27. Тайна Белого Братства

В замке повернулся ключ, дверь медленно и тяжело открылась. На пороге возник невысокий коренастый мужчина, на голове его красовался характерный патриотический красный колпак с национальной кокардой.

Валери заперли не в камере, а в помещении, где ночуют охранники, дверь была не железной, а обычной деревянной. Из обстановки узкая кровать, покрытая грубым одеялом, стол, пара стульев, даже старые полинявшие занавески на окне. И только прочная решетка на окне со всей суровостью напоминала, где она находится.

С минуту он внимательно рассматривал скорчившуюся под тонким одеялом на узкой кровати молодую женщину, наконец, запер за собой дверь и уверенно направился к ней. Сердце Валери тревожно стукнуло, к горлу подошел комок от смутного предчувствия беды. Она узнала этого человека, Арман Кавуа, он часто приходил вместе с Клервалем.

Валери села на постели рывком и оперлась о шершавую стену, но тут же отдернула руку и невольно поморщилась. Сколько человеческих страданий, боли и страха впитали в себя за годы эти серые стены, сколько трагедий и горя они помнят...

- Что вам нужно... гражданин? – прозвучало неуверенно и слегка хрипло.

- Познакомиться с тобой поближе, красавица, чего же еще? – Кавуа вальяжно плюхнулся на постель рядом с ней, Валери почувствовала его руки у себя на талии, спиртным духом от него несло, как из винного погреба.

Молодая женщина с отвращением поморщилась и пыталась оттолкнуть Кавуа, уперлась руками ему в грудь.

- Гражданин...отпустите... я буду кричать... доложат гражданину Клервалю... вам достанется...

Губы Кавуа дернулись в усмешке жёсткой и чувственной одновременно:

- Мы отправили к Анжельберу своего человека, передать наши условия... Клерваль не против... чтобы я... не давал вам скучать... пока мы не дождемся от него положительного ответа...пока я еще один... не привередничай, принцесса, разве нам плохо вдвоем? А ведь мне не запрещено и товарищей пригласить...

Хищным движением, Кавуа жадно приник к ее побледневшим губам и резким, уверенным движением навалился сверху, руки нервно и торопливо тискали ее грудь, задирали подол платья...

Резкие удары в дверь заставили Кавуа грубо выругаться и отпустить молодую женщину.

- Гражданин Клерваль?

Высокий худой тип в черном, нарисовавшийся на пороге камеры быстро оценил обстановку, заметил и разорванное на груди платье Валери и тяжелое, возбужденное дыхание Кавуа.

-Пошел вон! – свистящим змеиным шипением и резким жестом, он указал подчиненному на дверь.

Присел к ней ближе, бледная, нервно вздрагивающая мадемуазель де Марбёф закрыла разорванный лиф платья одеялом и подтянула колени к подбородку.

- Должен заметить, Анжельбер делает всё возможное, чтобы ваше пребывание у нас в гостях не затянулось...Лично с ним мы не увиделись, но человек от его имени выразил согласие на передачу документов... интересующих нас... взамен на вашу неприкосновенность и свободу, но зная Анжельбера... меня крайне смущает легкость, с какой он дал согласие...

Неземная любовь... как же...можно ли поверить... недобитый фанатик... робеспьерист, у которых все фантазии ушли в «построение светлого будущего и Республики Добродетели»? – Клерваль сделал небрежный насмешливый жест – нет, что-то... мне кажется здесь не так... не так всё просто...Но пусть... – тут Клерваль на долю секунды умолк, чтобы не назвать лишнего имени – пусть шеф сам в этом разбирается...

Послезавтра к вечеру всё окончательно решится...и я приду за вами...в вашем положении можно только надеяться и ждать...- отвесив издевательски низкий, насмешливый поклон Клерваль ушел.

Для Валери потянулись мучительные, долгие, бесцветно-серые часы ожидания.

В том крыле Ла-Форс, где ее заперли, царила ужасная тишина, лишь иногда нарушаемая грубыми голосами и руганью охранников. Счет времени нарушился... и против воли приходило в голову неизвестно где и когда услышанное «лучше ужасный конец, чем ужас без конца...»

Утром следующего дня, когда в камере снова нарисовался вальяжный и слегка нетрезвый Кавуа, Валери с нарастающей безысходностью осознала, что на этот раз ничьё появление не спасет ее от этого типа. Клерваль уехал на встречу с человеком от Жерома, это она знала.

- Ну... на этот раз никто нам не помешает... – Кавуа по-хозяйски сбросил дорожный плащ – иди ко мне... – поманил молодую женщину к себе насмешливым жестом – тебе не будет больно... Арман Кавуа не зверь... но мужчина... и он очень хочет тебя...

Валери бледнея и прижимая руки к груди, отступала от него, пока не уперлась спиной в угол.

Неожиданно дверь приоткрылась и высунулась мрачная физиономия одного из охранников:
- Арман, ты это дело прекращай!

- Оливье, исчезни, мне помощники не нужны! – огрызнулся крайне раздраженный Кавуа.

- Арман, придурок, отстань от девки, за ней пришли... – физиономия охранника исчезла.

С досадой обернулся в сторону Валери, сплюнул на пол:
- Ну что, девочка, считай, тебе повезло... не повезло мне... а жаль... – неужели так легко и быстро договорились... Клерваль прав... что-то здесь не так...

Голоса из-за двери заинтересовали не только насторожившегося Кавуа, но и заметно ожившую Валери.

Холодный и властный голос в жесткой форме требовал, всё более повышая тон:

- Я представитель Общественной Безопасности, читать, надеюсь, умеете?! Гражданин Мале... предоставьте мне анкету арестованной гражданки Марбёф... и основание ее содержания здесь, выписку из приказа об аресте... кем подписан приказ? Гражданин Мале, я вас не слышу! У Клерваля?! Эти документы должны быть здесь! Если их нет здесь, то это значит только одно, что их нет в принципе! Выходит, женщина буквально похищена на улице и заперта здесь в течении нескольких дней! Вы понимаете, что это значит, гражданин Мале и для непосредственных похитителей и для вас, покрывающих их?! Надеюсь, Клервалю еще не забыли обвинения в изнасилованиях заключенных женщин...

Сбивчивые и невнятные оправдания смертельно напуганного гражданина Мале не расслышали четко ни Кавуа, ни Валери, как не прислушивались.

- Всё тычут нам в нос Прериальским декретом... спасители демократии... – зло выплюнул сквозь зубы властный голос – а то что? Что я вам обоим еще дома сказал сразу... какой к дьяволу арест, произошло наглое разбойное похищение среди бела дня, при аресте для начала предъявляют документы, а не тычут в нос пистолетом, тем более беззащитной женщине... Где она? В какой камере она заперта, Мале... не выводи меня из терпения! Что значит, ты не знаешь?! Кто знает?! Кавуа? Где он?

Тут окаменевший от страха и напряжения Кавуа набросился на Валери и пытался зажать ей рот, чтобы заставить молчать. Но ее отчаянный придушенный вскрик: Я здесь! Спасите! - был услышан.

- Эй, урод, открывай, вынесу дверь к такой-то матери! – услышали они низкий рычащий голос – Тюильри брали, с вашей гнилой дверью, думаешь, не справлюсь!

Последовали мощные удары, сапогом, кулаками и каким-то тяжелым подручным предметом и через самое короткое время старая дверь слетела с петель.

Измученная и напуганная Валери, как маленькая девочка сжалась в комок в углу.

Крепкий мускулистый тип, в красном колпаке санкюлота, сосредоточенно и свирепо набросился на Кавуа и всем весом прижал его к полу, нанося удары с обоих сторон, быстро превратившие физиономию Кавуа в страшную кровавую маску, он уже почти не двигался.

- Он что-нибудь сделал тебе, принцесса? – санкюлот свирепо сверкал глазами, вытер окровавленные кулаки об одежду потерявшего сознание Кавуа – я спрашиваю... эта обезьяна успела что-будь? И если да... я сейчас же добью его!

Только сейчас, Валери поняла, что перед ней Жанно.

- Нет... не убивай его... – она протянула дрожащую руку в его сторону – мы можем отсюда уйти? С кем ты пришел? Где Жером?

- Выходи отсюда, принцесса, быстрее. Ты, наверное, всё слышала? Мале «дожимал» лично гражданин Лапьер, ему стоит сказать спасибо.

Лапьер эти дни приложил все мыслимые усилия, чтобы не дать Жерому вмешаться лично, приставил к нему людей, а это почти домашний арест, уж очень он был близок к Робеспьеру и сейчас сам без пяти минут арестант и смертник.

Никогда не думай о нем плохо, Жером был вполне готов идти сдаваться Клервалю и прочим... если бы это тебя спасло, но поверь, это бы тебя не спасло. Эх, как же ты ослабла, принцесса, обопрись на мою руку и пошли отсюда. Во дворе нас ждет экипаж...