60. Перевёрнутый мир. Глава 59: Громовержец

Впервые за несколько часов в Небесном городе наступила тишина и спокойствие. Битва окончилась, стихли прежде доносившиеся отовсюду крики воинов и топот сапог, прекратились раскаты грома и завывания ветра. Защитники победили врага и обратили его в бегство практически без потерь со своей стороны, Дети Фейберуса в очередной раз подтвердили Пророчество, показав себя непобедимыми воинами, а город ценой огромных усилий был спасён... Лишь для того, чтобы сразу после этого оказаться во власти другого врага, одержавшего победу без единого выстрела. За прошедшие дни Эстус усвоил множество уроков, но самым важным, без сомнения, стало осознание того факта, что Судьба всегда найдёт способ злорадно посмеяться над теми, кто заранее записал её себе в союзники.

В бессильной злобе, не смея даже сдвинуться с места, чтобы не подвергнуть опасности жизнь своих братьев и лаборанов, Повелитель Огня наблюдал, как из причаливших шаров на улицы выходят отряды остроухих в тёмно-красной форме. Видеть, как нагло эти мерзавцы заявляют свои права на город, пользуясь беспомощным положением защитников, было просто невыносимо. В других обстоятельствах Эстус мог бы легко справиться с ними даже без помощи братьев, особенно теперь, когда к нему вернулась память о былом мастерстве. Но даже этого сейчас было недостаточно.

С досадой Доминус посмотрел на свой клинок, всё ещё испачканный в маслянистой чёрной "крови" Мальсов, с которыми они с Каэлием столкнулись во время преследования очередного шара темнолицых. Враги сбросили чудовищ прямо на улицы, видимо, стремясь посеять хаос среди защитников. Понимая, что демоны разорвут на части десятки лаборанов, если не остановить их сразу, Эстус послал брата вдогонку за шаром, а сам привлёк внимание Мальсов и вступил с ними в бой. Повелитель Огня хорошо помнил предыдущую встречу с ними в деревне Гораков, чуть не ставшую для него роковой, но на этот раз он уже не был тем же беспомощным слабаком. Доминус полностью положился на свои рефлексы, на мышечную память, оставшуюся с прежних времён, и не прогадал: двигаясь быстро и грациозно, он разрубал демонов одного за другим, пока не остался один в окружении дымящихся тел.

Едва ли Эстус тогда не осознавал, что любая оплошность в бою могла стоить ему жизни. Скорее, он понимал, что в той ситуации права на ошибку у него не было, и он обязан был выложиться на полную. Аналогично поступил и отважный Мартин, тоже столкнувшийся с группой Мальсов, победивший их силами небольшого отряда Ларатов, и сейчас лежавший в нескольких метрах отсюда с тяжёлым ранением... Но ради чего всё это было? Столько затраченных усилий, столько героических поступков — и всё в одночасье оказалось бесполезным! Теперь даже со всей их силой ни он сам, ни его братья уже не могли ничего исправить. Любое движение, любая безрассудная попытка напасть на врага скорее всего закончилась бы немедленным разрушением площади и гибелью всех, кто на ней находился — кроме, разве что, способного летать Каэлия. Теперь непобедимые герои могли только стоять на месте, наблюдать, как у лаборанов отнимают их оплаченную кровью свободу, а вдобавок ещё и слушать ни на минуту не затыкающегося мерзкого главаря остроухих.

— Вижу, вы поняли всё с первого раза! Приятно иметь дело со столь благоразумными людьми! Чую, мы очень быстро придём к соглашению! — не умолкал он, вальяжно опёршись на перила. — Кстати, я должен вас поблагодарить! Спасибо, что наконец-то подарили вечный покой этой истеричке Элизиане! Честно скажу, в последнее время смотреть на её беспомощные конвульсии в попытках чего-то добиться было физически больно. Так что когда мне доложили, что вы тут собрались окончательно разорвать ей задницу, я просто не мог не заглянуть на огонёк!

— Что за бред несёт этот ублюдок?! — со злостью прошипел стоящий рядом с Эстусом Воевода Люфт. — Он уже победил, так зачем морочить нам головы этой болтовнёй?!

— Эта тварь всегда любила поглумиться над поверженными врагами. Не надейтесь, что он заткнётся, — послышался неподалёку голос Беллума.

Несмотря на требование стоять на месте, Великий Воитель всё же рискнул подобраться поближе к Чарльзу и Доминусам. Вид у Дуктора был измотанный, на покрасневшем лице блестели капельки пота, а полный ненависти взгляд его был направлен на предводителя остроухих.

— Ты знаешь, кто это? — хмуро спросила Алия.

— Да, к сожалению, — прищурившись, ответил Беллум. — Это Феонар, правитель эльфов. Конченая мразь. Я надеялся, что он погиб во время Катаклизма, но, как видно, напрасно. Похоже, с тех пор он свихнулся ещё больше...

— Эльфы? — переспросил Гифрис. — Минуточку, я помню это слово!

Эстусу оно тоже было знакомо, но сейчас было не место и не время расспрашивать Дуктора более подробно, тем более что этот Феонар, наконец, соизволил озвучить свои требования:

— Ладно, давайте-ка я не буду тянуть катула за яйца и сразу расскажу, как всё будет происходить! Как вы могли заметить, мои доблестные войска уже высадились в городе. Настоятельно рекомендую вам во всём слушаться их, если, конечно, вы хотите избежать весьма болезненной кончины. Кроме того, совсем скоро к вам прибудет мой доверенный посланник, которого вы уже хорошо знаете. Он выберет среди вас кого-нибудь одного и сопроводит его прямиком к воротам грёбаного Дукториума, дабы этот счастливчик подтвердил серьёзность моих намерений и передал мою смиренную просьбу... — тут он ухмыльнулся ещё шире. — Ворота должны быть тотчас открыты, а мои войска — беспрепятственно пропущены внутрь, вплоть до вашего драгоценного Святилища. Думаю, вы уже поняли, что отрицательный ответ повлечёт за собой ваше незамедлительное уничтожение, как, впрочем, и всякая херня вроде просьбы дать время на раздумья. Время, знаете ли, штука ценная, а на ваш сраный город я его и так потратил предостаточно.

Ничего другого Эстус и не ожидал, но легче от этого не становилось. Он уже перебрал в голове множество вариантов, но так и не смог придумать выход из этой ситуации. Никто из окружающих также не спешил делиться идеями. Гифрис напряжённо размышлял, закрыв глаза и массируя виски, Целерис с Каэлием внешне выглядели спокойно, но скорее всего тоже пытались что-то придумать, Алия и Люфт злобно глядели на врага, а несчастный Фил, подоспевший сюда вслед за Воеводой, просто в ужасе смотрел в пол. Как бы Эстусу не хотелось это отрицать, но положение действительно выглядело безнадёжным. Со всех сторон на площадь уже зашли солдаты, направившие свои трубки на лаборанов, будто огромных орудий на шарах было мало.

— Проклятый ублюдок! — выругался Беллум. — Хрен ему, а не ворота! Пусть даже мы все умрём! Сапий не позволит ему добраться до Святилища!

Умирать Повелителю Огня совсем не хотелось, а обрекать на такую же участь братьев и весь лаборанский народ — тем более. Но какой у них был выбор? Пойти на поводу у вражеского посланца и направиться к воротам, надеясь, что сочувствие заставит стражей Дукториума пустить внутрь врагов? Это означало бы полное поражение, и наивно было бы полагать, что после этого остроухие оставят их в живых. Может, лучше было действительно умереть прямо сейчас с гордо поднятой головой?..

— Он приближается, — неожиданно сказал Люфт. — Так значит, вот кто посланник... Этот гад хочет унизить нас ещё сильнее!

Эстус понял, о чём речь, но даже не удивился. К этому моменту Фульгура он воспринимал чуть ли не как одного из остроухих. Если этот Феонар хотел как следует поглумиться над Доминусами, отправив их собственного брата проконтролировать исполнение своих требований, то он просчитался: на сей раз унижаться перед этим идиотом Повелитель Огня не собирался.

Тем временем с нижней части шара опустился железный мостик, по которому на площадь сошёл очередной отряд остроухих во главе с самим Доминусом-предателем. Его наряд на сей раз выглядел ещё пышнее и нелепее: к зелёной мантии добавились заострённые кверху наплечные украшения, на груди висел золотистый медальон, а на пальцах поблёскивали кольца с разноцветными камнями. Пытаясь держаться чинно и горделиво, он вздёрнул подбородок и сцепил руки за спиной, но его волнение выдавал взгляд, нервно бегающий туда-сюда. Завидев его, лабораны боязливо расступились, глядя на предателя с непониманием и презрением. Сам Фульгур жестом приказал сопровождавшим его солдатам остановиться и, стараясь не смотреть на лаборанов, направился прямиком к братьям.

Эстус и остальные встретили его молчанием. Остановившись, Фульгур окинул их оценивающим взглядом и выпалил:

— Что, даже не попробуете меня облапошить? Не попытаетесь снова выдать себя за моих братьев?

— Ты уже сделал свой выбор, — сухо сказал Эстус, глядя ему в глаза. — Ты выбрал быть глупцом. Не вижу смысла тебе что-то объяснять.

Эти слова явно уязвили Повелителя Молний: раскрасневшись от злости и обиды, он отвёл взгляд и отчеканил:

— Феонар хочет, чтобы один из вас...

— Мы уже в курсе, чего он хочет! Нет нужды повторять это дважды! — рявкнула Алия, потеряв терпение. — Мы ему подчиняться не собираемся! Сам ищи здесь того, кто согласится идти к воротам!

Доминус боязливо оглянулся на ожидающих его солдат и на Феонара. Тот пристально наблюдал за происходящим с балкона и крикнул:

— Не бойся, мальчик мой, они тебя не укусят! Я крепко держу этих бешеных псов за яйца! Так что поторопись!

Сглотнув, Фульгур вновь посмотрел на Эстуса и вполголоса, словно боясь, что его услышат свои же, сказал:

— Вы уже проиграли! Сопротивляться нет смысла! Зачем заставлять всех этих лаборанов умирать просто так?

— С каких это пор тебе есть до них дело? — фыркнул Повелитель Огня.

— Я понимаю, что для вас они просто слуги, но они-то в этом не виноваты! — с неподдельным беспокойством продолжил Фульгур. — Феонар говорил, что смерть для них будет лишь избавлением, но я несогласен! Я хочу их спасти! Неужели в вас нет совсем никакой жалости?! Я знаю, вы хотели завоевать мир и всё такое, но раз уж мы вас победили, пощадите хотя бы их!

Через несколько секунд тишины, в ходе которых все присутствующие пытались осмыслить эти слова, Алия вдруг хлопнула себя рукой по лбу и нервно засмеялась:

— Теперь мне понятно, почему ты им поверил... Впрочем, неважно. Лучше и вправду оставайся с ними. Нам такие идиоты не нужны.

И тут, глядя на растерянное лицо брата, Эстус не выдержал и принялся за старое, наплевав на тщетность этих уговоров:

— Он обманывает тебя! Мы вовсе не хотим завоевать мир, мы его спасаем! И лабораны нам никакие не слуги! Наоборот, это они призвали нас, чтобы мы защитили их от захватчиков! И тебя тоже! Мы все — дети Фейберуса!

Стоило ему произнести это имя, как глаза Фульгура округлились. Повелитель Молний снова растерянно посмотрел в пол, но затем решительно поднял взгляд и воскликнул:

— Нет! Феонар предупреждал, что вы снова попытаетесь меня одурачить! Думаете, я вот так просто вам поверю?!

Эстус замолчал, пытаясь подобрать хоть какие-то доводы, способные убедить этого барана, но тут подал голос Гифрис:

— Тебе не нужно верить нам на слово, тупица! Тебе вообще никому не стоит доверять! Попробуй хоть раз использовать собственные мозги!

Как бы Эстусу не был неприятен Повелитель Льда с его высокомерием ко всем вокруг, сейчас он попал в точку. Всё это время Доминус Огня безуспешно пытался убедить запутавшегося брата в своей правоте, совершенно не думая о том, что коварный враг уже преуспел в этом. За прошедшие дни, полные битв и тяжёлых решений, Эстус совсем позабыл, что он и все его братья изначально явились сюда в полном неведении, вынужденные постепенно узнавать всё больше сведений об окружающем мире. По сути, они и вправду были детьми, которым пришлось заново учиться взаимодействовать с людьми вокруг. Хитроумный Феонар воспользовался этим, и чтобы вырвать брата из его цепких лап, недостаточно было просто твердить, что всё, о чём ему рассказали остроухие — ложь. Нужно было просто научить его... думать!

— Он прав! — выпалил Эстус. — Ты не должен никому верить! Ни нам, ни этому Феонару! С чего ты вообще взял, что он говорит правду?!

Как и ожидал Повелитель Огня, меткий вопрос ввёл Фульгура в полное замешательство. Схватившись за голову, он чуть ли не пошатнулся, словно размышления и вправду давались ему с трудом. Но, что самое главное, Повелитель Молний не ударился в бездумное отрицание — а значит, рациональное мышление на самом деле было ему не чуждо. Решив не упускать такой шанс, Эстус продолжил разносить в пух и прах вражескую ложь:

— Он сказал тебе, что мы хотим завоевать мир, а лабораны — наши слуги? Оглянись вокруг! Так, по-твоему, выглядят рабы?! Вглядись в их лица! Эти люди всего лишь защищают свой дом! Они вышли с мечами и копьями против этих чудовищных шаров, потому что такие, как твой хозяин, не оставили им иного выхода!

Подняв голову, Фульгур рассеянно оглядел толпу лаборанов. Все они смотрели прямо ему в глаза, кто-то — со страхом, кто-то — со злостью, а кое-кто, на удивление, даже с сочувствием. Одно было общим во всех этих взглядах — непоколебимая, стальная воля, не имеющая ничего общего с рабской покорностью. В какой-то момент Повелитель Молний встретился глазами с Люфтом, своим Проводником, и тут же вздрогнул, видимо, тоже ощутив Связь. Воевода же просто коротко кивнул ему.

— Ты был там, в Кристальных Башнях! Ты видел, что творили остроухие вокруг тебя! — не унимался Эстус. — Лабораны, на которых вы напали, были мирными учёными! Твои войска разгромили их дом, запугивали их, допрашивали, стреляли в спины убегающим! Загляни внутрь себя! В глубине души ты понимаешь, что это неправильно!

— Мы не хотели причинять им вред... — рассеянно возразил Повелитель Молний. — Феонар сам приказал их не убивать...

— Зато сейчас он угрожает убить всех на этой площади! Сотни лаборанов! Быстро же кончилось его миролюбие! — воскликнул Эстус.

Фульгур замер с широко открытыми глазами, пытаясь осмыслить это противоречие, но тут в разговор встрял Беллум, до того слушавший их с неприкрытым раздражением:

— Это бесполезно! Видно, что эльфы уже хорошенько над ним поработали! Обвешали цацками, сделали командиром, небось ещё и баб в постель подослали! Безвольные идиоты и раньше попадались на их удочку! Оставь его, Эстус! Раз он не отказался от всего этого сразу, едва ли откажется сейчас!

В словах Дуктора явно была толика истины: смутившись, Повелитель Молний опустил голову и посмотрел на свой наряд, а затем нервно обернулся на покорно ожидающих его солдат. Впрочем, наблюдавший за всем Феонар подобным терпением не отличался и, заметив растерянность Доминуса, раздражённо выкрикнул:

— В чём дело, Фульгур?! Я не в настроении торчать тут весь день! Бери любого мудака и дуй уже к воротам!

— Нет! Я знаю, ты выше этого! — воскликнул Эстус, прежде чем Повелитель Молний успел послушаться эльфа. — Я сомневался в этом раньше, но ты сам это показал! Ты ведь хотел спасти лаборанов, даже веря, что они служат завоевателям! У тебя благородное сердце!

Фульгур взял в руку висевший на груди золотой медальон и вгляделся в него, словно холодный металл мог дать ему какой-то совет. Сложно было сказать, о чём думает запутавшийся Доминус, но удовольствия от владения этой безделушкой он явно не испытывал. Но если ему действительно было плевать на роскошь, а заставить его сомневаться в выборе стороны оказалось настолько легко, то почему всё это время он продолжал верно служить остроухим? Создавалось ощущение, что он искренне верил этому мерзавцу только лишь потому... что хотел верить?

— Кажется, я понял... — прошептал Повелитель Огня. — Всё это время ты ведь и сам видел эти противоречия, не так ли? Ты подозревал, что тебя обманывают! Но почему же тогда...

— Феонар сказал, что мы с ним партнёры, — сглотнул Фульгур, не отводя глаз от медальона. — Он... дал мне красивую одежду. Кормил вкусно. Генералом сделал. Много чего ещё... Он был добр ко мне! — Доминус поднял испуганный взгляд. — Он мой друг! Зачем ему врать мне?!

— Разуй глаза, "партнёр"! — холодно сказал Гифрис. — Представь, что мы сейчас откажемся ему подчиняться. Попробуем дать отпор. Догадываешься, что будет тогда?

— Он прикажет своим шарам уничтожить нас! — подхватил Эстус. — Всех на этой площади! И тебя в том числе!

— Неправда! — в ужасе пробормотал Фульгур, сделав шаг назад. — Он не станет... Не сможет...

— Ты и вправду думаешь, что он позволит нам уйти из-под прицела? — Повелитель Огня смело шагнул навстречу брату. — Он не стал бы всё это затевать, если бы не был готов дать команду в любой момент, в том числе когда здесь находишься ты! Подумай! Он мог послать кого угодно, да хоть того одноглазого ублюдка, но выбрал именно тебя! А знаешь, почему? До потому что твоя жизнь для него не имеет никакой ценности! Ему плевать даже на собственных солдат, которые погибнут вместе с нами! Он заботится только о себе самом!

Повелитель Молний в ужасе схватился за голову. Как бы сильно он не привязался к Феонару, возражать против этих аргументов было бессмысленно. На лице Доминуса застыло выражение обиды и разочарования. Казалось, что он вот-вот горько зарыдает, осознавая, что его предали.

— Тебе не обязательно верить или помогать нам, но прошу тебя, не дай этому мерзавцу манипулировать тобой! — воскликнул Эстус. — Спроси себя, поступаешь ли ты правильно! Прими решение сам!

Фульгур замер, широко открыв глаза и рассеянно глядя в пространство. На его лбу отчётливо выступили капельки пота. Дыхание Повелителя Молний сделалось глубоким и шумным. В течении нескольких мучительно долгих секунд его лицо исказилось от гнева, а кулаки напряжённо сжались. Едва ли к этому моменту у него ещё оставались какие-то сомнения, но даже если и так, усиленный механизмом недовольный крик за спиной развеял их окончательно:

— Ладно, так мы никуда не продвинемся! СЕРЖАНТ! — рявкнул Феонар, очевидно, обращаясь к ожидающему внизу взводу солдат. — Похоже, генералу Фульгуру нужна ваша помощь! Покажите-ка ему пример — возьмите с собой к воротам вон того увальня в чёрном! Пусть грозный вид этих тварей не пугает тебя, мой мальчик! Стоит как следует прижать — и даже они становятся послушненькими!

Повиновавшись, остроухие тут же направились вперёд через толпу. Целерис, который, очевидно, являлся "тем увальнем в чёрном", лишь непринуждённо размял плечи и похрустел костяшками пальцев — он вообще оставался на удивление спокойным всё это время. Повелитель Молний же в панике оглянулся на приближающихся солдат, затем снова посмотрел на братьев, и вдруг сделал то, чего Эстус уж точно от него не ожидал, а именно, с досадой выкрикнул:

— Сука! Твою мать! Да как так-то?!

Повелитель Огня в недоумении отстранился — слышать ругательства, тем более из уст брата, было для него не слишком приятно. Тем не менее, Фульгур и не думал останавливаться: заламывая себе руки, он заметался из стороны в сторону, а его бессвязные выкрики сменились отчаянным словесным потоком:

— Чёрт! Чёрт! Чёрт! Так это что ж получается, что вы правы?! Он мне всё это время в лицо врал?! Подлизывался, скотина, а сам плевать на меня хотел?! Сука! Ублюдок сраный!

— Поздравляю, ты прозрел! — криво усмехнулась Алия. — Хорошая работа, Эстус! По крайней мере, мы сдохнем все вместе. Поэтично, нечего сказать...

— Сдохнем?! — поперхнулся Повелитель Молний. — Подождите, я не хочу умирать! Что ж делать-то теперь, а?!

— Тихо! Теперь я всё понял, — обречённо вздохнул Эстус и положил ему руку на плечо. — Послушай меня, Фульгур. Мы сдаваться не собираемся. Мне говорили, что если враги войдут в Дукториум и доберутся до Святилища, всему миру придёт конец. Не знаю, правда ли это, но проверять как-то не хочется. Феонар точно убьёт нас, но тебе погибать не обязательно! Возвращайся к нему! Сделай вид, что по-прежнему ему служишь, а сам продолжай втайне делать всё, чтобы защитить Святилище! Отыщи нашего старшего брата, Первенца Фейберуса. Вместе вы должны спасти этот мир! Возможно, именно ради этого Судьба и свела тебя с остроухими...

— Э, нет! Притормози-ка! — вдруг воскликнул Повелитель Молний, сбросив его руку с плеча. — Сначала ты убеждаешь меня, что всё, о чём мне говорили до этого — ложь, а теперь хочешь просто умереть и сбагрить на меня какую-то там великую миссию?! Да чёрта с два! Не вернусь я к этому мудаку!

— Выбор у тебя невелик, — хмыкнул Гифрис. — Если он поймёт, что ловить здесь нечего, то сразу прикажет открыть огонь. Я лично умирать тоже не тороплюсь. Предлагаю сделать вид, что мы готовы сотрудничать, и выждать удачного момента для контратаки.

— Не будет никакого удачного момента! — мрачно возразил Люфт. — Он держит нас всех на прицеле, одно его слово — и мы трупы! Выхода нет!

К сожалению, Эстус не мог не признать, что Воевода прав: хоть Фульгур в конце концов внял голосу разума, положения дел это не меняло. Остроухие солдаты, возглавляемые мерзавцем с большими нашивками, были уже совсем близко. Лабораны и Доминусы напряжённо замерли, понимая, что их судьба решится в ближайшие секунды. Повелитель Молний же повернулся спиной к братьям и тоже уставился на приближающихся эльфов. Эстус даже боялся представить, какой кавардак сейчас творился у бедняги в голове, но в глубине души надеялся, что брату хватит ума не губить себя понапрасну. Пусть он был глупым и наивным, и едва ли смог бы быстро придумать, как действовать дальше в одиночку, слабая надежда всё же была лучше, чем её полное отсутствие...

— Одно слово, говорите? — неожиданно переспросил Фульгур спокойным и задумчивым тоном. — Ну, тогда у меня есть идея.

Он снова повернулся к остальным, но на этот раз на его лице не было ни следа прежнего смятения. Глаза Повелителя Молний горели безумным энтузиазмом, и Эстус готов был поклясться, что этот взгляд был ему хорошо знаком. Взгляд, что всегда подбадривал его и вселял в сердце теплоту, когда вокруг были лишь холод и мрак. Взгляд неунывающего оптимиста, чей задор всегда придавал остальным сил, даже когда положение дел казалось безнадёжным... Повелитель Огня не помнил, где и когда это было, но одно теперь было ясно: испуганному мальчишке, запутавшемуся в паутине вражеской лжи, пришёл конец. Их брат вернулся.

— Я не уверен, получится ли, но это может выиграть вам немного времени! — вполголоса сказал он, обращаясь уже не к Эстусу, а к лаборанам вокруг. — Передайте всем: как только увидите сигнал, живо уносите ноги подальше от пушек!

Взволнованно переглянувшись, Лараты тут же принялись передавать новость тем, кто стоял позади них. Тревожный шёпот в мгновение ока разошёлся по всей толпе. Эстус понятия не имел, что задумал брат, но решил довериться ему и отыскал глазами ближайший выход с площади — широкую улицу, охраняемую вражескими солдатами. Остальные Доминусы последовали его примеру, и только Гифрис в недоумении затараторил:

— О чём это ты? Какой сигнал?

— Тихо! — шикнул Фульгур и поспешно обернулся.

К этому моменту отряд остроухих был всего в нескольких метрах от них. Направив на лаборанов трубки, солдаты заставили их расступиться, а их предводитель с большими нашивками, еле сдерживая издевательскую ухмылку, окликнул Доминуса:

— Отойдите, генерал Фульгур! Мы сами разберёмся с этими отродьями Моргота!

— Уже не надо! — поспешно сказал Доминус. — Они приняли решение!

— В самом деле? — усмехнулся остроухий. — И какое же?

Не ответив, Фульгур обернулся на застывших в ожидании братьев и лаборанов и встретился взглядом с Эстусом. На губах Повелителя Молний застыла нервная улыбка. Помедлив, он еле заметно кивнул брату, а затем стремительно развернулся и вскинул руку. С громким треском из его пальцев вырвалась молния и, озарив вспышкой половину площади, угодила прямо в балкон Феонара. В мгновение ока обугленные ошмётки деревянных перил разлетелись во все стороны, а повелитель эльфов рухнул навзничь, сражённый чудовищным ударом.

На несколько секунд все присутствующие остолбенели, а затем кругом поднялся яростный вой. Взревев, лабораны бросились в разные стороны, стремясь как можно скорее убраться с площади. Потрясённые остроухие слишком поздно поняли, что происходит, но сдержать толпу они бы не смогли в любом случае: подняв мечи и глефы, Лараты накинулись на них, рубя врагов по ногам и вспарывая им животы. Достав из-за спин оружие, на помощь лаборанам поспешили и Дети Фейберуса. Кругом царил такой хаос, что Эстус почти мгновенно потерял из виду все знакомые лица. Отчаянно прорываясь к выходу, он мысленно был готов к тому, что вражеские шары вот-вот откроют огонь, но этого не происходило: должно быть, управлявшие ими остроухие не решались действовать без прямого приказа своего лидера. Идея Фульгура сработала.

Лишь когда Лараты во главе с Доминусами окончательно прорвали вражескую оборону и выбежали на ближайшую улицу, позади раздались первые разрозненные выстрелы. Воздух в одночасье наполнился грохотом и истошными криками. Тяжёлые железные ядра настигали не успевших убежать лаборанов и разрывали их в клочья вместе с деревянным настилом площади.

Но таковых было меньшинство.