Чудовище на чердаке

Ножик движется наверх меж косяком и дверью и не встречает препятствий. Она забыла закрыть студию? Что ж, вполне возможно. Кладу перочинное оружие доморощенного домушник в задний карман, толкаю дверь. Плавно и без скрипа позволяет тусклому свету из коридора покрыть небольшой участок чердака. Ну, вперёд.

Эксцентричную владелицу студии не любили все мальчишки двора. Ну, как могут не любить мальчишки. Мы за глаза называли её «чокнутой». Девушка была экстравагантной и манерной. Ходили слухи, что она очень богата и имеет родственников во Франции. Нелюдимая, как нам казалось, особенно не любившая детей, вечно запиралась в своё ателье. Можно сказать, она была нашим будильником. Суть в том, что жила она строго по диагонали через двор от того дома, где снимала чердак. Это был дом, где я жил. Каждый будний день она выходила из своего подъезда в шесть-семь утра и маленькими, но быстрыми шажочками добиралась на шпильках по прямой до моего подъезда. Собственно, её второе прозвище и звучало как «шпилька». И почти каждый будний день как минимум треть наших пацанов подрывалась с кроватей в такую рань, только чтобы выйти во двор. Поглазеть на неё. Издевались? Да нет. Просто забавно было подбежать, бросить пару ярких слов, как-то задеть, достать, сорвать на гнев. Шпилька так забавно кричала, ругалась на нас. Размахивала руками, но не трогала. Из брезгливости. Ускоряла шаг, почти убегала. Родителям никогда не жаловалась. А нам только и радость.

В общем, так и жили. Весело. А тут внезапно слух проходит, что получила она посылку. Кисточки золочёные из пера вальдшнепиного. Да, как у Бианки. А сегодня подтвердился. Как есть идёт из почты, а в пакете коробка виднеется. Кто подбегал смотреть, я не помню, вроде Витёк. А его словам верить нужно беспрекословно. Я тоже видел этот набор, ведь живу аккурат под ателье и сталкиваюсь со Шпилькой периодически. Так и подтвердил. Ну ребята мне и говорят, давай мол, Сашка, смогёшь одну стибрить? Ляпнул, что легко. Ну а что? Если получится, все мальчишки во дворе уважать меня будут, завидовать, наверно. Заметность прибавится к моей особенности разреза глаз. Короче, будет чем гордиться и перед девчонками выпендриваться. А что мне, двенадцатый год идёт, так и прёт этот максимализм и прочая активность.

Легко сказать. Приходит-то Шпилька ранним утром, а когда уходит – никто не знает. Никто, кроме меня. Есть короткий промежуток времени, в который нужно попасть, чтобы проникнуть к ней в ателье. Два часа. Да, она уходит в четыре. Гораздо реже – раньше, в два-три, тогда, наверно, совсем нет работы. Или вдохновения. Сегодня обычный день, более того – девушка задержалась и ушла в полпятого. Топот каблучков я проследил до самого выхода. Дальше мой слух переключился на громкие звуки телевизора соседей снизу, и я отвлёкся. Открыл дверь, высунул голову. Показалось, что где-то далеко внизу открылись двери лифта. Осторожно вышел. В кармане лежал перочинный ножик для вскрытия двери, фонарик и верёвка. Зачем верёвка, не скажу, просто помню во всех фильмах про шпионов и грабителей верёвку. Вдруг и мне пригодится?

Захожу. Тишина. Разглядеть что-то сложно, свет фонарей сюда не достаёт, но глаза начинают привыкать. Включать лампы не стал. Вдруг окна её квартиры выходят на ателье? Да и не нашёл я выключателя. Пробираюсь прямо вглубь, бесшумно, медленно, спокойно. Пустая тишина. Видны очертания мебели, мольбертов, ширм. Немного пугающие бесформенные тени тянутся ко мне, словно щупальца, скользя по полу. Но это ерунда, я уже не маленький. Крадусь увереннее. Так, нужно задвинуть шторы, если они есть, и поискать с фонариком.

Скрип. Останавливаюсь. Где-то слева от меня явно скрипнула половица. Оборачиваюсь, ничего нет. Кресло, стеллаж. Стоп, что за ним? Сквозь свободное пространство заваленных полок этажерки прослеживается крупный силуэт. Изгибистый. Выдыхаю. Наверно, просто диван такой форменный. А что с неё взять, она ж чокнутая. Крадусь дальше, вот я у окна. Штор нет, есть тюль, прозрачная. Нет, так не пойдёт, нужно чем-то завесить окно, а то свет фонарика сильно привлекает внимание.

И тут кто-то зарычал. Или это моё возбуждённое воображение так восприняло скрип? Замер на секунду, не дышу. Ничего и никого. Да и кто здесь может быть? Столько лет я слышу звуки сверху, наверняка бы услышал нечто постороннее. Замечаю на кресле плед. Вот им-то как раз и можно завесить окно. Приближаюсь к пледу и падаю.

- Чёрт!

Запнулся за что-то мягкое. Какой-то пушистый предмет круглой формы. Отпихиваю и мне кажется, что он издаёт звук. Вот тут я немного похолодел. Опять послышалось? Вскакиваю, достаю фонарик. Почему-то мне сейчас кажется, от него больше пользы, чем от ножика. Стою, молчу в темноте – фонарик так и не включил. Держу его, как утяжелитель для кулака. Сглотнул и отлегло. Какой же я впечатлительный.

- Э-эх-х…

Тяжёлый вздох пронёсся по волосам на затылке. Тут я не на шутку струхнул. Чувствую, что дрожу, при этом сдвинуться с места никак. Сзади вновь послышался скрип и уже явное размеренное рычание. Меня как молнией шибануло, срываюсь с места, роняю фонарь, опрометью несусь не разбирая дороги к спасительному выходу из тьмы.

Не так быстро. Массивная фигура преграждает путь, натыкаюсь на неё со свей дури и падаю. Вторая волна ужаса заставила подняться. Два блестящих огонька виднеются на морде существа. Медленно отхожу и упираюсь в стол. Беру первый попавшийся в руки предмет, крепко сжимаю. Предмет длинный и тонкий, палочка. Размахиваю перед мордой твари.

- Уйди! Уйди! Аааа! – кричу я, стараясь казаться грозным.

Зверь не отступает, но и не подходит.  Не знаю, сколько секунд проходит, но я начинаю вглядываться и явственно различать очертания существа. Большой зверь, похожий на кошку. О, чёрт, на нём полосы! Это тигр! Сбивающим потоком хлынули воспоминания.

Мне пять или шесть лет, я с родителями гуляю по зоопарку. Довольный – одаренный огромной порцией мороженного – иду, с искренним любопытством разглядывая вольеры. Вот волки, лев и львицы, гордая пантера. В соседнем вольере никого нет. Но кое-что привлекло моё внимание. Маленькое пушистое создание застряло между прутьями решётки и жалобно мяукало. Я подошёл к заграждению. Надпись: «Камышовый кот». А это, видимо, камышовый котёнок. Протиснувшись под перила, вплотную подошёл к вольеру. Протянул ручку к маленькому. В затылок ударил выдох и звук рычания крупного зверя. Я осторожно обернулся. Надо мной, присевшим на корточки, возвышался огромный полосатый хищник. Несколько секунд прошли как целый час. Из ступора меня вывел мамин визг. Отчего-то я сразу узнал, что это именно моей мамы. Дёрнувшись в сторону крика, я почувствовал сильное давление на плечо. Тигр прижал меня лапой и принюхался. И тут его накрыла сеть. Она оттащила его и это меня полностью вернуло в реальность. Оказывается, зоопарк переполняли человеческие вопли. Меня окружили люди в синем, подбежали мои родители и врач. Зоопарк мы не досмотрели – после медпункта сразу направились домой. Мне тогда понакупили кучу разных сладостей и игрушек. Целую неделю приходила какая-то тётя и общалась со мной и родителями. Спрашивала про тигра, про страх. Помню, гордо ответил: «Не боюсь!». Уже гораздо позже родители рассказали об этих событиях с их стороны. Как оказалось, тигр тогда выбрался из вольера, каким образом – им не ответили. Зато зоопарк выплатил нехиленькую на то время компенсацию. А тётя, что приходила, - детский психолог, специалист по травмам. Я бы мог гордиться той историей. Настоящий живой тигр столкнулся со мной лицом к лицу и был схвачен. Трепещите, враги! Но я тогда соврал тёте психологу. Тот зверь оставил сильный отпечаток, и не только на плече. После этого события я никогда больше не хотел в зоопарк ил цирк, перестал смотреть «Планету животных», а Новый год тигра стал для меня невыносимым зрелищем – везде эти твари. Большие, страшные, сейчас выпрыгнут из картинки и прижмут лапой к земле. Как тогда.

И вот сейчас он стоит напротив меня, не двигаясь. Готовится к прыжку. В том месте, снова скрипят доски пола.

- Уходи! Уходи от меня! – я кричу так, что меня слышит наш глуховатый управдом с первого этажа.

Чувствую, как силы покинули меня. Не могу кричать и лишь громко вздыхаю, и падаю на пол без чувств.

Очнулся я от яркого света. Оглянулся. Тигра уже не было. Вокруг стояли родители, парочка соседей и Шпилька. Отец, улыбаясь, протягивает руку. В освещении ярких ламп студия уже не выглядит такой пугающей. Скорее захламлённой всяким мусором, тряпьём, холстами. Встаю и отряхиваюсь. Гляжу на собравшихся. Мама удивлена, папа задумчив и рассматривает помещение. Соседи приветливо улыбаются и, похоже, совсем не понимают, что они здесь забыли. Справа, близко ко мне стоит чокнутая. Она недовольна: брови карикатурно насуплены, взгляд хмурый, сверлящий, губки сомкнуты, что называется, «бантиком», но выглядит ни разу не мило. Рука властно протянута ладонью вверх. Смотрю на свой правый до сих пор не разжатый кулак. Кисть с широким позолоченным кольцом и щетиной из пера вальдшнепа.

Родителям дома рассказал правду, хотел, мол украсть кисточку, но в темноте споткнулся, ударился и вырубился. Про мой крик они не спрашивали, хотя наверняка слышали. А спустя пару дней я узнал страшное слово: таксидермия. И перестал бояться тигров. Начал бояться людей.