01. Поход к Вратам Игга. Часть первая

Тысячелетиями стояли Врата Игга открытыми. Веками светлая и чистая магия лилась из глубин вселенной через эти двери выбитые в далеких северных скалах Неприступных гор, пролегающих через весь материк. Столетьями творилась чудная и невероятная магия, живущая в каждом лепестке и травинке, в каждом дуновение летнего ветра. Искрящаяся в веселом детском смехе и пылающая в ярости кровавой битвы. Весь мир пропитан этой хаотичной светлой силой, бьющей из вселенского ключа Врат Игга, стоящих на протяжении тысячелетий среди руин давно забытой Дориады.
Но придет день и закроются Врата Игга. По велению чей-то злой воли или по роковому случаю, предрешенному вселенскими силами? Неизвестно. Но день тот придет. Тогда-то и перестанет магия наполнять Геотрею. Перестанет она литься сквозь время и пространство. Утихнут в густых исполинских лесах, раскинувшихся по западу, танцы и хохот крохотных словно травинка гномов и пикси, водящих свои волшебные искрящиеся хороводы вокруг фосфоресцирующих грибов. Потеряют былую силу ветхие седобородые колдуны в цветастых кафтанах. Обратятся в прах их эбонитовые башни, возвышающиеся над бескрайними равнинами и пылающими в огне масляных ламп городами. Иссякнет пламя бушующее в раскаленном чреве драконов и виверн . Навсегда они лишаться своей страшной силы. Не отзовутся более крылатые демоны на зов диких дарадских ведьм, а их отвратительные отпрыски начнут чахнуть на жарком плато Зогак. Бледные призраки, гремящие золотыми цепями, далеко в заброшенных пыльных цитаделях и склепах, испарятся. А клыки вурдалаков и упырей притупятся и отпадут, заставив чудовищ навсегда укрыться в проклятых подземельях.
Так закончится эра магии и наступит медленная тихая смерть некогда цветущей Геотрии.
Танец фей в волшебном лесу
Далеко в глубине исполинского леса, возвышающегося над зеленой равниной в дальних уголках которой горят веселые огни таверн и хуторов приграничного Эзуса, вели свой красочный хоровод необыкновенных танцев гномы и феи волшебного леса. Их наполненные живой энергией движения, придавали полянам с зеленой мягкой травой необычайный вид праздничного двора. А чистые писклявые голоса, раздававшиеся из зарослей черники гармонично, сливались с переливчатым пением лесных птиц и журчанием горного ручья. И всё это под веселые, будто теплый весенний ветерок, звуки свирели, лившейся сквозь зеленую поляну с танцующими пикси. Свирель та принадлежала человеку, что странно ведь обычно гномы и феи прячутся от людей, лишь любопытно поглядывая, притаившись в теплых лепестках махрового цветка. То был не необычный путешественник или бродяга . Его имя было Фригг и был самым, что ни на есть волшебником. Золотоволосый, с хитроватой улыбкой, пробирающейся сквозь рыжеватую бородку. Голову его венчал остроконечный колпак, а из рук он не выпускал чудную ивовую свирель, чьё звучание будто веселый весенний ветер наполняло волшебные поляны обитателей леса. Из-за чего они забывались в чудесном летнем танце посреди раскинувшегося травяного покрывала, лишь изредка уставая и валясь с ног, прятались они в тени широких листьев и под шляпами светящихся грибов.
Казалось ничто не могло прервать столь веселое празднество в честь наступления лета в западных землях. В этот теплый волшебный праздник, Фригг всегда появлялся на границе Эзуса и заходил к радушному лесному народу, чтобы залить тропинки и чащи исполинского леса мелодиями своей чудной свирели. Но это было недолго с Севера, надвигалась темная грозовая туча, оскалившаяся тысячью острых молний.
Все, включая Фригга, попрятались под раскидистыми ветвями исполинской чащи в ожидание ухода тучи. Но гидра молний и не думала убираться далее на Восток. Она уперто встала прямо над волшебным лесом.
Фригг насупился. Ему не впервой было видеть столь грозное дитя стихии. Но в этот раз он почувствовал в глубине темнеющих грозовых туч недоброе предзнаменование для леса и его жителей. В момент когда он погрузился в раздумья ему на плечо присела маленькая бусинка-пикси, мерцающая словно дальняя звезда. Её добродушный писк и указание крохотной ручкой в глубину чащи, подсказало колдуну, что ему следует проследовать за крохой меж кедров-исполинов. Так он и поступил.
Идя под защитой крон гигантских деревьев, Фригг и его спутница лишь изредка ощущали на себе малую часть начавшегося мощного ливня, бушующего в потемневшем мрачно небе. Будто безудержная свирепая орда, падали крупные капли дождя на зеленые шапки древних древесных старцев-кедров. К разочарованию стаи темных туч, лиственные шапки гигантских деревьев не давали пройти дождю дальше первых этажей леса.
Волшебник в остроконечной шляпе без отдыха следовал за своим крохотных проводником. Они миновали заросли фосфоресцирующих грибов и вездесущую серебряную паутину со свисающими с неё обрюзгшими бледными пауками. Пройдя мимо кристально чистого ручья, берущего свое начало в разверзшихся расщелинах Неприступных гор, они наконец оказались у подножья такого огромного древа, что многие могущественные правители хотели бы заиметь его и использовать как дворец или крепость. Древо вздымалось выше остальных, вознося свои кроны до яростных в своем гневе черных небес, где пропадало в бликах молний и мраке туч. Его крепкие толстые корни впивались в почву и уходили глубоко в земные недра, где вдоволь напивались могучей силы кипящих рек и озер подземелий, дабы питать крепкий широкий ствол. Именно внутри этого величавого старца и жила королева всех пикси и гномов, а также покровительница всего могучего леса от края до края. Ничего здесь не могло происходить без её ведома и взгляд её таился в каждом теплом дуновении летнего ветерка или шуршании листвы. Дворцом ей служили мощные обвивавшие всё корни. В тени которых расположился тронный зал царицы леса. Пройдя в него Фригг и маленькая фея, предстали пред королевой и её маленькой свитой, состоящей из развеселых гномьих принцев и гордых придворных фей.
Царица восседала на троне свитом из золотистого плюща, обвивавшего крепкие корни древа. Повелительница чащи, обладала совсем юным лицом украшенным веснушками, а взгляд её ясных голубых глаз заставил, вздрогнуть самого колдуна. Но облик этот был обманчив, ибо знающим было известен истинный возраст королевы, насчитывающий тысячи и тысячи лет.
Фригг подошел ближе и склонился пред ребенком, сидевшим на золотистом троне. Жест его был исполнен уважения и благодарности за гостеприимство лесного народа и их правительницы. Никто до селе кроме Великого Огмиоса не удостаивался такой чести.
-Встань, Фригг Скиталец,- молвила наконец королева. –Радости моего народа нет предела, когда ты появляешься в наших краях и я разделяю эту радость, но сегодня весенний ветер вместе с листьями принес мне тревожную новость, заставившую меня надолго погрузится в безмолвную беседу со древнейшими великанами, чьи сухие ветви уже давно клонятся к земле. Только согбенным древесным старцам известны тайные причуды и истории из ветхих времен, когда они сами были ещё молоды и вздымали свои ветки ввысь над этим первобытным краем. Долгим был наш разговор. Ветвистые мудрецы поведали мне, что далеко на Севере вот-вот случится ужасное, либо уже случилось.
Фригг нахмурился. Ему самому весенний ветер ничего не поведал, лишь весело улетев на Восток, но мрачные вести с Севера затронули его душу.
-Что же за новость принес весенний ветер, Ваше Величество?- осторожно спросил Фригг. В то же время он был напряжен и может даже в глубине души напуган словами королевы. Ведь только ей были ведомы тайные языки безмолвных созданий прятавшихся в лесу. Что делало её сильнее и мудрее любого мага из числа людей.
-Ступайте,- царица кивнула придворным, чтобы те покинули тронный зал. Послышалось эхо недовольных приказом королевы голосов и вот Фригг и царица остались одни.
-Знай, Фригг, никому я не могу поведать столь ужасной вести принесенной с Северных просторов,- хмуро произнесла она, - Старцы объяснили мне всё. В их словах нет смысла сомневаться, колдун. Это мрачное предзнаменование, говорящее о скорой погибели всего волшебного в Геотрее. Вместе с ним погибнем и мы, а за нами весь мир сгинет в ужасном хаосе, поджидающим в темных безднах. Как только магия, истощится орды демонов кинуться дабы разорвать наш мир на части. И случится это очень скоро. Потому как великие Врата Игга, стоящие в далекой северной Дориаде, закрылись. Только тебе мудрейший из магов, я могу доверить сланный поход в мертвую страну и шанс на то чтобы распахнуть янтарные двери мирозданья. Так магия снова наполнит каждый уголок нашего мира своей живительной силой, а темный склизкий хаос, останется свирепо извиваться в глубинах холодных заледеневших бездн.
Фригг похолодел от сказанного царицей цветов. Древнее сказание об уходе магии из Геотреи оказалось правдивым. И как же ужасно, что именно на его долю выпал этот рок, призывавший его отправится на край мира к сверкающим Вратам Игга. Великий Огмиос предвидел это в своих безумных снах. Как-то он сказал, что именно ему Фриггу придется стать хранителем цветущей магии. Тогда ещё молодой колдун не понял слов старого седого Огмиоса, но вот теперь ему стало всё понятно. И вот теперь когда седина только-только начала касаться его волос, пришло время сохранить магию в мире.
-Конечно, Ваше Высочество,- сказал Фригг,- вы, ваш народ и все остальные волшебные создания Геотреи могут положиться на меня. Пусть эта ноша тяжела, но кому как не мне- первому ученику Огмиоса, нести её.
Королева, до этого будучи явно в плохом настроении, прояснилась. На её лице заиграла теплая улыбка и царица вновь заговорила: « Ступай же Фригг, но прежде возьми эту ветвь с ещё нераскрывшимися зелеными почками. Она укажет тебе насколько сильно ослабла моя сила и магия леса. Знай, когда ветвь эта усохнет волшебный лес ждет кончина». С этими словами она встала, дабы проводить колдуна. Путь его лежал через змеистую усеянную зеленым травяным ковром тропинку. Вступив на неё Фригг тотчас был окружен феями –пикси , летавшими вокруг попискивая своими тонкими голосками. Колдун достал из широкого кармана свирель и начал извлекать из неё легкую походную мелодию. Позади столпились гномы и они все вместе направились через заколдованный лес, под веселые звуки чудной свирели Фригга.

Видения в королевском саду

Над остроконечными башенками Бригантии, звучали мелодичные гимны, воспевающие древних героев и королей самого западного королевства Геотреи. Внизу среди многочисленных лавок и таверн, под шумный гомон веселых голосов, не утихали флейты и цимбалы, сливающиеся в один хоровод звуков, несущегося по площадям и мостикам столицы Бригантии. Всюду, богатые и бедные жители города, пришлые странники и гости столицы, шуты и уличные актеры в цветастых нарядах, славили возвращение героя с победой над чудовищем.
Всего несколько мгновений назад в растрепанном кожаном плаще вошел он в главные ворота города на перевес с огромной, словно валун головой дракона. Под задорные крики публики, воин с размаха кинул смрадную тушу о мостовую, что заставило камень чуть треснуть. Окинув собравшихся, волевым взглядом синих как морская гладь глаз, витязь протер пот со лба и остался стоят возле уродливого рыла, переводя дух после длительного путешествия.
Гремя стальными латами, минуя столпившийся народ на постовую прибыли гвардейцы Бригантии. Вперед к воину вышел старший гвардеец в крылатом шлеме и бросив короткий взгляд на смердящее драконье отродъе, поднял глаза на, словно отлитого из бронзы великана, стоящего перед ним. По истине, то был могучий воин, бросивший вызов бескрылому чудовищу, живущему под скалой и губящему целые селения. Вот уже несколько лет склизкий червь, нападал на цветущие земли Бригантии, превращая их в раскаленные пустоши. Но крепкая рука, сжимающая красную рукоять стальной секиры, свершила судьбу над отвратительным змеем. Та рука принадлежала Торану, величайшему герою Геотреи. Слава о нём шла по всем землям от Зогака до Борея . И каждый грабитель и губитель в страхе уползал в свою гнилую нору, услышав о карающей секире Торана неподалеку.
-Вас желает видеть принцесса Греин,- отчеканил гвардеец в сверкающем крылатом шлеме.
Витязь, недолго думая, двинулся за гвардейским отрядом в глубь города, а народ начал выкрикивать вслед Торану полные радости и благоговения слова. Когда гвардейцы и воин ушли вглубь города, собравшиеся у ворот, обступили смрадную голову, бывшую когда-то частью грозного тирана этих земель, дабы обсмотреть её со всех сторон.

Принцесса Греин, ждала змееборца на террасе одной из башенок, вздымающихся над столицей. Взгляд принцессы метался между проходами арками ведущими к Королевской башне. Шум не то восторженных, не то разочарованных голосов, доносился с главных ворот Бригантии. Принцесса была сильно встревожена услышав победные гимны, но столь долгое отсутствие героя и гвардии, заставляло её сердце трепетать от волнения. Неужели Торан пал без сил, утомившись после путешествия, где-то посреди площади в окружении ликующего народа. Этого она боялась больше всего. Её ещё юное светлое лицо, выражало гримасу сильного беспокойства и она то и дело бросала свой ясный взгляд из стороны в сторону. И вот наконец между арок появился отряд гвардейцев в сверкающих доспехах, а за ними бронзовокожий богатырь с окровавленной секирой за спиной. Каштановые пряди прилипали ко лбу и через которые виднелся суровый взгляд синих глаз. Было в этом взгляде, что-то дикое уходящее в первобытные глубинны прошлого, когда мир был ещё необуздан как огнегривый фомор.
Торан предстал пред Гриен Злотовласой. Учтиво встав на колено, как и подобало смелым и благородным рыцарям Бригантии, коим впрочем Торан не являлся. Приняв поздравления с победой, воитель попросил принцессу дать ему отдых на некоторое время. Позже принцесса готовила широкое празднование и пир во дворце. А пока приказала слугам показать Торану, где находятся его покои, чтобы он мог отдохнуть от странствий и сражений.
Отмывшись от дорожной пыли и копоти, витязь устроился на ложе и забылся сном, коим спят лишь те, чья жизнь проходит в вечной битве и опасности.

Вот уже три дня подряд в раскинувшейся на изумрудной равнине столице Бригантии, шли торжества по поводу свершения Тораном - Великолепным подвига, который будут помнить в веках. Люди, охмелевшие и веселые, бродили по освещенным масляными лампами улицам города и напевали песни посвященные древним подвигам первобытных героев змееборцев. В шумных тавернах, склонившиеся над столами, а то и вовсе упавшие под них, люди слушали бардов, сочинявших на ходу баллады про Торана и его свершения. Актеры и жонглеры, танцевали на центральной Королевской площади, изображая в веселых красках победу над драконам. Одетые в костюмы дракона и рыцаря, шуты развлекали городских детишек, пришедших посмотреть представления. В воздухе стоял аромат приближающегося лета.
Дворец был полон гостей. Дворяне и рыцари, дамы и герцоги, придворные звездочеты и колдуны. Все они дивились ужасно нелепому облику, который приняла отрубленная драконья башка. Выпученные алые глаза с вертикальными зрачками и огромные ноздри из которых когда-то валил пар. Но более пугающим была пасть зверя. Беспорядочно натыканные ряды зубов на острие которых погибали целые семьи и рыцарские отряды. Теперь же демон наконец издох, а обезглавленное чешуйчатое туловище, источающее смрадный запах гнили и серы, осталось в глубине далеких скал Меруседора. Пир сегодня был и для подземных гадов и гурий , отважившихся заглянуть в логово к мертвому змею.
Ну а пир знати и рыцарей Бригантии продолжался. Золотые бокалы усеянные сапфирами и рубинами были полны вина и хмеля. Ритмичные звуки цимбал и флейт, заполняли главный зал дворца, где на белом как молоко троне сидела принцесса Гриен в сверкающей кристальной тиаре. Торан сидел от неё по правую руку. Торжества и нескончаемые пиры чуть-чуть утомили его, но не настолько, чтобы хоть сейчас ринуться за блеском убегающей северной звезды, сулящей невероятное приключении. Да далекие неизведанные земли влекли Торана с колыбели. И это читалось в его полном необузданной воли взгляде. Торан не был рыцарем праздных дворцовых застолий. Он видел себя в пути, бредущим, где-то в тише широких прерий на пару с бескрайним небосводом или поднимавшимся на крутые склоны черных хребтов. Его не страшили демоны или звери. Больше всего он боялся быть прикованным к месту.
Престарелые рыцари начали разговор о беспокойствах на границе с Тевтатом. Торан слушал их и иногда вставлял пару фраз. Принцесса Гриен не говоря ни слова встала изо стола и направилась в коридоры начинавшиеся за тронном. Торан недолго думая, поднялся и извинившись перед достойными рыцарями удалился вслед за принцессой.
Она стояла на широком балконе с которого можно было лицезреть всю столицу, усеянную мириадами огоньков из окошек таверн и постоялых дворов. Здесь на самой высокой башенке дворца ветер, сдобренный бодрящей прохладой морозных пиков Меруседора, несся дабы развивать золотые кудри юной принцессы. Торан вышел на балкон и ветер столкнувшись с ним притих, будто почувствовал неприступную преграду.
Принцесса оглянулась на воителя и произнесла: «Вы верно хотите просить меня отпустить вас, ведь не пристало Торану- скитальцу и искателю отсиживаться в душных залах, пропахших мясом и хмелем.
Торан улыбнулся. Бодрящий ветер с северных пиков, предал ему сил и он уже не хотел возвращаться в чертоги к седым рыцарям и их разговорам о былых сражениях.
-Я думаю вы проницательны, принцесса,- сказал Торан,- такое качество очень важно для правителя, поверьте я много их встречал и знаю о чем говорю. Вы правы. Я хочу вырваться и покинуть вас и ваших милых придворных. Бежать туда, где веселье и притворство королевских дворцов не найдет меня.
Принцесса вздохнула. Её сверкающая тиара, вторила поблескивающим в небесном мраке звездам. Взгляд ясных голубых глаз пронзил Торана в самое сердце. Ему стало немного стыдно за то, что он позволил себе сказать такое самой принцессе Гриен.
-Вероятно я обидел вас?- спросил воитель чуть притупив взгляд.
Ветер с завыванием пронесся мимо принцессы и витязя.
-Нет,- сказала Гриен и увела взгляд на горящую огоньками праздника площадь,- я понимаю ваши стремленья, но послушайте, Торан…
Воин напрягся и сделал шаг к Гриен, дабы показать, что он слушает её.
-О Торан, в тот день когда вы отправились в поход к Меруседору мне было видение или может сон,- тихо произнесла она так что ветер смог унести некоторые её слова.- Я впала в легкую дрему в одном из садов дворца. Упоенная томными ароматами кувшинок и роз, я забылась на несколько часов. Тогда-то Ане, богиня лета и весны, прошла сквозь нефритовые ветви эсфировой ивы и припала к моему челу, нашептывая странные сны.
Там в лабиринтах царства дремы и сна, я увидела кончину этого края. Бригантия в моем сне, превратилась в опустошенную раскаленную пустыню испещренную кровоточащими ранами трещинами из которых клубился ядовитый пар, а в небе, будто после полета дракона, стоял непроницаемый смог. Не было не душистого аромата разноцветных растений и трав в садах местных хуторов. Всюду царили разруха и смерть. Средь всего этого я услышала мелодичный, будто пение лесных птиц вторящих журчанию горного ручья, голос Ане, говорящий о месте на Севере. И я увидела это место. Средь мрака и темных острых скал, мне открылся вид на исполинские врата, будто вытесанные из вибрирующего космической энергией кристалла. Как –то я поняла, что именно из-за них случилось бедствие в Бригантии. Будь эти двери открыты Бригантия, оставалась в мире и гармонии, а лето бы настало как и прежде. Врата были не последним моим ведением. Там был ещё и старец в остроконечном колпаке, бредущий по ледяным дорогам Борея. И рядом с ним был ты Торан. Вы вместе пробирались по мерзлым драконьим хребтам, где каждый выступ норовит сорваться в хладную пропасть. Эху ваших шагов вторил ужасный рев, доносящийся из глубин и расщелин багровых хребтов. Будто сама бездна ожила и изрыгала из своего нутра столь ужасные звуки, казавшиеся мне сначала звуком камнепада или столкновением монолитов. Но нет это было завывание того, что клубилось и сокращалось в дымящихся горнилах преисподнии. Я увидела лишь часть их, то что выползло на узкий уступ. Оно было прямо рядом с тобой, Торан…
Принцесса замолкла и её ясные прежде глаза помрачнели, будто в этот самый момент та ужасная картина на сужающемся уступе вновь поразила разум Гриен. Принцесса покачнулась и закрыла глаза. Торан, будто молния ринулся к падающей Гриен и успел подхватить её перед самым падением на каменный пол балкона. Золотые пряди волос обвили могучие плечи воителя, словно морская пена бьющаяся о прибрежную скалу. Торан поднял безмолвную девушкку и направился в зал, дабы найти лекаря и подходящее ложе.
Испуганные лакеи сновали меж проходов и всё время что-то нашептывали. Принцессу устроили в одной из спален дворца, где за ней день и ночь ухаживал главный алхимик и лекарь Бригантии. Торан же устроился в дальнем углу спальни и тихо сидел ожидая слов алхимика. Весь его разум сейчас был занят тем, чтобы принцесса Бригантии поскорее пришла в себя. Всю праздничную ночь до рассвета, витязь просидел не смыкая глаз. И вот, когда последние звезды на небосводе потухли, уступя место голубой длани, принцесса наконец открыла глаза.
За это время о её недуге узнали лишь гости пиршества и служки обитающее в стенах дворца. Праздновавший всю ночь народ спал сейчас в хмельной дреме по всему городу. Таверны и гостевые дома были полны краснощеких кутил, ушедших в обитель Марвея с улыбкой на устах.
-Ты должен спешить, о Торан,- слабо произнесла принцесса. Её голос был подавлен после обморока, вызванного демоническим видением.
Воин взглянул в окно на нарождающееся на востоке солнце, раскидывающая свою лучи по изумрудным полям лежащим подле белеющих пиков Меруседора.
-Как вы себя чувствуете?- спросил Торан, переведя взгляд на Гриен.
-Уже хорошо, но призраки из видения ещё донимают меня,- тих произнесла принцесса,- не стоит сейчас боятся обо мне, Бригантия в опасности. Вы должны отправляться на север и найти этого старца из моего сна. Возможно он колдун и знает, как предотвратить ужасное бедствие, нависшее над моим краем.
-Как же он выглядит ? –спросил Торан с серьезностью в голосе.
-Он…он, я не помню, помилуйте, не помню. Он будто застлан тенью и лишь колпак и седина видны мне.
-Что ж придется пока остановиться на этом, -с грустью сказал витязь и подошел к широкому окну взглянуть на залитую солнцем долину.
-Я немедленно прикажу снаряжать вас, о Славный Воитель,- сказала Гриен и приказала служкам позвать капитана гвардии и советников.

Уже к полудню железные ворота дворца принцессы Бригантии, распахнулись возвестив шумом Королевского Горна об отбытие Торана –Великолепного. Одетый в стальные латы рыцаря Бригантии и подпоясанный широким серебряным мечом с пылающими на солнце рунами, Торан восседал на мощном белоснежном скакуне, дарованным ему принцессой Гриен. Голову воителя венчал крылатый сверкающий шлем.
Гвардия и Торан проскакали по центральным улицам столицы, сопровождаемые звуком золотых горнов, оповещая сонных и чуть хмельных жителей Бригантии о походе воителя Торана на север за новым подвигом. Синие стяги вились на головами скачущих сквозь проходы арки гвардейцев принцессы Гриен. И вот они преодолели ворота города и попрощались с ним.
Принцесса подошла к окну одной из своих башенок. Гриен наблюдала за уходившими из города рыцарями. Вот они уже за воротами скачут по оврагам и дорожкам королевского тракта. Они всё дальше и дальше. Принцесса достала белый махровый платочек и подняла его. Прохладный горный ветер развеял его по ветру. Так Гриен прощалась с славным рыцарем Бригантии- Тораном. Воитель с секирой прощался с нефритовыми лугами и прозрачными речками, пронизывающие земли Запада. Путь его лежал далеко на Север, где под тусклым светом холодного солнца бушевал мрачный глубокий океан. Белеющие пики Меруседора с благоговением взирали на рыцаря в сверкающем крылатом шлеме, посылая со своих вершин попутный ветер. Торан подхватив его мчался всё быстрее и быстрее…