Блог портала New Author

14. Рождение чудовища. Глава 14. Кхорихас

Аватар пользователя Черепаха дипломат
Рейтинг:
1

Кхорихас поразил выросшую в степях девушку.

Да, она видела поселение рудокопов – несколько домов, громадные печи и кузницу. Да, она вдела поселения пастухов, в которых они с Амади несколько раз останавливались – домики, которые нельзя разобрать и унести; вырытые посередине этих поселений колодцы; зимние загоны для скота. В богатых домах бывало по два помещения: в одном готовили пищу, в другом – спали. Тропки между домами превращались в широкие дороги, прочно утоптанные. По ним изо дня в день ходили люди, животные – так, что трава даже не пыталась прорасти на протоптанном. Деревня Ови – в несколько раз больше любой горской деревни.

Но Кхорихас не был похож ни на что, виденное ею прежде. Подобного она бы даже вообразить не сумела.

Дороги между домами, мощеные громадными каменными плитами. Такой плиты хватило бы на стену дома в горской деревушке. При условии, разумеется, что пастухи как-то исхитрились бы дотащить ее и установить при строительстве. Первое изумление Накато испытала, когда они проходили городскую заставу – громадные ворота вдвое выше человеческого роста, укрепленные между двумя длинными мощными строениями. Таких громадных домов ей видеть не случалось никогда: они тянулись, сплошной стеною окружая город, и наружу выходили лишь крохотные окошки-дыры высоко вверху.

Дорога – Амади ей сказал, что в городе такие дороги назывались улицами – тянулись, насколько хватало глаз и поворачивали куда-то в неизвестность. Оглядевшись в какой-то момент, девушка поняла, что не знает, с какой стороны они пришли, и где искать край города.

Кхорихас казался бесконечным.

Бесконечная улица с ответвлениями. Множество снующих по улицам людей. Дома, стоящие вдоль обеих обочин сплошной стеной.

После заката на улицы упали густые тени. Строения заслоняли тусклый вечерний свет, и казалось, уже наступили сумерки.

По мере того, как они шагали вперед, дома делались все выше. На них появлялись украшения – на камнях, выкладывавших фасады, красовалась резьба.

- Сколько в городе магов? – Амади нахмурил лоб.

- Никто не считал, - хмыкнул Кваку. – Все они пришли в город три года назад, и постоянно прибывают новые и новые. Город строит новые и новые постройки, без магов все это заняло бы куда больше времени.

- Их сил хватает и на то, чтобы украшать дома. Дома обычных горожан!

- Дома зажиточных горожан, Амади, - поправил тот. – А зажиточных людей в Кхорихасе немало. Незажиточные здесь почти не селятся – разве что по окраинам. И то – жизнь в городе дает практически каждому возможность подзаработать. Даже подметальщик улиц и чистильщик выгребных ям получают плату, которая за пределами города могла бы лишь сниться.

- И что, остальные города меняются так же стремительно? Я ведь был в Кхорихасе лет шесть назад – здесь стояла просто большая деревня!

- Нашел, что вспомнить, - Кваку усмехнулся. – Тогда караваны шли через Аус. Но после наводнения дорогу из Ауса к Рунду размыло и засыпало. Поговаривают, речка сменила русло и восстановить дорогу оказалось не под силу даже магам. Чтобы проложить новую, пришлось сделать изрядный крюк. Так что караваны пошли через Кхорихас. Аус с тех пор пришел в упадок. Если бы через него не шла дорога на Ошакати – он вовсе зарос бы диколесьем. Остальные города развиваются, но медленнее. Но они и старше Кхорихаса.

- Я теперь и не знаю, где искать гостевой дом того торговца, - покачал головой Амади.

- Какая разница, - Кваку дернул плечами. – Солнце зашло, скоро стемнеет. Зайдем в первое попавшееся заведение! Я слышал, сейчас даже по окраинам все они вполне приличны. Вот, например! – он указал на дощатую вывеску.

Накато задрала голову. На скрепленных дощечках оказались нарисованы значки. Дом ничем не отличался от остальных – разве что двери были несколько шире, чем у прочих, и люди ходили туда-сюда слишком уж часто. А изнутри раздавались голоса и шум.

- Гостевой дом Подгорный, - протянул Амади. – Ну, что ж. Думаю, этот гостевой дом ничем не хуже других. А нам и впрямь пора отдохнуть и поесть, - он первым поднялся по ступенькам и толкнул дощатую дверь.


*** ***


- Да, - протянул Кваку, не сводя с Накато восхищенного взгляда. – Я слышал, что девушки с края Соленых Губ необычайно хороши. Но тебе, Амади, достался просто редкостный экземпляр. Умеешь ты выбирать!

- Умею, само собой, - колдун сдержанно усмехнулся. – Слышишь, Накато? Ты – редкостный экземпляр. В смысле – редкая красавица. Даже среди твоих соплеменниц с края Соленых Губ.

- Соленых губ? – недоуменно переспросила девушка.

- Так зовут ваши степи, где вы пасете свои стада, - пояснил колдун. – Я тебе покажу потом на карте. Ну, карта нашей земли, - прибавил он.

- Нашей земли, - повторила зачарованная девушка. – То есть – это кто-то нарисовал целиком землю, по которой мы ходим? Вот вместе с нашими полями, и солеными озерами, и горами, и дорогами, по которым ходят люди и ездят повозки и караваны, и со всеми городами и поселками? И та деревня, Ови, тоже там, на карте, есть? И деревни горцев, и тот поселок рудокопов?

- Соображаешь, - рассмеялся мастер Амади. – Я тебе даже покажу то место у побережья соленых озер, где тебя встретил.

Накато сцепила руки перед грудью, восхищенно уставившись на него. Изумление и благоговение захлестнули с головой, так что любые слова казались бледными в сравнении с тем, что она только что услышала.

Карта! Она слыхала прежде несколько раз это слово – и от мастера Амади, и от людей в караване, с которым шли через горы. Но не знала, что это такое.

Мысль о том, что кто-то мог нарисовать на куске кожи или вылепленном из глины подносе целый мир с горами, реками и озерами, потрясла ее. Одно дело – план поселка рудокопов. А тут – карта целой земли!

- Эх, Амади, - протянул его приятель. – Мне больно видеть, как ты намерен учить эту девушку. Право слово, дикарки так прелестны в своем невежестве! Учеба – чистая порча для таких, как она.

- Прелестны в невежестве, - передразнил колдун. – Что в нем прелестного, скажи на милость?! Сначала из них делают пустоголовых кукол, бессмысленные машины для убийства. А потом их не интересует ничего, кроме жратвы и переплетения, - в последнем слове Накато уловила скабрезный смысл.

- Это в них и прелестно, - вздохнул собеседник Амади. – За это их ценят!

- Я ценю ее за другое. И невежество в этом другом может оказаться существенным препятствием.

- Знаешь, друг, в чем твоя беда? Ты пытаешься дать любой вещи несвойственное ей применение. Меняешь без нужды естественный порядок вещей на противоестественный, - Кваку аж причмокнул от удовольствия – так ему, видать, понравилась собственная речь.

- Накато – не вещь, - строго возразил Амади. – Она – человек.

- Ага, то-то ты пометил ее, как личный скот! – заржал тот, не пытаясь скрыть веселья. И указал на татуировку на руке девушки. – Что ж ты поставил на нее печать, если она – человек, как ты говоришь?

- Естественный порядок вещей, - едко заговорил Амади, - это то, что порождает такие вот суждения. Скажи, с какой целью ты сейчас это говоришь? Да еще и при Накато? Личный скот? Нет, помощница. Верная, сообразительная и исполнительная. А естественный порядок вещей – то, что он привычен, не значит, что он правилен.

- Да, болтать ты мастер, - Кваку покачал головой, допил содержимое своей кружки и с грохотом опустил ее на столешницу. – Эй, хозяюшка, налей-ка еще!

- Харе глотку драть, нищета голозадая! – рявкнула широкая в бедрах женщина, разносившая еду и напитки. – Не то живо вылетите у меня прочь, все трое!

Амади ухмыльнулся, опустив голову.

Женщина окинула его испепеляющим взглядом, но ничего не сказала. Небрежно плеснула напиток в кружки всем троим. Задержала взгляд на Накато, скривилась неприязненно. Та с любопытством разглядывала женщину, пользуясь тем, что та подошла вплотную. Что ей за дело до гримас прислужницы? Она здесь с Амади, без него ее не выгонят. Поэтому можно глазеть, не боясь гнева.

Быть может, Амади и пометил ее, как личный скот. Но эта метка давала ей защиту. А хозяином он был хорошим – не бил, не ругал. Кормил и одевал, заботился. И задания давал, хоть и сложные, но следил, чтобы можно их было выполнить. Да, быть вещью колдуна – в этом определенно было свое преимущество. С Амади ей куда лучше, чем у брата.

Женщина, заметив взгляд Накато, уставилась на нее в ответ. Вызывающе подбоченилась и поджала губы.

Люди здесь разительно отличались от тех, среди которых выросла Накато. Должно быть, оседлая жизнь влияла и на внешность. Кожа у южан была куда светлее, чем у обитателей степей и гор, а тела – куда более рыхлыми. Видимо, дело было в том, что им не приходилось долгими днями напролет идти и идти, либо – ехать верхом. Они год за годом сидели на месте, в своих поселениях и городах.

Лицо женщины было мясистым – таких лиц не было у степных кочевников и горцев. Неровное мясо создавало впечатление, что ее искусали ядовитые насекомые, от чего лицо опухло. Рыхлое тело казалось мягким – как покрывало из пушистой шкуры детеныша тура. Так и тянуло пощупать, проверить. Белизна кожи изумляла. Женщина казалась даже белее Амади. Что она, вовсе не показывается под солнцем?

Постояв некоторое время, прислужница недовольно фыркнула, отвернулась и пошла прочь, покачивая бедрами.

- Ты ее только что взглядом не прожгла, - с усмешкой заметил Амади.

- Я просто посмотрела, - прошелестела девушка.

- Что ты на ней такое нашла?

- Люди здесь не похожи на наших, - отозвалась она, подумав. – Совсем другие. И лица у них белые…

- Ну, ты в дороге уже видела немало белых лиц, - Амади слегка удивился. – Привыкай. Ты теперь будешь часто их видеть. А скоро белых лиц вокруг станет куда больше, чем черных, - прибавил он задумчиво.

- Только не говори, что собираешься уходить от гор, - Кваку нахмурился.

- Собираюсь, друг мой! Не для того ведь я с этих гор спустился, чтобы торчать в Кхорихасе. Мы пойдем вглубь равнины.

- Расскажешь, что ты делал в горах? – Кваку посерьезнел. – Сколько лет я тебя не видел – три, четыре?

- Четыре с лишним года, мой друг, - Амади покивал. – Был на севере. И, признаться, не ждал встретить здесь тебя, - прибавил он. – Неужто теперь горские пастухи оплачивают труд толмача лучше, чем купцы на равнинах?

- Вот сразу видно, что ты четыре с лишним года не был на равнине, - вздохнул Кваку. – Здесь многое переменилось. Жизнь теперь меняется так стремительно – оглянуться не успеваешь! Право слово, Амади, я чувствую себя глубоким стариком, не успевающим уследить за переменами в мире. Города растут, дороги строятся.

- Правители воюют, - подсказал колдун.

- Нет, в последние годы войн не слышно.

- Значит, мы вернулись в преддверии очередной крупной стычки, - заметил Амади. – После долгого затишья всегда начинается буря.

- Нынче и без войн бурь хватает. Ты приезжаешь в город, в котором не был каких-нибудь полгода-год, и не можешь узнать улиц. Не находишь знакомых домов.

- Города растут, Кваку, - колдун пожал плечами. – Ты будто впервые это заметил! Ты сам только что об этом сказал, – он воровато огляделся – точно боясь, что кто-то подслушает их разговор. – Города растут, люди перебираются сюда из деревень. Строят дома. Если лет десять назад еще мало кто понимал, зачем сниматься с насиженных мест, то теперь многие нарочно стремятся попасть в город, осесть здесь. Это можно было предсказать еще давно. Мы ведь оба помним времена, когда города больше напоминали большие деревни. А распаханной земли было намного меньше.

- От этого не легче, - тот пожал плечами. – Слишком уж ненадежно на равнине. Сегодня ты едешь с купеческим караваном, а завтра этот караван нарвался на грабителей или шайку чьих-то наемников, что маются с безделья.

Амади покивал, огляделся снова. В зале прибывали люди. Большинство посетителей собрались ближе к центральной части зала. Поближе к приоткрытой двери кухни. Там же молодой парнишка принялся наигрывать на нгомби, затянул песню.

- Вишь, и сюда добрались развлечения – не хуже, чем на юге, - усмехнулся Кваку, кивая на парнишку.

- Вот и славно. Значит, теперь есть школа искусств? Говорят, там и молодых невест обучают. Слыханное ли дело!

- Ростовщики, перекупщики и управляющие на шелковых плантациях хотят теперь, чтобы их жены пели и танцевали. Как наложницы правителей и их приближенных. Желтый шелк изменил эти места до неузнаваемости за каких-то пару десятков лет. Совсем недавно Кхорихас был небольшим поселением. За последние три года оно разрослось до города. Правитель пригнал рабов, приказал проложить дороги, обводные и оросительные каналы. Ты видел храм в центре, напротив дворца правителя?

- Мы лишь сегодня зашли в город, - хмыкнул Амади. – С тобою вместе.

- Эх, ты, небось, и не знаешь, что за перемены произошли за последние годы в Мальтахёэ, - протянул Кваку. – Слыхал ведь, что удумал нынешний правитель? Мальчишка! – он скривился. – Сейчас ему пятнадцать, а к власти его привели, когда ему было девять. За это время он или подвинулся умом, или его чем-то опаивают… так считают в самом Мальтахёэ.

- Я слышал, что караванщики не хотят ходить в Мальтахёэ через Кхорихас, - отозвался Амади сдержанно. – Мол, здешний правитель не хочет иметь с Мальтахёэ дел, потому обкладывает караваны с краской, медью и костью непомерным налогом. Они вынуждены искать обходные пути, а это сложно. Но я мог это все предсказать еще шесть лет назад. Разве дело в этом несчастном мальчике, которому яда налили в уши?

- Несчастный мальчик – так ты его называешь, - Кваку усмехнулся.

- А что бедняге оставалось делать? Лишился обоих родителей в таком раннем возрасте! И остался наследником царского трона, не имея сил удержать его. И воли и разума, чтобы отказаться и уйти. Его жизнь висела на волоске, и он уцепился за ту единственную соломинку, что случилась под руками.

- Хороша соломинка, - пробормотал Кваку. – Слышала бы величественная Саалиндж, как ты ее только что назвал! Полагаю, восторгу ее не было бы предела.

Амади весело фыркнул, снова настороженно огляделся. Снаружи совсем стемнело, и внутри загорелись светильники. Давешняя толстая служанка принялась разносить по столам плошки с горящим жиром. Одну поставила и на их стол.

- Господа еще чего-нибудь желают? – осведомилась мрачно.

- Господа желают отдохнуть, - Амади кивнул. – У вас ведь найдутся свободные комнаты, хозяюшка?

- Свободное место в хлеву пока что есть, - она ощерилась.

- Ну, зачем ты так, - мягко укорил колдун. – Не суди по виду – да не судима будешь. Я могу заплатить вперед. Приготовь нам пару хороших комнат наверху, сразу получишь плату за ночь, за нынешний обед и завтрак поутру.

Та угрюмо кивнула. Спустя короткое время подошла, позвала их за собой. Повела по узкой каменной лестнице наверх, на четвертый этаж – буркнула, что поутру туда не так доносится шум. Амади дернул щекой, но спорить не стал.

Им выделили два небольших помещения по соседству – одну приятелю Амади, вторую – ему самому с Накато.

Девушке впервые в жизни пришлось устраиваться на ночлег в постоянной постройке. До сих пор она спала или в шатре, или под открытым небом. В пастушьих деревнях они не ночевали. Все-таки удивительное место – город! Гладкие, прохладные на ощупь светлые стены, походившие на первый взгляд на скалы, неуловимо отличались. Они не были нагреты солнцем, и в то же время от них не веяло холодом, как от остывших камней. Они не вытягивали тепло из живого тела.

У стены оказался большой крепкий ящик из древесины, высотой чуть выше колена и широкий, как лавка. На нем – кувшин и пара глиняных кружек.

Для сна на полу валялись два толстых стеганых матраса. Накато, получив разрешение Амади, свалилась на один из них и тут же заснула. День выдался утомительный и богатый на впечатления.

Рейтинг:
1
СИРена в пт, 10/09/2021 - 22:47
Аватар пользователя СИРена

А скоро белых лицо вокруг станет куда больше, чем черных, - прибавил он задумчиво.

Апичатка.
Чую, чую, заряженное ружьё с юным правителем недаром на стене висит? Большая улыбка

__________________________________

События не всегда подконтрольны нам. Но мы всегда можем контролировать свое понимание этих событий и свою реакцию на них. "Iuppiter iratus ergo nefas".

Черепаха дипломат в пт, 10/09/2021 - 23:04
Аватар пользователя Черепаха дипломат

Чую, чую, заряженное ружьё с юным правителем недаром на стене висит?

Ой, как знать, как знать )))