прекратить? – В его голосе вновь звучала насмешка. – Как я могу прекратить это, если ты сам не можешь это прекратить?
Виктор тяжело дышал, он неотрывно смотрел на Свонсона наполненными яростью глазами. Билл сменил насмешливый тон на поучительный:
- Это твой мир, Виктор. Я здесь всего лишь гость.
Билл замолчал и стал подниматься по лестнице на второй этаж. Виктор знал, что нужно идти за Свонсоном. Идти до конца. Но изнутри его раздирало желание развернуться и бежать. Бежать прочь, пока этот странный, извращенный мир, будто выуженный из его собственного подсознания, не останется где-то позади. Виктор поборол в себе это желание и поднял ногу на первую ступень. Ещё около десятка таких же, и он уже стоял в коридоре с пятью дверями. Перед одной из них стоял Свонсон. Виктор знал, что за ней находится. Всю жизнь он боялся вновь пройти через неё. Билл приоткрыл дверь, кивнул головой в её сторону, зовя Виктора за собой, и, скользнув в небольшую щель, скрылся в комнате. «Я должен идти туда», - подумал Виктор, - «по крайней мере, я уже знаю, что там меня ждет». Наконец он распахнул дверь и вошёл. Всё было точно так же, как в тот роковой день, 5 июля 1977-го.
Перед окном в кресле-качалке, откинувшись на спинку, сидела его мать. Руки её обвисли. Рядом, на полу, лежало дымящееся двуствольное дедушкино ружье, которое минуту назад было приставлено к подбородку матери. От головы практически ничего не осталось, лишь нижняя челюсть и тыльная сторона черепа, остальное было ошметками разбросано по комнате. Виктор почувствовал, как перехватило дыхание, он попятился назад, но уперся спиной в дверной косяк.
- Входи же, Виктор, не бойся. – Услышал он её голос. Но не только её. Был ещё один, мужской, грубый, более тихий голос, звучащий с голосом матери в унисон.
Детектив с силой оторвал взгляд от мертвой, но говорящей женщины в кресле-качалке и посмотрел на Свонсона, который сидел на кровати, ранее принадлежавшей Люсии Картер. Он молчал и лишь смотрел на происходящее своими мертвыми глазами.
- Мы ждали тебя. Знали, что рано или поздно ты придешь. – Вновь заговорила Люсия. Мужской голос, повторяющий её слова, стал немного громче.
- Знали? Мама? Но это не можешь быть ты, тебя больше нет! – Всё отчаяние, что нашлось в сердце Виктора, выразилось в этих словах.
- Больше нет. – Подтвердила она. – Но в этом мире можно найти всё. Найти через страдания. – На этот раз её голос и мужской голос звучали одинаково громко.
Виктор вновь не понимал, о чём идёт речь. Обитатели этого сюрреалистичного мира имели дурацкую манеру изъясняться загадками на грани бреда.
- В этом мире через страдания можно получить всё. – Голос Люсии умолк, остался лишь мужской голос, к которому прибавился ещё один, принадлежавший какому-то другому человеку.
- Именно поэтому Свонсон так жестоко покончил с собой? – С презрением спросил Виктор.
- Пока тело человека прибывает в агонии, душа его получает истинное наслаждение. – Мёртвая Люсия говорила с Виктором уже тремя низкими голосами. – Мы знаем, ты не понимаешь. И не поймёшь, пока не испытаешь на себе.
- Хватит! Хватит нести чушь! – Виктор кричал, его трясло от злости, страха и непонимания. – Кто вы вообще такие?
- Мы - есть этот мир. И мы же его боги. – Голосов уже звучало множество, трудно было определить, сколько именно, возможно пять или шесть. – Человек, который своевольно лишает себя жизни, закрывает своей душе путь на небеса. Но и ад отказывается принимать её. Эти несчастные души обречены на вечные скитания в кромешной тьме. Но мы создали мир, и стали в нём первыми. Мир, куда каждый может попасть по своей воле, где он сможет бесконечно переживать свои страдания и блаженствовать.
Голоса умолкли. Злость и ярость отступили, и Виктор почувствовал себя опустошённым. Он огляделся по сторонам.
- Значит, вы приберегли для меня местечко, в этом своём мире. – Начал он. – Ждёте, когда я пущу себе пулю в голову или сгину в водах Проденса. Но вам придётся ждать очень долго, всю гребанную свою вечность. Мою душу вы не получите. Катитесь к дьяволу! – После этих слов Виктор развернулся и бросился бежать к выходу.
Он быстро спускался по ступеням и слышал позади голоса, что кричали в унисон:
- Не обманывай себя, Виктор! Однажды ты вернёшься к нам!