Ночная мелодия для Водолеев

Уже вечер, за окном как-то сразу угас закат, и вот уже десятки квадратов и прямоугольников вспыхивают в многоэтажке напротив. Немного левее виден ещё один дом, но он дальше, и поэтому окна его – геометрические фигурки поменьше, их края через стёкла моего окна кажутся размытыми. На календаре – февраль, месяц Водолеев. Ещё метут метели. Зима славится своей красотой, укутанный снегом город выглядит очень красивым. Но признаемся себе, на исходе зимы хочется иной красоты, разнообразия палитры цветовых оттенков. Всё увеличивающаяся продолжительность светового дня оживляет воображение. И, вообще, после зимней спячки возникают мысли о прекрасном.

Откуда-то извне в сознание врывается, оттесняя всё, до боли знакомая мелодия: "Аве-Мария" в исполнении Робертино Лоретти. На фоне современных метаний туда-сюда в поп-музыке, головокружительных кульбитов от "Поющих гитар" до "Поющих трусов", россыпи которых окружают нас сомнительной полезности ореолом, чистый юношеский голос уводит в бескрайний мир гениальной музыки. По-моему, Франц Шуберт - автор этого шедевра, я почти уверен в этом. Если бы рядом был знаток музыки, либо профессиональный музыкант, общающийся с фортепиано на "ты", исполнение на котором "чего-нибудь" - нереальная затея для многих из нас, можно было бы сразу получить квалифицированный ответ. В жизни хватает героев: политиков, мечтателей, популистов, других фигурантов, но для меня всегда оставался маяком профессионал. Он становился таковым вследствие длительного упорного труда, плюс наличие у него талантливого начала. Это начало, как мутный алмаз, который после кропотливой огранки засияет бриллиантом.

Вот, например, я в классической музыке почти дилетант. И всё же с каждым годом всё более и более приближался к классике как аматор, не удаляясь, впрочем, от ансамблей и групп поп-музыки. У последних иногда попадаются хиты, заслуживающие доверия. С некоторыми моими сверстниками вот что происходит: одни, словно в омут, бросаются в объятия авторской или бардовской музыки, другие начинают не признавать ничего, кроме классики, третьи – бесследно растворяются в сумеречных театральных залах, сливаясь с оперой. Есть и крайнее крыло – спалившие мосты и реально депортировавшиеся в бренный мир шансона, либо потонувшие в волнах тяжелого металлического рока.

Со мной же приключилось следующее: я несколько отдалился от милой эстрадной песни, затем с неподдельным восторгом обнаружил новую для себя музыкальную галактику. Это была классика. Соприкосновение с ней гарантирует волшебное состояние, когда замираешь, отрываешься от реальности, и в зале сидит твоя телесная конструкция, а сознание блаженно витает где-то под куполом, удерживаемое волнами классической музыки. Гаммы устремляются куда-то вверх, иногда на непостижимую высоту, затем возвращаются и каскадом музыкальных квантов рассыпаются по окрестности. Словно солнечные блики на водной поверхности, дуновения освежающего ветерка, шум водопада в полуденный зной.

Но самая яркая картина всегда возникает в сознании: прекрасная незнакомка слегка склонилась над клавиатурой рояля; белые пальцы с перламутром ногтей пробегают по ожившим рядам клавиш, вызывая такие узнаваемые звуки. Нарядное платье подчёркивает красивые плечи. Светлый лоб, тёплая волна волос, блеск таинственных одухотворённых глаз... Сцена летнего парка, безымянный южный город, прохлада близкого моря. Сейчас эта незнакомка для меня – богиня, воплощающая радостное, доброе и вечно юное начало жизни, одна из созвездия Граций от римской мифологии. Вечер, уже переходящий в ночь, плавно убирает все посторонние шумы, а Грация продолжает играть волшебный ноктюрн. И я в который раз начинаю мучительно осязать всё увеличивающееся расстояние между нами в континууме времени и пространства. Я пытаюсь протянуть руку и прикоснуться к совершенству, но она, как звёздочка Бернарда, летит, никогда не останавливаясь в своём полёте. И мне не дотянуться до неё…

Вечер за окном давно перешёл в ночь, звуки ночной мелодии под зодиакальным созвездием Водолеев постепенно стихают вдали. Через четыре недели – весна, это новые надежды на успех, о котором мы все мечтаем в бесконечной карусели мелькающих дней.