Исторические рассказы

Предисловие:

***
Владимир Высоцкий
Ленинградская блокада

***

Я вырос в ленинградскую блокаду,
Но я тогда не пил и не гулял,
Я видел, как горят огнем Бадаевские склады,
В очередях за хлебушком стоял.

Граждане смелые, а что ж тогда вы делали,
Когда наш город счет не вел смертям?
Ели хлеб с икоркою, — а я считал махоркою Окурок с-под платформы черт-те с чем напополам.

От стужи даже птицы не летали,
А вору было нечего украсть,
Родителей моих в ту зиму ангелы прибрали,
А я боялся — только б не упасть!

Предисловие:

***

Владимир Высоцкий
Ленинградская блокада

***

Я вырос в ленинградскую блокаду,
Но я тогда не пил и не гулял,
Я видел, как горят огнем Бадаевские склады,
В очередях за хлебушком стоял.

Граждане смелые, а что ж тогда вы делали,
Когда наш город счет не вел смертям?
Ели хлеб с икоркою, — а я считал махоркою Окурок с-под платформы черт-те с чем напополам.

От стужи даже птицы не летали,
А вору было нечего украсть,
Родителей моих в ту зиму ангелы прибрали,
А я боялся — только б не упасть!

Что же касается до того, что он российского языка не умеет, то он может оного выучить скоро, столько, сколько нужно будет по его должности, а между тем с нашими штаб-лекарями он может изъясняться по-латыни...»
Из приказа о назначении Фёдора Петровича Гааза главным доктором Павловской больницы. Губернаторъ Д.С.Ланской)1807 год.

1805 г. Вена. Дом князя Николая Репнина-Волконского

Надо было слышать, как зло шипел санкюлот, какие ругательства вырывались сквозь зубы у Антуана, когда он нес на руках бесчувственную «принцессу» до ближайшего кресла:

- Черт! Герои Революции... передовые бойцы Террора...

Вечер 13 термидора II года Республики (31 августа 1794 года, Париж).

Прошел небольшой и долгожданный дождь и смыл пыль с посеревших и пригнувшихся от жары кустов акации в унылом и мрачном тюремном дворе Ла-Форс.

В душных прогревшихся помещениях сделалось прохладнее и стало легче дышать. После дождя выглянуло солнце, слегка позолотило, словно тайным знаком давая благословение на удачу, мышино-серые угрюмые стены камер и общего зала и вселило радужные надежды в сердца хмурых обитателей Ла-Форс.

В седьмом часу вечера плохо освещенный центральный зал Ла-Форс взорвался ликующими возгласами, это заключенные узнали о казни лидеров якобинцев. Люди обнимались, требовали у мрачных озабоченных охранников вина.

Где всё началось, там всё и закончится?...

Как и полгода назад, молодую женщину окружали серые каменные стены, зарешеченные узкие окна под потолком пропускали в помещение слабый рассеянный свет. Появление в общем зале Ла-Форс Мари де Жюссак прошло почти незамеченным.

По требованию Альбера, Антуан выбрал для неё наиболее укромный угол зала, который почти не просматривался со стороны общего входа и с центра.

Саша любил, когда бабушка рассказывала ему сказки. Случалось это, правда, не часто, но тем сильнее было удовольствие.

Гулко в замке̒ провернулся ключ, и с тяжёлым металлическим скрипом дверь в камеру открылась. Богуцкий сделал пару шагов внутрь и прищурил глаза...

На табуретке с ужина осталась краюха чёрного хлеба, завтрак он не тронул вообще. Похоже, не спал всю ночь... Сумрачный угол накрыл капюшоном сидельца в камере и глаза того, цепкие, как кошачьи когти, в эту секунду буравили вошедшего майора. Товарища майора.

- Я рад, что это вы, - с лёгким австрийским акцентом, наконец, скрипуче донеслось до Богуцкого. – Рад, мой любимый майор НКВД... Наверное, сегодня рад больше всего.

Когда Иисус начал проповедовать в Галилее, слава его весьма умножилась, и многие приходили учиться у Него. Благая весть о новом Учителе и, возможно, грядущем Царе Иудейском, широко распространилась во всей Иудее и окрестных землях.