03. Десятая

Дождь, действительно, прекратился, но всё вокруг сочилось влагой. Сереющие в полумраке дома напоминали худых, мокрых бездомных кошек. Девушке казалось, что они вот-вот сердито выгнутся и зашипят. С деревьев капала вода, воздух стал вязким и густым. Было холодно, и Инга пожалела о том, что забыла дома шапку.

Бажен и его друзья ждали её около большого магазина бытовой техники под названием «Поларис». В мертвенном голубоватом свете лица подростков казались неживыми.

- Знакомься, это мои названные братья и сёстры. С Линой, Тёмой и Сеней мы дружим чуть ли не с рождения. В одном дворе росли, - парень кивнул на худощавую блондинку с длинными распущенными волосами, мрачного рыжеволосого детину и криво улыбающегося кареглазого брюнета. - А вот Слава, Сева, Аня, Лиза и Анжела присое... подружились с нами недавно.

«Присое... Присоединились? Что за странная формулировка? И почему Бажен так испугался своей оговорки? Оговорка ли это или... Какие они бледные и печальные! Или во всём виноват этот полусвет? Да, я, как всегда, напридумывала всякого. Совсем как мама. А на самом деле с Баженом и его компанией всё в порядке», - Инга любезно улыбнулась новым товарищам.

- Ну что? На Чёрное озеро? - спросила Лина.

- Нет, давайте сначала поедим в «Лаванде», - Бажен не говорил, а командовал, и Инге вдруг показалось, что друзья чем-то ему обязаны. Они походили на марионеток, безгласных рабов, выполняющих любую прихоть хозяина.

Улицы города напоминали чёрных, блестящих от влаги змей, дворы хранили мрачные секреты, а деревья, гнущиеся под октябрьским ветром, жаловались на судьбу. А, может, хотели предупредить Ингу об опасности, исходящей от новых знакомых?

Холод проникал под одежду, впитывался в поры и смешивался с кровью. «Ночь никогда не кончится. Не дано, не дано согреться в этой жизни. Ни мне, ни Бажену, ни его несчастным друзьям!» - у девушки создалось впечатление, что кто-то прошептал эти странные слова ей на ухо.

Но вот город кончился. Девять объединённых общей тайной молодых людей, опустив головы, шагали по вязкой грязи. И вместе с ними шла к неведомой цели лишняя, десятая. Точнее, десятой она ещё не стала...

Из сырого, промозглого мрака выступило уродливое одноэтажное строение. «Закусочная Лаванда», - возвещали светящиеся фиолетовые буквы над входом. Заведение оказалось практически пустым. Старик в рваном коричневом пиджаке, похожий на бомжа, спал, положив голову на круглый пластмассовый столик. Блондинка в короткой юбке и чёрной кожаной куртке горько плакала, сидя у окна. Её яркий макияж размазался, и Инге вспомнилась картинка, которую по каким-то непонятным причинам уничтожил брат. Когда-то Мишка утащил у матери жидкость для снятия лака и облил ею свой рисунок. Жёлтый домик, голубое небо, корова и зелёная трава точно так же начали растворяться...

- Садитесь. Я всё закажу, - Бажен направился к стойке. Его друзья расселись за липкими от грязи столиками. Когда-то мебель здесь была белой, а теперь приобрела желтоватый оттенок рвоты.

Через несколько минут молодые люди хлебали раскалённый, безвкусный суп.

- А ты чего не ешь, Инга? - Бажен укоризненно покачал головой.

Девушка, словно лунатик, медленно взяла ложку и отправила в рот капустный лист, плававший в неаппетитном, жидком вареве.

«Капустный ад, зелёный яд, девочка в веснушках бежала по могилам, открытым, некрасивым, в пасмурный осенний день, серый, словно мыши тень», - прошептал кто-то на ухо Инге. В голове замелькали разрозненные картинки. Засорившаяся раковина, полная зелёной воды, плавающая в этой жиже голова младенца с капустным листом на лбу. Девочка с зашитым ртом и куклой, сочащейся грязной, бурой водой. Малышка стояла около открытой могилы и в ужасе смотрела на разложившийся труп отца, тянувший к ней сморщенные грязно-жёлтые руки.

Инга не помнила, как оказалась в коричневато-сером дне. Кругом, куда ни кинь взгляд, виднелись кресты и могильные памятники. Чуть поодаль стояла девочка в тёмно-голубом пальтишке. Её рыжеватые волосы развевались на недобром октябрьском ветру. В руках малышка держала полинялую тряпичную куклу.

- Ты здесь откуда? Потерялась? - Инга с беспокойством смотрела на некрасивую веснушчатую крошку. На вид ей было лет восемь или девять.

- Я от тётки ушла. У неё так противно. Вечная капустная склока. И раковина засорилась. В ней капустный лист плавает. Однажды она убила мою куклу. Пупсика Ваню. Оторвала ему голову и бросила в раковину, в эту зелёную жижу, - быстро-быстро заговорила девочка. - Меня Элизой зовут. Тётка Агния говорит, что папа умер и лежит в могиле. А я не верю и каждый день хожу на кладбище его искать. Ой, вот он! Что я говорила?

Инга обернулась и увидела, как к ним бредёт скрюченный полуразложившийся труп. Его жёлтая кожа свисала неряшливыми складками или же... Или же стекала вниз. С заунывными стонами мёртвый мужчина протягивал вперёд руки.

Продолжение следует