Царица престрашного зраку. 18. Петергоф

Строилась не только столица но и ее окрестности, особенно Петергоф, где продолжались начатые еще Петром постройки. Перестраивались фонтаны, на подножии которых укрепляли позолоченные свинцовые статуи. В 1735 году в ковше Большого каскада по модели Растрелли был отлит и установлен «Самсон, раздирающий пасть льву». Статуя крупнейшего в течение двух веков фонтана России символизировала победу Петра над Швецией, имеющей льва на своем гербе. Строительство Большого каскада было полностью завершено к 1738 году. Петергоф стал летней резиденцией императрицы. Беспокоить ее делами, когда она там находилась, министрам категорически воспрещалось, разве что в каком-то самом исключительном случае.

Был объявлен указ, что государыня «изволит шествовать в Петергоф для своего увеселения и покоя, того ради, чтоб Ея императорское величество о делах докладами не утруждать, а все дела им самим решать кабинет-министрам, а которыя дела самыя важнейшия, такия, которых они сами, министры решить не могут, то только о таких Ея императорскому величеству доносить в Петергоф».

Чем же занималась Анна Иоанновна во время летнего отдыха? Оказывается, спортом. Она была отличным стрелком, видимо, что-то передалось ей от деда Алексея Михайловича, большого любителя охоты, написавшего даже трактат на эту тему, содержащий знаменитый афоризм «делу время, а потехе час», выдаваемый в советское время за народную пословицу. Однако то, что делала Анна, трудно было бы назвать охотой. Завидев пролетающую мимо ворону или чайку Анна хваталась за ближайшее ружье (их специально расставляли во всех простенках дворца Монплезир), успевала выстрелить и, как правило, попасть в цель. По ее приказу сотня загонщиков периодически гнала из лесу различных зверей и дичь в специальный загон, где они попадали под выстрелы российской императрицы. Другим увлечением императрица была обязана своему любимцу Бирону, большому знатоку и страстному любителю лошадей, много сделавшему для организации коннозаводского дела в России. Бирон и Анну научил любить лошадей, она стала проводить много времени в манеже и под руководством Бирона сделалась отличной наездницей, великолепно сидела на лошади и прекрасно с ней управлялась.

Сразу после переезда в Петербург Анна стала думать о том, кто будет ее преемником. Ни Елизавету Петровну, ни сына покойной Анны Петровны она не желала и объявила своим наследником сына своей племянницы Кристины, дочери Мекленбург-Шверингского герцога Карла-Леопольда и Екатерины Иоанновны. Кристине в ту пору было 14 лет и она, естественно, не только не имела сына, но даже еще и не была замужем. В мае ее крестили в православную веру, в результате чего она сделалась Анной Леопольдовной, а через месяц после этого умерла ее мать, успевшая, однако, увидеть жениха своей дочери которого по поручению императрицы подыскал в Германии граф Левенвольде. Это был Антон Ульрих, принц Брауншвейг-Бевернский, девятнадцатилетний племянник австрийской императрицы Елизаветы. Он приехал в Петербург в феврале 1733 года как раз на праздник именин императрицы, а следовательно, и своей невесты, совершеннолетия которой предстояло, однако, еще дождаться.

Анна Иоанновна в Петергофе. В.И. Суриков 1900 г.