59. Перевёрнутый мир. Глава 58: Неразрывные узы

Первым, что услышал Колрак, стоило сознанию вернуться к нему, был омерзительный, нестерпимо громкий визг аварийной сирены. Голова так раскалывалась, что создавалось ощущение, будто кто-то пытается вскрыть его череп циркулярной пилой. Сделав над собой чудовищное усилие, прадиец открыл глаза, но увидел только раздваивающийся и плывущий из стороны в сторону красный огонёк посреди темноты. Тот факт, что ему удалось каким-то чудом избежать смерти, Колрак осознал сразу же — так хреново могло быть только на этом свете. Куда больше его волновали два других вопроса: какие из его конечностей остались невредимы, и как скоро пройдёт действие адреналина, заглушающего боль.

Стараясь оставаться спокойным, он пошевелил поочерёдно пальцами на обеих руках, а затем и на ногах, после чего с облегчением заключил, что ему повезло остаться целым. Это открытие придало прадийцу сил, так что он попытался приподняться. Движение отозвалось новым приступом боли. Колрак рефлекторно схватился за голову и тут же осознал, что он весь в крови. Уже подозревая, что случилось, он дотронулся до левого рога и осознал, что тот сломан, причём почти у самого основания, где было много кровеносных сосудов и нервов. Что ж, это объясняло адскую боль, но в целом прадиец даже легко отделался: оказавшийся на пути рог спас его череп от гораздо более страшной травмы.

Зрение постепенно прояснялось, и Колрак понял, что по-прежнему находится в коридоре, прилегающем к мостику, даром что самого мостика уже не существовало. Там, где раньше располагалась дверь, теперь была сплошная стена, состоящая из смятых железных обломков. По-видимому, при столкновении передняя часть корабля была полностью уничтожена, а вот внутренние помещения уцелели благодаря прочному каркасу из очищенного Сигния. Генератор, судя по аварийным лампочкам и сирене, тоже не пострадал, но это было уже неважно: все управляющие механизмы находились на мостике, а без них флагман в любом случае превратился в гору бесполезного металлолома. Было настоящим чудом, что прадийцу удалось уцелеть, но на удивление не оставалось времени — сперва нужно было выяснить, что произошло, и выбираться отсюда.

С горем пополам поднявшись на ноги, Колрак огляделся в поисках пилотессы Катрины, сбившей его с ног за секунду до столкновения. На удивление, матрианке тоже удалось выжить, причём пришла в себя она даже раньше прадийца: заметно прихрамывая, она уже ковыляла куда-то дальше по коридору. Опираясь на стену, Колрак поспешил за ней, выкрикнув:

— Эй, ты! Какого Туприссия это было?! Где Элизиана?!

Услышав его, Катрина вздрогнула, но затем молча продолжила путь, явно не считая нужным обращать внимания на прадийца. Взбешённый высокомерием матрианки, Колрак ускорил шаг и вскоре нагнал её. Схватив пилотессу за плечо, он с остервенением пригвоздил её к стене. На запачканном кровью лице Катрины застыло выражение шока; она попыталась вырваться, но сил на это у раненой лейтенантки не было.

— Я задал тебе вопрос! Живо отвечай, что случилось! — рявкнул прадиец.

Должно быть, вид у окровавленного однорогого зверолюда был довольно-таки угрожающий, так что Катрина поспешно выпалила:

— Это были лабораны! Всадники! Не знаю, как, но они уничтожили все наши двигатели! Мы потеряли управление и врезались сначала в цепь разведчиков, а затем в ту треклятую башню!

Она подтвердила то, в чём Колрак и так был практически уверен, но всё же оставалось непонятным, как именно этим отсталым дикарям удалось нанести такие разрушения за столь короткий срок. Но не успел он это осмыслить, как корабль снова затрясся, а затем у прадийца резко захватило дух. Катрина явно почувствовала то же самое, снова попыталась вырваться и в панике воскликнула:

— Мы теряем высоту! Наверное, в вакуумных камерах пробоины! Надо добраться до спасательных аэростатов, пока корабль не утратил баланс!

— Просто отлично! — проскрежетал Колрак, который и сам был не менее напуган. — А где Губернаторша? Её ведь не было на мостике!

— Она ушла в свою каюту! Сказала, что её позвали, или вроде того...

— Вот же Туприссий! Возможно, она ещё жива! — воскликнул прадиец и наконец отпустил матрианку. — Надо спуститься к ней и... Эй! Куда ты?!

Не дослушав его, Катрина тут же бросилась прочь, причём на этот раз ей не помешала даже травма ноги. Добежав до развилки, она не свернула к лестнице на нижнюю палубу, а направилась прямо — в проход, ведущий к отсеку для эвакуации. Колрак был поражён: из всех подчинённых Элизианы пилотесса всегда казалась ему самой верной и ответственной. Конечно, всех матрианок на борту так или иначе подгонял страх перед жестокой Губернаторшей, но то, что лейтенантка даже не попыталась прийти ей на помощь, было по меньшей мере странно. Впрочем, это было её дело. Сейчас Колраку куда важнее было решить, как поступить самому, но стоило прадийцу осознать сложившуюся ситуацию, как его сердце забилось с удвоенной силой.

Ничто в данный момент не гарантировало, что Элизиане удалось выжить. Вполне возможно, что во время столкновения она либо погибла, либо получила серьёзные травмы, не позволяющие ей самостоятельно покинуть каюту. Кроме Катрины и погибшей связистки никто из членов экипажа, скорее всего, не знал, что Губернаторши не было на мостике, а значит, помощи ей было ждать неоткуда. Иными словами, сейчас у Колрака имелся реальный шанс навсегда избавиться от власти этого деспотичного чудовища. Всем кораблям, штурмующим лаборанский город, наверняка уже был дан сигнал лететь на выручку флагману. Разумеется, сбежать от них на спасательном аэростате, неспособном маневрировать в горизонтальной плоскости, у него бы не вышло, но убедить матрианок не убивать его до возвращения в их столицу было бы не сложно — в конце концов, его знания имели определённую ценность, особенно в свете полного провала вторжения в Лаборум. Ну а в Матрии, возможно, ему удалось бы выторговать у Совета право на жизнь в обмен на дальнейшую помощь.

Конечно, подобный вариант не гарантировал выживание, и уж тем более свободу, но это было лучше, чем ожидать неотвратимой смерти по приказу Элизианы. В этом свете всё произошедшее за последние дни, пожалуй, можно было смело назвать удачным стечением обстоятельств. Глубоко вздохнув, Колрак поспешил вслед за Катриной. Дойдя до развилки, он бросил беглый взгляд на лестницу в конце бокового коридора, и уже собирался пройти мимо, как вдруг в сознании прадийца возник знакомый образ, заставивший его остановиться.

Тёмная, сырая камера. Гнилая подстилка. Изувеченные пытками пальцы. Скрип открывающейся двери. Луч электрического фонаря. Солдатки с сигнитронами. Закутанная в шинель Элизиана со взглядом, полным отвращения.

Моменты из недавнего прошлого продолжали проноситься перед глазами один за другим. Немногие из них можно было назвать приятными, почти все были связаны с постоянной тревогой, и всё же было в них что-то, что не давало прадийцу сделать шаг.

Вычисление координат Лаборума. Легендарный затерянный город за иллюминатором. Свежая повязка на голову. Отчёт о вскрытии. Усталое лицо с мешками под глазами. Элизиана идёт с трудом, облокачиваясь на стены...

— Проклятье!.. — пробормотал Колрак, сжав кулаки. — Чтоб тебя, кретин!..

А затем, отбросив сомнения, он сломя голову бросился в коридор, ведущий к лестнице. Все мысли в одночасье будто вылетели у прадийца из головы. Его вдруг совершенно перестали волновать состояние корабля, план спасения и последствия сделанного им выбора. Его внимание в тот момент занимала лишь одинокая каюта на нижнем ярусе и беспомощный человек, оставшийся внутри.

С каждой минутой дирижабль всё сильнее раскачивался из стороны в сторону и снижался с нарастающей скоростью. Пробираясь сквозь лестницы и коридоры, Колрак видел одну и ту же кошмарную картину: в красном свете аварийных ламп повсюду валялись мёртвые и раненые матрианки с разбитыми головами и переломанными конечностями. Немногочисленные уцелевшие, взвалив на спины ещё живых соратниц, спешили на верхний ярус, не замечая или не желая замечать бегущего им навстречу прадийца. Тот в отчаянии вглядывался в их лица и пытался рассмотреть одежду, но тщетно - Элизианы среди спасающихся не было. Мерзкая сирена продолжала завывать, всё сильнее ударяя по голове с каждым надрывным звуком.

Наконец, не удержавшись на ногах и кубарем скатившись с последней лестницы, Колрак с горем пополам доковылял до своей цели. Дверь в каюту Губернаторши была захлопнута, охранницы - ни живой, ни мёртвой - рядом не обнаружилось. Мысленно приготовившись к худшему, прадиец зашёл внутрь, и перед его глазами предстала полнейшая разруха. Иллюминатор разбился от столкновения, и ледяной ветер свободно гулял по каюте, разломанное и разбитое содержимое которой валялось по всему полу. А у противоположной стены, освещённая льющимся из распахнутой железной двери фиолетовым сиянием, лежала она.

Охнув, Колрак подбежал к Элизиане и склонился над ней. Проверив пульс, он с облегчением выдохнул: Губернаторша была жива, хоть и без сознания. Её рот и подбородок были окровавлены, но серьёзных повреждений прадиец не обнаружил: и губы, и нос матрианки остались невредимы. Что было страннее всего, так это кровь: она уже запеклась и приобрела бурый оттенок, словно вытекла из ноздрей довольно давно. Создавалось впечатление, что на момент столкновения Элизиана уже лежала на полу, вывалившись из двери, иначе падение обернулось бы для неё многочисленными травмами. Похоже, до такого состояния Губернаторшу довёл очередной контакт с Мальсами - и при этом, возможно, спас ей жизнь.

Подчинившись порыву любопытства, Колрак бросил взгляд на содержимое странной комнаты. Ему, как учёному, всегда не давало покоя, что же скрывается за заветной железной дверью и как выглядит та чудо-аппаратура, с помощью которой можно было общаться с подземными чудовищами. Увиденное, впрочем, скорее вызвало у прадийца недоумение. В маленьком круглом помещении, едва освещённом тусклыми встроенными в стены фиолетовыми лампочками, не было ни пульта управления, ни средств связи, ни мудрёно устроенного шлема с электродами для передачи информации прямо в голову - словом, ничего из того, что всё это время воображал Колрак. Впрочем, пристально глядя на эту комнату, он вдруг ощутил нечто необычное: будто бы свист ветра и вой сирены в одночасье что-то заглушило, причём этим чем-то был не другой звук, а скорее навязчивая, въедающаяся в мозг тишина. Вздрогнув, прадиец поспешно опустил взгляд.

Попытки привести Губернаторшу в чувство провалились: ни громкие звуки, ни шлепки по щекам ничего не дали, а искать посреди развороченной каюты аптечку с нашатырём не было времени. Едва ли поблизости ещё можно было найти кого-то, способного оказать помощь. Осознав, что ему придётся сделать, Колрак схватился за голову, но отступать было уже поздно - иначе зачем вообще он добрался сюда? Быть может, сейчас он совершал огромную ошибку, но какой смысл было оставаться рациональным, когда всё вокруг в буквальном смысле рушилось на глазах? Собравшись с силами, прадиец крепко подхватил Элизиану под руки и потащил к выходу.

Впоследствии Колрак и сам не мог понять, откуда у него взялись тогда силы. Матрианка была на две головы выше пожилого, тщедушного и истощённого темницей доктора. Возможно, шок и стресс пробудили в его организме скрытые резервы, а может, дело было в том, что дирижабль к тому моменту летел в бездну с такой огромной скоростью, что вскоре всё внутри него оказалось бы в состоянии свободного падения. Так или иначе, прадиец выволок Губернаторшу из каюты и не останавливаясь ни на секунду потащил её к лестнице. Ступеньку за ступенькой, метр за метром, через несколько коридоров и два лестничных пролёта, обливаясь потом и изнемогая от напряжения, он постепенно поднял на верхний ярус великую властительницу, чьё имя заставляло трепетать от страха тысячи живых существ.

В верхнем проходе его ждало неприятное зрелище: несколько матрианских мужчин-рабов, которых прежде здесь определённо не было, лежали на полу, скорчившись в неестественных позах и издавая сдавленные стоны. Судя по всему, спасающиеся солдатки расстреляли их из сигнитронов, пытаясь не пустить к аэростатам. Колраку непонятна была такая бессмысленная жестокость: хоть спасательные места изначально и были предусмотрены только для женщин, значительная часть экипажа всё равно погибла во время столкновения. Вспомнив свои мрачные размышления в машинном отсеке, прадиец на мгновение захотел спасти и этих бедолаг, но сразу же оставил эту идею: любое промедление могло стать роковым, да и смерть для них стала бы скорее облегчением.

Когда он добрался до эвакуационного отсека, ни одной из выживших матрианок там уже не было. Вдоль стены напротив входа располагались люки, за которыми должны были находиться спасательные кабины, однако большую их часть уже использовали, и за свободно болтающимися дверьми была лишь пустота. Опустив Элизиану на пол, Колрак бросился проверять закрытые люки и к своему облегчению убедился, что парочка аэростатов ещё была на месте. Сил к тому моменту у прадийца уже почти не осталось, так что откручивать тугой вентиль и затаскивать Губернаторшу внутрь ему пришлось чуть ли не на последнем издыхании.

В тесной кабине было только самое необходимое: две железные скамьи, на одну из которых Колрак взвалил матрианку, несколько рычагов для управления и занимающий большую часть пространства баллон со сжатым водородом. Задраив люк, прадиец первым делом открыл вентиль на баллоне. Громко шипя, газ устремился по трубкам на крышу кабины, где начала надуваться эластичная оболочка. Отцеплять аэростат, пока он полностью не заполнился, было небезопасно, но из-за того, что дирижабль фактически падал, другого выхода не оставалось. Через небольшие иллюминаторы в свете закреплённого на кабине фонаря было видно, как сильно ветер треплет ещё не заполнившийся шар, рискуя попросту разорвать его. Выждав где-то полминуты, Колрак не выдержал и потянул за рычаг возле люка.

Кабина дрогнула, удерживающие её крюки отцепились, и через секунду аэростат взмыл вверх относительно дирижабля. Прильнув к иллюминатору, Колрак наблюдал, как непобедимый флагман Элизианы растворяется во мраке где-то внизу. Фактически они тоже продолжали опускаться, но всё медленнее и медленнее: шар над кабиной постепенно заполнялся водородом, и ветер трепал его уже далеко не так сильно. Совсем скоро аэростат должен был остановиться, а затем и начать подъём. С облегчением выдохнув, обессиленный прадиец лёг на скамью напротив Губернаторши и закрыл глаза. Пот лился с него ручьями, но Колрак знал, что это ненадолго: на такой глубине окружающий воздух был ледяным, а система обогрева в кабине отсутствовала.

Самое страшное осталось позади, однако их жизнь всё ещё была в опасности: спасательный шар не был способен двигаться в горизонтальной плоскости, а значит, просто продолжил бы подниматься до тех пор, пока не врезался бы в перевёрнутую землю. Специально на этот случай кабина была оснащена простейшим механизмом, позволявшим по необходимости сбрасывать давление, но даже с учётом этого спасшиеся были по сути совершенно беспомощны. Оставалось только надеяться, что перед столкновением связистка успела подать сигнал бедствия, и подоспевшие на выручку корабли успеют подобрать выживших до того, как те замёрзнут насмерть.

Повернув голову на бок, Колрак открыл глаза и посмотрел на Элизиану. Губернаторша до сих пор не очнулась, и её лицо, обычно искажённое гневом, презрением или тревогой, выглядело до странности безмятежно - будто бы вместо жестокой властительницы на скамье лежала обычная женщина, отдыхающая после тяжёлого дня. И хотя прадиец прекрасно понимал, какое чудовище только что спас, по большему счёту ему было плевать на это - потому что по тем лестницам и коридорам он тащил не монстра, а человека, что сейчас мирно спал рядом.

***

Огни Небесного города были всё ближе. Скрытый до этого тучами, сейчас он сиял так ярко, что его было видно за много километров. Упивающийся возмездием Чарльз даже не заметил, когда зажёгся главный кристалл, и теперь немного жалел об этом. Гнев отступил, и на душе Воеводы впервые за много дней было спокойно. Эрвин был отомщён, а враг повержен и низвергнут в Бездну, откуда и явился. Хоть посмотреть в глаза мерзким темнолицым и рогатому уродцу за секунды до их смерти было приятно, поначалу на душе у Чарльза всё же было тревожно: всё-таки он потерял много времени, и враги к тому моменту уже могли нанести огромные разрушения, сделав эту победу бессмысленной. Но все сомнения развеялись, когда, подлетев ближе, всадники увидели далеко внизу пару шаров, спешащих прочь из города.

- Кажется, они отступают! - радостно воскликнул Воевода. - На всякий случай не расслабляйтесь! Проверим, как дела в городе!

Сидящий позади Фил встрепенулся и высунулся из седла, чтобы посмотреть вперёд. Похоже, после этого безумия летать паренёк уже совсем не боялся. От Разящей Стаи мало что осталось, и чтобы в дальнейшем восстановить её, нужны были талантливые и смелые новобранцы - как раз такие, как Филиус Шефер. Конечно, принимать в Лараты взрослых лаборанов раньше было не принято, но едва ли старые законы ещё имели значение. Кроме того, Чарльз попросту не мог не отблагодарить Фила после всего, что тот для него сделал. И однажды, быть может, они и вправду отправились бы вместе исследовать дальние края, как мечтал когда-то Эрвин...

Смахнув слезинку, Чарльз вернулся мыслями к делам насущным и пригляделся к городу. Они уже подлетели достаточно близко, чтобы заметить следы принесённых врагами разрушений. Было хорошо видно, где шары продвигались по городу, уничтожая башни на своём пути, но за исключением этих "коридоров" всё было нетронуто. Враги явно рвались к центру, но, судя по сиянию главного кристалла, так и не успели добраться туда. Тем не менее, на сердце у Воеводы было неспокойно: победа ещё не означала, что среди лаборанов не было серьёзных потерь. Он не знал, выжил ли отважный Мартин, и даже не погиб ли кто-то из Детей Фейберуса: в конце концов, в Пророчестве не было прямым текстом сказано, что при спасении мира уцелеют все семеро. К тому же, учитывая ситуацию с Повелителем Молний, Чарльз в последнее время подрастерял доверие к предсказаниям.

Вскоре всадники добрались до города и направились прямиком к центральной площади. Пролетая мимо бесчисленных башен и деревянных улочек, Чарльз не заметил ни единого Ларата, что только усилило его тревогу. Но вскоре впереди послышался странный гул, и напряжение сразу же улетучилось, когда Воевода понял, что слышит слившиеся в унисон радостные крики десятков лаборанов. Главный кристалл был всё ближе, в какой-то момент практически ослепив всадников. В его лучах они влетели на главную площадь, и стоило глазам привыкнуть к свету, увидели заполнившую её ликующую толпу.

Судя по количеству Ларатов, потери в битве если и были, то небольшие: на площадь высыпало, наверное, больше сотни воинов. Празднуя победу, они вопили, размахивали руками и подбрасывали в воздух шлемы, а уж стоило им заметить всадников, как по всей площади прокатился настоящий торжественный рёв. В ответ Фил и Грим со своим напарником тоже во всё горло закричали "ура", а Чарльз тем временем искал глазами Детей Фейберуса. Приглядевшись, он с облегчением приметил среди толпы их яркие фигуры: все пятеро собрались вместе и спокойно стояли в окружении ликующих лаборанов, должно быть, порядком измотанные сражением.

Вместо того, чтобы сразу приземлиться, Воевода решил несколько раз пролететь вокруг площади и как следует насладиться торжественным моментом. Все его опасения оказались беспочвенны: несмотря на чудовищно неравные силы, воинам удалось стойко держать оборону и не только уберечь центр города, но и выжить самим. Впрочем, Чарльз подозревал, что столь бескровная победа стала возможна не только благодаря мастерству и храбрости Доминусов и лаборанов, но и во многом из-за глупости самих захватчиков. Похоже, враги даже не пытались целенаправленно убивать защитников, а просто продолжали упрямо двигаться к цели, совершенно не ожидая, что им может что-то угрожать. Их погубила собственная самонадеянность, а также бездумное следование изначальному приказу. Впрочем, чего ещё можно было ожидать от прислужников Тьмы, подгоняемых лишь страхом перед своей предводительницей?..

Расслабившись и полностью отдавшись моменту, Чарльз завершил первый круг и пошёл на второй. Ему даже стало неловко за то, что он ставил под сомнение правдивость Пророчества. Похоже, победа сил Света действительно была предрешена, а всем неоднозначным моментам, вроде напряжённой ситуации с Дукторами, суждено было разрешиться благодаря удачному стечению обстоятельств - даже если таковым выступила полномасштабная битва с врагами. Единственным, что выбивалось из этой картины, оставалось предательство Фульгура, но как знать, быть может и он уже раскрыл обман остроухих негодяев и сейчас искал способ вернуться к братьям, влекомый неразрывными кровными узами... Неразрывной Связью...

Внезапно шум толпы стих и стал доноситься будто издалека. Сознание в одночасье помутилось, ослабшие руки выпустили поводья. Картинка перед глазами стала нечёткой, а затем её и вовсе затмила яркая вспышка, подобная молнии. Обмякнув, Чарльз опрокинулся на спину Филу, заставив его вскрикнуть:

- Воевода! Что с Вами?!

Почти мгновенно наваждение спало, и Чарльз поспешно выпрямился, подхватив поводья. В первые секунды он отчаянно надеялся, что это был всего лишь короткий обморок, вызванный долгим напряжением, но эти надежды были напрасны: почувствовав Связь единожды, её уже нельзя было спутать ни с чем. Не глазами, но неведомым внутренним чутьём он увидел злосчастную точку, стремительно поднимающуюся из Бездны прямо под ними, и означать это могло только одно.

- Туприссий! Надо предупредить Детей! - воскликнул он и резко направил колибарра вниз, к площади.

Увидев, что Воевода заходит на посадку, Лараты поспешили расступиться. Стоило лапам колибарра коснуться досок, как Чарльз выскочил из седла. Торжествующие лабораны тут же окружили его, пытаясь поднять на руки, но Воеводе хватило пары громогласных криков, чтобы остановить их:

- Назад! Это не конец! Готовьтесь к бою!

Растолкав обескураженных Ларатов, он помчался к стоящим у самого кристалла Детям Фейберуса. Усталые и измученные, Эстус, Целерис и Гифрис рассеянно кивали в ответ на доносящиеся отовсюду похвалы, а желающих лично выразить почтение поднимали с колен и хлопали по плечу. Алия и Каэлий, которых подобное внимание скорее угнетало, держались позади. Заметив прорывающегося к ним Чарльза, Эстус радостно помахал рукой и пошёл ему навстречу, но стоило Доминусу увидеть взгляд лаборана, как улыбка мигом сошла с его лица.

- Готовьтесь к обороне! Они приближаются! - выкрикнул Воевода, когда подобрался достаточно близко.

К его чести, Повелитель Огня сразу всё понял и поспешил обратно к братьям, чтобы передать скверные новости, но смысла в этом уже не было, ибо через несколько секунд собравшиеся на площади увидели всё своими глазами. Первыми тревогу забили те, кто стоял близко к краю, но их крики растворились в общем ликовании. И лишь когда со всех сторон показались вершины кроваво-красных шаров, голоса потрясённых лаборанов в одночасье стихли.

Они возникли словно из ниоткуда, стремительно поднявшись прямо из Бездны. Один за другим красные "драконы" остроухих выныривали из-за краёв площади, методично окружая её со всех сторон. Огромные железные трубы, расположенные под передней частью шаров, были направлены прямо на толпу. Чарльз отчаянно крутил головой, пытаясь сосчитать противников, но в глубине души понимал, что это бессмысленно, ибо всё пространство между висящими по периметру башнями уже напоминало сплошное алое полотно. Коварно расставленная ловушка, в которую угодили все защитники разом, захлопнулась.

Первоначальный шок на лицах Ларатов, впрочем, быстро сменился решимостью, а Дети Фейберуса схватили своё оружие и опустили забрала на шлемах. Но не успели они предпринять хоть что-то, как воздух вдруг сотряс неестественно громкий, раскатистый и многократно отдающийся эхом крик:

- ЕСЛИ КТО-НИБУДЬ ИЗ ВАС, УБЛЮДКОВ, ПОСМЕЕТ СДВИНУТЬ СВОЮ ЗАДНИЦУ С МЕСТА, ЭРУ КЛЯНУСЬ, Я ВСЕХ ОТПРАВЛЮ ПРЯМИКОМ К ВАШЕМУ НЕНАГЛЯДНОМУ СВЕТОЖОПОМУ!

Учитывая, что на толпу были нацелены десятки огромных орудий, эта угроза, скорее всего, не была голословной. Впрочем, прежде чем Чарльз решил, как поступить, где-то вблизи раздался хриплый, но всё ещё громогласный голос Дуктора Беллума:

- Всем стоять! Стоять, Туприссий вас дери! Этот мудак не шутит!

Не осмеливаясь рисковать, Лараты испуганно застыли на месте. Дети Фейберуса тоже остановились, не решаясь подвергать лаборанов опасности. Сжав кулаки от досады, Чарльз и Доминусы наблюдали, как прямо перед ними медленно поднимается колоссальный "дракон", по размерам явно превосходящий даже главный шар темнолицых. На просторном открытом балконе, расположенном в его верхней части, стоял облачённый в вычурные золотистые доспехи воин, держащий в руке странное устройство, похожее на железную воронку. Стоило остроухому поднести механизм ко рту, как его голос, усиленный в десятки раз каким-то демоническим колдовством, снова прокатился по округе:

- ЕСЛИ ДО ВАС ЕЩЁ НЕ ДОПЁРЛО, В ЭТУ САМУЮ СЕКУНДУ РОВНО ТРИНАДЦАТЬ ОХЕРЕННО ОГРОМНЫХ ПУШЕК ЦЕЛЯТСЯ ПРЯМИКОМ НА ВАШИ ХЛЕБАЛЬНИКИ И ГОТОВЫ ПО МОЕЙ КОМАНДЕ ПРЕВРАТИТЬ ВАС ВСЕХ В КРОВАВОЕ МЕСИВО! ЕДИНСТВЕННЫЙ ДОСТУПНЫЙ ВАМ СПОСОБ ИЗБЕЖАТЬ СТОЛЬ ПЕЧАЛЬНОГО ИСХОДА - ЭТО БЫТЬ ХОРОШИМИ ДЕТИШКАМИ И ВО ВСЁМ СЛУШАТЬСЯ ДЯДЮ ФЕОНАРА! А ДЛЯ НАЧАЛА, СЛАДКИЕ МОИ, СКАЖИТЕ "ЗДРАВСТВУЙТЕ" МОЕМУ ХОРОШЕМУ ДРУГУ!

В этот момент позади остроухого мерзавца появилась высокая фигура в плаще. Медленно и нерешительно Доминус подошёл к краю балкона и окинул толпу испуганным взглядом. Не желая смотреть в лицо предателю, Чарльз со злостью отвёл глаза. Остальные лабораны же ошарашенно глядели на Фульгура, не веря собственным глазам. Никто их них до этого момента не знал правду о Повелителе Молний, но едва ли кто-то мог предположить, насколько ужасной она окажется. По площади прокатился тревожный гул, полный страха и непонимания. Любая воля к сопротивлению в одночасье испарилась.

- Вижу, вы уже знакомы! Как трогательно! - чуть менее громко сказал остроухий и ухмыльнулся до ушей. - Ну а теперь, когда с любезностями покончено, предлагаю заняться делом и обсудить условия вашей капитуляции!