Змеёныш. 07. Проигранное пари

Торжества по поводу празднования двадцатилетия, которое в Альтамане считалось совершеннолетием гражданина, Шака проводила в Шаммонде. Она пригласила немногочисленных знакомых и своих родственников, а также родителей Марида, хотя и не считала их родственниками, так как у них с бывшим супругом не было детей. Но этим поступком она как бы выказывала им уважение, как бывшая невестка. Те благосклонно приняли приглашение, даже не подозревая, что «любезная невестка» - убийца их сына.

Торжество получилось очень пышным, пир весьма богатым. Убранство замка поражало великолепием, как и полагается зажиточной кастлере и дочери известных родителей.

Лоис прибыла в обществе обоих супругов. В Альтамане все давно привыкли к столь странному союзу любимицы лендлорда. В свои сорок с небольшим Лоис выглядела всё так же прекрасно - ей можно было дать не больше тридцати, несмотря на наличие двух, почти взрослых сыновей, шедших рядом с матерью.

Шака давно не видела братьев, но они мало изменились за прошедшее время. Данс остался всё таким же наглым и самоуверенным, любителем женщин и приключений, похожий в этом на мать, а Кайл - такой же мрачный и молчаливый, как и отец. Данс тут же начал волочиться за Эриссой и Альсой, которые, красиво наряженные и украшенные, везде следовали за своей госпожой. Он уговаривал сестру уступить ему на ночь одну, а то сразу и двух красоток, за что обещал подарить своего лучшего раба.

- Оставь своих рабов при себе, - сердито ответила Шака, - эти девушки не для любовных утех!

- Ты уверенна? – сверкнул глазами Данс. – Спорим, что я соблазню их за полчаса.

- Ты просто хвастаешься, - презрительно ответила Шака.

Глаза Данса загорелись, как у гиззарда во время весеннего гона.

- Эти девушки девственницы? – спросил он.

- Да, - с гордостью ответила Шака.

- На что спорим, что до завтра одна из них лишиться своей целостности?

- А что ты можешь поставить?

- У меня с собой десять золотых стабов.

- Хорошо, я ставлю столько же.

- Только с условием, что ты не будешь препятствовать.

- Они будут в полном твоём распоряжении, но с условием, что ты не принудишь их силой и не применишь свою власть господина. Впрочем, я воспитала их так, что они могут дать отпор любому наглецу, а всю ответственность за их действия я беру на себя.

Заключая пари с братом, Шака была убеждена, что не проиграет. В Эриссе она была уверенна, как в самой себе. Альса ещё в первый день службы получила соответствующие наставления, к тому же знала, что госпожа не одобряет связи с мужчинами. Ревниво отвоёвывая у Эриссы место рядом с госпожой, она старалась превзойти подругу-соперницу во всём, и вряд ли поддастся на уговоры соблазнителя, зная, что из-за этого мгновенно лишится благосклонности хозяйки.

Торжества шли своим чередом, и после обильного пира, на котором были провозглашены многочисленные тосты в честь именинницы, вручены подарки теми, кто не сделал этого ранее, все переместились в сад, где, на свежем воздухе, нанятые актёры и акробаты развлекали гостей песнями, плясками и разными трюками.

Когда зрелище уже подходило к концу, Лоис подошла к Шаке и спросила:

- Как ты распорядилась нашими подарками? Что-то я не вижу больше никого, кроме девушки. Где два красавчика, подаренные мной и Ольдом? Я помню, что один из них искусный музыкант и танцор, почему ты не показала его гостям?

Шака слегка смутилась.

- У меня заболели два раба и я послала их на замену…

- Куда?

- Одного на кухню, другого на заготовку дров.

Лоис рассердилась.

- Мы заплатили за них пятьдесят золотых стабов не для того, чтобы они таскали помои и валили деревья! Если у тебя не хватает рабов, могла бы попросить у нас, мы бы уступили тебе несколько по дешёвке. Своим поступком ты выказала нам неуважение. Мы же не запрягаем подаренных тобой скакунов в угольные повозки! Даже, если мы не ездим на них, всё равно содержим в чистой тёплой конюшне, сытно кормим, холим и лелеем, так как это породистые благородные животные, а не тягловые лошади. Рабы, подаренные тебе, относятся к той же категории. Их специально растили, обучали и воспитывали не для того, чтобы они занимались грязной работой!

- Простите, госпожа Лоис, - пристыжено пробормотала девушка, - я сейчас же исправлю свою ошибку!

Даже став самостоятельной и независимой кастлерой, владычицей людских душ и хозяйкой собственного дома, Шака до сих пор тушевалась перед наставницей и воспитательницей. Умела Лоис внушить окружающим уважение и страх. Поэтому она тут же вызвала сенешаля и спросила:

- Как наши новые рабы? Здоровы?

- Да, вполне.

- Они хорошо работали?

- Старались.

- Где они сейчас?

- Где и положено: каждый на своём рабочем месте.

- Немедленно сними их с работы, вымой, одень во всё лучшее и приведи сюда! Как можно быстрей!

- Слушаюсь, - ответил несколько удивлённый сенешаль и поспешил выполнять распоряжение.

Через полчаса оба раба, с ещё влажными после купания волосами, одетые в красивые шёлковые туники и новые кожаные сандалии, стояли перед госпожой.

- Лиот, я хочу, чтобы ты выступил перед гостями. Сыграй или спой что-нибудь. И не разочаруй меня, а то снова вернёшься на кухню.

Принесли подаренный вместе с ним инструмент и он вышел в центр площадки для выступлений. Усевшись на табурет, певец поставил аккордо на колени и заиграл. Играл он неплохо и знал множество мелодий. Даже Шака невольно заслушалась, хотя мало разбиралась в музыке. Аласдэра она послала прислуживать Лоис, а заодно велела присматривать за сестрой, чтобы с нею ничего не случилось. За Эриссу она была совершенно спокойна – уж эту-то девушку Дансу не соблазнить никогда!

Торжества длились до глубокой ночи, после чего еле стоящих на ногах гостей развели по комнатам.

На следующий день, в честь праздника, объявили выходной. И рабы, и слуги наслаждались бездельем.

Когда проспавшиеся гости разъехались, в замке остались лишь Элиан и братья. Они хотели побыть с Шакой перед долгой разлукой – примерно через декаду им предстояло отправиться в экспедицию.

Когда Шака пробудилась, в изножье её кровати спала одна Альса. Эриссы не было, но девушка подумала, что та, как обычно, бродит по замку, собирая новости и сплетни. Толкнув ногой рабыню, Шака приказала подать воду для умывания. Альса тут же вскочила, подняла полог кровати и открыла окно, впуская свежий утренний воздух. И тут Шака увидела, что в спальне находится ещё один человек. Это был Аласдэр. Он спал, свернувшись, словно верный пёс, на коврике у двери, загораживая своим телом вход. Шака невольно засмеялась, разбудив раба. Тот вздрогнул и тревожно приподнял голову, но, увидев смеющуюся госпожу расслабился и медленно приподнялся.

- Что ты здесь делаешь?

- Охраняю вас.

- От кого? – удивилась девушка.

- В замке много посторонних…

- Но они мои друзья и родственники.

- Это не помешает им навредить вам.

- Вот глупости! – пожала плечами Шака. – Ты теперь всё время будешь сторожить у моих дверей?

- Если госпожа снова не пошлёт меня таскать дрова.

- Не пошлю. Но спать в моей спальне не обязательно. Ты можешь ночевать в серале.

- Там грязно и воняет, и по своей воле я туда ни за что не вернусь.

- Неужели, лучше спать у порога, как псу?

- Да, госпожа.

- Ладно, пусть будет так. Но возьми у кастеляна чистый тюфяк, покрывало и подушку, и ложись по ту сторону двери. В моей спальне могут находиться только девушки.

- Слушаюсь, моя госпожа, - покорно склонил голову Аласдэр.

На лице Альсы, с тревогой слушавшей разговор, отразилось облегчение.

- Где моя вода? И где Эрисса?

Альса и Аласдэр переглянулись, и это не укрылось от внимательного взгляда Шаки.

- Она давно ушла? - обратилась она к рабу.

- Я её не видел с того времени, как лёг, - ответил Аласдэр.

- Ты хочешь сказать, что Эрисса здесь не ночевала?

- Нет, госпожа, её не было… Я думал, она спит в другом месте, иначе непременно бы пошёл её искать.

- Ты знаешь, где Эрисса? – повернулась Шака к слегка побледневшей и явно нервничающей Альсе. – Отвечай! – прикрикнула она, так как девушка молчала.

- Она… она была здесь, но потом ушла…

- Не смей мне лгать! – Шака ударила рабыню по лицу. – Никогда не лги мне, слышишь, никогда! Лучше промолчи, если не хочешь говорить правду!

Альса испуганно отшатнулась и закрыла лицо руками. Она никогда ещё не видела госпожу такой сердитой, и боялась, что та сейчас пустит в ход плеть.

- Если вы позволите, я пойду и разыщу Эриссу, - подал голос Аласдэр, отвлекая внимание на себя.

- Нет! Я подожду, пока она сама придёт.

Словно откликнувшись на её слова, за дверью послышались шаги и в комнату проскользнула Эрисса. Увидев, что госпожа уже на ногах, девушка немного смутилась, а заметив перепуганную Альсу с красной от пощёчины щекой, поняла, что день начался не лучшим образом.

- Простите, что опоздала, хозяйка… Я проведывала подругу, она вчера немного приболела…

- И как здоровье подруги? – холодно спросила Шака. – Надеюсь, она жива?

- Да… Просто схватило живот…

- И для этого тебе понадобилась целая ночь? Или ты носила из-под неё горшки?! – Шака сняла со стены подаренную Лоис плеть, и направилась к рабыне. Та слегка побледнела и попятилась. В ярких синих глазах появился страх, который постепенно перерос в ужас, когда она поняла, что госпожа не шутит, а разъярена по-настоящему. Но сейчас затравленный взгляд девочки не тронул жестокое сердце госпожи. Эта девушка обманула её лучшие надежды, предала и осрамила перед выскочкой Дансом! Схватив её за волосы, она повалила рабыню на пол, заставив стать на колени, и повернула лицом к Альсе.

- Посмотри на неё! Твоя подруга только попыталась соврать мне, защищая тебя, и получила пощёчину… А ты врёшь, не моргнув глазом… Разве ты забыла, что я тебе когда-то говорила?!

- Простите меня, госпожа… Простите, умоляю! Я больше никогда не буду вам лгать!..

- Так где ты была?

- Я… Только не сердитесь, хозяйка!..

- Говори, мерзавка! – встряхнула девушку Шака. – Ты была с господином Дансом?

- Да… - заплакала рабыня.

- Ты спала с ним?! Он использовал тебя как уличную девку!

- Простите, хозяйка!.. – лепетала рыдающая Эрисса, пытаясь поймать и поцеловать руку госпожи.

- И какая она, мужская любовь?!! Лучше моей?! Он обнимал тебя крепче, целовал нежнее? Его тело лучше моего?! – распалилась Шака, терзаемая ревностью и обидой. Ослеплённая яростью, она забыла, что в комнате находятся ещё двое, непосвящённые в их с Эриссой отношения. Каждый свой вопрос она сопровождала ударом плети, таким сильным, что от них лопалась ткань платья и кожа рабыни, и по её телу вскоре заструились кровавые ручейки. – Мерзавка! Стерва! Грязная подстилка!

Шака стегала в исступлении, не слыша воплей и рыданий истязуемой. Внезапно чьи-то сильные руки вырвали плеть и оттащили её от потерявшей сознание жертвы. Она попыталась вырваться и убить посмевшего прикоснуться к ней раба, но Аласдэр лишь сильнее сжимал объятия, прижимая её руки к телу, а тело к своей широкой и твёрдой груди.

- Тихо… Тихо… Успокойтесь, госпожа, - примирительно говорил он. – Не надо так кричать, что о вас подумают слуги?..

- Отпусти, мерзавец!

- Не отпущу… Если я вас выпущу, вы убьете и её, и меня…

- Я тебя всё равно убью, мерзкая тварь!

- Согласен… Но потом. А сейчас успокойтесь.

Шака вновь рванулась, но тут, внезапно, открылась дверь, и в спальню вошёл Элиан. Он увидел, что дочь борется с рабом, и, не раздумывая, тут же бросился на негодяя и ударил в висок. Аласдэр отлетел к стене, и, потеряв сознание, медленно сполз на пол. Элиан выхватил из ножен «айосец», чтобы прикончить наглеца, посмевшего поднять руку на свою госпожу. Альса испуганно завизжала, бросаясь вперёд, в тщетной попытке защитить брата, но пришедшая в себя после неожиданного вмешательства Шака, успела перехватить руку отца.

- Нет, папа!

- Что, нет?! Эта тварь посмела на тебя напасть! – мрачно посмотрел на дочь Элиан. – Он изорвал твою рубашку и ранил до крови! Что этот негодяй сделала с тобой?!

Элиан вновь поднял «айосец». Шака еле успела схватить его за руку и оттащить от бесчувственного раба, к груди которого припала рыдающая Альса, полными ужаса глазами следившая за развернувшейся борьбой.

- Объясни мне, что здесь происходит, - сердито произнёс Элиан, пряча нож.

- Аласдэр просто держал меня, иначе я бы до смерти забила рабыню.

- Она провинилась?

- Да.

- Если бы я хватал за руки Лоис всякий раз, как она наказывает рабов, меня бы уже не было в живых, - мрачно изрёк Элиан.

- Я накажу его… позже. Но сейчас, думаю, он поступил правильно. Если бы я убила Эриссу, то потом горько бы сожалела…

Элиан взглянул на лежащую у другой стены тихо стонущую рабыню.

- Кажется, это твоя любимица?

- Да… Была.

- Чем она так провинилась? Лоис рассказывала, что девушка бывает дерзка, но ты никогда её не наказывала. Что такого ужасного она сделала, что ты избила её до полусмерти?

- Она потеряла десять золотых стабов и моё к себе уважение, - горько усмехнулась девушка.

- Да, это серьезный проступок… Но оставим её в покое. Я пришёл спросить, не составишь ли ты мне компанию в верховой прогулке? Я хочу проехаться к Большому Ручью.

- Конечно, папа, с удовольствием. Выедем после завтрака?

- Да.

- Я прикажу приготовить лошадей. Может, и позавтракаем вместе?

- Если ты не против.

- Хорошо. Через несколько минут я буду готова. Идите к себе, вас позовут.

Когда Элиан ушёл, Шака повернулась к Альсе и приказала:

- Пошли кого-нибудь за лекарем и управляющим и помоги мне одеться.

Альса с готовностью выскочила за дверь. Оставшись одна, Шака присела на край кровати и задумчиво посмотрела на Аласдэра. Поступок раба удивил и озадачил её. Этот крепыш оказался не робкого десятка. Мало у кого хватило бы смелости вмешиваться в дела разъярённой госпожи. К тому же, у него благородное сердце, раз он вступился за девушку, которую недолюбливал. Шака уважала таких людей.

Аласдэр застонал и попытался подняться.

- Сиди спокойно, - приказала Шака. - Если мой отец бьёт, то бьёт наверняка. Твоё счастье, что он не сразу пустил в ход нож. Я еле успела перехватить его руку.

Аласдэр поднял на девушку затуманенный болью взгляд. Его красивые твёрдые губы искривила насмешливая улыбка.

- Благодарю, госпожа… Я тронут вашей заботой…

- Ты смеёшься надо мной? - удивилась Шака.

- Ни в коем случае… Я смеюсь над собой за то, что бросился гиззарду в пасть. И удивляюсь, почему ещё жив.

- Сейчас придёт лекарь и осмотрит тебя. Думаю, тебе придётся несколько дней полежать в лазарете.

- Вы очень добры, госпожа. Я не заслужил вашего внимания. Я посмел напасть на вас, причинил вам боль…

- Поговорим об этом потом. Скажи только, ты боялся?

- Когда?

- Когда схватил меня.

- Нет… Тогда я не думал, что поступаю неправильно.

- А сейчас боишься?

- Конечно, опасаюсь… Но вы уже спокойны, и это главное. От других рабов я слышал, что вы не жестокая хозяйка. Поэтому ваша сегодняшняя вспышка скорее удивила меня, чем испугала.

Наконец, вернулась Альса. Она принесла кувшин тёплой воды и они удалились за ширму, где Шака умылась, а рабыня вытерла её тело влажной губкой. Затем она растёрла его жёсткой рукавицей и осушила. Выйдя из-за ширмы совсем обнажённой, Шака, не стесняясь следившего за ней взглядом Аласдэра, прошла в гардеробную, где облачилась в костюм для верховой езды. Когда она вышла оттуда, над Эриссой уже склонился лекарь, а управляющий почтительно ждал у двери.

- Приготовь двух сильных скакунов, - распорядилась девушка. – После завтрака мы с господином Элианом поедем к Большому Ручью.

- Передать Виоленту, чтобы подобрал людей для охраны?

- Нет, мы поедем вдвоём.

Управляющий не стал спорить, зная, что это бесполезно. Вдвоём так вдвоём, какое ему до этого дело?

- Госпожа… - подал голос Аласдэр, - возьмите хотя бы меня, если собираетесь ехать без охраны…

Шака удивлённо оглянулась. Раб уже стоял, держась за стену. Лицо его ещё было бледным, на виске темнел ушиб, но взгляд был ясным и твёрдым.

- Уж не думаешь ли ты, что стоишь нескольких хорошо обученных воинов? – насмешливо улыбнулась девушка.

- Нет, конечно… Но, хотя бы, попытаюсь…

Шака рассмеялась неуклюжей шутке Аласдэра, вновь придя в хорошее расположение духа.

- А как твоя голова?

- Уже в порядке.

- Док, осмотри его и скажи, может ли он сесть в седло? Недавно он получил сильный удар по голове.

Лекарь оставил Эриссу и приблизился к мужчине. Осмотрев его раны и пощупав кровоподтёк на виске, заглянув в глаза и поводив перед носом пальцем, он похлопал его по крепкой груди и сказал:

- Здоровое и крепкое животное. Небольшая встряска мозгов только пошла ему на пользу.

- Ладно…

И обратилась к всё ещё топтавшемуся у порога управляющему:

- Тогда приготовьте лошадь и для него… И пусть ему выдадут какое-нибудь оружие. Что это за охранник без меча!