Змеёныш. 14. Первая жертва. 1

Вернувшись в Альтаман, Шака не захотела жить в поместье, где было много любопытных глаз и болтливых языков, а поселилась в городском доме. Он был маленький, уютный, стоял на тихой окраинной улочке, отгороженный от соседей высокой каменной стеной, а с улицы – тяжёлыми деревянными воротами.

Дом был двухэтажный, с хозяйственными пристройками и крошечным тенистым садиком. Обслуживали его всего несколько домашних рабов. Шака забрала из поместья лишь Лиота с его аккордо, и зажила неприметной уединённой жизнью, не тревожа соседей шумными гулянками или неприличными скандалами. В город она выходила всегда в сопровождении Оссис и обоих рабов, и выглядела добропорядочной дамой. Шака часто навещала Лоис, наносила визиты вежливости немногочисленным знакомым, ходила на рынок за покупками. К ней никогда не ходили мужчины, на людях она всегда носила траурные одежды, и все знакомые и соседи считали Шаку безутешной скорбящей вдовой, даже не догадываясь, что творится за высоким забором и толстыми стенами её уютного аккуратного домика.

А Шака проводила дни и ночи в любовных забавах, наслаждаясь свободой и уединённостью. Их отношения с Аласдэром зашли так далеко, что девушка уже всерьёз подумывала о замужестве. Она даже просила у Лоис совета по этому поводу, но наставница попросила её подождать и всё ещё раз хорошенько взвесить.

- Не спорю, Аласдэр красив и мужественен. Может, он и хорош в постели, но тебе ведь не с чем сравнивать? И что он ещё умеет, кроме любовных утех? Став твоим супругом, он так и останется лишь твоей забавой? Где он сможет служить, чем зарабатывать на жизнь?

- Он хороший мечник и я могла бы его ещё подучить…

- В Альтамане много мечников лучше него. Ольд – прекрасный танцор, что дало ему возможность стать Главным Танцмейстером лендлорда. Твой отец – сама знаешь, кто… После их смерти Дансу и Кайлу достанутся поместья, дома, земли и сундуки с золотыми… А что сможет заработать вашим будущим детям Аласдэр? Жалкие гроши простого гвардейца или стражника? Что он оставит в наследство сыну? Славу мужа богатой жены и щербатый меч? Одним словом – не спеши, девочка моя. Аласдэр лишь первый этап в твоей, я надеюсь, долгой жизни. Он первая любовь, возможно, самая сладкая. Пусть всё останется на своих местах. Возможно, твой возлюбленный так предан тебе, потому что надеется на то, что ты ему пообещала. Если его любовь искренняя – время покажет.

Шака решила послушаться совета приёмной матери. Она всегда уважала Лоис за разум и взвешенность в поступках, и принимала её нечастые, но искренние советы. И сейчас решила не спешить. Пусть всё идёт своим чередом. Разве ей плохо? Аласдэр любит её, она любит его. Они счастливы. Он не просит у неё ни свободы, ни руки, так зачем бежать впереди лошади?

Она продолжала тихо-мирно жить в своём городском домике, наслаждаясь любовью раба. Аласдэр был не только сильным и выносливым любовником, но ещё и большим выдумщиком. Иногда он предлагал такое, что даже лишённой стыдливости Шаке становилось неудобно. Но, обычно, она соглашалась даже на самые извращённые предложения, чтобы испытать новые необычные ощущения. Постепенно в их любовные игрища были вовлечены Оссис и Лиот, и за высокими стенами тихого скромного домика разыгрывались настоящие оргии, с музыкой, танцами нагишом в свете луны и любовными забавами вчетвером в полной темноте и тишине, когда никто не знал, кто, с кем и как.

Так продолжалось до тех пор, пока не вернулись из похода Элиан и братья. Все трое рассказывали о чудесах, увиденных в дальнем путешествии, о приключениях и подвигах, о странных обычаях неизвестных народов, о чудесных городах и ужасных местах, в которых они побывали.

Шака, которой уже приелась спокойная размеренная городская жизнь, загорелась идеей нового путешествия. На этот раз она решила отправиться в далёкую и загадочную Алданию – большое древнее королевство на юге. Говорили, что Алдания появилась вместе с первыми людьми. Она была единственным государством на Аквии, где вот уже более ста лет не существовало рабства. Как это ни удивительно, королевство не только не развалилось за эти годы, но, наоборот, богатело и процветало. Может, тому способствовало то, что Алдания располагалась в очень удачном месте: вдоль её берегов протянулись оживлённые торговые морские пути, земли были тучными и плодородными, а соседи миролюбивыми, потому что их правящие дома и большая часть знати состояла в близком и многовековом родстве с королевской семьёй и аристократией Алдании. Сами алданцы были красивыми, мужественными и неглупыми людьми, по социальному развитию шагнувшими дальше большинства народностей, населяющих три континента и множество островов Аквии.

Все эти сведения Шака почерпнула из уроков географии ещё в детстве, а сейчас решила посмотреть на всё своими глазами.

На этот раз к далёкому и опасному путешествию девушка подготовилась основательно. Во-первых, из поместья доставили двух самых сильных, самых выносливых верховых коней, не боящихся горных троп и длительных переходов. Затем она купила небольшой тёплый водостойкий шатёр из плотного, пропитанного соком агабры войлока, не боящегося затяжных дождей и морозного воздуха снежных вершин. Купила также лёгкую разборную походную кровать, несколько дорожных сундуков для пищи и одежды, необходимую утварь и оружие. Хороших вьючных лошадей можно было недорого купить в Ваалде.

Когда её «Змееносица» вновь пришвартовалась в порту Ваалда, девушка уже смотрела на всё глазами бывалого человека. Пока Аласдэр сводил с яхты и прохаживал застоявшихся коней, а матросы сносили на берег сундуки и тюки, Шака давала последние распоряжения капитану Лофиону. Затем, сопровождаемая ведущим под уздцы лошадей Аласдэром и несколькими матросами, нёсшими багаж, она направилась в знакомую гостиницу.

В этот день на улицах Ваалда было необычно многолюдно. Как узнала позже Шака, прибыл большой обоз из Алмоста, направлявшийся в Алданию. Охрана и возничие, отпущенные на отдых, старались нагуляться вволю перед дальней дорогой. Одновременно с этим в городе формировался небольшой обоз из Альтамана, к которому Шака впоследствии присоединилась.

Идя по шумным, запруженным народом улицам, девушка неожиданно столкнулась с ватагой подвыпивших светловолосых солдат, одетых в странные, непривычные глазу одежды, и говорящих на незнакомом языке. Они гурьбой вывалились из соседней таверны, громко то ли споря, то ли просто разговаривая, и едва не сбили Шаку с ног. Один из них, споткнувшись (а может и специально), навалился на девушку, обхватив её длинными руками и пьяно ухмыляясь в лицо. Шака не успела ещё решить, что сделать с наглецом, как из-за спины вылетел Аласдэр и вцепился в пьяницу, словно волкодав в горного волка. Он грубо отбросил его от хозяйки и грозно произнёс:

- Не смей прикасаться к леди Шаке, негодяй!

Воин опешил от столь наглого поведения какого-то раба, но тут же его удивительные сине-зелёные, как сияющие в лучах солнца океанские волны, глаза, потемнели от гнева и он что-то угрожающе произнёс, потянув из ножен меч.

Видя, что дело принимает дурной оборот, Шака ступила вперёд, жестом приказав Аласдэру вернуться на место, и произнесла по-ассветски, обращаясь к оскорблённому воину:

- Не сердись на моего раба, он защищал свою госпожу… Если ты оскорблён его поступком, то я приношу извинения.

Воин окинул девушку внимательным взглядом, на мгновение задержавшись на поясе, где висели кинжал и «айосец», и улыбнулся сдержанной чуть насмешливой улыбкой.

- Мне кажется, столь воинственной особе не нужен такой рьяный телохранитель, - тоже по-ассветски, но с явным акцентом, ответил он.

И хотя в голосе его и словах звучала скрытая ирония, но речь была столь изысканна, а голос приятен, что девушка не стала сердиться, а внимательно посмотрела на незнакомца.

Он был так же высок и хорошо сложен, как и Аласдэр, но казался стройнее и грациознее. В его фигуре и движениях ощущалась животная грация гиззарда: словно бы ленивая и мягкая, но быстрая и беспощадная сила. Лицо не лишено обаяния, но по сравнению с Аласдэром он казался неприметным, обыкновенным. Главным украшением были глаза: изменчивые, сине-серо-зелёные, ясные и мерцающие. Волосы, не прикрытые ни шляпой, ни шлёмом, свободно лежали на плечах, лезли в глаза, и он всё время отбрасывал их лёгким небрежным жестом или резким движением головы.

Окинув наглеца холодным взглядом, Шака, сдерживая раздражение, произнесла:

- Я извинилась, хотя извиняться следовало тебе, воин, ведь это ты налетел на меня и чуть не сбил с ног. Но вместо извинений я услышала в ответ насмешку, словно перед тобой не знатная дама, а портовая шлюха. Впрочем, чего можно ожидать от пьяного наёмника!

И она отвернулась, собираясь продолжить путь, но незнакомец сделал шаг и заступил ей дорогу. Его светлое, покрытое золотистым загаром лицо, потемнело от гнева, но голос продолжал звучать ровно и чуть насмешливо.

- Прошу прощения, сударыня, за мой невольный проступок. Приношу вам свои глубочайшие извинения… Хоть я и пьян, хоть и наёмник, но всё же остаюсь дворянином, и всегда готов извиниться даже перед шлюхой…

На этот раз его слова прозвучали не только насмешливо, но и двусмысленно. Шака начала злиться. Что себе позволяет этот чужеземец? Как он смеет разговаривать с ней таким тоном?

- Вы испытываете моё терпение, сударь, - с ледяной вежливостью ответила девушка. – Ваши слова с каждым разом звучат всё оскорбительнее, а намёки становятся всё грязнее. Лучше замолчите, пока мы не стали врагами. Потому что – хочу вас предупредить, а не напугать, – мои враги долго не живут.

И, не дожидаясь ответа, она обошла воина и продолжила путь. Бросив на наёмника мрачный взгляд, за ней проследовал Аласдэр, а следом - ни слова не понявшие из разговора, матросы.

Девушка не ожидала, что встретится с наглым чужаком ещё раз. Но оказалось, что этот не сдержанный на язык нахал – капитан охраны обоза, к которому присоединилась Шака, а его дружки, так весело проводившие время в кабаках, его солдаты, и все они были алданцами – «красивым, мужественным и разумным народом», как говорил о них учитель истории и географии.

Эта первая встреча с представителями загадочной и далёкой страны, в которую она стремилась, несколько разочаровала девушку. Но потом она разумно рассудила, что не стоит судить о целом народе по нескольким грубым развязным наёмникам, а о его знати – по одному одичавшему от походной жизни, а оттого забывшему хорошие манеры, дворянину.

Когда капитан увидел едущую в конце обоза девушку, он удивлённо вскинул брови, а губы искривил в насмешливой улыбке. По-видимому, насмешливость была главной чертой его характера. Приблизившись к Шаке вплотную и игнорируя сердитые взгляды Аласдэра, капитан, которого звали Стиссен дель Сайгал, как ни в чём не бывало, произнёс:

- О, какая приятная встреча! Прекрасная и сердитая незнакомка и её верный телохранитель! Вы тоже везёте свои товары в этом обозе? Вот уж не думал, что в Альтамане даже женщины занимаются торговлей.

- Я не настолько бедна, чтобы заниматься таким марудным делом… Я просто путешествую в своё удовольствие, - высокомерно ответила Шака.

- О, так вы богатая бездельница, убивающая скуку сумасбродными поступками! По-видимому, в Альтамане царит полная свобода нравов, или вас не любят дома, раз позволили отправиться в далёкое и опасное путешествие в сопровождении одного лишь раба. Кстати, вы не боитесь, что, попав в Алданию, ваш верный пёс тут же покинет вас? Ведь, как только мы пересечём границу королевства, согласно алданским законам, он станет свободным. В Алдании рабства нет, вы это знаете?

- Да вы что?! – притворно изумилась девушка. – Вот так новость! Ты слышал, Аласдэр? Ты сможешь уйти от меня в любой момент, как только захочешь…

Аласдэр не знал ассветского языка и не понял ни слова из разговора госпожи с неприятным ему воином, но вежливо улыбнулся в ответ и посмотрел на госпожу преданным взглядом.

- Милый, капитан говорит, что, как только мы прибудем в Алданию, ты тут же покинешь меня и уйдёшь на волю, так как в королевстве нет рабства, и, согласно местным законам, ты станешь свободен, - произнесла Шака по-альтамански.

- Пусть говорит, что хочет, а я никогда не покину вас… - нахмурился Аласдэр. – Я лучше умру у ваших ног…

Произнося последнюю фразу, Аласдэр и не догадывался, что его слова станут пророческими.

Шака перевела капитану ответ возлюбленного, но тот лишь насмешливо улыбнулся:

- Воистину, собачья преданность! Как вы его так выдрессировали?

Девушка презрительно взглянула на мужчину и сухо ответила:

- Я похожа на дрессировщицу? Я не воспитываю своих слуг, они относятся ко мне так, как я того заслуживаю: одни любят, другие ненавидят, третьи боятся… Ваши солдаты слушаются вас с полуслова – вы тоже их дрессируете?

- Нет, - впервые за время их недолгого знакомства, девушка не услышала в голосе алданца насмешки. – Я просто отношусь к ним по-человечески и делю все тяготы службы… Хоть я дворянин и в моих жилах течёт древняя благородная кровь, а они - простолюдины, солдаты и «грубые наёмники», я держусь с ними, как с равными, ведь в бою, перед лицом смерти, мы все равны.

- Аласдэр не раз спасал мне жизнь, хотя я, вроде бы, ничем не заслужила такую его преданность. Он предан мне с первого дня, и я ценю это…

- Может, парень влюблён в вас… Или это предположение оскорбительно?

- Нет… Однажды я даже хотела дать ему вольную и выйти за него замуж.

- И что вас удержало от этого благородного поступка? – в голосе капитана вновь зазвучала лёгкая насмешка.

- Я передумала.

- Вы такая непостоянная?

- Наоборот, я всегда добиваюсь своей цели, невзирая на обстоятельства и препятствия… Быть женой вольноотпущенного не есть цель моей жизни.

- А что же тогда, если не секрет?

- Свобода и независимость.