Валя, да. И жизненно, к сожалению.

Да, я такая, спору нет,
Угомонюсь? О, нет - едва ли,
Напрасно мне дают совет.

Так просто - с ходу, не сдаюсь,
Была я рождена крылатой,
С упрямством тщетно я борюсь,
Но в этом я не виновата.
А я себе такою нравлюсь,
Пусть ветер свищет в голове,
Годам к ста, может быть, исправлюсь,
И подчинюсь людской молве.
Ну а пока – вся наизнанку,
Живу с открытою душой,
Порой, девчонкой хулиганкой,
Порою, умницей большой.
Как все, ранимою бываю,
Но слёз своих не покажу,
На зло - добром я отвечаю,
Обиды в сердце не держу.
Бед всех, увы, не перечесть,
Я, погибая – воскрешалась,
Но, к жизни жажда, долг и честь,
От предков мне моих достались.
Меня бедовою назвали,
Я, импульсивна, спору нет,
Угомонюсь? О, нет - едва ли,
Быть может - да, а может - нет.

Автора не знаю, но что-то в этом есть)

Мне тоже понравилось. Искренний стих.

Игорь Пойлишер


Научиться бы видеть хорошее
в пасмурных днях,
Разглядеть бы улыбку, средь сотен
нахмуренных лиц.
Ничего не боясь,никого и ни в чём
не виня,
Поиграть бы с судьбой и желательно,чтобы
не в блиц.

Научиться бы верить весёлым и добрым
стихам,
И в мечтах,улетая в былое,за тысячи
вёрст,
Взяв девчонку за руку,за счастьем ходить
по пятам,
Целоваться в подъезде и думать,что это-
всеръёз..

Научиться бы слушать,а лучше всего-
понимать..
И себя и других,заглушая душевную
боль.
Непосильная ноша,которую нам
не поднять,
Невесомой окажется, если на сердце
любовь.

Научится бы жить,никогда никуда
не спеша.
Любоваться прибоем и чайкой,что в небе
кружит.
И просоленным воздухом полною грудью
дыша
Наслаждаться мгновеньем,с коротким названием-
жизнь.

КРОМЕ ЛЮБВИ (Цветаева)

Не любила, но плакала. Нет, не любила, но все же
Лишь тебе указала в тени обожаемый лик.
Было все в нашем сне на любовь не похоже:
Ни причин, ни улик.

Только нам этот образ кивнул из вечернего зала,
Только мы — ты и я — принесли ему жалобный стих.
Обожания нить нас сильнее связала,
Чем влюбленность — других.

Но порыв миновал, и приблизился ласково кто-то,
Кто молиться не мог, но любил. Осуждать не спеши
Ты мне памятен будешь, как самая нежная нота
В пробужденьи души.

В этой грустной душе ты бродил, как в незапертом доме...
(В нашем доме, весною...) Забывшей меня не зови!
Все минуты свои я тобою наполнила, кроме
Самой грустной — любви.

Валя, спасибо за Цветаеву.
Вот ещё её стих, мною любимый.


Осыпались листья над Вашей могилой,
И пахнет зимой.
Послушайте, мертвый, послушайте, милый:
Вы всё-таки мой.


Смеетесь! — В блаженной крылатке дорожной!
Луна высока.
Мой — так несомненно и так непреложно,
Как эта рука.


Опять с узелком подойду утром рано
К больничным дверям.
Вы просто уехали в жаркие страны,
К великим морям.


Я Вас целовала! Я Вам колдовала!
Смеюсь над загробною тьмой!
Я смерти не верю! Я жду Вас с вокзала —
Домой!


Пусть листья осыпались, смыты и стерты
На траурных лентах слова.
И, если для целого мира Вы мертвы,
Я тоже мертва.


Я вижу, я чувствую, — чую Вас всюду,
— Что ленты от Ваших венков! —
Я Вас не забыла и Вас не забуду
Во веки веков!


Таких обещаний я знаю бесцельность,
Я знаю тщету.
— Письмо в бесконечность. — Письмо в беспредельность. —
Письмо в пустоту.

Ирин, мне этот стих тоже очень нравится. Но так тяжело его читать...

Последний блик закатного огня
Нахлынувшая туча погасила.
«Вы любите природу?» – у меня
Восторженная спутница спросила.

Я промолчал растерянно в ответ
На тот вопрос, бессмысленный и странный,
Волну спросила б: нравится иль нет
Крутой волне волненье океана?

Солоухин Владимир, 1954

А это из современного...

Ему хотелось чувств торнадо,
Он сорок лет считал разминкою,
Вдруг возвращаясь с променада,
Столкнулся с женщиной-картинкою.

Копна волос сияла рыжая,
Озёра глаз и губы бантиком,
Себе сказал: «Пусть я не выживу,
Но покорю к утру Атлантику!»

Не зря учил он танцы бальные
И обхождения салонные,
Чтоб эти знанья вертикальные,
Переводить порой в наклонные.

Всё получилось, как задумано,
Был будуар в тонах малиновых,
Сгорал в разгадках тела юного,
Как от инъекций никотиновых.

Портрет мужской сразил искателя,
Прощался утром чуть потушенный,
«Скажи, кто этот сэр сиятельный?!
Тогда приду с букетом к ужину!»

Она, помедлив, чуть смутилася:
«Не приноси цветы убогие,
То мой портрет, но в жизни минувшей,
Знай, медицина может многое.

Потом неслися годы-прочерки,
Смотрел «Женитьбу Бальзаминова»,
Но вспоминал одну лишь ноченьку,
Пожар объятий никотиновых!


Калушев Ю.Н. 04. 08. 2007г. г. Азов.

ПОЭТ


Не в этот день... не в этот год,
Но всё закончится банально -
Он всех обманет и уйдёт
Неслышно и суицидально.
Свет фонарей сползёт с витрин
На то ли лёд, на то ли лужи,
И не спасёт валокордин
Ни от хандры, и ни от стужи.
За серой слякотью небес
Потерян след последней птицы...
Он, не дождавшийся чудес,
Наивно верил в небылицы.
И те, кто верил вместе с ним,
Свои надежды растеряли...
Он был талантлив и раним,
Вот только счастлив был едва ли.
И в сером городе дождей,
Где не пробиться снова к лету,
Он доживал свой век ничей
Как и положено поэту.
Строка укладывалась в лист,
И следом рифма неизменно...
Неисправимый фаталист,
Себя он чувствовал Вселенной.
Но это был самообман -
Ни подтвержденья, ни намёка,
И жизнь — никчёмный балаган
Была всегда к нему жестока.
Не в этот день... не в этот год,
Когда и где — гадать напрасно,
Его стихи другой прочтёт,
Чтобы понять, что жизнь... прекрасна.


Юрий Егоров

Оплавляются свечи на старинный паркет...


Оплавляются свечи
На старинный паркет,
И стекает на плечи
Серебро с эполет.
Как в агонии бродит
Молодое вино...
Всё былое уходит, уходит, уходит,
Что придёт — всё равно.


И в предсмертном томленье
Озираясь назад,
Убегают олени,
Нарываясь на залп.
Кто-то дуло наводит
На невинную грудь...
Всё былое уходит, уходит, уходит,
Пусть придёт что-нибудь.


Кто-то злой и умелый,
Веселясь, наугад
Мечет острые стрелы
В воспалённый закат.
Слышно в буре мелодий
Повторение нот...
Пусть былое уходит,
уходит,
уходит...
Пусть придёт что придёт.


Владимир Высоцкий

Враждебная с челкою черной

Враждебная, с челкою черной
И взором, острее огня,
Считайте себя отомщенной
Он больше не любит меня.

Он - где-то, он - птица на ветке,
Его не удержишь в руках.
Уж месяц, как смолкли соседки
Про губы мои в синяках.

Я знаю, бестактно... Но Вы же
Прошли до меня этот путь...
Как жить? Научите. Как выжить,
Когда ничего не вернуть!..

Анна Гедымин

Вера Полозкова "Смех"
Каждый из нас — это частный случай музыки и помех
Так что слушай, садись и слушай божий ритмичный смех
Ты лишь герц его, сот, ячейка, то, на что звук разбит
Он таинственный голос чей-то, мерный упрямый бит
Он внутри у тебя стучится, тут, под воротничком
Тут, под горлом, из-под ключицы, если лежать ничком
Стоит капельку подучиться — станешь проводником
Будешь кабель его, антенна, сеть, радиоволна
Чтоб земля была нощно, денно смехом его полна

Как тебя пронижет и прополощет, чтоб забыл себя ощущать,
Чтоб стал гладким, словно каштан, на ощупь, чтобы некуда упрощать
Чтобы пуст был, словно ночная площадь, некого винить и порабощать
Был как старый балкон — усыпан пеплом, листьями и лузгой
Шёл каким-то шипеньем сиплым, был пустынный песок, изгой
А проснёшься любимым сыном, чистый, целый, нагой, другой
Весь в холодном сиянье синем, распускающемся дугой
Сядешь в поезд, поедешь в сити, кошелёк на дне рюкзака
Обнаружишь, что ты носитель незнакомого языка
Поздороваешься — в гортани, словно ржавчина, хрипотца
Эта ямка у кромки рта мне скажет больше всех черт лица
Здравствуй, брат мой по общей тайне, да, я вижу в тебе отца

Здравствуй, брат мой, кто независим от гордыни — тот белый маг
Мы не буквы господних писем, мы держатели для бумаг
Мы не оптика, а оправа, мы сургуч под его печать
Старость — думать, что выбил право наставлять или поучать
Мы динамики, а не звуки, пусть тебя не пугает смерть
Если выучиться разлуке, то нетрудно её суметь
Будь умерен в питье и пище, не стремись осчастливить всех
Мы трансляторы: чем мы чище, тем слышнее господень смех

Мы оттенок его, подробность, блик на красном и золотом
Будем чистыми — он по гроб нас не оставит. Да и потом
Нет забавней его народца, что зовёт его по часам
Избирает в своем болотце, ждёт инструкции к чудесам
Ходит в Мекку, святит колодцы, ставит певчих по голосам

Слушай, слушай, как он смеется
Над собою смеется сам
в авторском исполнении:
http://www.youtube.com/watch?v=uULVpztpS04

Андрей Белый


Заброшенный дом
Заброшенный дом.
Кустарник колючий, но редкий.
Грущу о былом:
«Ах, где вы — любезные предки?»


Из каменных трещин торчат
проросшие мхи, как полипы.
Дуплистые липы
над домом шумят.


И лист за листом,
тоскуя о неге вчерашней,
кружится под тусклым окном
разрушенной башни.


Как стерся изогнутый серп
средь нежно белеющих лилий —
облупленный герб
дворянских фамилий.


Былое, как дым…
И жалко.
Охрипшая галка
глумится над горем моим.


Посмотришь в окно —
часы из фарфора с китайцем.
В углу полотно
с углем нарисованным зайцем.


Старинная мебель в пыли,
да люстры в чехлах, да гардины…
И вдаль отойдешь… А вдали —
равнины, равнины.


Среди многоверстных равнин
скирды золотистого хлеба.
И небо…
Один.


Внимаешь с тоской
обвеянный жизнию давней,
как шепчется ветер с листвой,
как хлопает сорванной ставней.

Июнь 1903

Анна, хороший стих.
Ваш последний напомнил)
..
А мне последнее время нравится этот:


О чем я думаю? О падающих звездах...
Гляди, вон там одна, беззвучная, как дух,
алмазною стезей прорезывает воздух,
и вот уж путь ее — потух...


Не спрашивай меня, куда звезда скатилась.
О, я тебя молю, безмолвствуй, не дыши!
Я чувствую — она лучисто раздробилась
на глубине моей души.


Владимир Набоков
26 августа 1918

Красиво, Ирина, очень.
А это я как раз перечитывала этот стих Белого недавно, вот и свой получился на ту же тему ).

Улыбнитесь, девочки, а то все о грустном, да о грустном)


ДНЕВНИК КОТА (Один день из жизни…)


Утро. Эта дура встала,
Волосенки почесала,
Сонно в ванную ползет –
Там ее подарок ждет.
Не в горшке, а как обычно
На пол я наделал лично.
Пусть позлится, убирая –
С добрым утром, дорогая!

……………………
Подождал, покуда Эта
Поползет из туалета.
Я – под ноги. Оп, споткнулась!
Получилось! Навернулась!

……………………..
Вышла завтракать старушка,
Наливает кофе в кружку,
Дикий мяв – и все дела –

Получилось! Разлила!

…………………….
Ладно, можно отдохнуть,
Пару строк в дневник черкнуть,
Запишу, себе не льстя:
Утро прожито не зря.

……………………
День. Душевно отоспался,
Только спакостить собрался
И вот тут, блин, как назло,
Мне конкретно не свезло.
Видел, шмотки надевала,
Рыло все размалевала,
Думал, что куда-то прется,
Хрен поймешь, когда вернется,
А она меня схватила,
К коновалу потащила,
Тот мне, гад, вкатил укол –
Срок прививки подошел.
Ничего, за муки эти
Адекватно я ответил:
Мне уколы портят шкурку,
Ей же – кожаную куртку.
Время даром не терял –
По дороге куртку драл
И штаны ее из кожи
Так уделал – не дай боже!
Впредь запомнит, может быть:
Не хрен, блин, меня лечить!

……………………..
Чуть попозже рвал игрушку –
Черепашную подушку.
Так увлекся делом этим,
Что хозяйку не заметил.
По башке огреб не слабо -
Что за гадостная баба!
Случай к мести не искал –
Тут же под кровать нассал.
Но, блин, снова облажался –
В руки сразу к ней попался,
Как последнего дебила
Рожей в луже отвозила.
Как отбился – сам не знаю!
Так теперь мочой воняю
Будто я – ночная ваза,
Младший братец унитаза.
Мыть меня, наверно, будет…
Может к вечеру забудет?..
Защемился в тихом месте –
Сочиняю планы мести.

……………………..
С максимально честной рожей
Я обои драл в прихожей –
У меня инстинкт – и точка!
(типа, нету когтеточки…)
…………………………
Отдохнуть она решила,
Паззлы, дура, разложила.
Что ж, я ей возможность дам
Собирать их по углам.

………………………
Вечер. Эта меня мыла
(вот зараза, не забыла!)
Что за гадство, не пойму,
Кто я ей – тупой Муму?
За мытье ей отомстил:
Пару чашек я разбил.
Слушал, как она визжала –
На душе полегче стало.
В довершение к разору
Я содрал на кухне штору.
Долго прыгал, но достал:
Получилось! Оборвал!

………………..

Ближе к ночи.
Эта крем на рыло мажет,
Значит, скоро спать заляжет,
Свет пока горит, как раз,
Подведу дневной баланс.
В целом день прошел нормально,
Перевес за мной реально:
Счет в сегодняшнем турнире
В мою пользу семь – четыре.
Я вполне доволен счетом,
Отдых честно заработан.
Всё, ложиться можно спать,
Завтра будет день опять…

……………………..
P.S.
Да, еще, пожалуй, можно
Ночью поорать истошно,
Пару раз ее поднять –
Не хрен, блин, спокойно спать

Шикарно!!))) Суперский стишок)))

Во что-то верить...

Что в этой жизни суждено –
Нам не измерить.
Ну почему нам не дано
Во что-то верить?


Не хочешь верить, так мечтай:
Вдруг над тобою
Далекий свет далеких тайн
Мелькнет звездою?


Но с каждым часом, с каждым днем
Надежда глуше.
И грубый окрик, как огнем
Жжет наши уши.


Держать слабеющей рукой
Свою надежду –
Это не бой и не покой,
А где-то между.


Ах, как легко нас обмануть
Орлом и решкой,
Привыкли мы биенье в грудь
Встречать усмешкой,


И в души входа не найдешь –
Закрыты двери.
Единожды солгавши, кто ж
Тебе поверит?


И вот стоим, в чаду и мгле,
На пепелище,
И шаря пальцами в золе,
Чего-то ищем.


Найдем ли, нет – кто может знать,
Кто напророчит?
Кто нас научит вечно ждать?
Кто ждать захочет?


Душа не терпит пустоты,
Как и природа.
Не измельчаются мечты,
И год от года


Надежду лечит вновь и вновь
Моя химера:
Что в жизни нас спасет Любовь,
А в смерти – Вера.

Ольга Панченко

Прелюдия


И тополя уходят -
но след их озерный светел.


И тополя уходят -
но нам оставляют ветер.


И ветер умолкнет ночью,
обряженный черным крепом.


Но ветер оставит эхо,
плывущее вниз по рекам.


А мир светляков нахлынет -
и прошлое в нем потонет.


И крохотное сердечко
раскроется на ладони.


Федерико Гарсиа Лорка

Ириш! Понравился стих О. Панченко.

Вот из И. Северянина. Один из тех, что мне нравятся.

Встречаются, чтоб разлучаться...
Влюбляются, чтобы разлюбить...
Мне хочется расхохотаться,
И разрыдаться - и не жить!

Клянутся, чтоб нарушить клятвы...
Мечтают, чтоб клянуть мечты...
О, скорбь тому, кому понятны
Все наслаждения тщетны!..

В деревне хочется столицы...
В столице хочется глуши...
И всюду человечьи лица
Без человеческой души...

Как часто красота уродна
И есть в уродстве красота...
Как часто низость благородна
И злы невинные уста.

Так как же не расхохотаться,
Не разрыдаться, как же жить,
Когда возможно расставаться,
Когда возможно разлюбить?!

Хороший стих у Севереняина. Спасибо, что выложили.
..
А мне сегодня понравился вот этот:


А, я не помню

А я не помню… Где…Меня убили.

В Кронштадте иль на Невском за углом

А может под Каховкой зарубили

Буденовским кровавым палашом

И вот я здесь...в земле остался

И я не лгу... и бесконечно рад

Что эскадрон наш не прорвался

Друзья все здесь и рядышком лежат

А там за нами небо сине – сине

И чудный свет березок на угоре

А коли жизни нет нам без России

Убит на счастье...Разве - это горе?


Владимир Томилин

День августовский тихо таял
В вечерней золотой пыли.
Неслись звенящие трамваи,
И люди шли.

Рассеянно, как бы без цели,
Я тихим переулком шла.
И - помнится - тихонько пели
Колокола.

Воображая Вашу позу,
Я все решала по пути:
Не надо - или надо - розу
Вам принести.

И все приготовляла фразу,
Увы, забытую потом. -
И вдруг - совсем нежданно - сразу! -
Тот самый дом.

Многоэтажный, с видом скуки...
Считаю окна, вот подъезд.
Невольным жестом ищут руки
На шее - крест.

Считаю серые ступени,
Меня ведущие к огню.
Нет времени для размышлений.
Уже звоню.

Я помню точно рокот грома
И две руки свои, как лед.
Я называю Вас. - Он дома,
Сейчас придет.

=======

Пусть с юностью уносят годы
Все незабвенное с собой. -
Я буду помнить все разводы
Цветных обой.

И бисеринки абажура,
И шум каких-то голосов,
И эти виды Порт-Артура
И стук часов.

Миг, длительный по крайней мере -
Как час. Но вот шаги вдали.
Скрип раскрывающейся двери -
И Вы вошли.

=======

И было сразу обаянье.
Склонился, королевски-прост. -
И было страшное сиянье
Двух темных звезд.

И их, огромные, прищуря,
Вы не узнали, нежный лик,
Какая здесь играла буря -
Еще за миг.

Я героически боролась.
- Мы с Вами даже ели суп! -
Я помню заглушенный голос
И очерк губ.

И волосы, пушистей меха,
И - самое родное в Вас! -
Прелестные морщинки смеха
У длинных глаз.

Я помню - Вы уже забыли -
Вы - там сидели, я - вот тут.
Каких мне стоило усилий,
Каких минут -

Сидеть, пуская кольца дыма,
И полный соблюдать покой...
Мне было прямо нестерпимо
Сидеть такой.

Вы эту помните беседу
Про климат и про букву ять.
Такому странному обеду
Уж не бывать.

В пол-оборота, в полумраке
Смеюсь, сама не ожидав:
"Глаза породистой собаки,
- Прощайте, граф".

=======

Потерянно, совсем без цели,
Я темным переулком шла.
И, кажется, уже не пели -
Колокола.

17 июня 1914

М.Цветаева.

ЛАФАЙЕТ

Легко скакать верхом в тенистом парке.
Трудней идти пешком по мостовой.
Упрямый взгляд и гордая осанка
Не слишком почитаемы толпой.


Ты скоро научился улыбаться,
Скрывая от родных и близких грусть...
Во Франции зовут американцем,
А в Новом Свете скажут, что француз.


Расколет воздух набат -
Какие странные дни...
Париж, как спелый гранат,
Упал в ладони твои.
А ты был пьян без вина,
Не помышляя о том,
Что всё, что дарит война
Не завершится добром.


На перекрёстке дорог
Ударил в голову хмель.
Уже никто бы не смог
Остановить карусель.
Коль это было игрой,
Приз не попал никому,
Глупец ты или герой -
Не разобрать самому.


Ты спишь и видишь во сне,
Как рукоплещет толпа,
И ты на белом коне
В мундире и в кружевах.
Но раз спустившись с небес,
Опять вздохнёшь тяжело,
И скажешь вслух сам себе:
"Очнись, маркиз, всё прошло".

Алла Григорьева

Мама на даче, ключ на столе, завтрак можно не делать. Скоро каникулы, восемь лет, в августе будет девять. В августе девять, семь на часах, небо легко и плоско, солнце оставило в волосах выцветшие полоски. Сонный обрывок в ладонь зажать, и упустить сквозь пальцы. Витька с десятого этажа снова зовет купаться. Надо спешить со всех ног и глаз - вдруг убегут, оставят. Витька закончил четвертый класс - то есть почти что старый. Шорты с футболкой - простой наряд, яблоко взять на полдник. Витька научит меня нырять, он обещал, я помню. К речке дорога исхожена, выжжена и привычна. Пыльные ноги похожи на мамины рукавички. Нынче такая у нас жара - листья совсем как тряпки. Может быть, будем потом играть, я попрошу, чтоб в прятки. Витька - он добрый, один в один мальчик из Жюля Верна. Я попрошу, чтобы мне водить, мне разрешат, наверно. Вечер начнется, должно стемнеть. День до конца недели. Я поворачиваюсь к стене. Сто, девяносто девять.

Мама на даче. Велосипед. Завтра сдавать экзамен. Солнце облизывает конспект ласковыми глазами. Утро встречать и всю ночь сидеть, ждать наступленья лета. В августе буду уже студент, нынче - ни то, ни это. Хлеб получерствый и сыр с ножа, завтрак со сна невкусен. Витька с десятого этажа нынче на третьем курсе. Знает всех умных профессоров, пишет программы в фирме. Худ, ироничен и чернобров, прямо герой из фильма. Пишет записки моей сестре, дарит цветы с получки, только вот плаваю я быстрей и сочиняю лучше. Просто сестренка светла лицом, я тяжелей и злее, мы забираемся на крыльцо и запускаем змея. Вроде они уезжают в ночь, я провожу на поезд. Речка шуршит, шелестит у ног, нынче она по пояс. Семьдесят восемь, семьдесят семь, плачу спиной к составу. Пусть они прячутся, ну их всех, я их искать не стану.

Мама на даче. Башка гудит. Сонное недеянье. Кошка устроилась на груди, солнце на одеяле. Чашки, ладошки и свитера, кофе, молю, сварите. Кто-нибудь видел меня вчера? Лучше не говорите. Пусть это будет большой секрет маленького разврата, каждый был пьян, невесом, согрет, теплым дыханьем брата, горло охрипло от болтовни, пепел летел с балкона, все друг при друге - и все одни, живы и непокорны. Если мы скинемся по рублю, завтрак придет в наш домик, Господи, как я вас всех люблю, радуга на ладонях. Улица в солнечных кружевах, Витька, помой тарелки. Можно валяться и оживать. Можно пойти на реку. Я вас поймаю и покорю, стричься заставлю, бриться. Носом в изломанную кору. Тридцать четыре, тридцать...

Мама на фотке. Ключи в замке. Восемь часов до лета. Солнце на стенах, на рюкзаке, в стареньких сандалетах. Сонными лапами через сквер, и никуда не деться. Витька в Америке. Я в Москве. Речка в далеком детстве. Яблоко съелось, ушел состав, где-нибудь едет в Ниццу, я начинаю считать со ста, жизнь моя - с единицы. Боремся, плачем с ней в унисон, клоуны на арене. "Двадцать один", - бормочу сквозь сон. "Сорок", - смеется время. Сорок - и первая седина, сорок один - в больницу. Двадцать один - я живу одна, двадцать: глаза-бойницы, ноги в царапинах, бес в ребре, мысли бегут вприсядку, кто-нибудь ждет меня во дворе, кто-нибудь - на десятом. Десять - кончаю четвертый класс, завтрак можно не делать. Надо спешить со всех ног и глаз. В августе будет девять. Восемь - на шее ключи таскать, в солнечном таять гимне...

Три. Два. Один. Я иду искать. Господи, помоги мне.

(с) Аля Кудряшова.

детское

Не признаться не могу, а признаться тяжко,
Я б себе зашила рот, если бы смогла.
Я украла у тебя маленькое счастье
Самый крохотный флакон синего стекла.

Это счастье у тебя пряталось на полке
Покрывалось чешуей пыли и обид,
Ты его когда-то взял, доверху наполнил,
Надписал и позабыл - шкаф и так набит.

Я наткнулась на него, встав на табуретку,
Шаря в темной тишине в поисках сластей,
А оно блеснуло мне сказочно и редко,
Отразилось в потолке, брызнуло от стен,

И забилось под рукой, ласково запело -
Вот и не смогла уйти, не смогла не взять,
Там под самым колпачком голубая пена,
И такая синева - рассказать нельзя.

У тебя таких чудес - воз и два вагона,
Свежих счастий всех цветов закрома полны,
У тебя в окне живет майский птичий гомон,
У тебя в комоде есть плеск морской волны,

У тебя растут цветы и смеются дети,
У тебя так хорошо спорятся дела,
У тебя, наверно, есть всё, что есть на свете -
Ну, подумаешь, флакон синего стекла.

Самый крохотный, поверь, самый завалящий,
Может, там и вовсе чушь, талая вода.
Ты бы вовсе не полез в этот долгий ящик,
Ты б не вспомнил про него вовсе никогда.

Но сегодня ты с утра пел, готовил бигос,
Ты был весел, мир был мил, крепок был союз,
Но морщинка на щеке - та, что я влюбилась,
Превратилась в тонкий шрам, в тот, что я боюсь.

Ты поцеловал меня: приходи почаще,
Как всегда, на букве "о" губы округлив.
Я украла у тебя маленькое счастье,
И открыла за дверьми, вызывая лифт.

И такой открылся мир нежный и безумный,
И сирень, жасмин, весна, мед и пастила,
И такой прозрачный свет, что заныли зубы,
Этот крохотный секрет синего стекла.

Ты б не вспомнил про него, никогда не вспомнил,
Ты таких еще сто штук можешь сохранить.
Ты любой сосуд готов радостью наполнить,
Ты заставишь петь струной паутины нить,

Ты б не вспомнил про него средь других флаконов,
Золотится на заре фонарей слюда.

Смотрит грустно на меня профиль заоконный,
Верно, больше мне нельзя приходить сюда.

Все вокруг меня поет, будто птицы в чаще
Все внутри меня грустит не пойми о чем.
Я сжимаю в кулаке краденое счастье,
Слезы капают в него тоненьким ручьем.

(с) Аля Кудряшова

Скажи мне, что ты читаешь, и я скажу, кто ты.
Вот, немного о себе рассказала.

Скажи мне, что ты читаешь, и я скажу, кто ты.

хм...
даже не буду выкладывать свои предпочтения.

Мама на даче, ключ на столе, завтрак можно не делать. Скоро каникулы, восемь лет, в августе будет девять.

Форель, вы меня опередили! Приятно найти единомышленника.
Понравились и Панченко, и григорьева, и Томилин, и Цветаева.
И кошачье творчество, ессно.