26. Террор и Добродетель

Яркое июльское солнце бросало золотистые лучи на подоконник, заваленный старыми папками в кабинете гражданина Турнеля.

Вишневые шторы были слегка сдвинуты, отчего в кабинете царил приятный глазу мягкий рассеянный свет.

Хозяин кабинета, откинувшись на спинку глубокого вольтеровского кресла, слегка покачивая в руке бокал бордо, обратился к Шарлю, застывшему в напряженной позе напротив него:

- Гражданин Данжу... Шарль...мне кажется, вы сильно преувеличиваете силу и возможности роялистского подполья на текущий момент...Мы знаем про клуб в Клиши, про "золотую молодежь" и даже...явных роялистов, но чтобы разогнать их или начать аресты, нужна команда сверху...

Темные глаза Данжу выразительно сузились, он поднял вверх указательный палец:

- Команда сверху... именно. Её не дают... Рыба тухнет с головы... Ответьте мне, было бы такое возможно год-два назад ?! Чтобы под самым носом революционного правительства засело сборище врагов Республики?!

- Вам... и вашим товарищам хотелось бы вернуть режим террора? Что... заскучали без гильотины на центральной площади? - хмуро и резко бросил бывший жирондист - и... главное... на тему клуба Клиши, что мы можем без команды сверху?

- Террор? Революция чего-то стоит только тогда, когда она умеет защищаться! - резко вскинув голову не менее жестко отчеканил Шарль - те, кого вы уничтожили и посмертно клеймите, спасли Францию, не допустив торжества иностранных интервентов и роялистов! А что сейчас делают ЭТИ под видом терпимости и либерализма?!

Не стану молчать, Фредерик ...считаю... в ближайшие месяцы, Французской Республике может грозить переворот... изнутри... роялисты среди депутатов Конвента... да-да... роялисты прикрытые трехцветными кокардами и депутатскими должностями...их совсем не единицы... они готовятся проявить себя на новых выборах осенью...

Нужны конкретные имена, Фредерик, будут вам и имена... не единицы, целый список...На вскидку сразу назову нескольких, Буасси д,Англа, Бентаболь, Летурнер, Ларевельер-Лепо...

Есть многие, чей республиканизм за этот год поблек так, что местами просвечивает "белизна" роялизма...пусть и конституционная...

Считаю, что республиканизм самого Барраса, Тальена, Фуше и Ко больше воскрес из небытия от страха, чем от каких-то убеждений...

Турнель резким движением отодвинул в сторону бокал и протестующе поднял руки, призывая остановиться.

- Я прошу выслушать меня, Фредерик... О лагере роялистов можно сказать следующее: граф д, Артуа окружил себя крайними непримиримыми роялистами и от них республиканцам нечего ждать, кроме гильотины или пожизненного заключения, а простым людям стоит ждать возвращения всех "прелестей" старого режима.

Но... если бы претендент на трон в лице графа Провансского, а он и считается у роялистов претендентом, гибко, и главное убедительно пообещал не мстить за прошлое тем, кто выдвинулся в годы революции и сохранить за ними должности и имущество...

И... за судьбу Республики очень трудно было бы поручиться.

Пока наше спасение в том, что и в лагере роялистов нет единства. Среди конституционных роялистов и умеренных республиканцев есть те, кто втайне надеются примириться.

Не такая уж сказка возможность их примирения, одни отрекаются от абсолютизма, другие от принципов демократии и прав человека. На том и объединяются.

На выходе получится либо ограниченная монархия, где реальная власть разделена между прежней аристократией и новыми собственниками, либо Республика, НО чуждая демократии, с цензовой конституцией, где право голоса имеют только богатые и сверх-богатые, а народ, девяносто процентов нации остается "за бортом", по-прежнему безгласый и бесправный, как и сотни лет назад...

Разве за это погибли сотни тысяч идейных республиканцев?!

Между принципиальными республиканцами и сторонниками абсолютизма никакого согласия и примирения быть не может. Как говорится, что хорошо роялисту - якобинцу смерть.

В провинциях, пишут товарищи, кто-то нередко разбрасывает летучие листки, в которых призывают вспомнить, как "стабильно и спокойно" было при короле и о том, что всё зло, война и разруха от установления Республики...

Мало мыслящий, но уставший от бытовых трудностей обыватель охотно это читает...

Народ веками приучен рабски почитать бьющую его плеть и верить в "доброго короля - отца народа", а нашей Республике еще нет и трех лет...

А то, что такие контрреволюционные листки появляются даже в Париже, это вам как?!

- Проскрипционные списки готовите... товарищи? - язвительно и недоверчиво покачал головой Турнель, услышав о списках потенциальных роялистов в Конвенте - что, якобинская "правоверность" замучила... или так люто хочется отомстить за Термидор?

Неожиданная враждебность Турнеля объяснялась тем, что он сам опасался оказаться персоной нон грата за свою терпимость и сочувствие к побежденным 9 Термидора.

На днях приятель Тальена, гражданин Бертран Меневаль в резкой форме высказал ему осуждение и непонимание причин, по которым, он, гражданин Турнель, достойный и умеренный либерал, бывший жирондист, брошенный в тюрьму осенью 1793 вдруг собрал вокруг себя кучку этих... "робеспьеровских недобитков".

Вот как, гражданин Данжу... подумалось вдруг... из провинций ему пишут... Якобинский клуб и его филиалы официально закрыты и распущены после Термидора, но значит, связи по всей стране, отлаженные с 1789 года наши правоверные якобинцы сохраняют...

На лбу Турнеля мелко выступил пот, уж не знаешь чего бояться больше умеренному республиканцу, мести роялистов или этих "неподкупных" и "друзей народа"...

Данжу молчал, скулы резко обозначились на побледневшем лице.

- Я понял только одно, вы принципиально не желаете меня услышать...

Заложив руки за спину он подошел к окну, ему бросилась в глаза лежащая на подоконнике старая газета от 5 мая 1795 года, Шарль невольно уперся взглядом в пафосное название заголовка статьи "Последний день Вандеи"...

Больше двух месяцев назад произошло неслыханное, невозможное в грозном девяносто третьем или девяносто четвертом году, новые лидеры Республики заключили соглашение с несколькими командирами роялистов в местечке под названием Ла Жонэ.

Республиканцы в буквальном смысле остались с носом. Спасибо новому правительству.

Вандейцам они обязались возместить все материальные потери, объявлялась свобода вероисповедания, что означало легитимацию служб неприсягнувших кюре, агитировавших против Республики.

Республиканские войска выводились из Вандеи, что на практике означало что департамент останется под контролем мятежников, враждебных Парижу и Французской Республике.

Сказать, что это был шаг назад в сравнении с самым недавним прошлым, не сказать ничего.

- Барон Корматэн, честно отработал свой миллион ливров золотом, вызвавшись совершить чудо и стать посредником между командирами роялистов и чиновниками Республики... - мрачно улыбнулся Данжу, вспомнив, как этот фальшивый "мир" приказал долго жить, когда его коллега по Общественной Безопасности Лоран Лапьер намеренно ознакомил с деликатной тайной миролюбия барона одного из "белых" офицеров.

Шарль молча отвернулся к окну, продолжая думать о своем.

И что в итоге? Чего и следовало ожидать. Уцелевшие вожаки роялистов Жан-Николя Стофле и Франсуа Шаретт уже через месяц разорвали договор в одностороннем порядке и снова подняли восстание.

В помощь им на полуостров Киброн высадился десант из англичан и французов-эмигрантов. "Белая феерия - роялисты идут в атаку именем короля и побеждают", однако, длилась недолго...

Шестого июля Лазар Гош, один из лучших молодых генералов Республики контратаковал восставших и через две недели восстание роялистов захлебнулось.

Неожиданно на его плечо примиряюще легла рука Турнеля.

- Ну ладно... может всё же вернешься за стол и перестанешь тут стоять как одинокая статуя мученика Революции... И о главном... я тебя понял и услышал, даже принял к сведению, просто не понимаю, что могу сейчас сделать...

Данжу повернулся к нему, со смуглого лица медленно сползала маска жёсткого бесстрастия, его взгляд зацепился за едва початую бутылку бордо и остатки салата:

- К столу я действительно вернусь... И насчет прочего...считаю, что еще сумею послужить Республике...и потому на роль мученика не тороплюсь...

Мир между двумя республиканцами разного "оттенка окраса", кажется, был восстановлен.

- У нас в запасе еще около часа, я должен быть в Тюильри... - Турнель бросил быстрый взгляд на каминные часы - и тут же без плавного перехода с беззлобной насмешкой - как вы уживаетесь с очаровательной Мари ДЕ Жюссак, как она выносит твой воинствующий якобинизм в робеспьеровском духе...

И тут Турнель поспешно изменил тему, заметив, какие искры метнули темные глаза собедника:

- Да, насчет обитателей того особняка в Сен-Жермене, где столь любезно приютили вашего Буайе... Вы просили узнать о ней больше...

Гражданка Ромёф это "бывшая" виконтесса Изабель Жюли Флоранс де Ромёф и её кузен "гражданин Коломбье", в прошлом граф дю Коломбье...

Она не эмигрантка, где-то успешно скрывалась до Термидора, к ней у нас особых претензий нет... понимаю твой кислый вид, год назад она бы оказалась в Маделонетт или в Ла-Форс, сейчас немного иначе... про её кузена, впрочем, мало что можем сказать либо мало хорошего...года два о нем не было слышно, он снова появился в Париже примерно год назад вместе со своим приятелем графом д, Альбаре...

Услышав фамилию д,Альбаре Данжу задумался и замер.

- Его подозревали в связях с клубом Клиши? - теперь Шарль оживился, темные глаза блеснули.

Турнель оттянул от горла пышный высокий галстук и скроил двусмысленную мину.