67. Тайна Белого Братства

Люди Рысакова быстро очистили пространство вокруг дома на Большой Морской семнадцать от нежелательных зевак и плотно оцепили здание.

За спиной Анжельбера шли два жандарма, они вполголоса переговаривались между собой, затем один из них обратился к французу:

- Удивительно, но вы первый, кого Белов согласился впустить в квартиру... как только услышал, кто именно хочет с ним говорить...

А вот и те самые тусклые окна первого этажа... Куст чахлой акации, увядающей под лучами безжалостно палящего солнца. Лавка у подьезда. Обычный городской пейзаж.

В обстановке не было заметно никакого напряжения и угрозы, но их тонко улавливала интуиция.

Горячий воздух плавился от зноя и превращаясь в липкий пот затекал за воротник, над домом кружились и зловеще каркали вороны. За спиной Анжельбер услышал приглушенные, но крайне выразительные матюки одного из жандармов, его осчастливила птичья "неожиданность".

- Дальше пойдете один... - один из сопровождающих намеренно резко подтолкнул Жерома в спину.

Так было задумано. Ведь Белов через полузадернутые шторы, без сомнения, наблюдает за происходящим. Ну что ж... дальше сам...

Каждый шаг к подъезду отдавался гулом в голове. В пересохшем горле невольно встал тяжелый комок и не только от жары.

А вдруг напуганный мальчишка решит, что он сотрудник Третьего отделения и пристрелит его, не вступая в переговоры.

И младшему Рысакову тогда он никак не поможет... но что будет с несчастной Валери, как Серж намерен объясняться с ней, если...

Нет, Анжельбер встряхнул головой и сосредоточился.

Он сумеет заставить Александра Белова сложить оружие, мальчик экзальтирован и эмоционален, романтик-идеалист, буквально подавлен гибелью их общего дела и смертью брата... но он не военный, умело и хладнокровно владеющий оружием и тем более не кровожадный бандит.

Осторожно зашел в полутемный подъезд, коротко стукнул в дверь и рывком отодвинулся в сторону во избежание возможного выстрела через дверь. Ожидать нужно было всего.

- Заходите, разрешаю! Дверь не заперта, закроете ее за собой сами - услышал он громкий резкий молодой голос.

Коридор встретил Анжельбера полумраком и настороженной тишиной. На входе в гостиную он остановился.

В центре гостиной перед длинным темным дубовым столом с резными ножками стоял молодой человек в темном фраке, перед ним на столе лежали два пистолета и то, что сразу и надолго приковало взгляд Жерома, нечасто в мирной жизни такое увидишь, ручная граната.

Неподалеку от юноши на стуле, скорчившись чуть не вдвое сидел мужчина со связанными за спиной руками, с его темных курчавых волос кровь медленно стекала на светло-серый воротник фрака и белый галстук.

При виде Анжельбера он с трудом поднял голову, в темных сузившихся от боли глазах мелькнули изумление и радость, Жером сделал ему предупреждающий жест.

Младший Рысаков всё понял правильно и тут же снова с обреченным видом опустил голову.

Быстро обведя взглядом помещение, Жером увидел и второго пленника, он лежал на полу у окна, сразу при входе он не заметил тело, сосредоточившись на центральной фигуре Белова. Мертв он или без сознания, пока было неясно.

Александр Белов выразительным жестом положил руку на пистолет и отстраняющим жестом показал, что к нему не следует приближаться.

- Так это вы...месье Анжельбер... Что же или кто заставил вас придти на переговоры? Кто же вы... "брат" или сотрудник Третьего отделения?! - теперь дуло пистолета резко поднялось и было направлено в грудь француза.

На бледном лице Жерома резко обозначились скулы. Ну так и знал, что придется объясняться на эту тему.

Что ж, изволь получить нужную комбинацию истины и необходимого обмана, на которую способен бывший агент французской секретной службы эпохи Революции.

Доли секунды ему хватило, чтобы внимательно изучить Белова. Худощавый, на вид двадцати одного-двадцати трех лет, светловолосый и голубоглазый юноша, с тонкими чертами лица, одетый небогато, но прилично.

Ничего циничного, зверского или отталкивающего не было в этом молодом лице, но вот озлобление, отчаяние и затравленность были видны невооруженным глазом. Отчаявшийся мальчишка, но не хладнокровный убийца.

Жером слегка оттянул от шеи галстук и облизнул губы, он говорил с Беловым по-русски:

- Саша... у меня свои обстоятельства...у них моя жена, младший сын... старший... думаю, ты знаешь... сослан в Иркутск...

- А теперь поймите, что чувствую я все эти полгода... - тонкое лицо юноши исказилось отчаянием и злобой - у меня есть известие, что брат погиб, его убили... эти вандалы... защитники прогнившего трона Романовых... сестра была замужем... ее мужа тоже сослали... у нее случился выкидыш и теперь она никогда не сможет иметь детей... а теперь эти шакалы явились за моей головой...

Анжельбер слушал его исповедь скрестив на груди руки, теперь он выглядел куда увереннее и спокойнее, чем еще некоторое время назад:

- Я понял тебя и твои чувства... БРАТ. Мне искренне жаль твою сестру и ее мужа... А вот насчет твоего брата... а вот теперь и тебя самого я кое-что скажу... Отойдем в сторону...в другой угол гостиной... - Жером кивнул в сторону младшего Рысакова, очень много чего Андрею слышать не стоило, притом категорически.

Белова весьма поразил тон француза, он заговорил с ним, отчаянным и вооруженным, как имеющий право приказывать и требовать.

- А ведь я могу и прикончить тебя... старый якобинец...что-то не доверяю я тебе! - юноша зло выплюнул эти слова сквозь зубы и вскинул руку с пистолетом еще выше, теперь дуло смотрело прямо в лоб Анжельберу - не веришь?! А зря! Очень зря!

Жером мерил молодого человека жестким холодным взглядом и медленно подходил всё ближе, пока дуло не уперлось ему в лоб.

- Ну же! - зеленоватые глаза Анжельбера метали ледяные искры холодного гнева, негромко, но четко он чеканил слова - стреляй, но отсюда ты не выйдешь! Помог ты этим своей матери и сестре?! Или даже не думал о них?!

Еще сильнее понизив голос, Жером издал свирепое змеиное шипение:

- Кому ты вообще помог, твоим БРАТЬЯМ?! Забыл, что такое революционная дисциплина?! Ты чего вылез?! Где конспирация, где порядок!

Твоему несчастному брату не нужно было самостоятельно пытаться бежать... вот Федор Каржавин послушал... тех, кого следовало... и благополучно "исчез"...

Откуда у тебя граната? Не поверю, что у вас их продают в лавках на вес каждому желающему, а это значит, жандармы снова начнут шерстить военных, причастных к делу декабря... начнут хватать тех, кому повезло остаться на свободе тогда!

МНЕ не веришь? А может это ТЫ как раз провокатор... твои действия на руку только тем, кто желает увеличения числа обвинительных приговоров, может ты товарищ графа Сабурова и его Белого Братства?!

Растерянный жестким и неожиданным нападением, растерявшийся юноша отступал от Анжельбера, который шел прямо на него и... наконец, опустил оружие.

Краем глаза Жером увидел, что он оттеснил Белова от опасного стола с гранатой и воспользовавшись секундным замешательством вырвал пистолет из его руки.

Это было не так трудно, потрясенный тем, что услышал, Александр Белов и не собирался драться или отчудить еще что-либо.

Агрессия молодого человека словно испарилась, он стоял опустив руки, бледный и мрачный, затем поднял больной растерянный взгляд на Жерома:

- Что же мне делать... месье Анжельбер... что теперь будет?

Теперь Анжельбер подняв руку с пистолетом сделал жест в сторону младшего Рысакова, тон его был мягким, но взгляд колючим:

- Саша... развяжи руки этому человеку... он всё же ранен... к чему эта дикость...

Потрясенному и растерявшемуся Белову пришлось выполнить требование.

- А теперь, Саша... мы выходим отсюда... - мягко ткнул юноше в бок пистолетом - не дергайся, мне приходилось драться с шуанами в Майенне в 1793-м... ты же... прости Господи...кабинетный интеллигент, не боец. И... мне тебя жаль, честное слово...

На выходе из подъезда обоих едва не ослепил яркий солнечный свет, двор дома и вся улица были до странного пусты, ни экипажей, ни пешеходов, ни праздношатающихся гуляк. Все лавки были пусты.

Такую тишину могло обеспечить только невидимое глазу оцепление, организованное людьми старшего Рысакова.

- Может... вы позволите мне... бежать? - с надеждой вдруг обернулся Александр Белов к Анжельберу - если этой выходкой я виновен перед БРАТЬЯМИ... пусть судят и... казнят меня они, а не эти... рабы самодержавия!

Жером не успел ответить.

Раздался сухой треск выстрела. С расширенными от недоумения глазами, побелевший как мел Саша Белов рухнул к его ногам.

Анжельбер нервно оглядывался вокруг. Следующий он сам?! Спрятаться посреди пустынного двора было некуда... Но второго выстрела не последовало.

Через секунды тишина была нарушена. Жерома окружили вооруженные люди, выскочившие из своих укрытий, подчиненные Рысакова и Аверьянова, а вскоре показались и они сами.

Обычно холодный и сдержанный, Сергей Александрович бросился к подъезду, в дверях которого, держась рукой о стену стоял бледный, с окровавленной головой, но всё же живой Андрей...

К французу подошел Аверьянов и первым делом протянул ему руку:

- Блестяще! Сын Сергея Александровича спасен. Но какая сволочь убила Белова?! Нам он был нужен живым...

Жером сник, разом навалилась внутренняя усталость, он вытер платком влажный лоб:

- Кто убил не знаю... Но так как выстрел пришелся ему в спину, то стреляли скорее всего из окна противоложного дома... ищите... но вряд ли убийца вас дожидается... - и закончил про себя - кому-то было нужно, чтобы Саша замолчал навсегда...

Жандармы действовали слаженно, четко и умело. Дом напротив был оцеплен. Но Жерома всё это никак уже не касалось...

Поэтому он чуть вздрогнул, когда ему на плечо опустилась рука, обернулся.

В стальных глазах Рысакова на этот раз он заметил какое-то особое выражение. Тонкие губы Сергея Александровича дернул нервный тик.

- Второй раз... после 1798 года... ты спас жизнь моему сыну... - и резким рывком прижал Жерома к себе.