Исторические рассказы

Смит в задумчивости стоял перед затейливо украшенной дверью. Дверь принадлежала богатому двухэтажному дому в самом центре Лондона. Факелы, висевшие по обе стороны от двери, освещали крупную вывеску пыльно-сиреневого цвета.

Смит в раздражении по кабинету Сеймура и пинал попадающуюся на пути мебель. Хозяин кабинета наблюдал за ним с вежливым интересом.
- Нет, нет и нет! – Джон в очередной раз пнул ажурный резной столик. Поймал упавшую со стола чашку и, не глядя швырнул ее в сторону сидящего у секретера мэра. Сеймур поймал чашку и аккуратно поставил ее на другой столик. – Я уже слишком стар для такой работы!
- Я так не думаю, мистер Смит, - спокойно сказал мэр. – Я на пять лет старше вас, но ведь не жалуюсь! А работа у меня гораздо сложнее, чем та, что я предлагаю.

Наш фургон уже третий день стоял на поляне неподалеку от Ипсвича. Такер умудрился найти место нашей компании в охране какого-то каравана. Золото с кареты и украшения, подаренные Маргарет, были уже проданы и наполовину пропиты. Еще часть денег ушла на покупку нового фургона – прежний уже был разбит. Также пришлось потратиться на одежду, оружие и доспехи – все-таки из Стоунфилда мы ушли в одном исподнем. Так что у нас осталось всего по два фунта на брата. До выхода каравана оставалось еще два дня, и вся компания отчаянно скучала.

Маргарет Стоун, вдова Джима Стоуна, кукольных дел мастера из Ипсвича, пребывала в растерянности. Сегодня в городе снова играли в футбол, поэтому она весь день просидела дома. А вот вчера она была на рынке и увидела там очень странную компанию… Конечно, он мог измениться за эти двадцать пять лет. К тому же у этого, на рынке, не было правой руки. Но глаза были прежние: медового цвета, холодные и циничные. Ошибка была почти исключена, к тому же с ним были еще двое. Явно близнецы, рыжие, громадные, почти квадратные.

Джеймс Свон переглянулся с женой:
- Мы с вами, господа!
Такер повернулся к Фарруху:
- А вы, господа циркачи?
Силач Том злобно посмотрел на Моруа:
- Чтобы эти козлы опять к моей невесте клеились?
Дженни высунула нос из фургона:
- И ничего ко мне никто не клеился! Ты все не так понял, Том!
Том и Моруа одновременно повернулись к ней:
- Молчи, женщина, тебя никто не спрашивал!
Назревающий конфликт прервал Фаррух.
- Том, заткнись! – Он строго взглянул на железный шар, до сих пор валяющийся у ног Такера. – Тоже мне, ревнивец нашелся. Хотя он прав. Мы с вами не пойдем.

Вечер двадцать пятого октября в Лондоне выдался пасмурным и дождливым. На окраине Трафальгарской площади плотным кружком стояли восемь человек: Джон Смит, братья Моруа и пять капитанов футбольных команд города. Все склонились над небольшим округлым предметом, лежащим в грязи.
Первым нарушил молчание Жан Моруа:
- И че это такое?
Ему ответил здоровенный рыжий детина, капитан команды Портленда. Его выделяла черно-белая полосатая рубаха.
- Это наш футбольный мяч.
Жак с трудом прочистил горло:
- А что, из кожи сшить нельзя? Мы всегда так делаем.

Остаток дня и ночь мы снова провели в тюрьме. Поспать, разумеется, не удалось. Поэтому настроение утром было самое препаршивейшее. К тому же сапог Моруа нам так и не вернули, поэтому нога арбалетчика была сплошь покрыта укусами различных обитателей сего гостеприимного места.

Макс Роуд ©

Ты Был велик

Два с половиной часа мы уже в пути. Разговоры, разговоры, разговоры... Все устали и молчат. Смотрю на пейзаж.
-А ведь, правда, иногда один удачно сделанный кадр стоит трудов всей жизни, а?
" Ну не скажи - отзывается Макс, - тут все дело в том, кто ты... Если нормальный человек - для тебя важней деньгу подзоработать, да семейству жизнь обустроить, а если мудак... Так че ж с тебя возьмешь, раз мудак ты?!" Улыбается. Доволен гад. Думает, удачно пошутил. Василич на переднем услыхал и лезет:
"Да, - говорит- прав ты, Макс..." Василич перебирается к нам: