29. Алмостский Меч. Приключения в Марлозе. Гл. 3

Очнулась Лоис в мрачной квадратной комнате. Свет проникал через крошечное окошко высоко под потолком, стены серели грубыми каменными блоками, покрытыми пылью и паутиной. Комната была пустой, если не считать деревянной лавки, покрытой пыльными бараньими шкурами, служившими девушке постелью, и растрескавшегося от старости табурета рядом, на котором стояли глиняные кувшин, кружка и тарель с чем-то непонятным, напоминающую кем-то съеденную и извергнутую обратно пищу. Она была раздета и укрыта тёплым шерстяным одеялом, а грудь стягивала тугая повязка. Лоис попыталась подняться, и, несмотря на жгучую боль, пронзившую бок, и слабость, охватившую тело, утвердилась вертикально. И тут обнаружила цепь, сковывавшую ноги. Это открытие неприятно поразило, но не удивило девушку. Понятно, что она находится в плену, и ясно как божий день, что неизвестные пленители ей не рады.

Лоис потянулась к кувшину и сделала несколько жадных глотков прямо из узкого горлышка. В кувшине, вместо воды, оказался кисло-сладкий фруктовый напиток с тонким необычным ароматом. Утолив жажду, раненая бессильно откинулась на подушку. В боку пульсировала жгучая боль, телом пробегал озноб, голова кружилась и болела, особенно затылок. Лоис попыталась расслабиться и уснуть, и несколько раз впадала в тяжёлую дремоту.

Время тянулось медленно, или это только казалось больной пленнице. В комнате стояла могильная тишина, извне не проникало ни звука. Лоис не знала, сколько прошло времени, но, судя по тому, что окошко под потолком потемнело, близилась ночь.

Внезапно раздался глухой лязг, прозвучавший с той стороны арочной ниши, дверь с противным скрипом отворилась, и вошли несколько человек. Впереди шёл воин, в одной руке нёсший зажжённый фонарь, а в другой обнажённый меч. За ним следовал воин с подносом. Замыкал шествие полноватый лысоватый мужчина, одетый в расшитый серебром камзол и мешковатые штаны.

Лоис равнодушно осмотрела всех троих из-под полуопущенных век. Воин с мечом стал у изголовья, держась насторожено и как бы с опаской. Второй сменил посуду на табурете. Приблизившись, толстяк добродушно улыбнулся и спросил:

- Как самочувствие, воинственная ты наша?

- Прекрасно, доктор, - ответила девушка.

- Откуда ты знаешь, что я доктор? – спросил мужчина, беря девушку за запястье и проверяя пульс.

- Кого может интересовать моё самочувствие, кроме доктора?

- Это точно, - закивал толстячок. – Но твоим здоровьем очень интересуется наш господин.

- И кто же он? Хотя... Нетрудно догадаться. Вероятно, гритор Иннел?

- О... Ты очень догадлива, - удивился доктор. – Это он. Ты ведь убила пятерых его лучших воинов. Он желает поговорить с тобой, и прислал меня узнать о твоём самочувствии.

- Чтобы следом прислать палача?

- О нет! Ты напрасно думаешь о нём так плохо. Господин гритор исключительно добрый и мягкий человек.

- Поэтому его воины такие неумелые... Если те пятеро были лучшими, что же говорить об остальных?

- Кхм-кхм... – Доктор не знал, что ответить. После нескольких минут молчаливого осмотра, он продолжил. – Ты потеряла много крови, выносливая ты наша. Я рекомендую тебе хорошо поесть и выспаться, и, думаю, завтра, ты сможешь уделить господину гритору немного своего времени.

- С удовольствием побеседую с таким добрым и заботливым господином... – На губах девушки мелькнула бледная улыбка. – Это он заковал меня в цепи?

- Цепи? – не понял доктор. – Где они?

Лоис шевельнула ногой, и раздался металлический звон. Доктор приподнял край одеяла и осмотрел её ноги.

- Кхм... Я спрошу его об этом. А пока тебе придётся потерпеть.

- Я не жалуюсь, доктор. Просто не понимаю, почему оставили свободными руки, ведь убиваю я, преимущественно, ими.

- Но у тебя ведь нет никакого оружия, жестокая ты наша.

- Это не обязательно, я умею убивать голыми руками.

- Надеюсь, ты не продемонстрируешь это на мне?

- Ты мне нравишься, к тому же ты мой лекарь...

Доктор ласково похлопал девушку по руке и на прощание сказал:

- Последуй моим советам, неугомонная ты наша. Хорошо кушай, много спи и быстро поправишься.

- Зачем?

На этот вопрос у доброго доктора ответа не было, поэтому он молча пожал плечами и ушёл, пожелав ей спокойной ночи. Дверь закрылась и Лоис вновь осталась одна, в полумраке своей темницы. Лишь одинокая свеча в глиняной плошке, оставленная тюремщиками, составляла ей компанию и рассеивала непроницаемый мрак.

Лоис вновь с трудом приподнялась и последовала совету доктора: поела, выпила густого красного вина и легла спать.

Но, несмотря на слабость и сонливость, спалось плохо – сон часто прерывался то жаждой, то болью; её то бросало в жар, а то дрожала от озноба. В затуманенном жаром мозгу всплывали странные, порой жуткие картины. То ей казалось, что она находится в темнице барона Вистриса и её мучает толпа похотливых солдат, а то мерещилось, что на неё напал горный волк, вцепился острыми зубами в бок и грызёт живьём, а она, скованная по рукам и ногам тяжелой корабельной цепью, не может даже пошевелиться, чтобы отогнать хищника. Она то проклинала своих мучителей, то пыталась криками отогнать хищника, а то дрожала от холода, стоя обнажённой на покрытой снегом горной вершине.

В короткие промежутки прояснения сознания девушка понимала, что у неё началась лихорадка, так что вряд ли в ближайшее время она сможет объяснить доброму гритору, почему хладнокровно убила пятерых его лучших воинов.

Пришедший утром доктор застал пленницу в беспамятстве и лихорадочном бреду. Он грустно покачал головой, ощупал горячее тело, проверил пульс и заглянул в невидящие глаза. Не произнеся ни слова, ушёл с докладом к господину.