27. Рождение чудовища. Глава 27. Снова Иму

- А ты сама-то не хочешь уйти? – полюбопытствовал Изуба, когда оторвался от нее вторично.

- Уйти? – растерялась Накато. – Куда, господин?

- У меня беспокойно оказалось, - пояснил он. – Ты стала для моих недругов предлогом, чтобы подобраться ко мне. Тебе совсем скверно пришлось. Тебя после возвращения и не видно в доме.

- Я играю на флейте, - окончательно растерялась она. – Я все забыла, пока сидела в подземелье. Ты меня не звал. Я думала, ты мною недоволен…

Изуба хмыкнул. Поди пойми, о чем думает! С виду вроде как доволен. Или, по крайней мере, настроен миролюбиво. Судя по всему, он не собирается ее выгонять. Да и не считает ее виноватой в том, что произошло. Думает, что ее заключение – это происки врагов. В этом он, возможно, прав. Кому там она могла понадобиться – безвестная девица!

А может, спросить, пока настроение у него благодушное? Оно ее, может, и не касается. Но уж больно глодало любопытство после пребывания в застенках.

- Хозяин, - окликнула она. – А что это за браслет с левой руки жрицы Саалиндж, о котором болтал тот дух, что являлся ко мне во сне? Пока я была в тюрьме.

- Браслет с левой руки? – Изуба приподнялся на локте. Подобрался, как хищник перед броском. Взгляд сделался острым. – Ну-ка, рассказывай! – потребовал он.

Вот так-так! Ему не рассказывали. Ну, а что удивляться. Ее ведь увели недруги Изубы – с чего бы им рассказывать ее хозяину что-либо! Она пересказала все, что наплела тюремщикам по наущению Иму, а заодно о переполохе, вызванном ее россказнями.

Чиновник хмурился, кривил рот. Не зря ли это она? Вон каким он мрачным стал! А только что вид был на редкость умиротворенный.

- Вот как, - протянул он задумчиво. – Непростой у тебя был хозяин!

- И что же? Он может вернуться из потустороннего мира и… забрать меня? И я стану куклой колдуна, как те люди, которых я видела в крепости?

- Нет, это едва ли, - отозвался Изуба. – Мертвые в мир живых не возвращаются. Иди-ка ты к себе, - прибавил он. – Я хочу отдохнуть.

- Слушаюсь, господин, - Накато торопливо соскользнула с ложа, накинула тунику и, прихватив ожерелье и браслеты, вышла из комнаты.

Снаружи остановилась на несколько мгновений, перевела дыхание. Да, быстро же слетело с чиновника умиротворение! Правда, разъяснять и рассказывать что-либо флейтистке он не счел нужным. А чего удивительного? Она – что-то между служанкой и наложницей. С ней возиться здесь никто не станет. Тем более – сам хозяин.

Но выгонять ее он пока что не намерен: жалеет вложенных в нее средств. Она обучалась несколько декад у учителя музыки, ее кормили. Тратили благовония и притирания, дали одежду и украшения.

А еще – возможно, Изуба захочет узнать еще какие-нибудь тайны безвестно сгинувшего колдуна Чимы? Иму заявил – за ним осталось немало злодейств. Возможно, Изуба захочет найти тот самый таинственный браслет жрицы Саалиндж. Не та ли это самая Саалиндж, чье имя упоминают рядом с именем правителя Мвеная? Как там говорил Кваку – последняя соломинка, за которую ухватился юный правитель, лишившийся родителей и находящийся сам на волосок от гибели?

Впрочем – ей-то что за дело. Заметив служанку, Накато попросила ее принести в ее комнату сластей. После утех Изубы хотелось съесть как можно больше сладкого и потом спать долго-долго.

*** ***

- Это тебе! – вертлявый тощий мальчишка швырнул в Накато скомканным клочком бумаги.

- Ты не человек! – вскрикнула она, инстинктивно хватая то, что в нее бросили.

- Не твое дело! – крикнул он и помчался прочь.

Она кинулась было за ним – и остановилась. Что ей за дело до парнишки? Взглянула на клочок бумаги. Так просто какому-нибудь бродяге бумагу не раздобыть. Даже в мире снов, наверное. Да, она ведь спит! – девушка даже рассмеялась: как это она сразу не сообразила, что это – не явь?

А мальчишка – и правда не человек. Глаза у него были нечеловеческие: бледно-желтые, с вертикальным зрачком. И слегка светились. Дух!

Она расправила клочок. Всего несколько строк – на наречии, что ходило в Мальтахёэ.

«С кристаллом я перестал быть духом бесплотным. Теперь мое появление в твоих снах, пока ты – в доме Изубы, заметят. И меня постигнет участь Амади. Выйди из дома. Якобы прогуляться. И ляг подремать где-нибудь подальше, на поляне или у ручья. Нужно поговорить».

Вот и Иму объявился. В том, что это он написал – Накато не сомневалась. Она-то решила, что наступила наконец спокойная жизнь. Не тут-то было!

И ведь удивительным это ей не кажется.

Он, должно быть, попросил кого-то из духов бесплотных передать ей послание. На что она ему теперь понадобилась, хотелось бы знать?! Он ведь получил то, чего хотел. Ей же теперь искать предлог выйти из дома.

Впрочем – она ведь не в город собирается. Погулять по саду. Скажет, что в комнате ей не играется так, как на свободе. Она ведь флейтистка с гор, ей положено быть умом тронутой! Тем более – после пребывания в застенках.

Так и поступит. Можно будет подумать об этом, когда проснется. Иму теперь дотянуться до нее не может – это радует. Можно мирно спать дальше.

*** ***

Прогуляться по саду она выбралась спустя половину декады: проснувшись, решила, что ей все приснилось. Очень уж не хотелось лишний раз суетиться. Тем более, ради того, чтобы увидеть Иму. Не то, чтобы она злилась на него или все еще боялась. Но особенного желания видеть его девушка не испытывала.

Мальчишка-дух явился к ней во сне еще раз. Пребольно щипнул за бок, отскочил и издалека выкрикнул – мол, читать она, видимо, не умеет.

Нет, второй раз один и тот же мальчишка случайно присниться не мог. Тем более, проснувшись, Накато обнаружила на боку синяк. Вот ведь мелкая пакость! Она тут же прониклась острой неприязнью к бестелесному наглецу. Несмотря даже на то, что синяк к утру сошел сам собой.

После обеда взяла флейту – свою, тростниковую – и заявила: пойдет погулять, поиграет вдали от людей и жилья.

На удивление, запрещать ей этого никто не стал. Куруша только предупредила, чтобы не подходила близко к дворцу правителя и к окружающей город стене.

А ей туда и не нужно.

Накато прошла вдоль ручья, нашла закрытое со всех сторон место подальше от любого жилья, беседок и расчищенных садовых дорожек. Уселась и принялась играть.

Боги всемогущие, как же непривычно звучала тростниковая дудочка после изготовленной городским мастером флейты! Девушка со вздохом опустила ее на колени. Разница в звучании старой и новой флейт вызывала смутное недовольство.

Впрочем – не играть ведь она сюда пришла.

Огляделась, прислушалась. Не слышно ни шагов, ни звуков дыхания. В окрестностях никого не было. Накато уселась поудобнее, потом улеглась и уставилась вверх, вглядываясь в небесную глубину. Остывающая земля холодила спину, но внимания на это она не обращала. В конце концов, ей были привычны и куда более скверные условия.

А небо синее-синее и высокое. Видно, что осень пришла – летнее небо не такое синее и яркое. Его будто скрывает пеленой жары.

- Кто бы подумал, что ты такая художественная, тонкая натура, - протянул сбоку ехидный голос. – Оттенки неба, различия в звучании флейт… тебя даже бусы и наряды меньше интересуют, чем все это!

Девушка приподнялась на локтях, с удивлением уставилась на Иму, сидящего сбоку. Выходит, она уже заснула? Сама не заметила, как.

- Ой, не надо на меня так таращиться, - он поморщился.

- Я сама не заметила, как заснула, - тихо отозвалась девушка. – Зачем ты хотел меня видеть, мастер Иму? Ты ведь получил то, чего хотел.

- Получил, - он кивнул. – Да не все! Нет, не бойся, - прибавил, видя, как она подобралась. – Ты – молодец, сделала все правильно. Одного я не учел – теперь, после того, как я с помощью кристалла перестал быть духом бесплотным, мне не стоит самому появляться во владениях твоего нанимателя, - посетовал он. – Его охрана тут же меня заметит! И тогда мне несдобровать. Вот только одна мелкая деталь.

Он примолк, задумчиво глядя вдаль, на противоположный берег ручья. Что еще за деталь? Накато вопросительно уставилась на него.

- Одна мелкая деталь, - продолжил колдун, кинув на нее мимолетный взгляд. – Одного кристалла оказалось достаточно, чтобы сделать меня заметным для духов-стражей при владениях правителя и его приближенных. Но слишком мало, чтобы обрести хотя бы долю былого могущества. Я по-прежнему нахожусь в мире духов. И сделался немногим сильнее, чем был.

- И чем тебе могу помочь я?! Ты хочешь, чтобы я начала красть для тебя кристаллы?

- Ты сообразительна, - Иму кивнул. – Вот только много ли ты сумеешь накрасть?

- Я подумала сейчас ровно то же самое, - проворчала Накато.

- Нам нужен Амади, - заявил колдун. – У него ведь был план – запустить руку в казну самого правителя. Без него мы едва ли справимся. Ты – всего лишь степнячка, едва обтесанная. А я – дух, к тому же мне теперь далеко не везде ход открыт. Да и не сведущ я в интригах и подлогах, - прибавил он ворчливо. – Словом – моего бывшего друга следует вытаскивать оттуда, куда он по собственной глупости попал. Я ему пригожусь, так что и мне доля полагается. От моего участия он не откажется, я знаю.

- Вытаскивать Амади. – протянула Накато, видя, что Иму смолк. – Хорошее намерение! Я и сама знаю, что его нужно вытаскивать. Да только не в ближайшее время! Он и сам говорил: сначала нужно дождаться, чтобы все улеглось. Усыпить подозрения.

- Тьфу на тебя! – рявкнул он досадливо. – Да только ты их не усыпляешь, ты их усиливаешь! К тому же ничего не уляжется. Эта Куруша тебя ненавидит! Ты хоть понимаешь, кому ты обязана своим пребыванием в застенках? Кто передал охранной службе правителя сведения о том, что на тебе – печать ренегата?!

- Она, - проговорила девушка. – Ну да… ведь неудивительно, - смолкла в задумчивости.

- Неудивительно ей, - забурчал Иму. – Соображай скорее! За одной пакостью последует другая, за другой – третья. Так и будешь маяться.

- И что ты от меня хочешь?

- Вот это разговор! Мне из мира духов видно многое, хоть и не все. Подобраться к Амади сможешь только ты. Нам еще не единожды придется встретиться…

- И что же, мне каждый раз уходить из дома с флейтой? – возмутилась Накато. – Вот уж славный способ усыпить подозрения на свой счет! У горской флейтистки появилась новая блажь: она шатается по саду и берегам ручья.

- Каждый раз не нужно, - задумчиво протянул Иму. – Но ты права: тебе лучше завести привычку гулять по саду. Во-первых, запомнишь лучше расположение тропинок. Во-вторых, пусть в доме привыкнут, что ты можешь уйти в любое время дня и ночи, чтобы развеяться. В поисках вдохновения, - он криво усмехнулся.

- В поисках чего? – не поняла девушка.

- Ну, вдохновение – так называют подъем духа, при котором особенно хорошо все получается: музыка струится сама собой, танцы и песни рождаются из воздуха, картины сами собой возникают в воображении и по волшебству переносятся на шелковый холст, - принялся живописать колдун. – Словом – вдохновение сродни магии. Вот только подчинить его, подобно магии, так никто и не сумел.

На это Накато лишь вздохнула. Да помилуют ее боги! Еще и вдохновение на ее голову. Пожалуй, не стоит говорить про вдохновение ни Куруше, ни Изубе, ни даже учителю. Не полагается неотесанной горской девице знать таких слов.

Хотя на лица их при этом, конечно же, хотелось бы взглянуть.

- Я поняла тебя, мастер Иму, - проговорила она после некоторого молчания. – И что же теперь – мне ждать, что ты дальше скажешь мне делать?

- Для начала тебе нужно попасть в дом Амади и забрать из тайника амулет, что дает невидимость.

- Мастер Иму! Мне запрещено выходить в город.

- Найди предлог! Так и быть, эту декаду сиди смирно, - он нахмурился. – А спустя декаду будут осенние празднества в честь Умм. Скажешь, что хочешь почтить великую богиню. Тебе не запретят. Запрет – богохульство. Тогда и проберешься в жилище Амади. Там я тебя буду ждать. Я в амулетах разбираюсь, скажу, что тебе понадобится.

- Мастер Иму! Ты видел, что творится. Точнее – может, и не видел, так я расскажу. Приходили стражники. И обо Бабатанд – советник правителя. Мою комнату перевернули вверх дном! И я не уверена, что та же Куруша не рыщет в моих вещах.

- Спрячешь не у себя в комнате, - проворчал Иму. – Я покажу, как защитить тайник.

Накато со вздохом кивнула. Закончилась спокойная жизнь. Иму не отстанет. Можно, конечно, попросить у Эну амулет, чтобы класть в изголовье. Но ведь Иму наверняка найдет способ донимать ее! Ей его не перехитрить.

- Сколько времени мы с тобою тут беседуем? – проговорила она. – Как бы меня не хватились.

- Да воля тебе, - проворчал он. – Ступай…

*** ***

Дом Изубы, как и все дома города, венчала крытая черепицей фигурная крыша с ломаной линией конька и загнутыми кверху краями. Такие же загнутые вверх края были у навесов, что опоясывали каждый этаж дома. Края эти существенно выступали за линию стен, защищая от дождя даже при открытых настежь оконных перегородках.

Вот аккурат под навес над своей комнатой Накато и запихнула сверток с амулетами, которые забрала из тайников Амади. Теперь они лежали там, ожидая своего часа. Прошла с того момента уже половина декады. Благо, Иму ее пока не дергал. Видимо, считал, что рано.

Как бы хотелось, чтобы он так считал подольше!

В дом Амади девушка проникла без всяких усилий. Она не единственная из служанок захотела на осенние празднества урожая отправиться в город. Задерживать никого не стали, как и говорил Иму.

Оживленные улицы Мальтахёэ остро напомнили Накато тот вечер, когда их с Амади вытащили из комнаты в гостинице Чудесная Нубит.

Точно так же народ со всех окраин стекался к площади в центре, где высился храм великой плодородной Умм. И точно так же стояли возле каждой двери храмовые стражи – чтобы не вздумал никто увильнуть от обязанности чтить великую богиню – покровительницу Мальтахёэ.

- Ты к крыльцу-то иди, - шепнули Накато сзади в ухо, когда она замешкалась в растерянности напротив дома.

Девушка вздрогнула. Голос Иму! Она обернулась и чуть не села прямо на плиты улицы: и правда, лицо Иму! Повинуясь сдавленному шипению и болючему тычку в спину, она двинулась ко входу.

Глаза у стражников остекленели, оба бессмысленно уставились перед собой.

- Чего замялась?! – шикнул Иму. – Они тебя не видят! Шагай давай в дверь, никому из прохожих до тебя дела нет.

Заходя внутрь, Накато все-таки бросила быстрый взгляд себе за спину. Людской поток лился. Да, дела до нее и правда никому нет. Никто в ее сторону не глядел. Храмовые стражи застыли изваяниями по бокам крыльца. Девушка шмыгнула внутрь, плотно закрыла дверь и кинулась бесшумно по коридору, а затем – вверх по лестнице. Старалась не шуметь – знала, что во время празднеств дома оставляют беременных женщин и молодых матерей с грудными младенцами на руках, детей моложе шестнадцати лет. Не хотелось попасться случайно кому-нибудь на глаза.

Вот наконец и третий этаж. Жилище, что снял Амади.

Очутившись внутри, Накато задвинула перегородку и в первый момент застыла, опершись на деревянную раму перегородки, переводя дыхание.

- Никого нет на целом этаже, если тебя это беспокоит, - ворчливый голос Иму вывел ее из оцепенения. – И этажом ниже тоже совершенно пусто! Так что можешь не трястись: никто тебя не услышит. И не увидит. Выйдешь, когда все снаружи уляжется.

Обернувшись, девушка увидела колдуна сидящим на циновке возле следующей перегородки. Глядел он на нее насмешливо.

- Мастер Иму, - выдавила Накато. – Как же ты?.. – она бессильно подняла руку и уронила ее. От изумления все слова вылетели из головы.

- Что, не ждала увидеть? – он хрипло рассмеялся. – Да, во плоти! Почти во плоти, - лицо дернулось. – Увы, это лишь видимость. И то ненадолго. Так что торопись! Тебе нужно достать амулеты. Если не доверяешь мне – могу здесь остаться! – рявкнул он, видя, как она мнется в нерешительности.

Пришлось идти в кабинет – она помнила, где он находится. Девушка не сомневалась, что Иму сможет проникнуть следом незаметно для нее. Но не топтаться же на месте вечно?

Амулеты она достала легко. Тайник открылся, едва она коснулась его печатью. Взяла кулон на цепочке, что давал невидимость надолго, Иму посоветовал прихватить еще пару амулетов.

В доме пришлось просидеть до утра – шум начал стихать лишь перед рассветом. С Иму они проговорили недолго – он попросту растворился в воздухе. Заявил, что оказываться в мире живых не сможет теперь долго. Перед тем он успел ей наказать, чтобы спрятала амулеты под навесом – мол, даже если ее комнату еще кто-то вздумает обыскивать, никому в голову не придет лезть туда. А если отколупать одну черепицу, получится отличный тайник. А если нацарапать на свертке с амулетами особый знак – их не сумеют почувствовать колдуны.

В последнем он оказался прав. Вот уж половину декады, как амулеты лежали под черепицей. Комнату Накато, правда, никто больше не обыскивал. Дни тянулись мирно – так, что даже подозрения закрадывались: как бы не грянула какая новая неожиданная неприятность. Вечера девушка проводила у Изубы, дни – коротала у себя, играя на флейте или изучая хитрую науку записи звуков особыми символами – оказывается, музыку, как и слова, можно было записать!

Время растянулось в ожидании. И так хотелось, чтобы ожидание длилось дольше!