15. Остров Сен-Доминго в 1793 году. Год 1806 - французская Гвиана

Смуглое лицо туземца было невозмутимо и неподвижно, но раскосые темные глаза, обведенные чёрной краской, цепко и внимательно изучали одетых по-европейски чернокожих мужчин.

На белых женщинах его взгляд задержался особо, брови чуть удивленно приподнялись, европейки в сельве, вдали от побережья, от городской цивилизации - настоящая экзотика.

Белки глаз Буарди налились кровью, выступив вперед, он прикрыл собой растерявшуюся Мариэтту.

Наконец, удовлетворенный осмотром, индеец взял копье, перекинул через левую руку дорожный мешок и плащ, украшенный нашитыми на ткань разноцветными перьями тукана и сделал жест, не нуждающийся в переводе, чужаки должны следовать за ним. А был ли у них выбор?

Туземец шел впереди уверенным, пружинящим шагом, удивительно легко и бесшумно.

Его невольные спутники шли напряженно, постоянно опасаясь наступить "не туда". Но как ни старались они двигаться осторожно, под их каблуками постоянно что-то шуршало и хрустело.

Дэвис и Рейноса нервно перешептывались между собой:

- А если мы его сейчас... - Дэвис сжал кулаки - и вернемся к реке...там нас найдут... Мы не беззащитны, при нас карабины и холодное оружие...

- Дело не в этом. Мы значительно углубились в лес. Ты очень представляешь себе... где берег?...В этом зеленом аду для нас нет ориентиров... мы в ловушке... он хотя-бы отведет нас к людям... в свою деревню... - таким же свистящим шепотом ответил американцу Рейноса.

- Ага... отведет... а они нас... - Энджи резко ударил пальцем по горлу - или... я слышал... у некоторых местных племен до сих пор не изжит каннибализм...

Неожиданно индеец резко развернулся, смерил обоих жёстким взглядом, буркнул что-то сквозь зубы гортанно и отрывисто, будто интуитивно догадался, что против него что-то замышляется...

Но вдруг резко вскинул голову куда-то вверх и рывком положил руку на мачете, подвешеному к бедру.

- Эй, парень! - только и успел вскрикнуть Дэвис - когда большой нож просвистел в воздухе прямо над светловолосой головой Изабель.

Обезглавленное тело длинной змеи рухнуло с ветки свисающей над тропой. Онемевшую от ужаса девушку окружили ее спутники, взяли под руки, сама она с трудом держалась на ногах.

- Сурукуку... - мрачно поморщился индеец и выразительно щелкнул языком. Но для его спутников это ничего не объясняло.

Пока девушку приводили в чувство, индеец невозмутимо подобрал убитую змею, разрубил ее длинное тело на большие куски и спрятал в дорожный мешок, откуда достал совсем маленький кожаный мешочек с сушеными травами.

Подошел совсем близко, встряхнул длинными, заплетенными в косички волосами и протянул Изабель на ладони мешочек, показывая, что содержимое следует понюхать, Жак и Мари, Дэвис и Рейноса слегка расступились.

Девушка невольно отодвинулась, когда индеец подошел к ней совсем близко, её расширенные ярко-голубые глаза не отрываясь вглядывались в смуглое, раскрашенное лицо.

Но мешочек с травами всё же она приняла и несколько секунд вдыхала успокаивающие ароматы неведомых тропических растений.

- Спасибо... мне немного лучше... - девушка вздохнула, ее бледные губы немного порозовели.

Индеец кивнул и слабо улыбнулся, будто понял смысл ее слов.

Все разом вздрогнули, услышав гортанный возглас из зарослей кустарника метрах в пяти впереди:

- УамарА!

Из кустов высунулась длинноволосая голова сбежавшего проводника Хуанито, увидев своих недавних спутников, испуганно сверкнув глазами он метнулся в заросли со скоростью белки.

От взрывной испанской ругани кубинца Рейносы, забывшего об осторожности, птицы с шумом и криками взлетали с веток.

- А ну, стой, предатель, иуда, теперь ты от меня не уйдешь! Стой! Стрелять буду! - Рейноса вскинул карабин, но индеец решительно встал между ним и зарослями, в которых скрылся Хуанито, отрицательно замотал головой и поднял руки, призывая не стрелять.

И снова энергичным жестом поманил всех за собой, отрывисто и резко бормоча что-то на своём непонятном гортанном языке.

Примерно в пятнадцати метрах в стороне от тропы стояла постройка в высоту примерно четыре-пять метров, стены которой были покрыты соломой пальмовых листьев аллибаны и маниколя, а также резных столбов из валлабы, соединенных между собой лианами мукру, туру и нибби.

Вполне типичный бенаб - жилище индейцев племени уйа-уай. Такие гаитяне и их спутники уже встречали по берегам Синнамари.

Вход в бенаб закрывала шкура ягуара. По обе стороны от входа на земле лежали длинные бревна, хозяин сел сам и жестом предложил гостям сделать то же.

С минуту помолчал, выдерживая паузу и наконец заговорил на чистом правильном французском языке:

- А теперь настало самое время познакомиться. Вам посоветовал обратиться ко мне Коменж, человек посланный вождем маронов из Иракубы.

Меня зовут Уа-Ма-Ра... ошибки здесь нет, он представил меня как Фернандо Альвареса, это имя мне дали при крещении.

Проходите в мое временное жилище, прошу вас, завтра отправимся в нашу деревню, там же вас будет ждать и человек от маронов.

И да... Хуанито... его племенное имя Уаитаки... не предатель, он решил, что вас подослала к нам колониальная администрация с целью выяснить, где расположены наши поселения в сельве и уничтожить их...

А увидев на берегу браслет с символами карибов, он совсем перепугался и поспешил в деревню сообщить об этом.

Не знал бедолага, что этот браслет потерял как раз я... мне пришлось нанести характерную раскраску и сделать такую прическу... иначе... как бы мне тихо и без вреда пройти через территорию принадлежащую карибам?

Присутствие среди вас белых женщин кажется странным не только Уаитаки... в чем причина их присутствия среди вас?

- Причина наша собственная глупость и неосторожность...- вырвалось у Жака Буарди - девочки побоялись остаться одни, ожидая нас в Кайенне, на побережье среди цивилизации, зато не побоялись поехать с нами сюда...

Гаитянина поразил не только хороший французский язык гвианского индейца, но и сама речь, с головой выдававшая человека, не лишенного образования. Кто же он?

.... .... .....

Обстановка внутри бенаба в общих чертах казалась традиционной.

Небольшой огонь был разведен в очаге, расположенном прямо посреди помещения. Пол устлан узорчатыми пальмовыми циновками на расстоянии от очага.

Они насчитали шесть плетеных хлопковых гамаков, пара деревянных скамей. Судя по всему, здесь должна жить целая семья, а не один человек...

Но внимание Жака, а затем и его спутников привлек предмет мебели, которого по логике вещей быть не должно в жилище индейца южноамериканской сельвы.

Это был старый письменный стол, заваленный с левого края книгами, стопками чистой бумаги, тут же рядом находилась и чернильница с перьями...

Но тут все взгляды невольно уцепились за человеческий череп, стоящий на подставке и украшенный венком из алых цветов. Стало не по себе.

Фернандо Альварес, он же Уа-Ма-Ра перехватил их взгляды и снизошел до ответа:

- Он тоже живет здесь. Это хозяин бенаба. Его дух охраняет это жилище и его новых жильцов... Не трогайте его, это главное.

Гости невольно переглянулись. Странный тип, говорит как образованный человек, на хорошем французском, но уважительно и серьезно придерживается этих первобытных верований и традиций...

Слабо усмехнулся, заметив, как напряглись и помрачнели гости:

- Устраивайтесь удобнее, а я пока приведу себя в порядок, смою карибский раскрас и расплету прическу от греха...

Через полчаса он вернулся к гостям. Зловещие черные круги вокруг глаз исчезли, прическа резко изменилась, длинные, ниже лопаток волосы были собраны высоко на макушке в хвост, на лбу аккуратная прямая челка.

Уа-Ма-Ра открыл верхний ящик стола, достал оттуда темную коробку, украшенную золотыми звездами, открыл ее, там лежали сигары и предложил мужчинам:

- Не откажетесь? Кубинские...

Рейноса издал довольный возглас и охотно протянул руку.

Хозяин нагнулся и извлек из под стола плетеный ящик с глиняными пузатыми сосудами объемом примерно литр каждый. Поставил на стол коричневые глиняные чаши с бело-красным узором.

Встретив вопросительный взгляд гостей пояснил:

- Кашири. Местное пиво.... заодно расскажете о своей миссии. Я знаю, от нас вы отправитесь в Синнамари, где в тюрьме содержат ТЕХ французов...

Достойные люди... единственные из всех белых, которых мы уважаем... либерте, эгалите... Сейчас... увы... они побеждены...

Я... в знак солидарности... от нас тоже кое-что передам им... здешнее народное лекарство, после применения которого им не страшна местная лихорадка... А теперь расскажите...

Вокруг бенаба вдруг послышались приглушенные человеческие голоса.

Уа-Ма-Ра внезапно замолчал, гости тоже быстро обернулись.

Шкура ягуара на входе в бенаб была отодвинута смуглой рукой, украшенной медным браслетом, а через секунду показалось лицо Хуанито... или его стоило называть Уаитаки?

За его спиной суетились человеческие тени, сгребали хворост в кучи и разжигали костры вокруг бенаба, в свете танцующего пламени были видны полуобнаженные тела.

Они словно материализовались из ниоткуда, из мрака полуночной сельвы...

Бывший проводник заговорил, но его быстро оттеснили в сторону и в помещение вошли несколько индейцев.

Молодые люди, на вид от восемнадцати до двадцати пяти лет, с такими же длинными хвостами на голове, как у Уа-Ма-Ра, с серьгами-кольцами в ушах и с медными браслетами на кистях рук.

К поясам узких набедренных повязок прикреплены мачете, без них в этих зарослях никуда. Копья они спокойно поставили у стены.

- Не бойтесь, это ребята из нашей деревни... - гаитян встретил прямой открытый взгляд Уа-Ма-Ра - Антекуме, Ланаки, а это Арасибо... - он отдельно кивнул в сторону энергичного молодого человека с живым и чуть смешливым блеском в глазах, напрасно пытавшегося придать себе суровый и мрачный вид - - Арасибо неплохо говорит по-французски... для детей сельвы...

- Ага... - насмешливо отозвался упомянутый Арасибо - хоть и не учился в университете Саламанки, как некоторые..