01. Свобода на острие меча

Данный рассказ является параллельной ветвью повествования романа СИРены "Дева и чудовище". В нем рассказывается о том периоде жизни графа, когда он был гладиатором. Публикуется по согласованию и с разрешения СИРены.

… Лязгнул подъемный механизм, и тяжелая решетка, запиравшая выход на арену, начала медленно подниматься. Граф уже слышал гул разгоряченной прошедшим зрелищем толпы, а после того, как распорядитель выкрикнул его имя, гул перешел в рев.

Зрители знали его. Знали и любили — по-своему, конечно.

За прошедшие не полных три года никому неизвестный гладиатор со странным именем Траникос превратился в настоящую легенду, уложив на арене почти две дюжины противников. Его считали непобедимым, настоящим мастером боя, и на схватки с его участием делались баснословные ставки.

Едва граф ступил на белый песок арены, восторженный рев толпы оглушил его. Бросив короткий взгляд вокруг через узкую прорезь шлема, он быстрым шагом направился к центру.

Солнце, расплескавшееся в зените, палило нещадно. Овальная площадка для битв оставалась открытой, в то время как трибуны были защищены от зноя матерчатым навесом. Между поднимавшихся амфитеатром рядами каменных сидений то и дело сновали расторопные слуги, разнося праздной толпе воду в кувшинах и фрукты.

Трибуны были переполнены. Разноцветная толпа любителей кровавых зрелищ кричала и рукоплескала; на песок летели цветы и монеты, сверкавшие на ярком полуденном солнце словно серебристые капли — своеобразная дань уважения любимому герою.

- Тра-ни-кос! Тра-ни-кос!! - скандировали тысячи зрителей.

В воздухе витал сладковатый запах свежепролитой крови. Граф успел заметить проплешины свежего песка, которым служители засыпали красные, вязкие лужи, но из-за воцарившегося знойного безветрия запах повис невидимой, но гнетущей пеленой.

Он вскинул руки, приветствуя зрителей.

Толпа бесновалась, предвкушая жестокое и кровавое зрелище.

В противоположной стороне арены открылся выход, выпустив из прохладных недр внутренних помещений противника графа.

Высокий, широкоплечий воин тяжелой рысью направился в центр арены, замерев от графа в десятке шагов.

Зрители так же встретили его одобрительным ревом — правда, не таким дружным.

Траникос не знал его имени, хотя вполне мог бы узнать - достаточно было прислушаться к громкому голосу распорядителя, возвещавшему об очередной паре гладиаторов.

Граф посмотрел на противника, который, так же вскинув руки, приветствовал зрителей.

Правила гладиаторских боев обязывали выставлять на поединок бойцов примерно одинакового роста и веса. Оружие тоже выдавалось аналогичное — его определяли хозяева гладиаторов в письменном договоре вместе с размерами ставки. Такие условия в какой-то степени уравнивали шансы сражающихся — зрители не любили скоротечных поединков, не успевая насладится зрелищем крови и мук бойцов.

Вспомнив об этом факте, Траникос зло усмехнулся — ну, сегодня он обломает кровожадное желание толпы. В этом он даже испытывал некоторое удовольствие. Это единственное, что он мог сделать в нынешнем положении: лишить пресыщенную, изнеженную толпу того, на что она искренне рассчитывала.

А вот доспехи на гладиаторах могли быть любые. Вернее, насколько хозяин ценил своего воина-раба.

На этот раз противником графа выступал воин-северянин. Траникос определил это по светлым локонам волос, выбивающихся сзади из-под короткого шлема. Ему уже приходилось встречаться с этими воинами на полях сражений. Сильные, выносливые, они являлись уроженцами суровых далеких земель, и видели в сражениях чуть ли не смысл жизни. Страха перед смертью они не знали, дрались жестко и умирали достойно, никогда не прося пощады.

Хозяин гладиатора не поскупился, и сейчас на воине сверкала прочная асскорийская кольчуга. Сшитая из мелких колец закаленной стали, она не сковывала движений и прекрасно держала резаные удары. Но, в то же время, имела и большой недостаток — она по определению не могла защитить от сильных колющих ударов.

В отличие от противника, граф не мог похвастаться столь дорогой амуницией. Стальной панцирь, надетый на матерчатую рубаху, закрывал торс. Правую руку оплетала кольчужная сетка, а тяжелый шлем с узкой смотровой прорезью завершал боевой наряд.

Гулко прозвучал гонг — звук покатился в душном недвижном воздухе, означая начало поединка.

Северянин крутанул мечом - короткое лезвие со свистом рассекло воздух.

Граф никак не отреагировал на это, лишь подобрался, встав в оборонительную позицию - ноги слегка согнуты, острие меча, зажатого в правой руке, направлено вверх.

Северянин осторожно двинулся вокруг, держа дистанцию и по-прежнему взмахивая мечом, надеясь вывести противника из равновесия.

Траникос не сводил с противника взгляда. После первых мгновений он убедился, что сын севера на стал изменять привычной тактике. Граф знал, что, прощупав оборону противника, северянин резко сократит дистанцию и обрушит на него град мощных, быстрых ударов, после которых последует длинный завершающий выпад.

Так и получилось. Боец издал хриплый атакующий рев и прыжком ринулся в атаку.

Чарующий танец смертельный схватки закрутил бойцов.

Вместо того, чтобы уйти с линии атаки, Траникос шагнул навстречу, отбив мечом рубящие удары противника. Оказавшись почти вплотную к нему, граф нанес короткий удар ногой в живот противнику. Носок кожаного сапога, усиленного стальными пластинами, приложился точно в подреберье северянину. Не ожидавший подобного, гладиатор, захрипев от боли отлетел назад, тяжело рухнув на песок и подняв облако пыли.

Толпа дружно заревела, предвкушая разгар схватки; многие вскочили со своих мест.

Северянин заревел, пытаясь подняться, но граф, припав на одно колено, стремительно взмахнул мечом — и половина стопы вместе с сандалией отлетела в сторону безобразным куском плоти.

Кровь брызнула широким веером, разукрасив красными каплями панцирь графа и упав на белый песок багровым дождем.

Рев, полный боли и злобы, перекрыл крики толпы.

Северянин судорожно попытался отползти, неуклюже взмахнув мечом. Но граф даже не обратил внимание на мелькнувший рядом клинок. Еще одно стремительное движение - и раненная нога гладиатора оказалась перерублена в коленном суставе, повиснув на лоскутах кожи и сухожилий.

На этот раз кровь ударила фонтаном, мгновенно образовав огромную лужу.

Северянин судорожно задергался, болевой шок практически погасил сознание. Меч выпал из ослабевших пальцев.

Траникос сделал шаг в сторону, обходя темную, вязкую лужу, и бросил короткий взгляд на трибуны.

Зрители ревели, обезумевшие от вида и запаха крови. Приторно-сладкие флюиды повисли в жарком воздухе удушливым облаком.

Граф на мгновение попытался всмотреться в лица тех, кто кричал на трибунах. Но не смог увидеть человеческих лиц. Мужчины, женщины, подростки — все сбились в одну огромную, рычащую и вопящую звериную толпу.

Звери, натянувшие людские маски...

Они требовали крови — еще и еще!

Они никогда не насытятся...

Граф опустил взгляд и коротким, резким ударом вогнал лезвие меча под срез шлема северянина. Закаленный клинок пронзил шею и завяз в песке.

Траникос выпрямился и вновь бросил презрительный взгляд на трибуны.

- Ну что, довольны, выродки? - процедил он сквозь зубы.

( продолжение следует)