25. Террор и Добродетель

Санкюлот из рабочего предместья редкий гость в особняке Сен-Жерменского квартала.

С живым интересом, сузив глаза, изучал Антуан непривычную роскошь обстановки, старинные статуэтки и дорогую мебель, напоминая своим видом дикаря из повестей дореволюционных писателей, попавшего из лесов Северной Америки в богатый европейский дом.

Но при этом Буайе держал себя сдержанно и с достоинством.

Рабочую куртку, измазанную грязью и кровью после ранения и падения на мостовую служанка хозяйки постирала и аккуратно заштопала разрез на боку, так как хозяин настаивал на ее возвращении.

Любезная хозяйка со всей щедрости предлагала гостю совсем новый и на вид весьма дорогой костюм, фрак, рубашку с галстуком, жилет и кюлоты, обувь, оставшиеся от покойного брата, поскольку его собственный костюм, сказать мягче, пострадал.

Антуан вежливо и вместе с тем решительно отказался, объясняя свой отказ тем, что непривычен ему, простому человеку, такой костюм и вообще...товарищи не поймут.

В столовой Буайе на секунды невольно остановился на пороге, оглядывая обстановку, золотисто-песочный паркетный пол, шелковые шторы на окнах леопардового окраса, его поразил вид роскошно накрытого стола, хрустальные бокалы и салатницы, блюдо с мясом посыпанным зеленью.

Вокруг стола суетилась прислуга, Антуан ловил на себе не раз их быстрые взгляды, опасливые и неприязненные.

- Прошу вас, садитесь... гражданин Буайе... - по ярким губам молодой хозяйки пробежала приветливая улыбка, в темно-серых глазах мелькнули жизнерадостные искорки.

Как внимательно не вглядывался Буайе в ее лицо, он так и не смог приметить в ее миловидном лице следов исскусно скрытых коварных побуждений.

- Благодарю... - Антуан сдержанно склонил голову, он считал принципиально важным блюсти в этой обстановке свое достоинство простого трудящегося человека, который не считает себя ниже и хуже хозяев особняка.

Он - санкюлот и бывший председатель секции Пик...участник штурма королевского дворца... не чета её привычным домашним рабам... при этой мысли губы Буайе невольно дернулись в жесткой усмешке.

Он гордо расправил плечи и спокойно с чувством собственного достоинства сел на предложенное место, как будто его каждый день приглашали на обед в сен-жерменский особняк.

Стол он оглядел со смешанным чувством, тонкие ароматы заставляли ноздри невольно трепетать, сильный голод давал о себе знать, но тяжелое горькое чувство не оставляло... в это самое время рабочие предместья, его друзья и родственники, голодают...

А эти... в Сен-Жермене живут так, будто 14 июля 1789 года еще не наступало и Бастилия еще стоит... Где же вы все прятались еще какой-то год назад?

Назначения разного вида ножей и вилок Антуан не знал и невозмутимо в этом сознался, без тени неловкости.

Не дождется дамочка униженного подобострастия и раболепия, должна понимать, КТО перед ней.

- Всё это очень красиво... но нас в Сент-Антуане людей больше волнует другое... надо чтобы на столе у рабочего человека вообще хоть что-нибудь было...

- Мне жаль, гражданин Буайе, честно, но своей вины я в этом не вижу...

- Бывал я в вашем районе, гражданка..и нередко....в девяносто третьем... и в прошлом девяносто четвертом... здесь производились аресты подозрительных лиц и контрреволюционеров... в этом смысле район у вас неблагополучный...

- Возможно... - длинные ресницы молодой женщины всё-же дрогнули - но в этом доме, уверяю, у вас врагов нет...

.... ..... ....

Поздно вечером, поднявшись на второй этаж в отведенную ему гостевую комнату, и удобно устроившись в глубоком кресле у камина с бутылкой бордо, Антуан пытался разобраться в себе.

Непривычно богатая и комфортная обстановка дома, красивая и любезная молодая хозяйка, что же вызывает смутное беспокойство? Всё невольно расслабляет, и мягкое вежливое обращение и сама обстановка, может дело в некотором внутреннем недоверии к "бывшим", а ведь хозяйка дома явно из них? Хм...

Раздался тихий осторожный стук и дверь открылась, Антуан резко обернулся, в комнату легкой тенью проскользнула стройная женская фигура в полупрозрачном пеньюаре, золотисто переливавшемся в свете камина. Это была сама хозяйка.

- Я зайду... Антуан... вы не против?

От неожиданности Буайе едва не подавился вином и поспешно поднялся с кресла ей навстречу.

- Прошу вас...

Трудно сказать, что поразило его сильнее, ночной визит в комнату, совсем не официальная форма обращения или то, что молодая женщина в этом пеньюаре казалась ему заманчиво полуобнаженной.

Антуан откашлялся и облизнул губы, отчего-то разом пересохшие.

- Не угостите даму? - мягко улыбнулась Изабель Ромёф, и когда растерявшийся Буайе протянул ей бокал бордо, осторожно кончиками пальцев погладила руку Антуана и только затем приняла бокал.

Неуловимым движением пальцев Изабель развязала алый бантик на груди и сбросила пеньюар, оставшись совершенно обнаженной. Рука Буайе легла на высокую полную грудь...

Бордо горячей волной острого возбуждения взорвалось в мозгу Антуана...Он рывком прижал ее к себе и приник к горячим губам.

- Дикарь... герой Бастилии...

... ... ...

Утром Изабель проснулась чуть раньше Антуана и с особенным интересом разглядывала спящего. Осторожным движением погладила по широкой мерной вздымавшейся груди, коснулась узких крепких бедер.

Совсем молод, лет двадцать пять... сколько дикой голодной страсти, сколько энергии...

Санкюлот... она всегда боялась их...вспоминая толпы в красных фригийских колпаках, вооруженные саблями и пиками... и он, вот этот... один из них... задумчиво погладила спящего по щеке и длинным темно-русым волосам, разметавшимся по подушке.

Вспомнив о чем-то Изабель Ромёф оделась тихо, стараясь не шуметь.

Она не заметила, что на самом деле Антуан не спал, а лишь изображал спящего, он встал и оделся сразу, как за ней закрылась дверь...

Лениво потянулся... Ночь была хороша, черт побери, и неважно, почему эта барышня решилась... их желания совпали и это главное...

И много лет назад Антуан невольно приглядывался к молодым и хорошеньким аристократкам.

Их ухоженность и подчеркнутая недоступность лишь усиливала интерес и острое желание, в том числе и желание доказать, что мужчина из народа не хуже, а скорее всего сильнее и духом и телом их изнеженных графов и маркизов.

Умение этих дам держать барьер лишь усиливало желание его проломить, это было интересно. Девушки-простолюдинки слишком откровенно делали авансы, легко шли на близость, просто слишком хотели замуж, а что дается без труда...не увлекает.

Еще будучи охранником в Ла Форс год назад, в девяносто четвертом, Антуан приглядывался к молодым заключенным аристократкам с возросшим интересом...

Он понимал, что его новое положение дает ему преимущество... Но прямое насилие либо принуждение и шантаж его натура отвергала... Поэтому воспользоваться положением не получилось.

Поэтому, если его желание добровольно удовлетворено сейчас, какого черта доискиваться до ее побуждений?! И то верно...

... ... ...

На пороге собственной комнаты гражданку Ромёф встретила служанка.

- Роза, быстрее, сейчас ты поможешь мне завершить туалет. К двенадцати я жду кузена...

В уютной светлой гостиной в глубоком вольтеровском кресле леопардового окраса вальяжно расположился молодой мужчина на вид около тридцати лет, в вишневом фраке и кюлотах такого же цвета.

При виде кузины он не встал, но лишь приятельски кивнул, поправив узкой холеной рукой белоснежный высокий галстук.

- Роза - обратилась Изабель к служанке - иди на кухню и прикажи накрывать стол к обеду. А пока оставь нас, нам с кузеном нужно поговорить..

- Ну и как? - с хитрой искоркой в глазах поинтересовался Анри Франсуа Коломбье.

- Ты о чем? - Изабель приняла невинный непонимающий вид.

Коломбье рассмеялся и утер лоб платком:

- Ты меня поняла... твой эротический эксперимент удался? Тебя привлекает экзотика... чего стоит твой роман с негром из Сан-Доминго... а наши санкюлоты еще та экзотика...правда, на редкую любительницу плебейской дикости...

- Ты бестактен, как всегда, кузен. Но тут ты прав... Зря ты так иронично вспомнил бедного африканца... всё это предрассудки, Жюстен был умен, обаятелен и неплохо воспитан...да и Антуан неплох как человек, хоть изящных манер и университетского образования ему не хватает, но уж как мужчина он...высший класс, ну и хватит об этом... - Изабель игриво ударила веером по руке Коломбье.

- Как думаешь, Изабель, этот санкюлот может быть нам чем-нибудь полезен? - неожиданно посерьезнев спросил Коломбье.

В этот момент на пороге гостиной возникла Роза и сообщила, что в столовой всё к обеду готово.

- Хорошо, только поднимись наверх и постучись к нашему гостю. Мы его ждем к столу...

Когда гостиная опустела, из дальнего угла у окна, из-за кадки с большой ярко-изумрудной разлапистой пальмой показался бледный и озадаченный Антуан.

Буайе заинтриговало то, что он услышал.

Кто она, Изабель Ромёф, безобидная любвеобильная аристократка, привыкшая ни в чем себе не отказывать или через эту связь она втягивает его в контрреволюционный кружок? Что же делать?!

Исчезнуть из этого дома и сообщить куда следует или делать вид, что ничего не знает и наблюдать? Хотя намерения Коломбье кажутся очевидны... почему-то отчаянно не хочется верить в ЕЁ вину...