Принц Уэльский или нравы "дедков"

Принц Гарри Уэльский служил новобранцем в роте "маменькиных сынков" в южной афганской провинции Гельменд, в английской армии. Он был приписан к основной британской базе Кэмп-Бэстион, в которой околачивался всего несколько недель, поэтому особого доверия заслужить еще не успел. Все его считали нерадивым пройдохой, но в глаза обращались неизменно «капитан Уэльс». Со старыми служивыми, (переводя аглицкий эквивалент в российский) "дедками", он немного контачил. И все потому, что один из старожилов-шотландцев помнил его благородную маман и даже имел на прикроватной тумбочке ее пожелтевшую временем и южными песками фотографическую карточку из старого армейского журнала за 1982 год.

Однако, звучит тревога и вся вертолетная эскадрилия, огибая стройный рядок "Апач", несется в баню. Распахивается дверь предбанника, в сторону летит вшивая униформа и все забивают места поближе к верхней полке, вообщем типичный армейский денек.

На раскаленные до бела печные камни один за другим летят плески кипятка. Все хлыщут себя лыковыми вениками. Когда все веники измочалены в доску, начинается самая торжественная часть процедуры - "посвящение". Сегодня этой чести удостоятся несколько "маменькиных сынков", в том числе и Гарри. Прокручена считалка по морскому и принцу Уэльскому выпадает честь быть первым. Его ставят на четвереньки и после непродолжительной молитвы и клятвы посвящают в "дедки". С верхней полки медленно и вальяжно слезает старожил-шотландец, самый известный из "дедков", берет медный таз и шмякает им Гарри пониже спины. Из предбанника издаются волнующие звуки шотландской волынки и процедура считается завершенной. Теперь он "дед" и может делать все что захочет с новой партией новобранцев, в пределах разумного, разумеется.

В целом Гарри был доволен службой. Вместе с другими служаками Кэмп-Бэстион он ходил в столовку на завтрак, обед и ужин. Сам портки не стирал, а сдавал в прачечную. Его кровать была далека от аскетических солдатских лежанок: матрас со сбитой пуховой периной, подушками и одеялом. Но и в солдатских прелестях есть огорчения. Все дело портил капрал Гастон. Этот типчик любил кровавые заокеанские кино новинки, а после сеанса испытывал на новобранцах новые приемы боевого каратэ и боритсу. Вот, например, на прошлой неделе, посмотрев все серии изрядно нашумевшего сериала "Чикагские мстители-антитеррор", он заставил валиться в кучу грязного песка, а потом бегать по плацу "дедка" Уилкинса, который назвал его "грязной свиньей". Неизвестно чем бы все это кончилось,если бы не штабной не вызвал бы его для доклада. Часть подобных проказ не сходила капралу с рук и его лысый лоб год от года покрывался шрамами от устроенных темных, а характер становился все более злой. Не раз Гастон получал взыскания от начальства за чрезмерное внимания избиениям, но ввиду тупости ума и узости кругозора, подобные замечания не имели продолжительного эффекта. Он по-прежнему изгалялся над новобранцами и обнаруживал в этом стойкий интерес и непосильное трудолюбие. В роте "дедков" требовалась сильная "лапа". Которая не только устроит капралу взбучку, но и в случае чего будет широко прикрыта от начальства волосатой рукой папеньки. Им то и стал капитан Уэльский.

После очередной проказы над Уилкинсом, Гарри подстерег капрала около ворот казармы, под широкими лопастями "Апача", накинул на того с размаха ящик из под марокканских сухофруктов и гонял пинками по плацу до тех пор, покуда не стихли вопли. Затем выскочившие вояки оттащили, терявшего над собой контроль «капитана Уэльского», который как выяснилось позже имел пристрастие к компьютерным стрелялкам и чуток не переключился в сознании, что перед ним живой человек. Через пол часа, благодаря усилиям всей роты, капрал перегрыз картонный ящик и переведя дух, задал стрекоча через пограничный барьер к талибам. Послышались сухие выстрелы, моджахедский мат и перебежка зигзагами в тыл.

Все ожидали суровой кары, но капрала не было ни на второй , ни на третий день, ни через неделю. Позже выяснилось , что Гастон написал рапорт о том, что его рота взбунтовалась и теперь он сидит в санатории для умалишенных. А папка Гарри принц Чарльз, прознав про сыновнюю выходку, послал тому из Вестминстерской резиденции горшочек меду и пачку кубинских сигар, дабы тот взбодрился английским духом!

Вскоре роту принял капитан Штраух, который ничего не делал, а только целыми днями смачивал горло разбавленным виски. Поэтому солдатня была предоставлена сама себе и постепенно начала превращаться в грозу гарнизона. То в одну, то в другую ночь под крепостными стенами Кэмп-Бэстион слышались жалобные вопли истязаемых новобранцев. Так двигались эти деньки.

На следующее утро принц Гарри почувствовал себя особенно бодрым. Сегодня предстоял его первый боевой вылет на вертолете "Апач", а к вечеру обещали прислать пополнение новобранцев.

- Кто его знает, что будет интереснее... - подумал Принц Гарри удобно устраиваясь в вертолете и не по доброму сжимая рукоять новой лазерной пушки...