66. Якобинец. Глава 55. Свадьба в особняке д'Аркур

Гости были сдержанно вежливы и слегка напряжены, обе стороны внимательно приглядывались друг к другу. Каждый ожидал от другой стороны какой-нибудь резкости или враждебности.

Норбер, он же месье Куаньяр, одетый в дорогой и элегантный тёмный костюм, внешним видом ничем не уступал любому из аристократических друзей жены.

Женщинам за столом было несравнимо легче, они хорошо знали друг друга, но чувствовали себя свободно.

Темы женских бесед были совершенно безопасны, новые моды и драгоценности, кто из общих знакомых дам с кем встречается, кто выходит замуж, кто ждет ребенка, кто освоил новые виды рукоделия...

Мужчинам было труднее, следовало поддерживать общий, ни к чему не обязывающий разговор, со всей осторожностью избегая общественно-политических тем, никаких упоминаний о революции и недавнем прошлом.

Но вполне приятно и светски начавшийся вечер вдруг оказался щедрым на сюрпризы.

- Розели... Арман... это же вы...ну же, Лаваль сентябрь 93-го, я попал к вам в дом раненым, почти умирающим, вы спасли мне жизнь, не ожидал когда-либо вас снова увидеть, но очень рад! - тихо шепнул Норбер человеку напротив.

На душе стало теплее и легче, хоть один человек из этой компании дворян роялистов не казался ему чужим и потенциально опасным.

Барон де Розели мягко наклонил голову и сделал жест, он также узнал нового мужа мадам и также очень тихо ответил, чтобы не привлекать внимание других:

- Поговорим позднее, не за общим столом! Думаю, у нас еще будет повод встретиться в более непринужденной обстановке?

- Когда вам будет удобно, не представляете, как я рад вас видеть...Почему не пришла Мария, с ней все в порядке?

- Да, у нас всё в порядке, спасибо. В другой раз мы придем вместе.

Удивительное дело, кажется, никакой другой роялист не способен был вызвать у Куаньяра такого взрыва позитивных эмоций...

Хуже другое, виконт Альбер де Марси близко рассмотрев Куаньяра, вдруг тоже о чем-то вспомнил и слегка отшатнулся, отрывисто вырвалось:

- Комиссар Конвента, верно?!... Вашу миссию в Майенн в 93-м никогда не забыть!

Куаньяр смотрел на виконта внимательно и спокойно:
- Напомните мне, пожалуйста, месье, где именно мы с вами встречались? Всё же прошло почти 11 лет...

- Извольте. Примерно в 3 километрах от Майенна, у дороги на краю леса, вы подобрали меня раненого и после оказания помощи собрались доставить в трибунал. Если бы вам удалась ваша затея, я уже не сидел бы сейчас перед вами.

На губах Куаньяра вдруг появилась слабая улыбка:
- Да, я вспомнил эту давнюю историю. И знаете, что я вам скажу, притом честно... я рад, что моя затея мне не удалась, будто камень с души упал. Я... теперь можно так сказать, не хотел становиться виновником вашей казни, но требования долга страшная вещь, сами понимаете. Ваши появились так неожиданно, как черти из табакерки. Так что выходит, это я вам обязан жизнью или, потом вы пожалели, что отпустили меня?

Какая ирония судьбы собрала сейчас их всех за одним столом?!

- Господа, пожалуйста!», - нервно улыбаясь, побледневшая мадам Куаньяр пыталась рассеять разом возникшее напряжение, - граждане, спокойнее, вы все дали слово, сегодня мой день...

Раздались возгласы извинений, снова поднялись бокалы.

В глазах де Марси появилась задумчивость и неуверенность, секунду он молчал, разглядывая Куаньяра:
- Чуть позднее, я сомневался, что поступил верно, узнав еще больше и подробнее о масштабах... вашей деятельности в Майенне... Это с одной стороны, а с другой... тогда в лесу, при коротком личном общении, мне даже стало казалось, что человек, сидящий передо мной...и страшный комиссар Куаньяр это разные люди...Ну и хватит об этом. Чему суждено быть... Я ни о чем не жалею
.
Помочь хозяйке разрядить обстановку и сменить взрывоопасную тему решил Арман Розели:

- Господа, злая ирония судьбы состоит в том, что теперь у всех нас есть и то, что нас объединяет, я имею в виду наше общее отношение к самозваному императору! Господа... граждане, предлагаю тост общий для всех нас, за Францию, за её процветание и мир!

Ситуация была спасена, новая тема, интересная обеим сторонам все же нашлась, но ненадолго.

Де Марси обернулся к доктору Розели и опустив глаза тихо сказал:
- Арман, согласитесь, если бы вы заранее знали, что второй муж мадам дАркур, не просто из якобинцев 93 года... этого уже достаточно, но тот самый майеннский комиссар, разве вы сами явились бы сюда... вспомнив о судьбе вашей сестры?

Розели изменился в лице и нахмурился, его ответ прозвучал очень тихо, но четко:
- При всем уважении, Альбер, никогда не трогайте эту тему, никогда.

Лапьера также нервно разглядывал через стол ухоженный мужчина лет 60-65, представленный как граф де Турнэ. Лоран также отвечал ему косыми взглядами, хотя и не мог вспомнить этого человека. И решил прямо выяснить это:
- Месье де Турнэ, могу я узнать, в чем причина вашей заинтересованности? Хотелось бы понять, в чем причина?

Тот нервно покрутил вилку в руке и наконец, медленно произнес:

- Так вы меня даже не помните? К чему? Сколько, наверное, нас было таких... Я... и моя семья были арестованы... находились в Ла-Форс летом 93-го... вы... именно вы предложили мне сотрудничать в обмен на наши жизни и возможность остаться с семьей в Англии...

- Я вспомнил вас, извините. И что же, вы теперь чувствуете ко мне ненависть? Не понимаю, ведь вы и ваши близкие живы...

Старый де Турнэ на минуту опустил голову и задумался:

- Ненависть? Не знаю, наверное, это что-то другое, но тоже очень тяжелое чувство.

Увидел вас и словно время сжалось и не прошло этих лет, и снова 93-й год, когда за нами пришли люди из Общественной Безопасности... ваши люди.. Среди летней жары вдруг стало холодно...Впрочем, вы не поймете...Сейчас я здесь только из уважения к мадам и господину де Бресси, но больше я не приду в этот дом.

Что я чувствую? Я не хочу вашей крови, не хочу мести и «белого» террора, но... не хочу вас видеть, не именно вас лично... вас всех видеть рядом с собой и моими близкими...патриоты... герои 93 года... Мне жаль господина де Бресси, этот брак... эта выходка его любимой племянницы будет для него тяжелым испытанием..Он с детства заменил ей отца, но он не присутствует здесь сейчас... оба кузена тоже не явились. Да-да, семейные обстоятельства, понимаю, какого сорта эти обстоятельства...

Лоран закурил и все время, пока роялист говорил, не поднимал глаз от пепельницы. Другого итога он и не ждал от этой встречи непримиримых, пусть жена Норбера сама увидит последствия своего предложения.

Куаньяр обернулся в сторону Лорана и де Турнэ:
- Вы знакомы? Что за странный вечер встреч, верно? Кажется, только наши дамы и месье де Сен-Клер не знают ни меня, ни моих товарищей

.- О, да, месье Куаньяр..., - тут же прервался, - или я должен называть вас гражданин?

- Это... как вам будет удобнее или привычнее, месье - Норбер сегодня просто сама любезность.

- Благодарю вас. Наше знакомство с... гражданином Лапьером давнее, тому 11 лет...некоторое время мы даже... поработали... вместе», - старый де Турнэ смотрел на Лапьера в упор, но тот упрямо изучал содержимое своей тарелки, - он сумеет уговорить кого угодно, найдет такие железные аргументы, что не откажешься
.
Тон де Турнэ был слегка натянутым и ироничным с оттенком неуловимой горечи.

- Неужели... он никогда ничего не рассказывал об этом.

Странное застолье продолжалось не так долго, как предполагала молодая хозяйка. Встреча не доставила искреннего удовольствия никому, несмотря на всю подчеркнутую вежливость и корректность.

Обычные свадебные шутки и тосты звучали слегка формально и быстро исчерпались.
Отвлеченных бесед на литературно-философские темы никак не получалось, как котят влечет шуршащая бумажка, всех влекли именно такие темы, которые ради мира за столом нельзя было поднимать.

Положение усложнялось тем, что некоторых из сидящих за столом, десятью годами раньше, сталкивала гражданская война.

Один Розели держался вполне непринужденно и добродушно, перед уходом они долго разговаривали с Норбером на балконе, похоже было, что они договорились о новой встрече.

- Ну, вот и всё. Я честно сделал всё, что мог. Делай выводы сама, - обернулся Норбер к погрустневшей Луизе, когда они остались одни.


На следующий день Лапьера и Метжа Норбер застал у себя в гостиной, Луиза не понимала их таинственности, но оба товарища молча поднялись, в их взглядах светилось торжество, ведь Куаньяр свободен не без их участия! А он первым делом, ни произнеся ни слова, выразительно протянул Метжу руку. Лишь вырвалось короткое:
- Спасибо, брат!

Лапьер молчаливо улыбался, наблюдая эту сцену. Одна Луиза ничего не понимала и с удивлением наблюдала за ними.


Лишь тут Норбер узнал, отец молодого чиновника бонапартиста д Уарона - старый республиканец, лично помогавший Александру Шевалье доработать «адскую машинку»…

Папаша поставил сына в сложное положение, если только молодой д Уарон не решится, в недобрый час, изобразить древнего римлянина.. и пожертвовать жизнью отца ... Но чиновник бонапартист по счастью не обладал нравом древнего римлянина...

А пока, люди пили за удачу и успех общего дела, строили планы...


Что же ждет уцелевших якобинцев впереди? Впереди членство в подпольной франко-итальянской республиканской организации филадельфов, впереди отчаянные анти-бонапартистские заговоры генералов-республиканцев Мале и Моро.

Пока мы живы, жива и надежда, пока мы живы, не всё еще кончено, господа, пособники Бонапарта и Бурбонов.



"О вы, кто все пять лет ковал свободу,
Через века даете вы пример
Восстаньте для спасения народа
Марат, Шометт, Сен-Жюст и Робеспьер!"...