Концерт

"Концерт"


Основано на реальных событиях.

- Ваня, берегись! – раздался голос средь свиста пуль и осколков от мин.

Немцы вели заградительный пулемётный и минометный огонь по наступающему отряду партизан под командованием товарища Грабчака. Командование Красной Армии поставило задачу – уничтожить железнодорожный мост на реке Уборти, что северо-западнее Киева. Немцы превратили этот мост в неприступную крепость.

Партизаны пытались взять точку с боем уже во второй раз, но им противостояли четыре дзота с пулемётами, зенитная батарея, три полковых миномета и несколько рот немецких солдат. Берега ко всему прочему были заминированы, а мост прикрывали четыре ряда колючей проволоки и мощные металлические ворота.

- Ваня, Ваня! – продолжался слышаться крик.

Прячась за камнем, сидел молодой парень, держа в дрожащих руках свою винтовку. В его глазах не осталось ничего человеческого – всё съела война. Он быстро шевелил губами, то ли читая молитву, то ли призывая маму на помощь.

"Свжииииууу-бум!" - раздалось рядом с камнем, за которым прятался парень – упала мина, разорвалась и осыпала всё горячей землей. Парнишка дёрнулся и повалился на землю. Из виска торчал осколок.

- Ваня, Ванечка!

- Слушай мою команду! – кричал товарищ Грабчак своим людям, сидящим перед ним за относительной безопасностью ржавого остова машины. – Евсеев, Лопаченко, Груздя, Матко, Горлынько – попытайтесь обойти слева вдоль берега и закидать гранатами пулемётный дзот. Только помните о минах!

- Есть, будет сделано! – ответили хором мужики. Евсеев и Лопаченко были простыми колхозниками, никогда не проходившими военной службы, Груздя раньше был цирюльником – над ним всегда смеялись в отряде, но когда он в одиночку убил пятерых немцев, пытавшихся увести его в плен, смеяться перестали; Матко и Горлынько были друзьями со школы, всегда державшиеся вместе. Эти двое прекрасно сработались в дуэте – как-то раз, они напали на склад боеприпасов, который обустроили фашисты в бывшем здании главпочтамта, и уничтожили его.

Пять человек отделились от общей массы и двинулись выполнять поставленную командиром задачу. "Пила Гитлера", которую партизаны позаимствовали у фрицев, быстро "заговорила" по дзоту, что позволило на какое-то время подавить сопротивление немцев и дать шанс товарищам прорвать вперед. Пулемётный расчёт партизан расположился чуть левее Грабчака на изгибе склона – попасть по ним было сложно, но они имели прекрасный обзор.

Затем пятёрку увидели немцы, послышались предупреждающие крики, раздался сильный ружейный и автоматный огонь. Одного из партизан скосило пулей, и он упал на холодную землю, проливая горячую русскую кровь. Оставшиеся были вынуждены оттесниться за склон ближе к берегу – прямо туда, где немцы установили свои мины. Все четверо держали по гранате в каждой руке.

- Ребята, прикройте их! – кричал Грабчак, высунувшись из-за остова машины и поливая немцев огнем из ППШ.

- Ваня, Ванечка! – опять раздалось над полем боя.

Четвёрка по-пластунски пробиралась вперед, готовясь пустить своё смертоносное оружие в ход, чтобы дать шанс другим партизанам прорваться и захватить мост. Неожиданно, Горлынько напоролся на что-то вкопанное в землю – он придавил это левым локтём.

- Ребята, мина! – закричал он.

А затем Алексей Горлынько резко подался вперед и влево, чтобы накрыть мину своим телом. Раздался оглушительный взрыв, разорвавший смелого мужчину на части.

- Леша! – исступленно проорал Матко.

- Дальше, дальше идём! – подгонял Евсеев.

Так они проползли ещё метров десять, пока не добрались до места, с которого можно кинуть гранаты. Дистанция великовата, но делать нечего – нужно попытаться. Как по команде, трое мужчин выдернули чеки из гранат и кинули в направление дзота. Раздалась серия взрывов, но пулеметный огонь немцев не прекратился – не докинули.

- Надо встать и бросить посильнее, - предложил Матко. Из его глаз ручьем текли слёзы по погибшему другу, но он, ни на секунду не забывал свою задачу.

Взяли ещё по гранате. Затем посмотрели друг на друга – каждый видел одно и то же. Все трое понимали, что не вернутся назад к своим. Резко выдернули чеки и вскочили, чтобы посильнее кинуть, но на них тут же обрушился пулеметный огонь, продырявив тела. Мужчины стали походить на решето, а на их лицах застыла гримаса гнева и злобы.

Грабчак увидел со своей позиции подвиг людей. Они не успели осесть на землю, как гранаты разорвались в крепких руках. Серия взрывов задела близлежащие мины, что привело и к их подрыву.

"Свжииииууу-бум!" - мина упала прямо на головы пулеметного расчета партизан.

- Уходим, отступаем! – кричал Грабчак партизанам.

И под плотным огнём немцев, оставшиеся в живых партизаны начали отступление. Нужно было отойти на свои позиции, располагающиеся в трёх километрах от моста. Неся большие потери, отряд всё же сумел вырваться и спастись под прикрытием деревьев и камней.

Через несколько часов они дошли до лагеря. Сегодня погибло столько хороших людей, что у товарища Грабчака ныло сердце. Люди падали на землю от усталости – все в грязи и крови. Кто-то кричал:

- Ваня, Ванечка!

- Угомоните его, ей-Богу…

- Ранен он, чего ты хочешь?

- Устал от криков его, прости Боже.

- А что предлагаешь? Убить его что ли?

Грабчак растолкал людей и нашёл молодого парня, который постоянно звал какого-то Ваню. У парнишки ещё усы не проросли, ему было лет пятнадцать от силы. Фашистские пули ранили его в правое бедро и в живот.

- Ваня!

- Успокойся, всё будет хорошо, вылечим, залечим… - пытался успокоить парнишку седовласый дед.

- Товарищ командир! – обратился к Грабчаку мужчина в подранной форме. – Что прикажете делать? Лекарств нету, как помочь?

Грабчак внимательно осмотрел парня – рана в бедре была пустяковой, ибо пуля прошла навылет, но вот ранение в живот… Пуля разорвала пупок, и парень, закатив глаза, придерживал вываливающиеся внутренности рукой.

- Ваня… - опять послышался слабый голос парнишки.

- Кого ты зовёшь, сынок? – спросил Грабчак.

- Братика своего, брата. Брат у меня есть, Ванечка зовут, - чуть приоткрыл глаза парень.

- А тебя как зовут?

- Егор. Братика моего не видели? Ванечку, брата моего.

- Видели, видели. С ним всё хорошо, он за Урал уехал, - отвечал Грабчак, расположив свое лицо напротив лица Егора.

- Как хорошо, слава Богу! – облегченно выдохнул Егор. – Я боялся, что его убили, представляете, брата моего убили?

- Успокойся, всё хорошо.

- Я боюсь умирать, - потекли слёзы по щекам.

- Умирать не страшно. Страшно думать о смерти.

- Не хочу, не хочу умирать…

- Ты не умрёшь, всё будет хорошо, - ласково говорил Грабчак. Люди вокруг них столпились и, молча, смотрели. Одни тихо плакали, сняв свои головные уборы, иные просто стояли, думая каждый о своём.

- Так страшно…

- Всем страшно. Всегда страшно.

- Очень болит, товарищ Грабчак…

- Сейчас всё пройдет, закрой глаза и всё пройдёт, - сказал Грабчак.

Парнишка закрыл глаза и тихо застонал. Он скоро умрёт, но перед этим будет страшно мучиться - боль должна была быть невероятной. Люди поняли, что дальше будет, и никто не хотел этого видеть, а потому все ушли или отвернулись. Грабчак достал пистолет и расположил его напротив виска Егора.

- Ты жил достойно, Егор, ты был храбрым. Умирать не страшно, - тихо произнёс Грабчак. А затем выстрелил, оборвав молодую жизнь.

- Похороните его, - бросил железным голосом командир партизан, уже убирая пистолет в кобуру.

Третьей атаки на мост партизаны не предпринимали. Разведчики Грабчака выяснили, что местный комендант совершает инспекции на мост два раза в неделю. Дождавшись дня, когда намечался очередной визит коменданта, партизаны соорудили "железнодорожную торпеду" – они нашли мотодрезину и установили на неё пять неразорвавшихся авиабомб с хитроумным взрывателем. Подрывники укрепили среди бомб жердь, нижний конец которой соединили проволокой с чекой взрывателя в подрывном заряде. Подойдя на расстояние километра от позиции фашистов, Грабчак и его люди установили чучела, наряженные в офицерские мундиры немцев, на дрезину, запустили двигатель и подтолкнули её.

Было тридцать первое октября тысяча девятьсот сорок третьего года.

Ни один немец не открыл огня по приближающейся дрезине. Ворота стояли распахнутыми. Дрезина беспрепятственно на полной скорости ворвалась прямо в сердце фашистского лагеря, а затем взрыватель был приведен в действие. Раздался оглушительный взрыв, серьёзно повредивший мост и лишь через четверо суток немцы частично смогли восстановить движение поездов через этот важный участок.

Лишь хитрость и остроумие позволили командиру Грабчаку выполнить приказ.

А "концерт" продолжался – не только здесь, но и по всему фронту тысячи партизан взрывали мосты, склады, автомобильные и железнодорожные пути. Они готовили основу для наступления Красной Армии, которая собиралась отбросить немцев с оккупированных территорий Украины, Белоруссии, Прибалтики, Ленинградской области и многих других.

Русские наступали.