01. Зеркало. Глава 1.1 (16+)

Он сидел на краю кровати, прокручивая в голове разные мысли. Потом, сам не зная, по какой причине, потянулся к зеркалу. Его рука более не слушала его приказов, и лениво, но настойчиво тянулась к злосчастному зеркалу. Он не хотел трогать это зеркало, да и вообще какое либо другое зеркало, он ненавидел зеркала, хоть и был необычайно красив и статен, для тридцати трех летнего мужчины. И вот его рука, длинными и стройными пальцами обхватила ручку зеркала, и начала судорожно подносить его к лицу, словно вот-вот произойдет что-то ужасное.

Но вдруг его обуял внезапный интерес, он уже давно не смотрел в зеркала, ему казалось, что прошла уже вечность с последнего взгляда в зеркало. « А может мне не показалось, и действительно прошла вечность? Интересно как же я изменился, за эту самую вечность?» - рассуждал он про себя, пытаясь логически объяснить свой поступок. Ответы на эти вопросы, могло дать только зеркало, которое минута в минуту, предстало пред его лицом. Но то, что оно показывало, не могло быть правдой, как будто он смотрится в кривое зеркало, выдающие ужасные и нереалистичные образы, думалось ему. Он с ужасом отдернул руку с зеркалом, как будто увидел какой-то чудовищный, отталкивающий человеческую натуру и раздражающий его, образ. Он сильно побледнел, кожа до того розовая и насыщенная цветами жизни, в миг потускнела, и приобрела снежный, можно сказать покойный цвет. Его руки затряслись, ужаснувшись от увиденного и медленно опустились на кровать, вместе с зеркалом. Неужели он увидел там, в зеркале, настолько ужасающий его образ. Он закрыл глаза, и мысленно пытался избавиться от кошмарного образа, похожего больше на некий кошмарный сон, нежели на реальность, но глаза и мозг отказывались видеть, что-либо другое, мучая своего хозяина. Неужели это зеркало действительно показывало правду? Нет, этого не может быть, он не мог столь сильно измениться. Он еще молодой, красивый, стройный, для таких образов. Всем своим нутром он отвергал увиденное, но там, глубоко в душе понимал, что зеркало не ошибалось. «В конце концов, это всего лишь зеркало, чего ему боятся?» - пытался он успокоить себя. Нет, это бред, прошло слишком мало времени, чтобы он так изменился.

Он судорожно начал ощупывать лицо, руки, разорвав на себе рубашку принялся ощупал торс, ничего из того, что показало зеркало, ни на вид, ни на ощупь, не подтвердилось. Что же врет, его руки, его верные руки с которыми он прожил всю жизнь, или зеркало, которое ему подарили только вчера. Да и кто? Какая-то, старая цыганка, которую он в первый раз в жизни увидел вчера. Определенно он доверял рукам, но знал что это не правильно. Зеркала не врут, как ему однажды сказал хороший знакомый, который уже давным-давно скончался, во всяком случае, ему так хотелось думать. Он судорожными руками поднес зеркало к лицу, и еще разок мельком глянул в отражение, но вновь увидел что-то ужасное, настолько, что он резким движением отбросил зеркало в сторону. И закрыв лицо руками, пытался заплакать, так как знал, что нормальные люди так и поступаю, в таких случаях. Но из его глаз, не показалась ни одной слезы, даже самой маленькой, самой незначительной, он вспомнил, что был не обычным, хотя и мог уверить общество, в обратном. И в порыве ярости он схватил зеркало, и с силой бросил его в стену.

Зеркало летело лишь несколько секунд, но в его голове за это время успели промелькнуть тысячи мыслей, тысячи абстрактных образов. Для него время тянулось, ленивым потоком, самой спокойной реки, и что для других было секундами, для него казалось вечностью. Он прожил очень долго, и научился ценить время, и его раздражали люди, которые не умели делать этого, а больше всего его раздражали люди, не умеющие ценить свои чувства, данные им кем-то свыше. Пока зеркало стремительно мчалось к своей цели, он успел подумать, казалось обо всем на свете и когда его размышления прекратились, зеркало достигло своей цели, разбившись на сотни мелких осколков. Что ему теперь делать, ему, человеку без чувств, а может он был совсем и не человеком, он не знал, но считал себя человеком, хотя ему казалось временами, что он сильно заблуждался. Нередко он считал себя и жертвой, жертвой неудачного желания, но впрочем, сейчас не об этом. Ярость его за эту вечность не стихла, и он в продолжительном порыве, неистовой злости, и неуправляемом гневе, с легкостью перевернул железный, довольно увесистый журнальный столик, стоявший около кровати, неподалеку от того места, где он недавно сидел. Но и этот бездумный жест, не упокоил его, и он метался по своему жилищу, словно сбежавший из психбольницы заключенный.

Успокоившись, а точнее устав после того, как он перевернул всю доступную мебель, кроме разве что, кровати, прикрепленной к полу, надежными болтами, сел на пол. Он долго сидел, уткнувшись в одну точку, на стене, наверно его что-то привлекало в ней, но скорее он смотрел на нее, чтобы успокоиться, как это делают многие другие. Они также смотрят в одну точку, после бурного стресса, дабы успокоить свои взбудораженные, чем-то неприятным мысли, и притупить разбушевавшиеся, по нелепому случаю чувства. Но у него не было чувств, лишь ярость, которую он пытался потушить. Ярость, гнев – это единственное, что ему оставил его старый друг в назидание. Он медленно, подполз к зеркалу на четвереньках и попытался, рассмотреть образ, отраженный в одном из осколков, но вновь увидев, что-то ужасное, он пополз обратно к тому месту, где он сидел, к месту, которое было подальше от зеркала. Он обнял свои колени, и уткнувшись в них, вновь пытался выпустить слезу, он знал, что должен испытывать страх, ужас, печаль, но он ничего не чувствовал, а лишь пытался имитировать подходящие чувства, в надежде, что они все же вернуться, но чуда не произошло. «В самом деле, с чего оно должно было произойти, столько лет его не было, а сейчас вдруг, должно было произойти? Нет, это полный бред.» - думал он. Да и ситуация, в которой он оказался, казалась просто бредовым наваждением.

Не ощутив ничего, он потянулся трясущейся, но по прежнему верной ему рукой, к карману, и судорожно, пересиливая себя, вынул старый блокнот. Блокнот был на столько старым, что кожаный переплет его, истерся до дыр. Когда-то этот самый переплет был прекрасен, изготовлен из натуральной кожи африканского, исполинского аллигатора, и переплет этот, когда-то был очень прочным, и пережил очень многое, и подобно старому военному, вышедшему на пенсию, по выслуге лет, заслужил многочисленные шрамы, на своем лице. Но не обращая внимания, на старинность данной вещицы, он резкими движениями листал блокнот, пока не до шел, до тайной выемки в последних страницах, из секретного хранилища он достал, что-то напоминавшие портсигар, но это определенно был не он.

Данный предмет представлял из себя, некую деревянную коробочку, обтянутую той же крокодиловой кожей, но коробочка эта была, наглухо зашита, и лишь замочная скважина, нарушала этот переплет. А замочек этот открывал лишь старый заржавевший железный ключик, висевший всю свою долгую жизнь на шее своего хозяина. Из швов переплета, этой странной вещицы выступала некая склизкая субстанция, очень похожая на гной. Дрожащей рукой, он снял с себя серебряную цепочку, державшую на себе, тот самый ключ, который мог открыть замочную скважину. Он поднес проржавевший до самого своего ядра ключ, к скважине, и попытался вонзить его, как будто пытаясь убить эту коробочку, нежели открыть. Но из-за скованной дрожью руки, он не попал, тогда, немного успокоившись, он еще раз попытался открыть, эту скважину, на этот раз его рука, послушала его, и вонзила ключ, прямо в сердце коробочки, далее легким движением руки он отварил замок. Но открыть этот странный предмет, все еще не мог, поскольку мешал наглухо зашитый переплет. Но даже не брезгуя, трогать пропитанную гнилью кожу, он несколькими порывистыми движениями, сорвал ее с древесной оболочки.

Как оказалось, странной коробочкой, была шкатулка ручной работы. Она выстрогана рукой мастера, это доказывали резкие, но плавные по своему виду изгибы фигур, изображенных на ее внешних стенках. Узор, изображенный на шкатулке, был пугающим и отталкивающим. Но хозяин шкатулки не обращал внимания, на давно приевшиеся изображения, танцующей молодой пары, которая кружиться в ритме головокружительного танца.

Молодой мужчина, до безобразия похожий на своего владельца, одной рукой прижимал к себе прекрасную молодую особу, в пышном бархатном платье, а другой рукой откинувшись назад, кружась в танце, крепко держал бокал вина, красная жидкость, высеченная из рубина, выплескивалась из бокала, падая на пол, большого зала. Пара кружась в безудержном танце, плавно переходила на другою стенку шкатулки. Они все в том же упоительном кружении, но мужчина стал старым, волосы его поредели, нежная кожа сморщилась, а до того прекрасный бархатный смокинг, помялся, и превратился, в нищие обмотки. Молодая прекрасная дама, видя старика, вырвалась из его крепких объятий, и побежала прочь.

Беспомощный старик, пытается бежать за ней, но как только он достигает угла шкатулки, падает спотыкаясь, на колени, а она исчезает. Преодолевая мучительную боль, обезображенный мужчина переползает на четвереньках на другую стенку. Там его ждет видный мужчина, лет пятидесяти, но безмолвно красивый для своего возраста, дорогой хлопковый костюм, обтягивает подтянутую, и мощную фигуру незнакомца. Он протягивает плачущему, лежащему на полу старику бумагу и ручку, шепча ему что-то на ухо, склоняясь до уровня старика. Когда-то прекрасный юноша, дрожащей умирающей рукой, хватает ручку и кольнув себя ее острием в вены подписывает стекающей с ручки кровью, данную ему бумагу. Стоило подписи появиться на бумаге, как незнакомец с хохотом исчезает, бросая золотую вещицу, на пол, подле безобразного. Старик поднимая золотой медальон открывает его, и видя там себя, от ужаса начинает ползти к следующей стенке, постепенно превращаясь в того прекрасного мужчину, каким был раньше.

Когда мужчина достигает своей цели, уже вновь молодой, и держа в руке бокал с красной жидкостью, видит ее, свою возлюбленную. Увидев, того прекрасного, молодого и стройного юношу, с черными как смола волосами, она кидается к нему на шею. Но мужчина, не чувствует былой пылкости любви. Она целует его в губы, в щеки, ласкаясь о его небольшую, но аккуратно выравненную бороду. Мужчина грубо отталкивает ее от себя, но она вновь приживается к его телу, обвив его руками, как змея. Просит поцеловать ее, умоляет сидя пред ним на коленях простить ее за побег с бала. До безобразия красивый мужчина с каменным лицом, смотрит на ее мольбы сверху. Она, поднимаясь с пола, обхватывает его лицо нежными руками, и вновь целует его. Мужчина бросает бокал, и нежным движением, убирает локон волос его возлюбленной, с ее прекрасной и нежной шеи. И примкнув к ней нежными, но бледными, слегка синеватыми губами, оголяет свои клыки и впивается в нежную плоть. Они стоят так долго, но потом мужчина бросает бездыханное тело девушки, вытирая свежую рубиновую кровь, белым рукавом, дорогой хлопковой рубашки, со своих губ.

Понимая, что сделал, он с каменным лицом, падает на колени, не зная, что делать, не зная кто она, не зная, что должен чувствовать. Но он определенно помнит, что любил ее. « Что такое любовь?» - пытается вспомнить мужчина, держа на коленях голову девушки. Но он ведь помнит, что любил ее, и понимает, что должен скорбеть о любимой, но ничего не чувствует. В один миг забывая, что произошло, поднимается и переступая через бездыханно лежащее на холодном мраморном полу, тело, направляется к вновь появившемуся из неоткуда знакомому незнакомцу. Тот снова шепчет ему, что-то на ухо, и тут же бесследно исчезает. А мужчина, оставшись один, приходя в ярость, обрушивает колонны, теряясь в обломках, когда-то величавого зала.

Хозяин занятной вещицы, побледнев от узоров шкатулки, но не предавая им большого смысла, легким движением руки открывает шкатулку, и достает из недр ее, золотой медальон. Дрожащими руками он открывает его. В медальоне красовалось чистое блестящее зеркальце. Мужчина смотрит в него, и вновь ужасается, как будто ему было мало двух прошлых раз. В зеркале он видит, безобразного мужчину, покрытого гнойниками, и синей, запачканной землей кожей. Волос на голове мертвеца, практически нет, лишь три отдельных волоска, бесполезно болтаются на самой макушке. Мужчина не веря увиденному, дотрагивается до обезображенного бесконечными морщинами лица. В зеркале рука, покрытая нежной бархатной кожей, отражалась, как костлявый отросток, покрытый тонкой, рвущейся от морщин кожей. Оторвав зеркало от взгляда, вновь прекрасный мужчина, закрыл медальон, и судорожно вложил его в шкатулку, закрыв ее, тем же ключом, которым он ее и открыл, и спрятав, маленькую шкатулку, в последние листы блокнота, наглухо закрыл переплет.

Потрясенный, он медленно встал, и вошел на кухню. Аккуратно, боясь наступить на осколки, мужчина перешагивал разбитую им посуду. И добравшись до холодильника, открыл его дверцу, и достал темную тонированную бутылку. Откупорив ее легким движением пальцев, он присосался прямо к горлу. И избавив бутылку от, так желаемой им красной жидкости, он бросил ее на пол, но бутылка, выдутая из толстого стекла не разбилась, а лишь со звоном отскочила от пола и неминуемо упала обратно. В глазах начало мерцать, и закружилась голова. Мужчина явно не рассчитал свои силы, и выпив слишком много, прямо по осколкам пошел в спальную комнату. До кровати он добрался уже на коленях, и с трудом взобравшись на нее, как будто на самую высокую и крутую гору, укутавшись, в шелковое покрывало потерял сознание.