23. Странница (16+)

Глава 6

Отношения с покровителем порой удивляли саму Лисандру. Она не любила Леона, но испытывала к нему какое-то нездоровое влечение. Не отличалась чувственностью, но стоило мужчине положить руку ей на грудь, в животе словно взрывался вулкан страсти. Девушка подозревала, что это всё проделки «небожителей», которые управляют ею, как марионеткой, при помощи внедрённого в тело… как его там?.. Мини… бини… яйца, словом.

Пока «небожители» не заговорили с ней напрямую, Лисандра не помнила ничего о своей прежней жизни. Даже не задумывалась о том, что было до того, как она проснулась на лесной поляне. Но после их наглого и приказного «Соглашайся! Соглашайся!», в голове девушки словно прорвало шлюзы памяти. Она вспомнила всё: и бегство из плена в Даммаре, и погоню килинов, и болото, и остров, и странные миры, в которых побывала… И пробуждение в обители «небожителей»… И поступление к ним на службу. Вспомнила, что она не просто виолка Лисандра Ностаби, а Наблюдатель, шпионящий за жизнью аквийцев для землян. И что внутри её тела находится некая штука, которая помогает «небожителям» видеть всё глазами Лисандры, слышать её ушами, может передавать их слова прямо в голову девушки, и наоборот – её слова, и даже чёткие мысли, доносить до них. И ещё, как Лисандра небезосновательно предполагала, эта штука управляла её желаниями и чувствами.

Неприятно осознавать, но она сама согласилась на это. Она дала им клятву верности, более того, подписала какие-то бумаги. А значит, должна безропотно служить и подчиняться.

Всё же у неё есть некая свобода воли. Небожители не могут управлять её поступками. Не могут заставить сделать нечто против её воли. Или, наоборот, запретить получить желаемое. Они могут только советовать, рекомендовать или приказывать, но Лисандра сама решает, как действовать в тех или иных обстоятельствах и как поступить в сложившейся обстановке. Как, например, с теми пленными. «Небожители», вероятно, до сих пор пребывали в шоке от её поступка. Да, это вам не игры в виртуальной (тьфу ты, ну и слово какое глупое!) реальности. Это настоящая жизнь и настоящая смерть. Реальная кровь и реальная жестокость.

Как бы в отместку за то, что её вынудили заниматься неприятными для неё делами, Лисандра постаралась полностью влиться в жизнь отряда. Она потребовала у Леона, чтобы он разрешил ей участвовать в сражениях. Нет, она не выезжала на разбой и грабежи, но если предстояла схватка с обнаглевшими соседями или королевскими мечниками, то принимала в потасовке непосредственное участие. Всё равно, терять ей уже нечего, кроме жизни. А возможно, она даже подспудно желала смерти.

Если «небожители» наблюдали за схватками, то их должно было стошнить от жестокости, с которой виолка расправлялась с противниками. Она не церемонилась и пленных не брала. Кромсала тела, как мясник тушу, без изящества и милосердия. Вспарывала животы, перерезала глотки, рубила сухожилия и кости, выкалывала глаза и протыкала сердца. В такие моменты «небожители» могли лицезреть только фонтаны крови, сплетения пузырящихся кишок и агонизирующие лица.

Зато они заткнулись и больше не вякали в её голове. Лисандра снова ощутила себя личностью, а не управляемой чужой волей куклой.

Как-то, из очередного набега на торговый путь, вальдо притащили в лагерь несколько пленных, и среди них юную девчонку лет семнадцати. Она была ранена, избита и крепко связана. Едва взглянув на пленницу, Лисандра сразу поняла, что это её сестра по ремеслу – «меченая» - выпускница Школы Меченосцев, что в Ландии. Лисандра слышала о таких, правда, встретила впервые.

Зачем «псы» притащили девицу в лагерь, а не прикончили сразу на дороге, догадаться нетрудно. Существовала у них такая жестокая забава – «брачный круг». Большое колесо, насаженное на вал горизонтально. К нему в постыдной «собачьей» позе привязывали голую несчастную жертву и раскручивали. Вокруг собирались охочие развлечься. Когда колесо останавливалось, то «счастливчикам» доставались две стороны жертвы – голова и задняя часть. Несчастную жестоко насиловали. Чтобы жертва не вздумала кусаться, ей или выбивали все зубы, или вставляли в рот специальную распорку. «Веселье» могло продолжаться сутками, а то и несколько дней подряд, пока истязаемая не умирала от истощения.

По-видимому, пленницу ждала такая же участь.

Но не при Лисандре!

Виолка решительно направилась к пленным, в страхе жмущимся друг к другу. Схватила «меченую» за шиворот и выдернула, как корнеплод из почвы.

- Ступай за мной, - приказала.

Бледная от потери крови девушка взглянула на виолку страдальческим взглядом, и в её глазах затеплилась робкая надежда.

- Эй, ты, куда нашу сучку поволокла? – подал голос один из охранявших пленников вальдо. – Кого мы драть сегодня будем?

- Перебьёшься, - бросила через плечо Лисандра. – Помнёшь своего червячка руками. Или отдерёшь дружка.

- Ну, ты, не наглей… Может, хочешь её заменить? - завёлся парень, не обращая внимания на предупреждающие тычки товарища.

Виолка остановилась и медленно обернулась. Её взгляд стал безжизненным и равнодушным, как во время боя. Словно взгляд самой Смерти.

- Зубы жмут? – процедила угрожающе.

- Это наша добыча… - попробовал возразить охранник.

Лисандра сунула руку за пазуху, выудила из потайного кармашка золотой и бросила под ноги вальдо.

- Я выкупаю её. Эти ножны не для ваших дерьмомесов.

Лисандра спрятала пленницу в одной из кладовок, оборудовав спальное место, напоила и накормила. Затем осмотрела рану. Она была болезненной, но не смертельной, и уже не кровоточила.

- Лежи тихо. Вот вода, вон отхожее ведро. Пока я не переговорю с капитаном, не высовывайся, - приказала.

- Спасибо, сестра… - прошептала девушка, опуская голову на подушку.

Лисандра поставила на пол у изголовья плошку с плавающим в масле горящим фитильком, едва рассеивающим мрак укрытия, и вышла, плотно прикрыв за собой хлипкую дверцу.

Леон находился в комнате совещаний, принимая отчёт о набеге. Девушка рассчитывала поговорить с ним по окончании. Она сама ещё не знала, что делать с пленницей, но была твёрдо уверена, что не отдаст бедняжку на растерзание. Только через собственный труп!

продолжение следует