38. Перевёрнутый мир. Глава 37: Обновление

— Как насчёт маленького альба? У него нет родителей, некому о нём заботиться. К тому же он прилежный и смышлёный не по годам.

— Да, я согласна. Лучшего помощника и представить трудно. Вот только... Уж больно он нелюдимый.

— Ничего, в этом они будут даже похожи. Между прочим, вы знаете, что он сейчас нас подслушивает?

— Чего?! Почему ты раньше не сказал?! Где он?!

— Расслабься, Гюнтер. Он прячется в шкафу.

Створки распахнуты, я вжимаюсь в угол. На меня глядит улыбающееся смуглое лицо старика Сапия.

— Не бойся, мы ничего тебе не сделаем, — смеётся он и протягивает руку. — Я погляжу, от тебя ничего не укроешь, Оливер Алеон.

Визарат по своему обыкновению проснулся раньше остальных. Выбравшись из спального мешка, он оглядел безмятежно спящий отряд. Взгляд задержался на Мари. Во сне её капюшон сполз с головы, обнажив золотистые волосы. Оливер заставил себя не смотреть на неё слишком долго. Он поспешил покинуть столовую, где они разбили ночлег, и отправился в уборную. После нескольких дней путешествия по грязным туннелям и техническим сооружениям было приятно снова оказаться в цивилизованном месте с водопроводом.

Возвращаясь, он уловил неподалёку шум льющейся воды. Учитывая, что они находились в Акваториуме, само по себе это не вызвало бы у него подозрений. Однако наряду с плеском отчётливо было слышно чьё-то мелодичное мычание. Оливер пошёл по коридорам, ориентируясь на звук, и вскоре оказался в большом цеху для обработки риса. Здесь он обнаружил Целериса, отсутствие которого в столовой до того не заметил. Широкоплечий Доминус стоял обнажённым в большой моечной ванне и напевал какую-то мелодию, поливая себя водой из шланга.

— Оу! Прошу прощения! — воскликнул он, заметив лаборана. — Я подумал, раз уж здесь есть всё необходимое, почему бы не ополоснуться? Спасение мира, знаешь ли, дело потное! А мы уже выступаем?

— Все ещё спят. Идея хорошая, кстати. Мне тоже не помешает... смыть грязь.

— А-а, ну тогда залезай! Я уже закончил, — сообщил Целерис и выбрался из мойки. — Я, пожалуй, расскажу остальным! Им неплохо бы помыться, особенно тому, который Том. Тому. Том. Хм-м-м...

Вода оказалась отнюдь не тёплой, но на большее рассчитывать не приходилось. Впрочем, холод, как уже неоднократно говорилось, был лаборанам не страшен. Стоя под ледяной струёй с закрытыми глазами, Оливер вдруг вспомнил, что ему снилось прямо перед пробуждением. Сон был необычайно детальный — всё в точности так, как много лет назад. Визарат помнил всё до мелочей, как будто это произошло только вчера. Он давно не возвращался в памяти к тем событиям. Должно быть, этот сон был вызван первым за долгие годы расставанием с его единственным другом. Отправляясь в поход, Оливер и не подозревал, насколько мучительным оно окажется.

Когда он вернулся в столовую, все остальные уже проснулись и согласовали очередь в импровизированный душ. Первым, по всеобщему согласию, был Том.

— Не расслабляйтесь там, иначе проторчим тут весь день! — нарочито строго напомнил Чарльз Люфт, впрочем, не сдерживая улыбку.

Очередь сменялась быстро. Вслед за Томом был Филиус, за ним — Мартин.

— Как будто я снова оказался дома, — мечтательно сказал он, вернувшись к остальным. — О Фейберус, как мне всего этого не хватало! А раньше я об этом даже не задумывался.

— Люди не ценят счастье, дарованное им Творцами, пока не лишаются его. Это урок, который Светоносный преподносит всем нам, — улыбнулась Мари, чья очередь была следующей.

Для Оливера это утверждение было очевидным, особенно в свете последних событий. Невольно он вновь погрузился в воспоминания. Тем временем настал черёд Чарльза, а затем оставшихся Доминусов, за исключением и без того чистой Алии. Последним был Кассий, и он проторчал в моечной дольше всех.

— Туприссий, что он там делает? Пытается смыть клей с головы? — проворчал Люфт, когда отряд уже был полностью собран и готов к отбытию.

— Не осуждай его, — посоветовала посвежевшая и прямо-таки светящаяся от счастья Мари. — Вода очищает не только тело. Она символизирует перерождение, смывает прочь наши сомнения и тревоги, избавляет от груза грехов. А у Кассия на душе их больше, чем у кого-либо из нас.

— В таком случае, будем надеяться, что его сварливость смоет вместе с грязью, — усмехнулся Мартин.

Набравшись терпения, члены отряда расселись за столиками и принялись молча дожидаться Админатора. Такие моменты Оливер ценил больше всего — бессмысленные разговоры он считал пустой жвачкой для мозгов. В этом он разделял мнение немногословной Алии.

— Эй, вы заметили? — нарушил тишину Том, чьё чистое усыпанное веснушками лицо было не узнать. — У Детей Фейберуса волосы растут!

Поскольку чаще всего лабораны смотрели на лица Доминусов снизу вверх, этого до сих пор никто не подметил. Приглядевшись, Оливер и все остальные и вправду заметили, что до того лысые головы Детей покрылись пока ещё короткой щетиной. У Эстуса она была насыщенно-рыжего, почти что красного цвета, у Целериса — чёрная, у Алии — иссиня-пепельного. Кроме того, на прежде гладких лицах появились первые признаки бровей, а у Повелителя Земли вдобавок проступили усы и борода. И один только Каэлий, как был лишён намёка на волосы, так и остался. Впрочем, пока остальные трое с любопытством себя ощупывали, он продолжал со скукой глядеть в потолок и даже не пошевелился.

— Извини, зелёный, но на тебя шевелюры, похоже, не хватило, — хохотнул Целерис, гладя себя по подбородку.

— О нет... Какой ужас... — протянул тот.

— И всё-таки они похожи на нас, — сказал Филиус Мартину. — Такие же люди, если подумать. Ну, почти.

Пока все с шумом обсуждали это открытие, наконец, явился Кассий. От его идеально уложенной причёски не осталось и следа, он весь дрожал и покраснел.

— Почему вода такая холодная?! Я чуть пальцы не отморозил! И как только местные могут работать в таких условиях?

— Наконец-то! — воскликнул Люфт, встав со стула. — Надеюсь, ты смыл все свои грехи. Пора выдвигаться!

С неохотой покинув эту тихую гавань, отряд избранных вновь прошёл по коридорам фермы, миновал залитые светом рисовые плантации и вышел за железные двери в холодный мрак. Оставив огни Акваториума позади, путники поднялись по лестнице и снова вошли в опостылевшие туннели. Путь предстоял неблизкий: Кристальные Башни находились в полдюжины километров к северу от других районов Лаборума. Добравшись до ближайшей развилки, отряд повернул в узкий и очень тусклый туннель, изредка попадавшиеся кристаллы на стенах которого светились белым.

На этот раз переход занял немногим более часа. Как следует отдохнувшие и полные сил, лабораны и Доминусы не сбавляли шаг. Если в самом начале похода всех пугала неопределённость, то теперь, напротив, они были воодушевлены недавними победами. Кроме того, каждый понимал, что большая часть пути уже позади, а значит, близится триумфальное завершение их миссии. Шли они уже не порознь друг от друга, а одной дружной компанией, так что каждый слышал всех остальных.

— Осталось всего три Доминуса! — восхищённо говорил Филиус, который, по наблюдениям Оливера, стал заметно увереннее в себе после событий в Акваториуме. — Как думаете, что будет, когда мы их отыщем? В смысле, понятное дело, что они победят врагов и спасут наш город. Но что дальше?

— Всем известно, что! — с придыханием ответила Мари. — Они отправятся в великое путешествие, чтобы возродить мир! Исполнится, наконец, сказанное в Пророчестве! Дети Фейберуса зажгут потухшее Солнце, и нам больше не придётся влачить тяжкое существование в холодном и тёмном мире!

— Просто отлично, — пробормотал Эстус.

— Знаете что, меня уже давно не покидает одна нехорошая мысль по поводу этого Пророчества, призыва Детей и спасения мира, — подал голос Кассий. — Надеюсь, никто не будет против, если я её озвучу.

— Ты опять за старое? — ехидно спросила Санкта. — А не ты ли вчера уверял, что узрел истину и уверовал?

— Я не отказываюсь от своих слов! После всего, что мы видели, только упрямый глупец будет сомневаться в правдивости Пророчества. Но мне кое-что не даёт покоя. Подумайте — ведь Дукторы всегда знали, как провести ритуал и призвать Доминусов. В таком случае, почему же они не сделали этого раньше?

Услышав это, все призадумались. Похоже, настал момент, которого Оливер опасался с самого начала похода. В этом не было ничего удивительного: рано или поздно кто-нибудь задался бы этим вопросом. Задача Визарата была ясна, но нужно было правильно подобрать слова, чтобы не сделать ещё хуже. Кроме того, на сей раз он не был уверен, что Мари встанет на его сторону.

— Полагаю, потому, что обстоятельства, когда Дети должны быть призваны, указаны в Пророчестве, — предложила она. — Помните строчки? "Когда Свет потухнет и Тьма придёт..."

— "И время тягот начнётся..." Да, я тоже их помню, — кивнул Кассий, слегка смутившись. — А теперь подумайте. Хотите сказать, время тягот для нас началось только с вторжением врагов? А до этого что, все жили припеваюче?

— Во всяком случае, мы жили в мире и спокойствии...

— Но это не была лёгкая жизнь! Свет потух и сменился Тьмой многие столетия назад! То, что нам удалось выжить, наладить инфраструктуру и обеспечить населению воду, пищу и тепло — фактически чудо! И Арбайты, и Гораки, и, прошу отметить, Админаторы тоже — все работали в поте лица, практически без личного времени, чтобы мы могли жить в таких нечеловеческих условиях! И все эти сотни лет у Дукторов была возможность избавить нас от этого, призвать Детей Фейберуса, чтобы те возродили мир! Но они этого не сделали! Они решились на это только когда враги не оставили нам иного выхода!

— Ты не имеешь права осуждать Дукторов, — резко сказал Оливер.

Все удивлённо посмотрели на него. Понимания Визарат не ждал, поддержки — и подавно. Кроме него здесь некому было защищать правителей Лаборума. Но всеобщего порицания он не боялся — с людьми он всё равно никогда не ладил.

— Смотрите, кто подал голос, — фыркнул Кассий. — Что бы мы не делали, ты всегда стоишь в сторонке и помалкиваешь в тряпочку, но стоит кому-то хоть слово сказать против Дукторов, как ты тут же бежишь их оправдывать!

— Успокойся! Не надо так горячиться, — вмешался Филиус.

— Я не просто так это говорю! Разве все вы этого не видите? — Админатор оглядел членов отряда, и на сей раз никто не решился ему возразить. — Он оправдывал даже ссылку Тома в Гораки! Подумай, Мари! Были ли те механоиды порождением Владыки Тьмы или нет, разве было справедливо так сурово наказывать его только за то, что он проявил к ним любопытство?

Санкта в ответ потупила взгляд и покачала головой. Похоже, она уже не отождествляла решения Дукторов с волей Творцов.

— Если ты так уверен, что Дукторы всё делают правильно, то, может, настало время хоть что-то нам объяснить? — Кассий приблизился вплотную к Оливеру и заглянул ему в лицо. — Ты всё время был рядом с ними, ты знаешь куда больше нас всех! Хватит отмалчиваться, Туприссий тебя возьми!

Визарат продолжал смотреть вперёд, игнорируя его. Отмалчиваться действительно было больше нельзя. Но что же сказать? Как всё им объяснить, не выдавая при этом слишком много?

— Ты был прав, когда говорил, что наше выживание в таком мире — это настоящее чудо, — сказал он, наконец. — Но мы не смогли бы достичь столь многого, если бы не мудрое руководство Дукторов. Только благодаря им мы сплотились и смогли не просто выжить, но и сохранить цивилизованность. Да, ради достижения этого пришлось пресекать все попытки вольнодумства. Но так было нужно, чтобы каждый человек осознавал свою ответственность перед другими и приносил пользу обществу.

— Отлично, теперь я знаю, что гнул спину ради общего блага! Спасибо большое, мне стало гораздо легче! — выпалил Том.

— Но зачем всё это было нужно, если они могли в любой момент призвать Доминусов и вернуть всё как было до Катаклизма?! — перешёл на крик Кассий.

Оливер не мог ответить на этот вопрос. Он не имел права принимать столь важное решение в одиночку. К тому же, если бы они сейчас узнали правду, весь поход был бы поставлен под угрозу. Поэтому ему не оставалось ничего, кроме как молчать.

— Так я и думал, — Админатор презрительно отстранился. — Должно быть, ты и сам этого не знаешь, а просто бездумно защищаешь своих покровителей! Впрочем, чего ещё ждать от безвольной марионетки, наученной только озвучивать мысли старого маразматика?

Движения Оливера были настолько резкими, что у Кассия не было шанса защититься. Визарат налетел на него, схватил за шиворот и с лёгкостью пригвоздил к стене туннеля, приподняв над землёй.

— Не говори о том, чего не знаешь! — прошипел Оливер и надавил кулаком на глотку Админатора, отчего тот захрипел. — И не смей оскорблять Тьюриса!

— Эй, ребята, спокойно! — тут же вмешался Мартин и положил руку на плечо альба.

Осознав, что творит, Визарат переборол гнев и разжал хватку. Держась за шею, Кассий поправил очки и со злостью посмотрел ему в глаза. Смысла продолжать перебранку не было никакого, поэтому Оливер просто развернулся и зашагал дальше, напустив на себя привычную маску безразличия.

— Официй, просто признай, что ты сам его спровоцировал, — услышал он голос Люфта за спиной.

— Не буду спорить. Но на этот раз все вы знаете, что я прав!

Судя по тому, что никто не стал возражать, в этом он не ошибся. Впрочем, ничего другого Визарат и не ждал. Одно дело — верить в Творцов и Светоносного, воочию узрев могущество Его детей, но совсем другое — безоговорочно доверять любому решению Дукторов. Для Оливера их благодетель была очевидна, но всем остальным попросту не с чего было разделять эту истину. И вот, в очередной раз он осознал, что не найдёт понимания и поддержки, и так навсегда и останется в их глазах безвольной и бесчувственной куклой.

Пока отряд продолжал идти по бесконечному туннелю, Оливер, отдалившись ото всех, вновь прокручивал в памяти дорогие сердцу мгновения, определившие всю его дальнейшую судьбу, и гадал, что же в этот самый момент делают Тьюрис и остальные Дукторы. Странно, но хоть он и был уверен, что они сумеют удержать ситуацию под контролем, на сердце всё равно было неспокойно.

***

В полумраке своих покоев, не сводя полуприкрытых глаз с танцующих языков пламени, верховный правитель Лаборума погрузился в размышления. Вдыхая ароматный дым древних углей, он медленно раскачивался из стороны в сторону, внемля голосу, тихо звучащему изнутри — и одновременно отовсюду. И вновь огонь преображался перед ним, являя взору картины далёкого прошлого. Снова и снова он задавал тягостный вопрос — но пламя не отвечало ему. Он знал, что это значит — ответ он должен найти сам. Но всякий раз, когда старик думал, что приблизился к нему, огромная тень обволакивала его со всех сторон, и в страхе перед ней он не смел завершать начатое. Он знал, что это была за тень.

Он слышал, как открылась дверь, и звук быстрых шагов, но не повернул головы.

— Сапий! — голос Беллума был резок даже по его меркам. — Только что прибыла ещё одна группа Арбайтов, на этот раз из Акваториума!

— Вот как? Превосходно. Слава Творцам, что они спаслись.

— Вот только их спасение будет недолгим. Я говорил с новым заведующим. Хранилища почти пусты! Этот идиот Элерт разрешил им брать столько, сколько они захотят, а людей там уже больше пяти тысяч! Такими темпами воды и пищи хватит от силы на пару дней, а что потом?

— Не стоит беспокоиться. Эти запасы нужны были как раз на такой случай. Очень скоро избранные завершат свой поход, а Дети Фейберуса прогонят захватчиков. Сейчас всё, что мы должны делать — это обеспечивать здесь убежище всем лаборанам.

— Всем?! Сначала явились Арбайты из Леса Ветряков — допустим, они добропорядочные работники. Но потом избранные отправили сюда несколько сотен Гораков! С какой стати мы должны предоставлять им убежище рядом с мирными жителями, тратить на них запасы продовольствия?! Они преступники! Один из них уже успел обокрасть слепую старушку, а двое других устроили драку со стражей!

— Я понимаю твоё недовольство, Гюнтер. Но они — такие же люди, как и все остальные. И то, что они когда-то оступились по жизни, не значит, что мы должны бросить их на произвол судьбы.

— Как благородно с твоей стороны! — со злостью проскрежетал Беллум. — Но разве не ты в своё время принял решение ссылать всех преступников в шахты на сотню лет, обрекая их на медленную смерть? Что, в тебе внезапно проснулась совесть?!

— То решение было ошибочным, как и многие другие, — покачал головой Сапий, снова объятый ужасной тенью. — Пришла пора всё исправить. Я больше не намерен причинять страдания нашему народу. Мы продолжим принимать всех беженцев и снабжать их едой и водой в том объёме, в котором они пожелают. Таково моё слово.

Повисла тишина, перемежающаяся лишь треском углей. Сапий так и не взглянул на лицо Беллума. Он и без этого всё прекрасно понимал.

— Ясно, — наконец, прохрипел Воитель, а затем громко скомандовал. — Заходите!

Дверь вновь открылась, послышался звон доспехов и топот сапог. На сей раз Сапий обернулся. Четыре вооружённых гвардейца встали рядом с Беллумом. На их лицах читалась грусть и нерешительность. Сам же Воитель, хмурясь, старался не встречаться взглядом со стариком.

— Прости, старый друг. Я, как и ты, хочу лишь выживания нашего народа. Я знаю, ты поймёшь меня.

Сапий ничего не ответил и повернулся обратно к огню, смиренно вздохнув.

— Охраняйте его посменно. Следите, чтобы у него всегда было вдоволь еды и питья. Если ему потребуется что-нибудь безобидное, не отказывайте, — распорядился новый Верховный Дуктор и поспешил на выход.

Когда он уже распахнул двери, Сапий спокойно окликнул его:

— Гюнтер. Надеюсь, ты знаешь, что делать.

Беллум ничего не ответил.