43. Перевёрнутый мир. Глава 42: Удар по репутации

— Интересно, куда это они? — пробормотал Эстус, когда Фил, Том, Мартин и Оливер со Штайном направились к выходу из аудитории. По правде говоря, он надеялся, что им не придётся надолго задерживаться в этом месте.

— Какая разница? Нам не обязательно их дожидаться, — пожал плечами Гифрис, который в этот момент проверял, насколько подвижными остаются его руки и ноги в броне.

— Нет, обязательно, — процедил Повелитель Огня, мрачно глядя на брата. — Все мы — часть отряда. Ты даже не знаешь, сколько мы всего пережили вместе! Между прочим, они не раз спасали мне жизнь!

— Спасали жизнь? Тебе, обладающему такой силой, потребовалась помощь лаборанов, чтобы выжить? — хохотнул Доминус Льда, который уже даже не пытался скрыть презрения. — Прости, мне просто трудно в это поверить. Неужели ты настолько беспомощен?

— Хочешь проверить?! — взбешённо прокричал Эстус и вскочил на ноги.

— Эй, эй! Спокойно, красный! — воскликнул Целерис, но остался неуслышанным — терпению Доминуса Огня пришёл конец.

— Мне показалось, братец, или это угроза? — мгновенно посуровел Гифрис и сделал несколько шагов к Эстусу.

"Что ж, вот и настал неизбежный момент драки", — подумал Эстус. Это был единственный способ поставить брата на место. Но хватит ли ему сил одолеть столь уверенного в себе Гифриса? Гнев заглушал страх, но всё же сердце Повелителя Огня бешено заколотилось. Два Доминуса встали почти вплотную, сверля друг друга взглядом. Остальные трое не вмешивались.

— Владыка Гифрис! Уделите, пожалуйста, минуту внимания! — вдруг раздался женский голос со стороны аудитории.

Повелитель Льда со злостью закатил глаза и нехотя отвернулся от Эстуса. Тот отошёл в противоположную сторону и облегчённо выдохнул — всё-таки он был рад, что их отвлекли от наклёвывающейся драки.

— Что ещё?! — ледяным тоном процедил Гифрис, глядя на идущую к ним пару Визаратов — уже знакомого учёного в круглых толстых очках и худую женщину, чьи седые волосы были собраны в строгий пучок.

— Прошу прощения, что отвлекаю Вас, Владыка, но я нашла несколько серьёзных противоречий в работе своего коллеги, — женщина смерила спутника суровым взглядом и забрала у него тетрадь. — Он сказал, что Вы проверили его расчёты и не нашли там ошибок. Не могли бы Вы взглянуть ещё раз и разъяснить, кто из нас неправ?

Гифрис ругнулся себе под нос и отрезал:

— Я сейчас занят! Мне некогда разбирать ваши конспекты! И вообще, мы уже собираемся уходить...

— Да ладно тебе, брат. Для тебя же это сущий пустяк, — тихо усмехнулась Алия за его спиной. — Ничего страшного, если мы задержимся на пару минут. Ты же не хочешь, чтобы эти милые люди подумали, что ты и сам не разбираешься в том, о чём им рассказал?

Взгляд Доминуса Льда заметался, его лицо побагровело. Он обернулся на сестру, затем снова на ожидающих ответа учёных, сжал кулаки и процедил:

— Ладно! Давайте сюда!

Взяв в руки тетрадь, Гифрис нервно огляделся, снова вполголоса выругался, открыл первую страницу и, изо всех сил щурясь, попытался прочитать написанное. Все вокруг, даже Эстус, с любопытством на него уставились. Примерно полминуты Гифрис стоял как вкопанный. Было видно, что его руки тряслись. Наконец, дыша так тяжело, будто он только что пробежал пару километров, Доминус Льда поднял взгляд, преисполненный чистейшей ненависти ко всему живому, и с огромным усилием выдавил:

— Мне... нужны... очки.

Эстус прыснул, Целерис громко хохотнул, а Алия только снисходительно улыбнулась:

— Я же говорила.

Гифрис выглядел так, будто он вот-вот взорвётся от гнева и стыда. Видя это, учёная сразу же сорвала со своего коллеги очки и протянула Повелителю Льда.

— Я не буду носить эту безвкусицу! — рявкнул Гифрис, не обращая внимания на чувства несчастного академика. — Найдите мне нормальные очки, быстро!

— У Кассия хорошие очки, — еле сдерживая смех, заметил Эстус. — Можем одолжить у него. Эй, Кассий!

Оставшиеся в аудитории Избранные молчали и выглядели весьма скучающе: Люфт уныло глядел на карту, Мари дремала, положив голову на стол и закутавшись в капюшон, а Админатор задумчиво жевал лепёшку. Услышав возглас Эстуса, все трое моментально оживились. Повелитель Огня жестом подозвал Кассия к Доминусам. Мари с Чарльзом на всякий случай последовали за ним.

— Да? — важным тоном спросил Админатор, стараясь держаться как можно более гордо перед Детьми Фейберуса и особенно Повелителем Льда, который демонстративно смотрел в сторону.

— Можешь дать Гифрису свои очки на время? — спросил Эстус.

— Мои очки?! Зачем, интересно узнать, ему понадобились... — тут Мари наступила Кассию на ногу, и он сдержался. — То есть, я хотел сказать, для Детей Фейберуса ничего не жалко...

Он нехотя снял очки и протянул их Доминусу Льда. Тот резко схватил их и медленно, чуть ли не с отвращением надел.

— Ну как, стало лучше? — прохрипела Алия.

Гифрис ничего не отвечал и явно изо всех сил пытался сдержать злость. Наконец, он сделал пару глубоких вдохов и вновь поднёс к глазам тетрадь, на этот раз уже не щурясь.

— А знаешь, белоснежка, тебе идёт! Теперь ты прям как настоящий умник! — подметил Целерис.

— Я ГИФРИС! ГИФРИС, ТЫ, БЕЗМОЗГЛЫЙ УВАЛЕНЬ! ГИ-ФРИС! — взревел Повелитель Льда, швырнул тетрадь на пол, сорвал очки и разбил бы, если бы Эстус вовремя не вырвал их у него из руки, — с меня довольно! Мы уходим! Сейчас же!

— Как это уходим? Надо сперва дождаться наших друзей с трудами Антидия! — воскликнула Мари.

— Подождите, Владыка! Мы ещё столько хотим у Вас уточнить! — взмолилась учёная.

— Кто-нибудь вернёт мне очки?! — проворчал Кассий, болезненно щурясь.

В тот момент Эстусу было даже немного жалко брата. Он, конечно, заслуживал, чтобы с него сбили спесь, но такими темпами ситуация могла быстро выйти из-под контроля. В таком состоянии эгоистичный по натуре Гифрис вполне мог навредить окружающим, в том числе с помощью своей силы льда. Поэтому Повелитель Огня решил всё-таки продемонстрировать свою добрую волю и разрешить ситуацию мирно. Отдав Админатору очки, он вернулся к рюкзаку и достал из него Сигил Синапсис.

— Замолчите все! Я ничего вам не должен! — продолжал кричать Повелитель Льда, пятясь назад с перекошенным от гнева лицом. Эстус специально встал на его пути.

— С дороги! — рявкнул Гифрис, наткнувшись на него.

— Вставь этот Сигил в броню!

— Я сам решу, что мне делать!

— Просто попробуй! Я уже испытывал, как он действует, это как раз то, что тебе нужно!

— Хорошо, хорошо, только замолчи! — с этими словами Доминус Льда вырвал Синапсис у Эстуса из рук и с силой вдавил его в разъём на груди. — Ну и? Как мне этим пользоваться?!

— Сосредоточься на своём восприятии! Напряги зрение и слух!

Гифрис метнул на брата недоверчивый взгляд, но всё-таки сконцентрировался. Все вокруг с любопытством подались вперёд. Спустя несколько секунд Сигил на его груди засветился светло-голубым. Разъярённое выражение исчезло с лица Повелителя Льда, и он удивлённо, даже растерянно огляделся по сторонам.

— Это... интересно. Весьма интересно!

— И как ощущения? — спросил Эстус.

— Я вижу... всё! — поражённо воскликнул Гифрис, глядя вдаль. — Я могу различить каждую неровность на той дальней стене! И я слышу, о чём шепчутся учёные вон там, на заднем ряду! Гм, ну и дилетанты же они...

— Вот видишь, а ты не верил, — усмехнулся Повелитель Огня. — Теперь ты и читать нормально сможешь.

Снисходительно хмыкнув, Повелитель Льда поднял с пола тетрадь и пристально вгляделся в первый разворот.

— Так и есть. Признаю, в этом вы были правы. Ну что ж, так и быть, проверю эти... Стоп! Что за?..

Он заглянул за тетрадь, пару секунд таращился в пол, затем снова перевёл взгляд на бумагу и потрясённо объявил:

— Я вижу сквозь неё!

Все удивлённо вытаращили глаза, а Эстус воскликнул:

— Ого! Ничего себе! Я надевал его всего на пару секунд и не знал, что так можно!

— Интересно, я могу видеть только сквозь тонкие предметы? — воодушевился Повелитель Льда и перевёл взгляд на остальных. — Так-так! Я вижу через одежду! И даже... Кхм, а вот это уже не очень приятно...

Его взгляд задержался на Мари, отчего та нервно заёрзала на месте. Увидев это, Люфт тактично заслонил её.

— А сквозь стены можешь посмотреть? — спросил Эстус.

Гифрис прищурился и сконцентрировал взгляд на ближайшей стене. Одного выражения его лица хватило, чтобы понять: возможности Синапсиса были воистину огромны.

— Да! Я вижу коридор! И лестницу! Я даже могу смотреть через несколько стен сразу! Я не могу различать цвета, и картинка не слишком чёткая, но всё же!

— Вот чёрт! — с досадой выпалил Эстус. — Если бы я знал, что с ним можно видеть так далеко, то мы могли бы заранее узнать, есть ли поблизости враги! Мы могли бы навязать им бой на наших условиях, взять кого-нибудь в плен...

— Что было, то было. По крайней мере, теперь-то мы знаем об этом преимуществе, — пожал плечами Люфт. — Кстати, что значит "чёрт"?

— Ты поступил крайне беспечно, не испытав действия Сигилов как следует, братец! — продолжал Гифрис, с восторженной улыбкой оглядываясь по сторонам. — Сила этого артефакта огромна! Я могу видеть отсюда даже очертания соседних башен! Я желаю испытать эффекты от всех шести! Без сомнения, я смогу раскрыть их полный потенциал! Ну-ка быстро все вытаскивайте их и давайте сюда!

— Эй! Мы уже выбрали себе Сигилы! — возмутился Эстус, отступив подальше. Остальные тоже не спешили расставаться со своими дисками.

— Успокойтесь, когда я выберу себе самый лучший, вы сможете поделить остальные пять как вам захочется, — махнул рукой Повелитель Льда и вытащил из груди Синапсис. — Можете пока тоже попробовать посмотреть через стены. Там у одной башни очень интересная форма, как будто из неё выросла опухоль.

— Постойте! Нет у наших башен никаких опухолей! — возмутилась учёная. — Что Вы имеете в виду, Владыка Гифрис?

— Да я откуда знаю? Сбоку башни какой-то большой шар или, если выразиться точнее, эллипсоид... Давайте, давайте, пошевеливайтесь!

Но на его приказы уже никто не обращал внимания. Остальные Доминусы вскочили на ноги. Избранные в ужасе переглянулись. Все понимали, что значат эти слова.

— Снова эти ублюдки! — сквозь зубы процедил Люфт. — Клянусь Творцами, как же они мне надоели!

***

Итак, это случилось. Оливер знал, что рано или поздно долг заставит его вступить в открытую конфронтацию с остальными членами отряда. И он также в глубине души понимал, что не сможет в чём-либо их убедить, не раскрыв секреты Дукторов. Штайн был прав в одном: с вторжением врагов и пришествием Детей Фейберуса привычный уклад жизни навсегда остался в прошлом. Потому не было ничего удивительного, что люди начали задавать такие вопросы, какие раньше даже не приходили в их головы. Они жаждали правды, которую от них скрывали столетиями, и если прежде любые подобные поползновения можно было пресечь силой дукториумских гвардейцев, то теперь это не представлялось возможным. Таким образом, у Дукторов оставалось только два выхода: либо добровольно поведать народу страшную истину, либо окончательно утратить доверие, а вместе с ним и власть. Если произойдёт последнее, то лабораны, предоставленные сами себе, снова повторят ошибки прошлого, и этот порочный круг никогда не закончится.

В любом случае, решение оставалось за ними. Оливер не имел никакого права действовать самостоятельно. Задача, которую на него взвалили, действительно оказалась невыполнимой, но это не значило, что он должен сдаться и предать доверие дорогого ему человека. Единственное, что ему оставалось делать — это до конца исполнять свой долг, невзирая на злость, ненависть и презрение со стороны остальных избранных. Не то чтобы он сильно страдал из-за своего положения изгоя: в конце концов, это было для него не впервой. И всё же в глубине души давала о себе знать горькая досада, вызванная наивной надеждой, что хоть на этот раз, в этой пёстрой компании, у него что-нибудь сложится...

Оливер не ждал, что за ним вернутся, и просто сидел на ступеньках там же, где произошла ссора, закрыв лицо ладонью. Однако через несколько минут снизу послышались чьи-то шаги. Едва ли остальные уже успели взять из хранилища труды Антидия и вернуться, так что Визарат в недоумении поднял взгляд. Как оказалось, шаги принадлежали Филиусу Шеферу. Наивный добродушный парень, должно быть, испытывал к альбу некоторую жалость и захотел его утешить. Подобное снисхождение только удручало Оливера ещё сильнее. Он стал изгоем по собственной воле и не хотел, чтобы его жалели.

— Ты чего отстал? — с натянутой улыбкой спросил Фил.

Оливер не ответил. Он не собирался поддерживать это дурацкое притворство и делать вид, что ничего страшного не случилось. Филиус это понял, перестал улыбаться и осторожно присел рядом.

— Послушай, неважно, что у тебя со всеми разногласия. Ты всё ещё член нашего отряда! Мы должны держаться вместе!

Оливер помедлил, но всё же ответил:

— Я исполнил свой долг избранного. Мой Доминус найден. Теперь я вернусь к Тьюрису.

— Ты хочешь просто бросить нас? — взволнованно спросил Фил. — Но это неправильно! Почти все уже нашли своих Доминусов, но никто не бросил общее дело! Даже Кассий передумал уходить, хоть и собирался.

— Мне нет смысла оставаться. Иначе всё станет ещё хуже.

— Ты имеешь в виду отношение к тебе? — Арбайт нервно усмехнулся. — Ну, навряд ли оно может испортиться ещё сильнее! И потом, ты же сам виноват. Если бы ты нормально объяснил своё мнение, никто бы на тебя не накинулся.

— Это не моё мнение. Моё значения не имеет.

— А чьё тогда? Дукторов? — Фил подвинулся поближе и заглянул Оливеру в лицо. — Почему ты так уверен, что то, что они сделали, было правильно? Я тоже хочу в это верить, но как можно оправдать запрет на любопытство, ссылку Тома, уничтожение книг? Это же ужасно!

— Ты прав, это ужасно, — спокойно сказал Визарат. — Но все вы должны понять, что эти решения не были для Дукторов простыми. Угнетение инакомыслящих и удержание власти через ложь были необходимы, но сделано это было не из корыстных побуждений. Единственной вещью, которой всегда руководствовались Дукторы, было благополучие нашего народа.

— Но почему они избрали такой путь?! Почему они не хотели исполнить Пророчество и призвать Детей Фейберуса, пока не осталось иного выхода?!

О, как же сильно в этот момент Оливер хотел сломаться и рассказать всю правду! Если бы они всё знали, если бы понимали, от каких страданий их всё это время оберегали Дукторы! Истина скорее всего повергла бы их в шок, но со временем они бы признали, что так было нужно, что Сапий принял мудрейшее решение и обеспечил лаборанам почти тысячу лет мира и покоя, хоть и было очевидно, что это не продлится вечно... Но он не посмел бы сделать это даже под страхом смерти.

— Я не могу сказать. Такова воля Дукторов, — сухо произнёс Оливер и отвернулся, чтобы не смотреть собеседнику в глаза.

Филиус ничего не ответил и некоторое время сидел молча. Визарат надеялся, что чётко дал Арбайту понять: дальнейшие расспросы будут столь же бесполезны. На самом деле, больше всего на свете он хотел, чтобы Филиус прекратил его мучить и ушёл обратно к остальным. Оливер видел, что парень искренне хочет наладить контакт, но это было совершенно невозможно, и оттого на душе становилось ещё поганее. О Творцы, почему, почему он поддался на уговоры Тьюриса и не отказался становиться членом отряда, когда ещё была возможность?..

— А почему ты так предан Дукторам? — неожиданно спросил Фил. Похоже, он был не из понятливых.

— Я уже объяснил, я не могу ничего рассказать про их...

— Я сейчас не про секреты Дукторов! Я говорю о тебе, — Арбайт снова подвинулся к нему, и Оливер был вынужден посмотреть ему в глаза. — Ты так яро защищаешь Дукторов только потому, что сам во всём с ними согласен? Но ты же только что сказал, что твоё собственное мнение не имеет значения. Значит, есть какая-то другая причина, по которой ты им так верен?

Первой реакцией Оливера было рьяное внутреннее возмущение. Что простой мальчишка-Арбайт мог знать о верности?! Понимает ли он вообще истинный смысл этого понятия? Тем не менее, сдержав гнев, Визарат осознал, что Филиус непреднамеренно попал в точку. Верность Оливера никогда не зависела от того, разделял ли он полностью мнение Дукторов. Она была основана на гораздо более глубоком чувстве, которое всегда было для альба настолько очевидным, что в последнее время он даже не вспоминал о его происхождении. Но несмотря на это, события многовековой давности идеально сохранились в его памяти, и стоило Оливеру мысленно вернуться к ним, как он не смог сдержать улыбки.