01. Любовь и дружба. Часть 1: "Подружки" Гл.1

По узкой лесной дороге, поросшей короткой жёсткой травой, сквозь которую едва угадывалась малоезженая колея, ехали две всадницы на тонконогих поджарых варварских конях, приспособленных к скачкам по горным и лесным тропам. Тот, кто хоть раз видел личную гвардию короля, сразу признал бы двух «меченых» - выпускников Школы Меченосцев в Ландии. Это были две молодые женщины лет по двадцать пять, одетые в потёртые кожаные костюмы, с многочисленными бронзовыми и серебряными украшениями, увешанные оружием, как оруженосцы рыцаря, едущего на войну. На широком поясе каждой висело по нескольку ножен с ножами различных форм и размеров и с обязательным «айосцем» - ножом-саблей – оружием очень удобным в близком бою. Из-за правого плеча обеих девушек торчала рукоятка алмостского меча – лёгкого, прочного, острого, как бритва. На левом плече висел двухзарядный арбалет: у одной лёгкий охотничий, у другой мощный боевой, бьющий на далёкое расстояние и пробивающий самый толстый кожаный панцирь.

На этом сходство двух всадниц и заканчивалось. Внешне они были полной противоположностью. Одна – высокая, статная, с красивой фигурой и большой грудью, которую не могла скрыть даже кожаная кираса; светло-золотистые волосы обрамляли красивое холодное лицо с большими ярко-голубыми ледяными глазами. Вторая – маленькая, худощавая, как юноша, со смуглой кожей варварки, с тёмно-каштановыми волосами и серо-зелёными миндалевидными глазами. В её жилах текло много варварской крови, об этом говорила вся её внешность. Первая же была типичная ассветка: гордая, высокомерная и отважная.

Это были две подруги: ассветку звали Лоридана, для друзей просто Лори, а варварку Сайя. Девушки уже давно окончили Школу Меченосцев, успели послужить в Сатсе, охраняли обозы в Кламаре, а сейчас ехали лесными дорогами Илларии, направляясь в Нейм – главный порт королевства. Они собирались взойти на какой-нибудь корабль и отправиться в дальние страны, так как на этом континенте, таким как они, становилось всё труднее найти хорошую службу.

День клонился к вечеру, пора было подыскать место для ночлега. По обочинам дороги тянулись густые заросли кустарника и молодого подлеска, но иногда встречались небольшие поляны, на которых можно было устроить привал. Но девушки выискивали поляну с родником или ручьём поблизости. Такие поляны были не редкостью в этой близкой к Ледебергу местности.

Вскоре деревья расступились, открывая взору путниц узкую продолговатую поляну, в конце которой росло огромное дерево, свесившее до земли свои узловатые, покрытые широкими жёсткими листьями ветви. Всадницы свернули с дороги и спешились, хотя до ночи было ещё далеко и можно было ещё ехать и ехать. Но девушки не спешили. Они наслаждались неторопливой ездой, тишиной и уединенностью глухой лесной чащи. Они специально выбрали путь из Скивела мимо Аномиса, в портовый город Нефф, расположенный на берегу полноводной реки Агор – главной и самой большой реки Илларии. Там они собирались сесть на баржу и с комфортом спуститься вниз по течению до самого Нейма. А пока они двигались глухими лесными тропами и заброшенными дорогами, чтобы сократить длинный и путь и избежать встречи с вальдо – лесными разбойниками, которых было немало в густых лесах королевства. Но разбойники держались более оживлённых мест, и в таком отдалении от селений и торговых путей встречались весьма редко. Всё же девушки не теряли бдительности, и, прежде чем расседлать коней и пустить их на пашу, внимательно обследовали окрестности поляны в радиусе полумила. Но вокруг не было ни души, ни следа человеческого присутствия. Лишь многочисленные следы диких животных, что тоже говорило в пользу безлюдности этих мест.

Девушки напоили лошадей в роднике, струящемся из-под корней дерева, стреножили и оставили на сочной зелёной траве. А сами начали готовиться к ночлегу. Пока Лори собирала валежник для костра, ломала для постелей мягкие ароматные ветви юсса, устраивала на дереве сторожевой пост, Сайя, как более умелая и удачливая, ушла на охоту, раздобыть на ужин свежей дичи.

Возвратилась она через час, неся на плечах молодую земляную свинку. Сбросив тушку у кучи дров, сложенных для костра, Сайя занялась её разделкой. Сняв шкурку, она порубила мясо на куски и завернула в большие, чисто вымытые листья водяного перца – в них оно могло сохраняться свежим несколько дней. Большую часть мяса она сложила в седельную сумку, которую подвесила на дерево, остальное отдала Лори для приготовления ужина. Печень и сердце девушки съели сырыми, приправив их смесью соли и молотых сушёных листьев водяного перца.

Вскоре на поляне ярко запылал костёр, над которым весело забулькал котелок, в котором варилась ароматная мясная похлёбка. Чудесные запахи распространились в воздухе, перебивая аромат прелых листьев, ночных фиалок, уже раскрывших свои мелкие серебристые цветки навстречу вечерней прохладе, и смолистый аромат юсса. Лори колдовала над котелком, помешивая, подбрасывая коренья и пряные травы, досаливая и приперчивая, а Сайя, взяв арбалет, вновь обошла лагерь бдительным дозором. Но вокруг всё было спокойно: щебетали птицы, устраиваясь на ночлег, в кустах шелестели мелкие падальщики, подбирая остатки свинки, среди густой листвы мелькали любопытные мордочки пугливых лэев.

- Порядок? – спросила Лори, когда подруга вернулась в лагерь.

- Чисто, - ответила Сайя.

- Не думаю, что в этой глуши есть ещё кто-нибудь, кроме нас.

- Бывает, сюда забредают варвары из Ледеберга.

- Ну, варвары нам не страшны! – презрительно улыбнулась Лори. – Вот вальдо – другое дело.

- А что нам сделают вальдо, даже если встретятся? Мы не королевские стрелки, не богатые путешественники…

- Ну… У нас есть, что взять. Лошади, оружие… Да и мы сами – неплохая добыча.

- Не думаю, что они захотят рисковать жизнями из-за такой мелочи. О «меченых» наслышаны даже вальдо. Положить десять человек, чтобы взять наших беспородных кляч? Не думаю…

Вечерние сумерки быстро опускались на лес. Небо потемнело, приобретая свой обычный глубокий тёмно-фиолетовый цвет, на котором засияла, переливаясь и мигая, густая россыпь звёзд, рассеивающая ночной мрак. Но в лесу было темнее, чем на открытых пространствах – свет звёзд не проникал под густой полог листьев. Свет костра окрашивал оранжевым цветом небольшой круг, за которым тьма казалась ещё гуще, ещё непроницаемее, ещё таинственней. Девушки поужинали горячей ароматной похлёбкой, съели по куску варёного мяса, сгрызли по сухарю, запили ужин холодной ключевой водой, и сели поближе к огню, чтобы немного поболтать перед сном. Они вспоминали недавние приключения, старых друзей и знакомых, подшучивали друг над другом, и просто болтали о пустяках.

Затем Лори закуталась в плащ и легла на ложе из веток юсса, а Сайя взобралась на дерево, чтобы охранять сон подруги – ей выпала первая смена ночного дежурства.

В лагере воцарилась тишина. Лишь посвистывали в траве ночные цикады, еле слышно шелестели листья деревьев под слабыми вздохами ночного ветерка, мягко журчал родник, выбиваясь из-под толстых узловатых корней, да время от времени потрескивали поленья в костре, выбрасывая в воздух рой красных и золотых искр. Свет от вяло горящего костра едва освещал спящую неподалеку Лори, поляна же и окружающие её деревья тонули во мраке, поэтому Сайя, не полагаясь на зрение, вся превратилась в слух. Отрешившись от обычных звуков ночного леса, она различала лёгкую возню в кустах на краю поляны, писк пойманной несплюхой мыши, далёкий предсмертный вскрик застигнутого хищником оленя.

Медленно тянулось время, убаюкивая и расслабляя. Сайя беспокойно пошевелилась, устраиваясь поудобнее. Что-то её клонит ко сну. С чего бы это? Может, завтра будет дождь?

Вдруг сердце девушки встрепенулось. Её настороженный слух уловил тревожное фырканье лошадей. Полудикие сторожкие варварские лошадки почуяли близкую опасность… Так и есть – послышался топот, и обе лошади приковыляли поближе к костру.

Сайя напряглась, буквально вся превратившись в слух. Ложе арбалета удобно легло в руку, оба спуска сняты с предохранителей, стрелы вставлены в гнёзда. Раздвинув листья, Сайя внимательно осмотрела поляну уже привыкшими к темноте глазами. Она различила тёмные силуэты лошадей, повернувших головы в одну сторону; тёмную стену леса по краю поляны, слабый отблеск воды в роднике, тонкой струйкой пересекавшего открытое пространство и исчезавшего в густых зарослях подлеска. Вокруг было тихо, мирно и спокойно, но всё же что-то испугало лошадей.

Сайя уже хотела спуститься и обойти окрестности, чтобы выяснить причину настороженности животных, но тут услышала тихий шелест, донёсшийся со стороны дороги, и мягкие крадущиеся шаги. Ещё через минуту она заметила припадающий к земле силуэт, подкрадывающийся к лошадям.

Приложив ко рту руки, Сайя закричала голосом йона – ночной птицы, обладающей громким пугающим голосом. Он походил на последний вопль умирающего в страшных муках человека, и у людей нервных, от его страшного голоса, стыла в жилах кровь и волосы поднимались дыбом. Сайя всегда гордилась, что её вопль самый правдоподобный и самый громкий.

От её крика подкрадывающийся силуэт замер и, казалось, согнулся ещё больше, чуть ли не припав к земле. Лори у костра не шевельнулась, но Сайя знала, что подруга проснулась, и сейчас оценивает обстановку, осматривая поляну сквозь полуопущенные веки. Она лежала спиной к костру и лицом к дороге, так что вполне могла заметить непрошеного гостя, который был от неё в каких-то десяти шагах.

Вскрикнув один раз, Сайя молча наблюдала за ночным гостем. Удостоверившись, что вопль йона не разбудил спящего у костра человека, незнакомец осмелел и вновь начал подкрадываться к лошадям. Те отступали, тревожно фыркая и прячась за костром.

Когда незнакомец отошёл от лежащей Лори ещё на несколько шагов и повернулся к ней спиной, девушка бесшумно выскользнула из-под одеяла, поднялась на ноги и, неслышно ступая босыми ногами по прохладной траве, двинулась ему вслед. Но человек что-то услышал или ощутил, и резко обернулся. Однако, было уже поздно. Девушка находилась от него всего в двух шагах. Сделав прыжок, она вцепилась в вора, как разъярённая кошка, тут же повалила его на землю и скрутила руки за спиной. Несколько мгновений – и воришка лежал связанный своей же верёвкой, полуоглушённый ударом в голову и обескураженный стремительностью нападения.

Сайя соскользнула по стволу, но не поспешила к подруге, а несколько раз обошла поляну по расширяющейся спирали, чутко прислушиваясь и всматриваясь в окружающий мрак. Но вокруг не было ни души, вероятно, посетитель был один.

Вернувшись на поляну, она с любопытством склонилась над пленником, которого Лори подтащила поближе к костру. Им оказался юный варвар, ещё не достигший брачного возраста, но уже переступивший порог зрелости – об этом говорила татуировка на его руках. Правда, она была совсем куцей, и покрывала только запястья, рассказывая не столько о его подвигах, сколько о статусе в племени.

Сайя похлопала лежащего по крепкому обнаженному плечу и с усмешкой произнесла на межплеменном языке:

- Мальчик, ты хотел украсть наших лошадей? Это очень нехорошо! Ты заслуживаешь наказания.

Варвар взглянул на девушку исподлобья и гордо ответил:

- Я не мальчик, я мужчина! Прошлой весной я прошёл обряд посвящения!

- Значит, тебе уже девятнадцать? Но это не делает тебя взрослым.

Несмотря на незавидное положение и верёвки, стягивающие его запястья и ноги, юный варвар не выказывал страха, и держался с достоинством, даже слегка агрессивно. Присев перед ним на корточки, Сайя спросила:

- Разве ты не знаешь, что делают светлолицые с пойманным конокрадом?

- Знаю, - кратко ответил юноша.

- Моя подруга очень сердита - она не любит ходить пешком.

Юноша промолчал и даже слегка отвернулся, словно не желая продолжать разговор.

- Тебе стыдно, что тебя победила женщина? – продолжала Сайя. – Не терзай свою гордость, мы ведь не простые женщины, а «меченые», если ты слышал о таких.

Юноша бросил на девушку короткий взгляд и опустил глаза.

- Хватит с ним любезничать, - недовольно отозвалась со своего ложа Лори. – Я хочу ещё немного поспать.

- Спокойной ночи, малыш, - сказала Сайя, и пошла на свой пост на дереве.

Лори сменила Сайю после полуночи, и девушка заняла её место на тёплом ложе, подбросив в костёр еще пару толстых веток.

Проснулась она, когда солнце уже поднялось над верхушками деревьев, а Лори готовила завтрак. Разбудили Сайю ароматы печёного на углях мяса и душистого чая. Умывшись холодной водой, девушка начала седлать лошадей и увязывать поклажу. Когда всё было готово, она вернулась к костру, где на чисто вымытых листьях уже ждал завтрак: два куска душистого печёного сочного мяса и два сухаря, а в котелке настаивался чай из диких трав.

Сайя посмотрела на всё ещё лежащего у костра пленника и спросила:

- А что будет с ним?

- Решим это после завтрака.

Девушки не спеша поели, убрали за собой, затушили костёр, и только после этого подошли к пленному. Он лежал в той же позе, в какой его оставили с ночи. Глаза, тёмные и непроницаемые, следили за девушками из-под опущенных век, а губы были плотно сжаты. Возможно, и скорее всего, он страдал от голода и жажды, но ни мимикой, ни жестом, не выдавал своих мук.

Минуту девушки молча и с любопытством смотрели на пленника, словно увидели его впервые. Затем Лори наклонилась и рывком поставила юношу на ноги. Но он упал на колени, так как щиколотки его были связаны. Сайя вынула нож и разрезала путы на ногах. Юноша с трудом поднялся – ноги затекли, как, вероятно, и всё тело.

- Ну и зачем тебе наши клячи? – спросила Лори.

- Чтобы привести их в селение и получить похвалу от старших, - мрачно ответил юноша.

- А ты знаешь, что конокрадов вешают?

- Так поступают только светлолицые, - с презрением ответил варвар.

- Готов ли ты к смерти?

- Да…

Бесстрастно-спокойное лицо юноши не выказало ни страха, ни раскаяния.

- А как поступают с конокрадами в вашем племени? – спросила Сайя.

- Увести лошадь у врага считается доблестным поступком, и мужчина, сделавший это, достоин почестей воина.

- А если враги его поймают, что тогда?

- Его осыпают насмешками и низводят до положения женщины; он становится рабом того, кто его пленил, на год или более – зависит от количества лошадей, которых он хотел увести, но не более трёх лет, а затем соплеменники имеют право его выкупить, - ещё более мрачно ответил юноша.

Лори повернулась к подруге и спросила по-ассветски, чтобы варвар не смог её понять:

- И как поступим? Убьём или отпустим?

- Отпускать нельзя, - так же ответила Сайя. – Этот малый не успокоится, пока не уведёт наших лошадей. Так велит ему честь.

- Значит, смерть? – Лори положила ладонь на рукоять «айосца» и слегка вынула его.

- Зачем убивать без нужды? – Сайя положила ладонь на руку Лори и, слегка надавив, спрятала «айосец» обратно в ножны. – Есть и третий путь. Пусть побудет нашим рабом, пока мы не приедем в Нефф, а затем отпустим на все четыре стороны. Мне понравился этот мальчик – он смел и агрессивен.

- Ладно, - недовольно согласилась Лори. – Но заботиться о нём будешь ты.

- Юноша, принесёшь ли ты нам клятву верности, если мы предложим тебе недолгое рабство вместо того, чтобы болтаться на суку? – обратилась к варвару Сайя.

Тот взглянул на недовольное лицо Лори, посмотрел на Сайю, и кратко ответил:

- Да.

Затем опустился на колени и произнёс традиционную фразу, после которой стал собственностью двух хозяек, попросту – рабом.

Сайя освободила его от остальных пут, и юноша тут же начал разминать руки.

- Мы уже едем, - бросила Лори, направляясь к лошадям. – Он будет бежать за нами, как собачка?

- Моя лошадь спрятана неподалеку отсюда. Если хозяйка позволит, я схожу за нею.

- Ступай, только не задерживайся, - отпустила Сайя.

- Он не убежит? – спросила Лори, провожая взглядом удаляющегося юношу.

- Если убежит, то станет клятвопреступником, а это тяжкий грех. При следующей встрече ты можешь убить его без угрызений совести.

- Я могла бы это сделать и сейчас, если бы не твоя защита.

- Ох, Лори, ты такая кровожадная! – с дружеской улыбкой произнесла Сайя.

Но варвар не убежал. Он вернулся через несколько минут верхом на молодой пегой кобыле. Девушки тоже сели в сёдла, и трое всадников выехали на дорогу.