Царица престрашного зраку. 15. Первые шаги

Анна хорошо понимала, что многим из дворян, подписавших последнюю петицию 25-го января, хотелось бы некоторого ограничения ее власти, но страх перед верховниками и решительное выступление гвардейцев заставили их отказаться от этих требований. Своеволие гвардейцев также не внушало уверенности: сегодня они, не подчиняясь своим фельдмаршалам, провозглашают ее самодержицей, а завтра могут захотеть другого правителя. Анне нужно было думать, как укрепить свое положение, и то, что она довольно скоро смогла этого добиться, позволяет утверждать, что она не была такой дурой, какой пытался изобразить ее Валентин Пикуль, да и некоторые историки советского времени.

Первым и самым важным делом было ликвидация ненавистного Верховного тайного совета. Это было сделано указом от 4 марта 1730 г. и было оформлено не как ликвидация, а как реорганизация: Верховный тайный совет был просто слит с Сенатом, и в состав сенаторов вошли почти все верховники, а сенат из «Высокого» вновь стал «Правительствующим», как это было при Петре Великом. Павел Ягужинский, освобожденный вместе с Петром Сумароковым из тюрьмы, вновь стал «наблюдающим оком» – генерал-прокурором Сената.

Из Лифляндии был вызван Карл Густав Лёвенвольде тот самый, который по поручению брата предупредил Анну об избрании ее императрицей и о происках верховников. Когда-то он был генерал-адъютантом при Петре Великом, а теперь ему было поручено сформировать два новых гвардейских полка – Измайловский и Конную гвардию. Новые гвардейцы присягали государыне уже в следующем 1731 году на Царицыном лугу за Москвой-рекой. Солдаты нового полка являлись однодворцами, многие были переведены из полков Слободской Украины. На надежность этих, не связанных с московским дворянством людей, Анна могла рассчитывать в большей степени, чем на старую гвардию, поэтому с весны 1731 года измайловские караулы заменили во дворце императрицы семеновцев.

Тогда же была создана Конная гвардия и образованы кирасирские полки. В Конной гвардии было пять эскадронов общим числом около двух тысяч человек. Лошадей было решено купить за границей – в России лошади высотой 160 см в холке были редкостью. В новый гвардейский полк отобрали лучших солдат из обычных полков, дали им высокие оклады, избавили от палочных наказаний. Первый парад Конной гвардии состоялся в Петербурге на Марсовом поле в 1732 г. На гвардейцах были «васильковые кафтаны, лошади были все как на подбор вороные и «равной величины». Красивая, сытая Конная гвардия была искренне предана новой государыне – ведь именно она создала ее и заботилась о ней. Конные гвардейцы стали сопровождать государыню во всех ее поездках.

Опыт перевода однодворцев в гвардию оказался удачным, однодворцев и даже простолюдинов впоследствии внедряли во все гвардейские полки с целью «разбавить» возможную дворянскую фронду.

Возвратимся, однако, к 1730 году. 28 апреля Анна Иоанновна короновалась в Успенском соборе, после чего прошла в Грановитую палату, поместилась на троне, а когда вся свита установилась на свои места, то государыня вдруг встала и с важностью сошла со ступеней трона, чего в церемониале указано не было. Подойдя к князю Василию Лукичу Долгорукову, она взяла его за нос и повела его около среднего столба, которым поддерживаются своды. Обведя кругом и остановясь против портрета Грозного, она спросила:

– Князь Василий Лукич, ты знаешь, чей это портрет?

– Знаю, матушка государыня!

– Чей он?

– Царя Ивана Васильевича, матушка.

– Ну, так знай же и то, что хотя баба, да такая же буду, как он: вас семеро дураков сбиралось водить меня за нос, я тебя прежде провела, убирайся сейчас в свою деревню, и чтоб духом твоим не пахло!

Надо сказать, что неприятности для клана Долгоруковых этой ссылкой не кончились. Мы увидим дальше, что Анна вполне выместила на нем все раздражение и обиду, накопившиеся в результате действий верховников. Итогом стал настоящий разгром клана. И дело было не только в мстительности, хотя и это имело место. Анна отлично понимала, что Долгоруковы при своем непомерном властолюбии не угомонятся и будут продолжать действовать ей во вред. Остальных активистов конституционного движения Анна, напротив, постаралась всячески приблизить к себе, примирить их со своей самодержавной властью. Многие из них не были обойдены наградами, высокими назначениями по случаю коронации.

В мае Анна Иоанновна отправилась с большой свитой в Измайлово. В числе сопровождавших ее был генерал Иван Ильич Дмитриев-Мамонов, муж ее сестры Прасковьи, и в дороге 24 мая он скоропостижно скончался. Испанский посол герцог де Лириа записал в своем дневнике: «При выезде из Москвы генерал Мамонов, сопровождающий ее величество верхом, вдруг был поражен ударом паралича и упал мертвый с лошади». Незадолго до этого умер единственный сын Прасковьи пяти лет от роду. Не выдержав этих несчастий разболелась и в следующем году умерла сама Прасковья Иоанновна. Ей было 37 лет.