Царица престрашного зраку. 24. Кабинет-министр Артемий Волынский

Известно, однако, что ничто не вредит до такой степени исторической истине, как исторические романы (Е. П. Карнович*, 1873 г.).

Взглянем, читатель, на картину В.И. Якоби "Утро императрицы Анны Иоанновны". Все персонажи здесь – исторические лица. В центре шуты играют в чехарду (в красном кафтане, наклонившись, стоит Михаил Квасник), справа императрица (лежит в кресле), рядом Бирон и фрейлины, у ног шутиха-калмычка. Слева от шутов согбенный поэт Василий Тредиаковский, еще надеющийся, что ее величество, наконец, отвлечется от шутов и позволит прочитать принесенную им новую оду. А у задней стены, в дверях стоит человек, который единственный смотрит на шутов с неодобрением и даже с презрением. Это кабинет-министр Артемий Волынский, пришедший с докладом, но императрица явно предпочитает развлечения государственным делам. Так что Волынский по замыслу живописца – «луч света в темном царстве». Таким же мы видим его и в романе Лажечникова «Ледяной дом», где Волынский – несгибаемый борец против «бироновщины», павший в этой неравной борьбе. Ему вторит в своем романе «Слово и дело» Валентин Пикуль, который, однако, не может пройти мимо одной «единственной слабости» кабинет-министра – он ужасный бабник. Чтобы понять подлинного Артемия Петровича, придется заняться его биографией.

Артемий Волынский вышел из старинного боярского рода, его предок – Дмитрий Волынец, командуя засадным полком, решил судьбу Куликовской битвы. Артемий получил неплохое образование, стал ординарцем Петра I и царь выделял его из прочих ординарцев за толковое исполнений его поручений. Однако, когда Петр отправил Волынского в Персию «в характере посланника», а на деле для разведки к предстоящему персидскому походу, информация Волынского о том, что русским войскам предстоит будто бы легкая прогулка, оказалась недостоверной и персидский поход закончился неудачей.

Уже до начала похода в 1719 г. Волынский был назначен губернатором в Астраханскую губернию, а затем в 1722 г. укрепил свое положение, женившись на двоюродной сестре царя. Однако, когда обнаружились его многочисленные административные злоупотребления и непомерное взяточничество, родственные отношения не оберегли спину Артемия от царской дубины. От подробного разбирательства дела в специально созданной комиссии его спасла смерть Петра. Екатерина I дело прекратила и даже снова назначила Волынского губернатором, на этот раз в Казань. Там вполне проявился его необузданный нрав и страсть к наживе. На него стали поступать жалобы от казанского архиерея Сильвестра, который сообщал о недопустимом поведении губернатора в резиденции владыки, о его «озорстве» и грубых расправах с подчиненными архиерея. В результате Волынский с треском слетел с губернаторства и начало царствования Анны Иоанновны встретил, находясь под следствием. Только заступничество С. А. Салтыкова, женатого на его тетке, и свояка А. М. Черкасского помогло ему избежать суровой кары.

Долгое время Артемий был не у дел, положение изменило следующее письмо С. А. Салтыкова Бирону: «Сиятельный граф, милостивый государь мой! Вашего графского сиятельства, милостивого государя моего утруждаю сим моим прошением о племяннике моем – Артемии Петровиче. Шверин умре, а на ево место еще никто не пожалован… покорно прошу Ваше графское сиятельство, милостивого государя, чтоб оной Волынский пожалован бы на место ево, Шверина, а понеже он, Волынский, в службе уже 29 лет и в генерал-майорах 7 лет, и покорно прошу… не иметь в том на меня гневу, что я так утруждаю прозьбою своею».

Бирон «гневу не имел» и губернатору Москвы и родственнику императрицы не отказал, и племянник поучаствовал в русско-польской войне, а затем стал помощником графа К. Г. Левенвольде по конюшенной части. Лучшего места для успешной придворной карьеры при таком лошаднике, как Бирон, трудно было и придумать. Волынский развернул бурную деятельность, разоблачал злоупотребления по конюшенному ведомству, делал толковые краткие доклады Бирону и самой императрице и был назначен обер-егермейстером двора, то есть стал ведать царскими охотами. Какова была эта «охота», мы уже рассказывали. Артемий Петрович не щадил своих сил для того, чтобы она была весела, удобна и обильна.

Главной заботой Волынского было заручиться доверием Бирона и самой Анны Иоанновны и в этом он вполне преуспел: писал различные проекты по улучшению государственного хозяйства, занимался ревизией конных заводов, о ходе которой постоянно писал рапорты Бирону, показывая себя весьма строгим ревизором. В 1737 году его послали участвовать в переговорах о мире с Турцией, а по возвращении в Петербург он был назначен 3 февраля 1738 года кабинет-министром.

После смерти Ягужинского одно место в Кабинете долго пустовало –нужен был хороший администратор и человек, который был бы вполне предан Бирону. Артемий Петрович сумел зарекомендовать себя и в том, и в другом качествах (национальность, еще раз видим, для Бирона не играла роли). К тому же, что было немаловажно, Волынский не ладил с Остерманом и давал возможность Бирону контролировать действия скрытного вице-канцлера. В свою очередь, Остерман, недовольный, что приходилось делить власть с Волынским, интриговал против него, что тоже устраивало Бирона – за Волынским тоже было кому присмотреть.

В 1739 году Артемий стал единственным докладчиком у императрицы по делам кабинета и именно ему было поручена вся организация шутовской свадьбы, с чем он благополучно справился, проявив немалое усердие и полное понимание шутовских пристрастий императрицы, вопреки тому, как он показан на картине Якоби. Но, пожалуй, самым важным для него в Кабинете делом стала борьба с Остерманом, которого он презирал за низкое происхождение. Знатностью своего рода Волынский неумеренно кичился и не раз жаловался своему дворецкому Василию Кубанцу и своим гостям, которых у хлебосольного вдовца бывало много, что–де Остерман не знатного рода, а наравне с ним вершит делами.

На свое несчастье Волынский, утвердившись в Кабинете и достигший некоторого влияния на императрицу, стал презирать и Бирона по той же причине его низкого происхождения (а вовсе не потому, что тот немец). Он быстро забыл, кому обязан своим возвышением, самоуверенно полагая, что этому обязан исключительно своим способностям. Негодуя, что ему, высокородному, приходится быть под началом худородного Бирона, он стал вести себя с Бироном резко и вызывающе, а императрице, не называя имени, старался внушить мысль о незначительности и неспособности временщика. Анна на это не реагировала, но Бирон был раздражен: во-первых, увидел, что ошибся в выборе креатуры, а во-вторых, стал бояться, не станет ли Волынский его соперником. И совсем пришел в ярость, когда узнал, что Волынский делает попытки войти в доверие к Анне Леопольдовне, к сыну которой должен был после смерти Анны Иоанновны, отойти престол.
_______________
*Евгений Петрович Карнович (1823–1885) – русский историк, писатель и журналист.