Обида
Собирать ману Грин начал в конце лета. Каждое полнолуние он приходил в Зачарованный Лес и терпеливо ожидал рассвета, когда на светло-сизое небо выкатится краснощёкая зорька и пискнет утренняя пичужка, вот тогда можно соскребать ману со стволов деревьев. Осторожно, аккуратно, не повредив кору.
Были у него любимые места, о которых никто не знал, да и не боялся он ходить сюда в отличие от некоторых городских магов — ленивых, чересчур говорливых, способных творить лишь простейшие заклинания и впадающих в ступор об одном только упоминании о Зачарованном Лесе.
Не зря, поэтому Грина уже столько лет приглашали на заседания магистрата не только как самого сильного мага, но и как основателя гильдии. Не на все, конечно, но ни одно важное не обходилось без его участия.
Старого мага знал практически каждый — и млад и стар, к нему часто обращались за советом. Он никому не отказывал, учеников набирал исключительно из деревенских, чтобы отправить потом обратно в деревню, считая, что в городе свою ауру они быстро испортят. Но не только из-за этого, был и другой интерес: создать некую защитную прослойку на подступах к городу и торговые пути оберечь от лихих разбойников.
Теперь всё это осталось в прошлом.
…Весной, как только малость подсохли дороги после обильных с радугой на полнеба дождей, в город пожаловал столичный маг, попавший в немилость при дворе. Румяный, дородный, крикливый, как торговка на базаре, поглядывающий на всех с презрительной усмешкой, он привёз королевский указ.
Грина срочно вызвали в магистрат, где глава, словно внезапно подхвативший близорукость, уткнувшись в грамоту, пробубнил о его Грина смещение с поста руководителя гильдии и отлучении, само собой, от дел магистрата. Не говоря ни слова, маг с насмешкой рассматривал вальяжно развалившегося в кресле незнакомого толстяка в дорогих одеждах. Тот в свою очередь скучающе, будто муху на стекле, разглядывал стоявшего перед ним старика, маленькие поросячьи глаза под нависшими бровями искрились холодом и равнодушием.
— Как вы ещё терпите эту рухлядь, — он покосился в сторону главы, — Я бы давно выгнал. Такие как он только мешают продвижению молодых. Их место на печи… — рассмеялся, точно горох на пол бросил, — …пусть бока отлёживают и тараканов считают.
Глава поперхнулся, буркнул, не поднимая глаз:
— Он лучший!
— И что? — скоромошьи-жеманно изумился толстяк. — Все мы когда-то были лучшими… — встал, деревянно ткнул пальцем в сторону Грина, удивляя того грубостью, невежеством, высокомерием: маленький, упитанно-перекормленный, никогда не знавшим что такое голод, а туда же. — Старик, я не знаю, какой ты там маг и знать не хочу, но чтобы с завтрашнего дня духу твоего здесь не было.
— Ну, ну… - иронично обронил Грин и, сожалеюще, с пониманием взглянув на главу, вышел.
Старик не знал, сколько ему лет, давно перестал считать. А зачем? После шестидесяти это занятие можно спокойно отдать на откуп Времени, чьи ручонки летают по абаку быстрее, чем мысли в голове.
Зато он помнил ту пору, когда городские ворота, что выходили на три стороны — север, запад, юг — охраняли драконы. С востока прикрывала река. Неразумным мальчуганом с ватагой таких же как он часто дразнил этих огнедышащих, златоглазых, сплошь покрытых жёлто-зелёной броневой чешуей: то камешек кинет, то водой обольёт, то гримасы состроит. Не боялся. И зря… Нечаянно задетый как-то хвостом — много ли мальчонке надо — заработал удар, от которого вмиг потемнело в глазах и перехватило дыхание, чудовищное ускорение отбросило к стенке. Впечатался смачно, с хрустом, и мешком костей сполз на землю. Из тумана забвения тут же показалась тень старухи с косой, раззявила чёрную беззубую пасть, радостно потирая ладошки.
Набежал народ жестами, словами изливая гнев и ярость на дракона. Тогда тот сделал то, чего никто не ожидал: лапой расковыряв грудь, напитал коготь из раны алой кровью, поднёс к лицу мальчика…
…Янтарные, тепло-сладкие капли тягуче падали с серого неба, Грин, смеясь, ловил их ладонями и запихивал в рот. Вкусно! Брызги от капель издавали хрустальный звон и ажурным, золотистым роем окутывали всё вокруг. Справа кто-то кричал. Он повернул голову: неясный тёмный силуэт махал поднятой рукой, слов не разобрать, но тон явно угрожающий. Приглядевшись, насколько позволяла серая мгла, мальчик увидел старуху — дряхлую, страшную, в лохмотьях, провалы-ямы глаз черны как бездна дьявола, злоба сочилась из них ядовитой дымкой, пытаясь достать его. Напрасно. Мальчик знал, что теперь ему ничего не угрожает и скоро он увидит родных, близких, друзей…
На следующую весну драконы улетели. Насовсем. Взметая пыль с дозорных площадок, легко, друг за другом, поднялись в ласковое, синеющее небо и встали на крыло. Больше их никто не видел.
Много воды утекло с тех пор, но золотые искорки нет-нет да проскочат в глазах мага, смущая и вгоняя в трепет собеседников.
Город он покинул. В тот же день. Не хотелось ловить сочувствующие взоры горожан, слышать робкие, в вполголоса, слова сожаления, молчать и сдерживать себя, глядя на членов магистрата, отводящих в сторону глаза и сетующих о том, что, мол, люди они подневольные, да и семью кормить надо, и о себе подумать, а прихвостень этот придворный ненадолго и скоро уедет обратно. Просто нужно подождать немножко. Чуть-чуть…
Муторно и противно стало на душе у Грина, не выдержал, ушел жить в деревню. Знал — первое время будут помнить и жалеть, затем болото повседневности затянет всё тиной бытия и лишь в кабаках, за кружкой хмельного эля, кто-нибудь раз-другой упомянет его имя.
Забудут. Из праха вышел, туда же и вернётся. Любовь людская скоротечна, а благодарность тем паче.
Обида грызёт и грызёт… Почти полгода будто ветром сдуло, кануло в вечность, а никто не зовет, не встаёт на защиту, не шлёт весточки.
Сумка, набитая до отказа маной, приятно грела спину. До деревни шагать и шагать, не раньше полудня доберёшься. Но настроение приподнято-бодрое — последний заход. Теперь хватит на то, что задумал.
…Дракон летел в сторону города, чувствуя непривычную тяжесть седока. Ночь, прикрывшись мохнатым звёздным одеялом, насмешливо ухмылялась, луна жаждала игры, пытаясь кончиком серпа подцепить драконье крыло.
…Мана сыпалась с неба белыми хлопьями, заботливо ложась на крыши домов, нежным узором покрывая стены, мостовые пустынных улиц и площадей. Стражник у городских ворот, дивясь обилию «снежинок» — вроде рановато для первого снега — поймал одну ладонью и лизнул. Судорга, точно невидимая смертоносная игла, мгновенно прошила тело насквозь.
Звук упавшего копья никто не услышал.
Высадив старика на верхушке горы, что тёмным горбом высилась за рекой, дракон вздохнул с облегчением и взмыл вверх, навстречу щербатой улыбчатой луне. Нарезая круги над неподвижно-чёрной водой, он мечтал поскорее вернуться домой в Зачарованный Лес и забиться в тёплую пещеру — досматривать вековой сон.
Старый маг торжественно выпрямился, взмахнул посохом, вычерчивая огненные руны в холодном воздухе. Заклинание, сорвавшись с уст Грина многоглавым змеем, одним стремительным рывком отбросило руны к городским стенам.
…Город пылал. Адское пламя рычащим, беспощадным зверем пожирало всё на своём пути. Улицы наполнились толпами обезумевших людей, пытавшихся выбраться из города любой ценой, и крики тех, кто не успел выскочить из горящих, наполненных удушливым жаром домов, только подстёгивал сильнее, внося панический хаос и сумятицу.
Особенно досталось магистрату, чьи стены чернели и рушились с небывалой быстротой, разнося вокруг тёплый пепел…
От злодей!
События не всегда подконтрольны нам. Но мы всегда можем контролировать свое понимание этих событий и свою реакцию на них. "Iuppiter iratus ergo nefas".
Интересно+
С уважением, Вера Флягина
Понравилось. Отлично написано, читается легко. Прекрасные сравнения и образы. Возможно, герой поступил жестоко, но обида его вполне понятна.
Плюсую с удовольствием.
Я - человек, а, значит, умею косячить.
Ну да, старики, как дети малые - те же обиды.
Только последствия разные.
Всё течет, всё изменяется, только ВРЕМЯ остается неизменным.
Vera1234 - спасибо. Рад, что понравилось.
Всё течет, всё изменяется, только ВРЕМЯ остается неизменным.
Я тоже исходил из этого. Мир наш всегда был жесток, и, вряд ли, когда станет иным.
Рассказ вошел в сборник "Драконы и магия" изд. "Той" (С-Петербург).
Всё течет, всё изменяется, только ВРЕМЯ остается неизменным.
Нельзя обижать милых, добрых старичков...
Отличная работа! +
Все на свете можно исправить, кроме смерти.(С)
Полностью согласен)) Спасибо за комплимент.
Всё течет, всё изменяется, только ВРЕМЯ остается неизменным.
Намекаете на будущее Москвы? +
Сергей Тишуков
Неверная интерпретация) Москва уже горела раньше, ну, если только ядерный апокалипсис...
Если вы об этом, то тут подойдет любая столица старушки Европы))
Всё течет, всё изменяется, только ВРЕМЯ остается неизменным.
https://www.youtube.com/watch?v=kp8PmgPW_AI&ab_channel=%D0%9B%D0%B5%D0%B...
Сергей Тишуков
О! У меня есть эта книга. Там и прочту
Люди как реки (Лев Толстой)
Тут доработанный. По объёму больше.
Всё течет, всё изменяется, только ВРЕМЯ остается неизменным.
Сергей Викторов... - песня не изменится, если заменить "Москва", "Путин" и остальное на "Париж", "Макрон", "жёлтые жилеты" и прочее.
Тоже будет актуально
Всё течет, всё изменяется, только ВРЕМЯ остается неизменным.
У, хорошо! Хотелось бы еще что-нибудь почитать
Хризантема
Булахова Ирина, спасибо.
https://proza.ru/avtor/darrin - читайте.
Всё течет, всё изменяется, только ВРЕМЯ остается неизменным.
Классно написано! Прочитала на одном дыхании. +
Спасибо. Я рад.
Всё течет, всё изменяется, только ВРЕМЯ остается неизменным.
Ярко. Красочно. Печально.
+ +
Искатель
https://www.newauthor.ru/blogs/tulskij
Тут все мои творения.
Да с аннотацией.
Спасибо за отзыв. Да, иногда обиды настолько затмевают разум, что пагубные последствия начинаешь понимать только потом. Когда исправить уже ничего не возможно.
Всё течет, всё изменяется, только ВРЕМЯ остается неизменным.