49. Тайна Белого Братства

Золотые лучи холодного осеннего солнца весёлыми искорками подсветили блестящие ярко-розовые шторы в спальне «графа де Ла Пьер».

Индийские танцовщицы со штор лукаво косились на людей чёрными бусинками глаз, призывно изогнув гибкие широкобедрые тела песочного цвета.

Лоран приподнялся на локте и долго смотрел на мирно спящую девушку. Затем осторожным мягким жестом поправил на ней одеяло.

Длинные волосы с отливом цвета меди разметались по подушке, тонкие черты бледного личика, выглядели безмятежными, как у маленькой девочки.

Милая Аннет, так одинока и доверчива... кажется, так искренне рада просто быть вместе, даже без честолюбивых для простолюдинки претензий на роль «графини де Ла Пьер»...

И всё же... в их положении, в положении французов якобинцев, затаившихся в столице императорской России, нельзя забывать о самом худшем...

Иначе железные двери казематов Тайной Канцелярии гостеприимно откроются перед ними, и что если в качестве следователя будет не сам господин Рысаков, а кто-то из его коллег, предполагаемых членов фанатичного и кровожадного Белого Братства? ...

Рысаков умный человек и профессионал, сейчас он организовал из них точно такую же «команду» для достижения своих целей, какую они сами в Париже собрали из кучки дворян-роялистов, де Турнэ, де Вильморена.

На губах Лапьера выдавилась мрачная усмешка, логика Рысакова для него, бывшего агента Комитета Общественной Безопасности вполне прозрачна и ясна.

Мадемуазель Чарская, так кто же ты?

Действительно одинокая и несчастная золушка в доме потенциального противника княгини Чудиновой или её агент, «медовая ловушка», подосланная Еленой Петровной с целью внушить доверие, заставить расчувствоваться и потерять всякую осторожность, рассказать о себе и своих товарищах лишнее?

Милая Аннет, так не хочется думать о ней плохо, но доводы разума требуют сначала отмести все подозрения.

Лоран вздохнул, опустил голову на подушку и на секунду прикрыл глаза и тут же почувствовал, как девушка грациозным движением прижалась к нему, тонкие руки нежно гладят его лицо, волосы, руки:

- Лоран... милый... я же знаю... ты не спишь... доброе утро... Хочешь? – Анна протянула руку к столику, покрытому салатно-зеленой скатертью, стоявшему рядом с кроватью.

На столике со вчерашней ночи стояли два бокала, бутылка бордо и тарелка с фруктами.

Протянула бокал Лапьеру.

- Спасибо, не откажусь... – Лоран невольно поежился, в комнате было не слишком жарко.

- Лоран... ты не забыл, что обещал мне вчера? – девушка скосила в его сторону серьезные и немного грустные глаза – я не меркантильна, поверь, но с каждым днем мне всё труднее и страшнее оставаться в этом доме...из золушки, какой была несколько лет, в последнее время, когда Элен, догадалась, что у нас с тобой... ну...отношения... я превратилась в физически нежелательное лицо и боюсь... что скоро со мной что-нибудь случится..Она на меня особенно косится, иногда даже в резкой форме настаивает, чтобы я ушла, когда к ней приходит кружок близких друзей.

И ведь никому не будет дела, если со мной произойдет несчастный случай... сирота без рода-племени – яркие губы девушки побледнели и болезненно дрогнули, на глаза навернулись слезы.

Лапьер повернул Анну лицом к себе и мягко положил руки на плечи:

- Я обещал снять для тебя квартиру, я помню об этом. А теперь, расскажи мне, что происходит в доме старой княгини Чудиновой. Мне не всё равно, Аннет. Кем ты им приходишься на самом деле?

Ты свободно владеешь французским, у тебя хорошие манеры...ты не малограмотна... и ничем не похожа на служанку, так почему они так обращаются с тобой?

Анна вдруг гордо вскинула голову:

- Лоран... господин граф... не станешь ли ты меня презирать после моего признания?

Мой отец... это умерший четыре года назад барин... князь Чудинов, а мама... она умерла еще раньше, десять лет назад... экономка, из бывших крепостных, Лидия Чарская... фамилию получила по названию села, где родилась...отец, хотя и был рабом светских обычаев и не мог на ней жениться, по-своему любил её и не хотел, чтобы я росла, как дворовая девка...

Теперь понимаешь, почему меня с порога возненавидела старуха Чудинова, ведь муж, при законной жене и дочери взял в дом свою осиротевшую дочь, рожденную «на стороне», от простолюдинки...
А надменная претенциозная светская львица Элен мне по отцу сводная сестра...

Теперь, Лоран, ты знаешь всё...

Лапьер мягко погладил ее по волосам:

- Знаю... и для меня в отношении к тебе ничего не изменилось. Будет у тебя отдельная квартира, где ты будешь полноправной королевой и хозяйкой...

Ответь мне на один вопрос...он очень важен для меня, тебе ведь очень хотелось бы стать графиней де Ла Пьер, чтобы отомстить и старухе княгине и сводной сестрице за годы унижений и пренебрежения? То есть... мой титул имеет для тебя принципиальную важность?

Девушка медленно отняла у него руку, глаза потемнели, губы побледнели и строго сжались:

- Зря ты так... Лоран...даже если бы ты и не был дворянином...это не изменило бы моих чувств... к тому же холодная расчетливость и мстительность, лелеемая годами это совсем не мои качества...

Я... просто хотела быть счастливой...как всякая девушка моих лет, а еще... хотела быть подальше от семейства Чудиновых...

Жаль... что ты меня не понял и увидел во мне расчетливую содержанку, мечтающую о роли барыни... Наверное, мне стоит уйти...

Лоран медленно сполз с постели и положил голову к ней на колени, нежно целовал тонкие похолодевшие пальцы.

- Нет, не уходи, Аннет и прости меня... менее всего на свете я хотел тебя обидеть...

Но... моё собственное положение... – тут Лапьер решился крайне осторожно закинуть удочку – чем-то похоже на твоё ... я не зря спросил, осталась бы ты со мной,... если бы я... не имел никакого права на дворянский титул...

К легкому удивлению Лорана, девушка поняла его по-своему, раз он не аристократ, так и преград к сближению нет, значит и брак вполне возможен:

- Так ты тоже... незаконнорожденный... не дворянин...- прозвучало это вовсе не мрачно, не зло и не расстроено, а скорее с заметным облегчением – только к чему... в обществе представляться графом? Что, если узнают... беда... позор...

Лоран, любимый, я буду нема, как могила, но зачем?! – подняла его голову с колен и заглянула в темный непроницаемый омут зеленоватых глаз.

- Аннет... милая девочка... в здешнем высшем обществе есть некоторые... очень нужные мне люди, - Лапьер на секунды замолчал, тщательно, осторожно подбирая слова - которые не станут даже разговаривать с тем... кого не считают равным себе...

От того, встречусь ли я с этими людьми, зависит слишком много... от этого может зависеть и моя жизнь... и жизни некоторых других честных достойных людей...

Лоран сел на постель рядом с Аннет и крепко обнял ее, девушка спрятала лицо у него на груди.

Через минуту Лапьер услышал ее горячий шепот:

- Лоран... ты должен знать... Элен в узком кругу своих друзей из "золотой молодёжи" уже не первый раз говорит, что ты на самом деле не роялист, верный трону, а замаскировавшийся враг богоустановленного порядка, французский революционер, якобинец, потому, что твоих товарищей, Анжельбера, Фернекса, даже слугу Жанно она подозревает в том же.

Я не удивлялась этому, ведь наша барышня мало о каких людях вообще говорит хорошо и с уважением, одни у нее «неблагонадежны», другие недостаточно «интеллектуальны», третьи опасно равнодушны к религии – «вольтерьянцы»...Как они еще никуда не донесли на тебя, Господи!

А по мне, хоть бы даже и якобинец... – Аннет прижалась к Лапьеру – мне всё равно... я... люблю тебя... и я с тобой...