11. Фаворит. Часть первая: "Фаворит королевы". 11

Улица Садовников находилась в бедном квартале, примыкая к порту. В тёмное время одинокому прохожему здесь нужно было поберечься. Пьяные рыбаки и грузчики устраивали драки прямо посреди улицы, приставали к прохожим и задирали случайно попавших в квартал чужаков. Правда, юношу в военной форме никто не трогал, опасаясь острого меча, но один раз девушке пришлось обходить драку, в которой участвовали десятка два пьяниц.

Ей долго пришлось искать дом номер 32. Не на всех домах находились таблички с номерами. А на тех, где висели, их трудно было разглядеть или из-за полустёршейся от времени краски, или на них падала густая тень, или скрывали листья росших рядом с домом деревьев.

Но, наконец, она увидела искомый номер. Он принадлежал старой покосившейся деревянной хижине с маленькими окошками, за которыми едва мигал слабый свет. К двери вели стёршиеся ступени, сложенные из плоских булыжников, мастерски пригнанных друг к другу. Поднявшись, Ильяса оказалась перед рассохшейся облезлой дверью, оббитой полосками позеленевшей меди. Не обнаружив дверного молотка, девушка постучала кулаком. Спустя минуту послышались торопливые шаги, и женский голос испуганно спросил:

- Кто там?

- Здесь живёт Локиний Лотус, уличный музыкант?

- Да, здесь. А что вам надо в столь поздний час?

- У меня к нему поручение.

За дверью послышалась возня, затем она приоткрылась и в щель выглянула нестарая, но замученная жизнью и невзгодами женщина. Даже в тусклом свете звёзд было видно, что когда-то она слыла красавицей, но сейчас лицо поблёкло, покрылось сетью морщин и осунулось.

- Вы кто? – спросила женщина, пытаясь разглядеть стоящего на крыльце незнакомца.

- Добрый вечер, матушка, - вежливо поздоровалась Ильяса. – Меня прислала некая госпожа… с поручением к вашему сыну. Могу я войти?

Успокоенная словами и вежливым тоном чужака, женщина распахнула дверь и ответила:

- Вечер добрый и вам, господин… Входите с миром.

Ильяса вошла, слегка пригнув голову, чтобы не зацепить низкий косяк. Тесный тёмный коридор упирался в ещё одну дверь, открыв которую, девушка оказалась в маленькой бедной, но чистой комнатке. В воздухе витали ароматы скудной похлёбки и сушёных трав, пучками развешанных по стенам. На грубом деревянном столе стояла плошка с коптящим фитилём и лежало какое-то шитьё. Под одной из стен стояло низкое ложе, застеленное латаным-перелатаным покрывалом, на котором лежал молодой мужчина лет двадцати пяти. Одного взгляда на него стало достаточно, чтобы понять неосторожную любовь королевы: мужчина обладал неимоверной красотой. В чертах его лица сквозило что-то неземное, волшебное, небесное. Они были утончёнными, нежными, но не женственными; такие черты могут иметь только безгрешные небесные создания или невинные дети. Широко открытые слепые глаза имели удивительный янтарный цвет, в глубине которого мерцали золотые весёлые искорки.

- Локиний? – спросила Ильяса, стараясь огрубить и так низкий голос, по слухам зная, что слепцы обладают удивительно тонким слухом.

- Да, я. – Мужчина приподнялся и сел, спустив босые ноги на пол.

- Меня прислала одна знатная дама… Её очаровало твоё пение. Так как ей не пристало толпиться с чернью на площади, она приглашает тебя в свой дом, чтобы сполна насладиться твоим чудесным голосом. За труды тебя щедро вознаградят. – Ильяса бросила на стол набитый золотом кошель.

Мать Локиния мгновение нерешительно смотрела на него, а затем взяла в руки, развязала и перевернула. На тёмные растресканные доски, весело звеня и поблёскивая в тусклом свете коптилки, посыпались полновесные золотые. Женщина изумлённо ахнула.

- Да здесь целое состояние, сынок… - дрожащим голосом произнесла она. – Огромная куча золота…

Губы слепца тронула еле заметная улыбка.

- По-видимому, эта дама баснословно богата, раз так щедро платит за простые песенки уличного музыканта… Я могу узнать её имя?

- Она сама назовёт его, если пожелает.

- Зачем тебе её имя, сынок? – торопливо заговорила мать. – Эта женщина любит музыку и щедро платит… Так ступай же, спой! За такие деньги можно петь хоть до утра… Я провожу тебя и буду ждать у порога, чтобы отвести обратно.

- Нет, матушка, ты останешься дома. Я сам отведу его и утром приведу обратно, - твёрдо ответила Ильяса.

- Мою мать хорошо знают на этой улице и нас никто не тронет… А ты, судя по голосу, ещё юн, и вряд ли сможешь меня защитить, - сказал Локиний.

- Не настолько я юн, чтобы не суметь отрубить пару безрассудных голов, - спокойно ответила Ильяса и выразительно щёлкнула мечом.

- Так ты воин?

- Да. И, говорят, неплохой… И я отвечаю за тебя головой, так что можешь не беспокоиться.

- Я счастлив находиться под такой надёжной охраной, - светло улыбнулся певец.

- Тогда закончим разговоры, нам пора в путь.

- Мать, где мой плащ?

Женщина метнулась к сундуку и достала старый, видавший виды плащ из тонкой шерсти. Локиний встал, она набросила его на плечи, завязала тесёмки и поправила капюшон. Музыкант протянул руку и снял со стены китану. Сунув ноги в сандалии, произнёс:

- Я готов.

- Ложись спать, матушка, - сказала Ильяса на прощание. – Твой сын вернётся только на рассвете, и, возможно, принесёт ещё золота.

Они ушли в ночь и направились в сторону порта. Девушка держала слепца за руку, а он ступал легко и уверенно, так как хорошо знал этот путь. Но, когда путники оказались в квартале знати, певец начал спотыкаться, и начал ступать с осторожностью, словно шёл по тонкому льду.

За весь путь они не обмолвились ни словом. Локиний больше не задавал вопросов, Ильяса тоже ни о чём не спрашивала.

Войдя в тайную калитку, алмостка сразу увидела согнувшийся под кустом силуэт Демис. Закутавшись в покрывало, девушка дремала, и разбудило её только лёгкое прикосновение Ильясы. Испуганно вскочив, она пробормотала:

- Я не сплю… Просто, замёрзла немного…

- Вот наш гость, - произнесла алмостка, подталкивая Локиния к рабыне. – Веди его к госпоже. Встретимся в час Саливы.

Демис повела певца к королеве, а Ильяса поспешила к себе, где её с нетерпением ждала Льяса.

- Где вы пропадали, господин! Я едва не уснула, дожидаясь вас! – с упрёками набросилась на хозяйку девочка. В последнее время она стала очень смелая и весьма капризная.

- Вот бы и спала… Я был на службе, - ответила Ильяса.

- На службе! – фыркнула рабыня. – Наверное, развлекали королеву очередной сказкой!

- Это тоже нужное дело… - зевнула девушка. – А теперь спать, маленькая моя, мне рано вставать.

- Рано – это во сколько?

- В час Саливы.

- Это же глухая ночь!

- Увы… Служба…

Ильяса разделась и нырнула под одеяло. Рабыня тот час прижалась к ней горячим гибким телом и её пальчики скользнули между ног хозяйки.

- Нет… Оставь… Мы займёмся этим днём, когда у меня будет больше времени… - пробормотала Ильяса, засыпая.

Рабыня надулась и повернулась к ней спиной.