30. Эта бессмертная. Одинокое сердце. 15

Отношения между Санризой и бароном Бет-Хансеном развивались странно. Иногда он заезжал с краткими визитами, один раз вместе пообедали, при встречах всегда говорили на отвлечённые темы. Девушка часто встречала его на своих землях во время инспекционных поездок, но он всегда был один, в сопровождении одного-двух воинов, которые держались на расстоянии во время их бесед. Всем своим поведением он словно показывал, что не боится соседки и полностью ей доверяет, несмотря на грозную репутацию. Дело в том, что Санриза прославилась среди местного населения, как добрая и справедливая госпожа, гроза всякого рода негодяев и обидчиков. К ней часто обращались обиженные и преследуемые, и она защищала их интересы. Однажды к девушке обратилась бедная вдова, у которой местный барон похитил красавицу-дочь – девочку пятнадцати лет. Вдова жила не на землях Санризы, но виолка всё равно не отказала ей в помощи. Она вызвала барона на беседу и попросила отпустить пленницу и возместить вдове моральный ущерб. Барон лишь презрительно рассмеялся в ответ. Спустя несколько дней у барона начали пропадать воины, которых затем находили повешенными на деревьях у дороги, ведущей в замок. Оставшиеся в живых солдаты боялись покидать замок, так как даже большая группа не спасала от смерти одного из них. Через декаду Санриза вновь встретилась с бароном и сказала:

- Верните девушку матери и ваши люди перестанут умирать. Или, вскоре, вы останетесь без охраны.

- Так это ваших рук дело?! – взъярился барон. – Да я убью вас!

- Может, вызовите меня на поединок чести? – спокойно произнесла девушка. – Я не откажусь прибрать к рукам и ваше поместье – мне есть, кому его передать.

Барон побагровел от ярости, но не смог ничего возразить. Он сам присутствовал на знаменитом поединке и знал, что против Санризы дель Ханкер лучше не выступать.

Девушка вернулась к матери с целым подолом золота – платой за поруганную честь. Барон никому не рассказывал о стычке с владелицей Маккуайера. Но слухи о спасении девочки и ещё о многих добрых делах новой госпожи замка Маккуайер, быстро распространились среди простого люда, и к девушке потянулись просители. Она всех принимала и выслушивала, кому давала дельный совет, кому обещала помочь, а кому отказывала, если понимала, что это не в её силах, или чувствовала в словах просителя ложь либо подвох. В народе её начали называть Заступницей, и это имя так прочно укрепилось, что даже вытеснило истинное. Вскоре и бароны начали называть девушку "Санриза Заступница." Правда, некоторые произносили эти слова с яростью, другие с уважением, иные с иронией. Но все признавали, что госпожа дель Ханкер сильна, отважна, справедлива и честна. От неё можно не опасаться удара в спину или грязных интриг. Если она была чем-то недовольна, то прямо и открыто заявляла об этом; прежде, чем нанести удар, честно предупреждала противника, предоставляя шанс исправить ошибку или принести извинения. Эти качества не могли не вызывать уважение, даже у врагов и недоброжелателей.

Барон Бет-Хансен, несмотря на то, что Санриза "опекала" и его людей, продолжал относиться к девушке приветливо и дружелюбно. Он всё чаще навещал её в замке, сопровождал на прогулках, вёл светские беседы. Он никогда не расспрашивал Санризу о прошлом, не интересовался источником необычных способностей и необыкновенной неженской силы, не вмешивался в её дела и не отказывал в любых, даже необычных просьбах. Казалось, его интересует лишь сама девушка, её красота, её ум, её сила и грация; а чудесные золотые волосы всегда приводили в неистовое возбуждение. Он обожал её и восхищался, желал, как женщину, но не преследовал при этом никаких тайных целей – всё это Санриза легко читала в его душе.

Постепенно девушка привыкла к его обществу; уже с нетерпением стала ждать встреч и бесед. Его великолепные сияющие глаза и мягкий негромкий голос смогли, наконец-то, растопить лёд отчуждения в сердце и разбудить безмятежно дремавшую душу холонокровной виолки. В эротических снах всё чаще вместо Харди или безликих мужчин начал появляться Тико, и это беспокоило Санризу. Неужели она, исподволь, влюбляется в этого красавчика? Она и желала, и не желала этого. Снова переживать волнение, страсть, а затем боль разлуки, не хотелось. До сих пор она была свободна и независима, ни от кого и ни от чего. Она привыкла к этому состоянию, даже полюбила его. А любовь к мужчине – это неволя, это зависимость от чувств и желаний другого, это боль и ревность, о которых она успела забыть, и не желала больше возвращаться к этим чувствам.

Санриза начала избегать встреч с соседом, но Бет-Хансен проявлял удивительную настойчивость и изобретательность для продолжения общения. А открыто сказать барону, что она не желает его видеть, Санриза не могла, не в силах обидеть человека, который ей нравился, отказывая ему без видимой причины.

Однажды Бет-Хансен прислал посыльного, приглашая соседку посетить его замок в качестве гостьи на свадьбе одного из приближённых. В приглашении говорилось, что будет народное гуляние, на котором она сможет познакомиться с некоторыми давними местными обычаями. Санризу интересовало всё диковинное, особенно, обычаи разных народов. Аскоррию населяли потомки двух смешавшихся народностей – местных варваров и прибывших в далёкие времена бродяг-ассветов. Разные обычаи и верования перемешались, со временем создав новые и необычные традиции.

Заинтригованная девушка решила посетить торжество. По примеру Бет-Хансена, она взяла с собой только четырёх охранников. Её приняли торжественно, как почётную гостью. Хозяин лично встретил у крыльца и помог сойти с лошади. По случаю торжества девушка одела один из самых нарядных костюмов, пошитый из шёлка и бархата и украшенный вязанными кружевами. С умело подкрашенным лицом, она выглядела ещё очаровательней, чем прежде, и произвела на присутствующих мужчин неизгладимое впечатление.

Торжество начиналось в полдень со свадебной церемонии. Пышно разодетые молодожёны обменялись брачными браслетами и произнесли клятву верности. Затем жрец принёс жертву - белого ягнёнка - и прочитал подобающую случаю молитву. После этого молодые и гости, с песнями и весёлыми шутками, вышли в поле, где началось народное гуляние. Переодетые различными персонажами участники торжества разыграли перед зрителями целый спектакль, где были страшные звери и ужасные демоны, похищение невесты таинственным чёрным рыцарем и спасение доблестным женихом. Всё действие сопровождалось ритмичной музыкой больших барабанов и других неизвестных Санризе инструментов, пением и плясками. Праздник продолжался до вечера, после чего все вернулись в замок, где гостей уже ждали накрытые в переднем дворе длинные столы с угощением. Уставшие и изголодавшиеся участники торжества с жадностью принялись за поглощение пищи, продолжая весело болтать и отпускать в сторону молодожёнов шутливо-непристойные пожелания.

Бет-Хансен, оживлённый и чуть уставший, так как тоже принимал участие в представлении, изображая черного рыцаря, а затем танцуя в хороводе с сельской молодёжью, предложил Санризе пройти в замок, где для них накрыли отдельный стол, и где он приготовил гостье собственное представление. Девушка без опаски вошла в замок соседа, который посещала впервые. Её сразу же поразили роскошь и красота, царившие внутри. Сам Бет-Хансен всегда одевался скромно и сдержанно. Но внутри замок барона был полной противоположностью его внешнему виду: великолепные золотистые обои и светлые панели закрывали все стены, в комнатах висели огромные прекрасные гобелены, изображавшие сцены охоты и лесные пейзажи; люстры и канделябры отлиты из золота и серебра, полы покрывали толстые заморские ковры. Девушка с удивлением взирала на это великолепие, с трудом представляя среди этой роскоши скромного Бет-Хансена.

Барон провёл гостью в большую комнату, где, на невысоком помосте, стоял столик на двоих. Когда они вошли, заиграл маленький оркестрик, спрятанный за ширмой. Усадив женщину за стол, хозяин подал знак, и красивые рабыни начали подавать блюда.

Когда они утолили первый голод, Бет-Хансен вновь подал знак, и перед помостом появились танцовщицы. Затем их сменили певцы, а после выступили акробаты и жонглёры. Небольшое представление длилось до конца ужина. Видя, что девушка с интересом следит за выступлениями, барон спросил:

- Вам нравится, сударыня?

- Да.

- Я рад, что угодил вашему изысканному вкусу.

- Вы мне льстите, называя мой вкус изысканным. Он прост и примитивен. Мне нравится всё приятное для глаз и слуха. Я не избалованная придворная дама, видевшая много прекрасных актёров и великолепных жонглёров. Половину жизни я провела в походах и сражениях, ведь, по рождению и воспитанию - воин… Правда, мать мечтала видеть меня в иной должности… Но это в прошлом... Только последний год, став хозяйкой Маккуайера, я веду цивилизованный образ жизни, а до этого спала на земле, ела пахнущую дымом костра пищу и махала мечом, как простой наёмник.

- Вы никогда не говорили о своём прошлом, и я не настаивал, не желая знать того, что вы, возможно, не хотите рассказывать. Но, судя по внешности, манерам, имени, вы человек благородного происхождения.

- Да, мой отец высокопоставленный придворный в Алмосте, а мать - личный телохранитель короля, - с гордостью произнесла Санриза. - В моих жилах течёт благородная кровь многих поколений виолок. А имя, которое сейчас ношу, принадлежит супругу, странствующему рыцарю из Алдании. Это всё, что мне осталось от него, когда он… исчез…

Санриза внезапно поймала себя на мысли, что необычайно разоткровенничалась, чего никогда не делала раньше в присутствии Бет-Хансена, и замолчала. Она с подозрением взглянула на внимательно слушавшего барона. С чего это вдруг она разболталась? И почему в комнате вдруг стало так сумрачно и жарко?

Девушка с трудом расстегнула верхние крючки камзола – пальцы почему-то плохо слушались. Вообще, у неё было такое состояние, словно она выпила целый кувшин крепкого вина. Голова кружилась, руки и ноги стали непослушными и тяжёлыми, но в то же время ей было ужасно весело, хотелось болтать всякую чушь или петь непристойные песни. Краешком одурманенного сознания девушка понимала, что с ней происходит нечто необычное и нехорошее, но было на это наплевать. Барон казался таким милым и привлекательным, хотелось его обнять, приласкать, поцеловать эти выразительные манящие губы… Жажда неудовлетворённой долгие годы страсти начала разгораться в чреве женщины, но, собрав последние силы, она постаралась подавить это желание и попыталась подняться... Пошатнувшись, глупо хихикнула и погрозила Бет-Хансену пальцем:

- Чем вы меня опоили, негодник? Вот подождите, когда я протрезвею, я вам… Я вам…

Не договорив, что сделает с негодяем, она упала прямо в объятия барона, заботливо подхватившего её на руки и куда-то понёсшего. Санриза подумала, что коварный сосед сейчас закроет её в гареме, но эта мысль лишь развеселила девушку, когда она представила себя в откровенном костюмчике наложницы. Затем на какое-то время она, кажется, отключилась, потому что пришла в себя уже на прохладных простынях широкой кровати под нежно-голубым, расшитым серебряными нитями балдахином. Обнажённое тело прикрывали распущенные золотые косы. Рядом лежал нагой Бет-Хансен и нежно ласкал её. Эта ситуация, на удивление, не расстроила Санризу и не показалась возмутительной. Ей грезилось, что это один из эротических снов. Она и ощущала себя, как во сне: когда всё кажется нереальным, чувства притуплены и ничто не вызывает удивления. Прикосновения рук и губ Тико были так приятны и вызывали такое острое наслаждение, какое девушка никогда не испытывала ни во сне, ни наяву. Он был так нежен и так страстен! Он ласкал её осторожно и умело, блуждая губами по телу со знанием опытного любовника. Когда он, наконец, вошёл в неё, до предела распалённую нежными ласками, двигаясь медленно и осторожно, Санриза не смогла сдержать громкого вскрика наслаждения. Она отдалась ему со страстью, которую сама в себе не подозревала. Все её ощущения этой безумной ночью были так остры, что нервная система не выдержала силы и накала чувств и отключилась, погрузив девушку в глубокий крепкий сон.