02. Короткие страшные истории. Красный день календаря

Однажды зимним вечером, роясь в шкафу, мы нашли картонный лист с прорезями. Вернее, это была крышка от коробки конфет, на которой красовалась вазочка с цветами и другие прелести натюрморта. Давно сменив место жительства, а вместе с тем и жизненный уклад, мы отбросили кое-что как пережитки прошлого. И вот один из них сам собой попался на глаза.

Служила эта красивая картонка как фон для отрывных календарей, которые мать всякий раз, когда наступал Новый год, аккуратно вешала в прежней квартире на кухне, подогнув тонкие металлические пластинки и втиснув их в те самые короткие прорези, невесть когда специально прорезанные под натюрмортом.

Я повертел находку в руках, вспомнил былые годы, а потом взял пару гвоздей и приспособил картонку вновь на стену. В ближайший поход в недавно открывшийся и потому такой притягательный гипермаркет, мы пополнили список желаемых покупок ещё одним пунктом: приобрести отрывной календарь. Чтобы был не просто в мобильнике, а вот так, по старинке. На носу стоял новый, 2006 год.

Выудив в магазине из огромной корзины со всякой всячиной толстую вещицу с листиками, которым было суждено каждый день опадать от лёгкого сдёргивания вниз, я повесил дома календарь и начал на стене бумажный отсчёт дней наступившего года.

Долго ли коротко облетали листки отрывного календаря, но вот наконец настало лето. Это был один из первых по-настоящему жарких дней. Солнце с утра норовило разойтись не на шутку и не просто согреть, но и чуть ли не поджарить то, что попадётся его лучам, особенно в полдень, когда заберётся высоко в небо.

Утром его яркий свет упал на стену и казалось, она засияла насыщенным летним теплом. И ещё привиделось, что календарный листок в солнечном свете покраснел. Я подошёл, посмотрел, потрогал. Сегодня вторник, шестое июня, и цифре на листке с прилагающимся мелким текстом полагается быть чёрными - рабочий день, как-никак. Но нет: в ярком утреннем свете солнца передо мной висел красный листок с сегодняшней датой. Казалось, он горел в набирающем силу потоке света, который в обращённом на солнечную сторону помещении олицетворял уголок наконец-то полноценно наступившего лета.

Утро было таким ясным и уже жарким, что когда я дотронулся до календаря, рука ощутила этот жар. Казалось, он нагрелся, как и стена вокруг, только почему-то сильнее. И красная дата... Опечатка? Конечно. Пустяк, но необычный: нечасто встретишь подобный типографский ляп. В остальном-то дата как дата, листок как листок - сегодня поздно вечером, как обычно оторву его.

Когда перед сном я зашёл на кухню и коснулся календаря, чтобы сменить на нём день, то невольно одёрнул руку: листок до сих пор был горячим! За окном давно хозяйничал вечерний сумрак, а ушедшее на другую сторону небосвода светило и думать уже забыло о наших окнах и стене за ними. А вот календарь будто помнил дневную жару и не остыл. Нет, он нагрелся не просто солнцем, а чем-то ещё... Мне пришлось нацепить перчатку, чтобы сорвать неподобающую красную бумажку, и прежде чем оправить её в мусорную корзину, охладить под струёй воды. "Чёрт возьми, как не зажёгся весь календарь, а с ним и обои на стене!" - подумал я и потрогал остальные листки, что обнажились под злополучным числом. Они остались на удивление обычными и ближайший из них, оповещая очередной чёрной цифрой наступление следующего рабочего дня, уже органично вписывался в интерьер.

Из интереса я потрогал стену. Может, проводка где искрит и потому нагрелось? Хотя нет, такого бы не случилось. Именно такого: горячий лишь один из листков. Остальные же... - я снова полистал висевший календарь и ощупал стену вокруг - нормальной, комнатной температуры.

Потом этот странный случай забылся, время прошло, и вот экземпляр календаря с удивительной опечаткой в начале лета оказался весь разорван и шелестом своих прямоугольичков наконец отсчитал шлепки шагов, пройдясь по всем дням уходящего года. Снова Новый год, и настало время откреплять прослуживший календарь.

Я поддел металлические планочки и вытащил их из картонки с натюрмортом. Фоновая картинка отогнулась от стены и тут я увидел, что под ней что-то не так. Подняв и посмотрев внимательнее, я опешил: обои под картонкой были сожжены. А их обрывки имели почему-то красноватые края, свивавшие мелкими лохмотьями. Выжженное пространство напоминало три стоящие в ряд цифры: "666".

Шестое число шестого месяца шестого года всё-таки оставило свой след.