Бабушкина сказка

Саша любил, когда бабушка рассказывала ему сказки. Случалось это, правда, не часто, но тем сильнее было удовольствие.

Вот как-то раз выдалось свободное время поздно вечером. Отец с матерью ушли в горницу, уложив спать сестёр. Саша с бабушкой остались в подклети. За окном шумел осенний дождь.

- Пошто вьёшься вокруг меня, пострелёнок? - Вроде как сердито спросила бабушка. - Али опять сказку хочешь?

- Хочу. - Бойко ответил Саша, понимая, что бабушка напустила на себя суровость лишь для вида. Он вообще был смышлёным мальчиком. И весьма бойким. За что не раз был луплен, но выводов не делал вовсе.

- Ладно, садись, до сна время есть. - Сменила бабушка гнев на милость. - Про что рассказать тебе?

- Всё одно, что сама захочешь. - Сказал Саша, пристраиваясь на лавке возле тёплого бабушкиного бока.

- Ладно, так и быть. Скажу тебе сказку, про Ивана-царевича. Слушай, значит. - Проговорила бабушка и ненадолго задумалась. Воцарилась тишина, разве что за печкой шуршали тараканы. - Хотя нет. - Нарушила она молчание. - Давай лучше про Сивку-Бурку.

- Да мне всё одно, бабуля, - Снизу вверх посмотрел на неё Саша, - рассказывай уже. - Он потеребил её за рукав.

- Жулик ты, внучек. - Усмехнулась бабушка и начала рассказ:

- В некотором царстве, в ненашем государстве жил-был царь. Было у него три сына. Вот как-то раз решил царь детей испытать и молвил им:

«Детушки, повадилась какая-то холера мою царскую пшеницу в поле топтать. Сторожа, как водится, никого не видели, ничего не слышали. Спали, наверно, на посту а не охраняли царское добро. Ну да что чужим людям доверять? Велю я вам по очереди поле сторожить. Кто вора поймает, тому моя отеческая милость. А кто не уследит, на престол может не рассчитывать. Вот ты, Василий-царевич, пойдёшь первым, поскольку старший».

Взял Василий-царевич вина заморского, попону конскую и пошёл в поле. Выпил чарочку для согрева и храбрости, потом ещё одну. Ночь стояла тихая, беззвёздная. От скуки старший царёв сын ещё рюмочку выпил, и ещё. Тут и сморил его сон. Утром проснулся он, головка болит, ножки ломит, попона вся в росе, а пшеница как есть потравлена, и никаких следов. Что делать? Пошёл, повинился царю-батюшке. Тот прогнал нерадивого сына с глаз долой и велел Фёдору-царевичу поле стеречь. А у того была зазноба, купеческая дочь Марфа. Он, чтобы нескучно было, её с собой в поле зазвал. Ну и, дело молодое, повалились они на сено и до утра предавались всяким утехам, а когда взошла заря, опять поле потоптано и пшеница поедена…

- Бабушка, а каким утехам они предавались? - На всякий случай, сделав невинные глаза, спросил Саша, хотя прекрасно уже знал каким, разве что сам ещё ни разу не пробовал. Да пока, по нежному возрасту, и не хотелось ему особо.

- Дак, это, из лука они стреляли, копьё метали, бегали наперегонки. Мало ли забав молодецких? - Не менее хитро взглянула на Сашу бабушка.

- А что же это Фёдор-царевич с девицей состязался?

- Бог его знает. Поди их разбери, царевичей, да ещё и не наших. Немощный, наверно, был, навроде нашего покойного царя Фёдора Иоанновича. С парнями не мог справится, вот и выбрал себе девку в соперницы. - Проворчала бабушка и спросила: - Ты вопросы станешь задавать, али сказку слушать?

- Сказку!

- Ну так слушай. Наутро царь отругал и среднего сына, а младшему сказал: «На тебя, Ваня, вся надёжа, а то эти олухи только и знают, что вино пить и девок щупать. Иди теперь ты поле охранять». Тот и пошёл. Идёт из дворца, а навстречу ему мальчик Сашка.

- Такой как я? То есть, зовут его как меня!? - Воскликнул Саша

- Разве что только зовут. - Усмехнулась бабушка. - Так-то он поумнее да побойчее тебя был. Слушай давай, не то я спать пойду.

- Слушаю.

- Так вот этот самый мальчик Сашка и говорит: «Гой еси тебе, младший царский сын». «И тебе исполать, добрый молодец». - Ответил ему Иван-царевич и пошёл себе дальше, а Сашка за ним увязался. По дороге фокус показал, пошутил смешно. В общем, набился в попутчики. Так и пришли они вместе в поле. Сели на травке и стали пшеницу охранять. Сашка всё истории забавные рассказывал, веселил Ивана-царевича и спать ему не давал. Так они без сна и просидели до полуночи.

Как полночь настала, прискакала откуда-то в поле рыжая кобылица с огненной гривой и стала по нивам скакать и пшеницу есть.

«Вот бы изловить злодейку. - Воскликнул Иван-царевич. - Да вот беда, верёвки у меня нет».

«Зато у меня есть. - Сказал Сашка и протянул царевичу моток отличной верёвки. - Я кобылу на тебя погоню, а ты лови её».

Так они и сделали. Мальчик лошадь эту огненную, значит, загнал, а царевич её изловил. Ну и вдвоём они её окоротили. Стала кобыла тихая и послушная, а потом молвила человечьим голосом:

«Отпустите меня, добры молодцы, и будет вам счастье».

«Что за счастье»? - Спросил Иван-царевич.

«А то, что дам я вам каждому по своему жеребёнку. Один из них волшебный, а другой не простой. Кому какой вы сами решайте, а меня отпустите».

Иван-царевич тут хотел было верёвку из рук выпустить, а Сашка такой ему говорит: «Не верю я этой кобыле. Пусть сначала коней нам даст и пообещает царское поле больше не топтать, а уж потом скачет восвояси».

«Вот ты недоверчивый». - сказала Сашке лошадь, но всё же прокричала на всё поле:

- Сивка и Бурка, вещие каурки, мать вашу повязали, так что встаньте предо мной, как листы перед травой»!

Тут земля задрожала, с деревьев листья посыпались, реки из берегов выплеснулись и предстали пред ними два могучих коня, один сивый, другой бурый, а лошади и след простыл, только крикнула им на прощание, что больше на поле не придёт. Лишь обрывок верёвки у царевича в руках остался. Посмотрели они на тот обрывок, пожали плечами, да и поделили коней. Первому достался Сивка, а второму — Бурка. Взнуздали их парни, и повели во дворец.

- А что же не поехали? Я бы на коне, да на таком, ух поскакал бы!

- Наскачешься ещё, у тебя жизнь впереди долгая. А им как скакать? Ни сёдел, ни узды. Хорошо хоть так довели.

Утром царь посмотрел на сына, на Сашку, на коней, выслушал их историю и сказал:

«Молодцы, хвалю за службу. Кони пусть ваши будут, а тебя, Сашка, за то, что сыну моему помог, жалую званием его конюшего, а это честь, ведь Ваня теперь мой наследник. Будешь во дворце жить, своему другу служить». С тем и отпустил их восвояси. - Бабушка замолчала.

- Это всё? - Спросил Саша, подавив зевок. Уютный бабушкин рассказ нагнал на него сон, да и время было позднее. Скоро, глядишь, тятенька ругаться начнёт.

- Ну как всё.... - Промолвила бабушка. Там много ещё чего было. Как они на войну ходили и всех врагов побили, как Иван-царевич к дочке царя Берендея сватался и на коне своём к её окошку на тридцать венцов скакал, а Сашка внизу его ждал, помощь оказывал и из беды вызволял. Они же друзья, а друзья всегда друг за друга горой. Потом всех победили и стали, как водится, жить-поживать да добра наживать.

- А кто он такой вообще, этот Сашка? - Спросил Саша. - Я про него никогда никаких сказок не слышал. Ты, наверно, сама его выдумала?

- Выдумала, не выдумала, как говорится, не любо — не слушай, а врать не мешай, и что совру, то на ус мотай. Сказано же, что сказка ложь, да в ней намёк, всяким оболтусам, вроде тебя, урок. Вот сказочный Сашка, небось, не упустил свою удачу, верно служил царевичу, а когда тот царём стал, назначил своего друга нАбольшим воеводой.

- Эх, мне бы так. - Мечтательно проговорил Саша.

- Куда тебе. - Беззлобно проворчала бабушка. - С твоей-то натурой? Набольшим воеводой может и станешь, да ненадолго. Проворуешься ведь.

- Не, я не такой, воровать грех. - Пробормотал Саша и уснул.

- Вот ведь какой. - Тихо произнесла бабушка, поднимаясь с лавки. - Воровать ему грех. А сам так и норовит алтын а то и два с выручки прикарманить. Ох, жулик, какой же он жулик. И бойкий не в меру, а ведь люблю я его, паршивца. Ну да пусть спит. - Она удобно уложила внука на лавке, подсунула подушку под голову и укрыла одеялом, после чего пошла в хлев, проверить скотину.

***

Утром дымилась печь, и бабушка с матерью хлопотали возле неё. Саша наскоро перекусил, успев подразнить сестёр, потом взвалил на себя короб с пирожками и пошёл торговать на Красную площадь.

Сказку бабушка рассказала в начале октября. А по зиме, сразу после святок, Саша случайно познакомился на Москве с мальчиком Петей. Фокус ему показал, рассказал что-то забавное. Приглянулся, в общем. Да и Петя Саше понравился. Уговорились они ещё раз встретиться. Потом ещё раз, и вскоре, несмотря на существенную разницу в социальном положении, стали закадычными друзьями.

Через несколько лет их звали уже не просто Саша и Петруша, но Пётр Алексеевич и Александр Данилович. Кстати, у Александра Даниловича фамилия была Меньшиков, а у его друга — Романов. Он потом ещё императором стал, а друга своего произвёл в набольшие воеводы, сиречь генералиссимусы. Хотя, бывало, и бил за воровство, не без этого. Зато ценил за верность.

Что же до бабушкиной сказки, то Александр Данилович её всегда помнил. Разве что самый конец подзабыл, потому что уснул тогда, давним осенним вечером в их московском доме. Потом, правда, вспомнил, но случилось это много позже, во время ссылки в Берёзове, когда и Петеньки уже давно в живых не было, и поправить ничего стало нельзя. «Ну и ладно, - утешал себя Саша перед смертью, - пусть хоть и ссылка. Права была бабушка, как в воду глядела, проворовался я. Поделом. Зато другу своему служил верно, и пожил с ним как в той сказке».