01. Багровый прилив. Пробуждение

„Может ли спасение от верной гибели обернуться таким кошмаром, что даже смерть покажется милосердным даром судьбы?“

– Стивен Кинг, «Мизери»

Глава I: Прилив
Алекс медленно и осторожно, боясь яркий свет впереди, открыл глаза. Его взору открылось ярко-синее безмятежное море, спокойно и даже немного грустно гоняющее волны туда-сюда. Его ступни погрязли в мокром коричневом песке и периодически покрывались прозрачной пенящейся пеленой, гоняющей по всему телу приятное тепло. Он поднял взгляд и увидел серые дождевые тучи, которые одним своим видом нагоняли тоску и наполняли грустью душу. Дождь не шёл, что было к лучшему. В дали, из воды возвышался, словно собирался достать до небес, серый, как тучи, величественный маяк, на самой вершине которого горел ослепительный огонёк. Огонь то потухал, то становился ярче и обжигал глаза. Вся эта картина успокаивала, заставляла расслабиться, показывала, что больше не о чём не стоит волноваться.
Алекс прошёл чуть дальше и упал на колени, и теперь водяное покрывало окутывало его ноги полностью. Он закрыл глаза. Его разум был чист, его голову покинули любые мысли, и теперь он лишь наслаждался спокойствием и звуками пребывающих и убывающих волн. Наконец-то ему было хорошо, после всей его сложной и жестокой жизни. Но вдруг начал завывать сильный ветер, где-то вдалеке послышался гром, а на его лицо и лежавшие на коленях руки упало пара больших капель. Позади, прямо за спиной, послышался громкий хриплый старческий голос:
– Боже мой, парень, что же такое ужасное случилось с тобой?! И-и-и-и… где-же твои ноги?
Спокойствие, переполнявшее Алекса, моментально исчезло, а по его коже побежали мурашки. Он в панике открыл свои глаза и, попытавшись достать из под себя ноги, упал на спину, погрузившись с головой в воду. Волна отошла, он поднял голову выплюнул, набравшуюся в рот, воду, снова открыл глаза и кинул взгляд на свои ноги. Его ступни отсутствовали, концы ног были обмотаны бинтами, а прямо сквозь них сочились две струи горячей красной жидкости. Он с криком отвернулся от ног, но позади него никого не было.
Новый прилив вынес на берег мёртвых рыб, крабов и других животных, похожих на дельфинов и касаток. Вода окрасилась в багровый цвет и теперь внушала не спокойствие, а ужас. Тучи потемнели, превратились в ночь, мелькнула яркая молния, небольшой дождь превратился в ливень. Алекс стал задыхаться, из-за порывов ветра, бьющих ему в лицо, забирающихся внутрь через его открытый рот и не дающих сделать вздох. Как он не старался отвернуться от этого хаоса, дождь и ветер всегда устремлялись в сторону его физиономии. Он не заметил, как заплакал. Его охватил неимоверный страх – страх перед мучительной смертью. Он вовсе не боялся смерти, – были даже моменты, когда он мечтал о ней – но при этом он боялся, что ему придётся долго мучаться, терпеть всю боль, чувствовать, как жизнь медленно покидает его тело, пока окончательно не покинет. Это и был его самый большой страх – мучительная смерть. Ему удалось совсем немного приоткрыть левый глаз и увидеть, что перед ним кто-то стоит, одетый в длинный плащ с капюшоном, и смотрит на него, при этом не обращая внимание на мучения Алекса. Последней его мыслью в этом кошмаре была: „Косая собственной персоной…“ Он слышал, замедляющееся с каждой секундой, сердце, почувствовал пустоту в лёгких и попытался снова сделать вздох, но всё напрасно. Ему пришлось терпеть, ожидая пока ветер наконец задушит его. Он просто слушал громкие и пугающие взрывы грома, удары огромных капель о воду и шаги. Шаги-шаги-шаги… Кто бы перед ним не стоял, он ушёл, медленно и громко шагая. Его сердце замолчало.
Всё стихло, настолько резко и неожиданно, что его оглушило. Теперь Алекс почувствовал, что он падает. Он резко и свободно открыл оба глаза и увидел лишь тьму. Единственное, что его окружало это – абсолютная темнота и тишь. Он летел целых две минуты и задумался, что всё кончено, что это и есть смерть, «загробная жизнь», что впереди его больше ничего не ждёт, что никакого дна не будет. Однако дно было, и он приближался к нему с молниеносной скоростью, даже не подозревая об этом. Вот-вот он размажется об него, не успев ничего почувствовать. Но это не убьёт его, а сделает наоборот. Там, на берегу, он радовался тому, что его «сложная и жестокая жизнь» наконец-то закончилось, но он глубоко ошибался. Уже совсем скоро она вернётся к нему, а он к ней, и самое главное – ему придётся встретить и пережить её самый сложный и самый жестокий период.

Глава II: „…не забывайте говорить: Спасибо… “
Алекс почувствовал острую боль в ногах. Он с настоящим трудом смог открыть глаза полностью и увидел перед собой подушку. Попытавшись опереться двумя руками об переднюю панель, он почувствовал боль ещё и в мышцах на руках, но, преодолев это чувство, всё же смог оттолкнуться и почувствовал спинку сидения. Как и было очевидно, это была не спальная подушка, а подушка безопасности. Он выглянул в окно машины и увидел, что на улице было очень темно, и лишь одна передняя фара издавала луч света. Другая фара, правая, как и вся правая сторона передней части автомобиля, была уничтожена могущественной силой природа. Древо стояло на месте, как будто ничего страшного не случилось, но автомобиль бы с этим не согласился. У Алекса очень сильно кружилась голова, после того рывка от подушки у него совсем не осталось сил. Он сидел и, не отрывая глаз, смотрел на дерево, которое его, судя по всему, остановило. Головокружение не давало ему возможность вспомнить, как он попал в аварию и куда ехал. В таком состоянии он просидел минуты три и, когда голова немного прошла, выбрался из транса и решил, что из машины нужно валить. Совсем забыв про боль в ногах, он попытался резко их поднять и сразу же поплатился за эту необдуманную попытку. Боль вновь нахлынула на него с ещё большей силой, заставив его закричать. Он не мог нормально осмотреть ноги, так как в машине царила абсолютная тьма. Через пару мгновений боль почти угасла, и он, немного отдохнув и собравшись с силами, сделал рывок левой рукой, вцепился в дверную ручку, потянул и распахнул дверь. Оставалось лишь отстегнуть ремень безопасности, как вдруг ему вспомнился один момент из прошлого. Он так же сидел на водительском месте, а рядом с ним, на пассажирском, его бывшая девушка Лиза. Она заметила, как он пристегнул ремень безопасности и с ухмылкой на лице спросила:
– Я тут заметила, что каждый раз, когда мы садимся в машину, первым делом ты пристёгиваешься, словно уже на автомате. Неужели ты настолько боишься попасть в аварию?
– Тебе не кажется, что вопрос глупый? Для чего же они тогда вообще созданы? Может я и не сильно боюсь, но в мире столько бывает случайностей, что всегда лучше подстраховаться. Я, кстати, не помню, когда ты последний раз пристёгивалась. Сама то не боишься что ли?
– Конечно не боюсь, ведь за рулём такой профессионал.
Тогда они весело рассмеялись и спокойно поехали к родителям Лизы, на юбилей её отца.
– Теперь то точно бояться нечего – сказал Алекс вслух. Ремень отстёгнут.
В этот раз аккуратно подняв ноги и выставив их за дверь машины, Алекс немного подвинулся на сидении, чтобы нащупать землю, и почувствовал твёрдую опору под ногами. Он медленно, придерживаясь одной рукой за дверь, а другой за край сидения, выбрался из машины. Ноги больше не издавали адской боли, но всё равно оставляли неприятное ощущение.
Отойдя от машины, прихрамывая на правую ногу, на небольшое расстояние, он опёрся об дерево, огляделся и увидел бесконечные шеренги хвойных деревьев. Никакой дороги или трассы, с которой по логике он мог слететь и врезаться, не было в округе. Он взглянул на машину. Ему стало чертовски жалко свой Шевроле Монте Карло 1981-ого года, который был приобретён с большой скидкой, благодаря знакомству с одним из его настоящих друзей – Майклом Стефано. Позапрошлой весной Майкл продавал её, как свою старую машину. К тому моменту они с Алексом уже были давними друзьями, и когда Майкл смог позволить себе новый Мерседес, он решил избавиться от старого Шевроле. Майкл был одним из первых друзей Алекса после побега с маяка, поэтому к той весне они уже были чуть ли не семьёй. Алекс обожал эту машину, хоть она и считалась уже относительно устаревшей. Его это не волновало, ведь когда-то раньше он и представить не мог, что когда-нибудь в будущем у него будет свой собственный железный конь.
Вернувшись из мира воспоминаний, он отвернулся от автомобиля, прислонился лбом к коре дерева и стал думать. Он напряг все свои извилины, попытался вспомнить, что произошло и что теперь делать дальше. Воспоминаний о произошедшем не было, как и мыслей о следующих действиях. Взбешённый он оторвал голову от дерева и сразу же заметил кое-что очень важное. То, что могло спасти его. Огонёк вдалеке. Такой маленький тускловатый огонёк, словно светлячок, прямо полыхал среди черноты, окружающей его. В направлении к этому светлячку начиналось некое подобие поляны. Деревья были в меньшинстве, поэтому он и был так отчётливо виден. Огонёк манил к себе, согревал, даже будучи на таком расстоянии, очаровывал. И он действительно очаровал Алекса, и тот, хромая и еле передвигая ноги, зашагал в его направлении, не думая больше ни о чём. Может там находится чей-то дом? Может там помогут? Может там будет чёртов телефон? Всю дорогу Алекс задавал себе эти вопросы. Ему очень хотелось верить, что он спасён, что он не обречён потеряться в этих местах и умереть с голоду. Он ведь даже не знал где находится. Во время великого похода за неизведанным Алекс часто делал перерывы, останавливался и присаживался отдохнуть, однако огонёк становился всё больше, поэтому под конец путешествия он стал меньше останавливаться.
Наконец-то огонь превратился из точки в полноценный источник света. Впереди была пустошь: ни деревьев, ни кустарников, а лишь одна земля, немного покрытая травой. На этой пустоши стоял одинокий и дряхлый домишко, а рядом с ним такой же дряхлый огромный деревянный сарай. На окне дома стояла лампа, светящая ничуть не хуже огня маяка, несмотря на свой маленький размер. Возможно из-за того, что он был единственным излучателем света в этой ночи. Даже луна казалась пустышкой по сравнению с этой лампой. Оперевшись о закрытую дверь сарая, стоял неизвестный высокий силуэт, который трудно было рассмотреть в темноте. Алекс понял, что это его шанс на спасение и закричал что было силы:
– ПОЖАЛУЙСТА, ПОМОГИТЕ, УМОЛЯЮ!
Силуэт у сарая замешкался и начал всматриваться во тьму, из который послышался крик. Алекс вышел на пустошь, обессиленный упал на одно колено, и вновь крикнул. Однако это уже был не крик, а бормотание себе под нос – сил у него больше не было. Силуэт вышел из тени и его лицо показалось на свете лампы. Это был мужчина с папиросой во рту, которая выпала в тот же миг, когда он увидел выбежавшего Алекса. На нём была одета белая, но сильно испачканная рубашка, а поверх её синий комбинезон, с кучей заплаток на уровне ног, а на его голове была надета клетчатая кепка с козырьком. Выглядел он как стереотипный деревенщина. Благодаря свету было видно, что вокруг него летает куча мух и мошек, от которых он старался отмахиваться. Однако он сразу не побежал к Алексу, чтобы помочь, а быстрым шагом, вечно оглядываясь на него, добрался до дома, открыл дверь и что-то прокричал внутрь. Затем зашёл, через пару секунд вышел и поспешил к Алексу. В момент, когда мужичок добрался до него, из дома выглянула другая фигура – женщина. Не успел он её разглядеть, как мужик схватил его за спину, закинул его левую руку за свою шею, приподнял и потащил к дому.
Войдя в помещение, мужичок дотащил Алекса до кровати и скинул на неё, в то время как женщина помогла ровно и аккуратно положить его ноги. Приподняв голову, Алекс наконец-то смог разглядеть женщину и мужика внимательнее. Она была одета с серую кофту с еле различимыми узорами, её ноги полностью закрывала длинная сиреневая юбка, а на голове был завязан платок. Они оба явно выглядели старше своего возраста из-за своей неухоженности. Они троя переглядывались между собой в полной тишине несколько мгновений, пока мужичок не заговорил:
– Ну чего молчишь, паренёк? Как ты сюда попал и что случилось?
– Я попал в аварию тут недалеко… – Алекс прокашлялся и продолжил. – Слабо помню, что случилось, но увидев свет сразу решил, что там люди и рванул сюда за помощью. Может у вас есть…
– В аварию говоришь… – мужик приподнял на затылке кепку и почесал голову. – Тут ведь рядом нет дорог для машин! Сколько ж ты шагал до нас, паренёк?
– Не мало, но и не слишком много. Что значит нет дорог? Куда бы я не спешил, вряд ли я ехал на машине лесом.
– Да нету, парень, нету. Гаворим мы тебе.
– Заткнись, Владислава! – ругнулся мужичок на женщину.
Он приподнял и пригрозил ей кулаком, и она отошла от кровати на два шага. Мужик снова повернулся к Алексу, присел на краешек кровати и спросил:
– Ты говорил, что тебе помощь нужна. Что тебе нужно?
– Телефон бы…
– Телефон? У нас таких диковинок нету!
– Нету, парень, нету. Уверяю тебя.
– Владислава, мать твою… – мужик стукнул ногой об деревянный и скрипучий пол.
– Может у вас хотя бы есть обезболивающее или какие-нибу…
Они оба устремили свои взгляды на него и вопросительно посмотрели:
– Обез… Чего там? Таблеток в смысле?
– Да, хоть…
– Не-е-е-е, паренёк, даже не упоминай про них. Я понимаю, что ты ещё не просвещён, но не упоминай про них!
Наступила минута молчания. Мужик не отводил взгляда от Алекса, а женщина начала медленно отходить в сторону, направляясь к кухне. Вдруг у мужичка загорелись глаза, он вскочил и чуть ли не криком заключил:
– Владислава, пошли в Блаженство, приведём Отца! Он точно поможет! Он точно поможет! Божественные силы помогут этому потерянному пареньку, несмотря на их твёрдость и жестокость!
– Какой отец, какие божественные силы? Я вас умоляю! Хотя бы просто объясните, как выйти к дороге, и я пойду.
– Нет, паренёк, я понимаю, что ты боишься, что ты мало ещё понимаешь, но я настаиваю, чтобы ты остался здесь до нашего возвращения! Мы приведём Отца и он…
– Какой, на хрен, Отец? Мне всё тело чертовски болит, я попал в долбанную аварию! Что вы несё…
Теперь глаза мужичка не просто горели, а пылали адским пламенем. Его физиономия стала грубой, он разозлился не на шутку. Его кулаки сжались и затряслись, уже готовые соприкоснуться с лицом Алекса. Он заорал во всё горло, разбрызгиваясь слюнями:
– ЗАТКНИСЬ, УБЛЮДОК! ТЫ НИХ** НЕ ПОНИМАЕШЬ, ПОЭТОМУ ЗАТКНИСЬ! ТЫ ВСЕГО ЛИШЬ НЕОБУЧЕННОЕ И НЕПРОСВЕЩЁННОЕ ОТРОДЬЕ! – он ударил кулаком ему в хромающую ногу, и она взорвалась изнутри.
– Бурислав, остановись! – теперь закричала женщина. – Очнись! Ты не ведаешь, что творишь.
Он повернулся к ней и зашагал быстрым шагом, собираясь ударить её, как вдруг остановился прямо перед ней, медленно опустил кулаки и, не оборачиваясь в сторону Алекса, пошёл к двери:
– Пошли! – женщина продолжала стоять в ступоре, и тогда он повернулся и повторил громче. – По-шли!
Они оба вышли за дверь и настолько сильно хлопнули ею, что казалось дом вот-вот рухнет, похоронив Алекса заживо.
Его нога кричала от боли, но сам он сдерживал внутренний крик. Он боялся закричать. Алекс слышал удаляющиеся от дома шаги и терпел. Нога дрожала, и он пытался удержать её руками. Боль была настолько сильной и жгучей, что он подумал про сломанную кость, но решил отгонять эти мысли. Когда шаги стихли, он выдохнул и опустил голову на подушку. Ему пришлось пролежать много времени, для того чтобы боль прошла, и оно длилось для него неимоверно долго. Он просто лежал на кровати, стараясь вообще не двигаться. В момент, когда он подумал про этого мужичка, ему конечно же вспомнился его старик Иосиф. Такой же вспыльчивый, такой же уродливый и, самое главное, такой же сумасшедший. Он сопоставил этот момент с тем, когда старик неожиданно врезал ему прямо в лицо, когда Алекс нагрубил ему. Грубил Алекс не просто так, не потому что был невоспитанным подростком, а потому что старик специально изводил его. Алекс каждый раз удивлялся, как он смог прожить с этим психом 9 лет, каждый божий день батрача на грёбаном маяке. Да, тогда было действительно плохое время, но, Алекс, очнись. Разве сейчас всё хорошо? Поднимайся, мать твою, и вали отсюда как можно скорее.
В его памяти появился провал, и его охватила паника, когда он почувствовал неприятную сухость во рту и сильную слабость. Такие чувства появлялись только при одном случае. Они появлялись только после недолгого сна. Неужели он действительно не заметил, как заснул? Сколько же прошло времени? Боль почти испарилась, и он решил, что уже сможет слезть с кровати. Алекс приподнялся на руках и отодвинулся к стенке, затем повернулся и спустил ноги к полу. Он всё же встал на ноги, но боль не давала про себя забыть. Хромая ещё сильнее чем раньше, он смог добраться до кухни. Придерживаясь одной рукой, а другой лазая по кухонным полкам, он удостоверился, что у них действительно не было никаких лекарств. Он решил поискать ванную, и, найдя её, подошёл к раковине, открыл полку с зеркалом и, увидев пустоту, закрыл её. Теперь он весь был мокрый от пота. Боль до сих пор окончательно не прошла и жгла всю правую ногу изнутри. Так как в доме не было гостиной, Алекс, превозмогая это ужасное чувство, вернулся на кухню и заметил кое-что интересное. На стене над столом висела икона, на которой был изображён мускулистый мужчина с длинными светлыми волосами и книгой в руках. На этом же столе лежала перевёрнутой открытая записная книжка, которая сливалась цветом со столом. Алекс перевернул её и решил прочитать кусок:

Молитва для…

(третье слово было не разобрать)

Пропойте ж вы благословенное: Спасибо

За всё, что Уббр-Хат нам подарил

За хлеб, за жён и за мужей

За счастье быть на нашей стороне

Прозрите, увидьте и закройтесь

Не дайте Им вас ослепить

Богам, что были сосланы нам Богом

И не боитесь говорить о том

Чего боятся Они сами, чего хотелось

Им забыть

Но вы не забывайте говорить: Спасибо

Не забывайте, что Аматтор у нас есть!

„Уббр-Хат? Аматтор? Боги сосланные Богом? Что это вообще такое? Понятно, что в мире существует множество религий, но это вообще ужас. Я словно попал в какое-то африканское племя. Что с этими людьми не так? Куда я, бл*ть, попал?!“ – были последними мыслями Алекса перед тем, как он вновь услышал шаги, приближающиеся к дому.