14. Птицедева

Все еще глупо улыбаясь, я положила голову Хи на плечо.

– Ты придумал меня, на самом деле я очень простая, нет во мне сложности… – и осеклась, вспомнив Веронику.

Я ведь еще не рассказала о ней Карену. Сама толком не познакомилась с ней, одна ночь на общение – и то не полная. А так интересно прочувствовать ее характер, оценить ее знания. Осознать, как много она пережила, как жизнь ломала ее и как она строила себя сама. Смогла в своём сумасшедшем мире остаться собой, просто выжить. А смогла бы я так? Наверно, нет, я другая…

– Карен, я не слишком образованная, не так много читала. Вы, конечно, меня многому научили, Микулишна и Кот учили, тетушки, когда-то в детстве отец, но эти знания еще не улеглись во мне, они как будто плавают на поверхности мозга. Я беру нужную мне информацию, как инструмент, пользуюсь ей, а потом кладу на место, не вникая в суть, как и почему она работает. Но основу моих действий составляет другое, сама даже не могу сказать, что. Ты знаешь, что я умею чувствовать лес, деревья, траву, но в последнее время начинаю чувствовать и людей. Какие они, стоит ли с ними связываться, иметь дело, или лучше уйти от них подальше. Хотя я малообщительная, и трудно сходилась с другими людьми. В «Приюте Нужных Путников» я каким-то образом принимала тех людей как саму себя, они не давили на меня, удивляли, их было интересно узнавать. Но другие, можно сказать, все остальные – утомляли меня до невозможности. Я устаю от них, от шума в голове, который они вызывают своими словами, эмоциями, неосознанными или, наоборот, слишком сильными желаниями. Но сейчас мне легче, я могу по несколько часов спокойно общаться, вникая в суть слов, а не эмоций. Это прогресс, правда?

– А я как, не утомляю тебя? – озабоченно спросил Хи.

– Что ты, конечно, нет. Ты – часть меня, и я жалею, что лишила себя ее на такое время. Прости.

Вдруг небо заволокло тучами – того и гляди сорвется дождь.

– Пойдем, спрячемся внутрь, – предложил Карен.

Мы поспешили в домик, и в этот момент дождь забарабанил по крыше. А дальше мы начали целоваться. Я только и успела подумать:

«Вероника, ты обещала закрыть глаза и уши и уйти в подсознание».

«Так точно, леди, будет исполнено, раз обещала. Ничего не вижу, ничего не слышу, никому ничего не скажу. Исчезаю», – и она пропала так, что я ее не чувствовала, как ни пыталась.

Потом мы долго… беседовали, я лежала в объятиях Хи и пыталась рассказать о своей миссии, о Буяне, о тетках, о Ха.

Карен удивлялся и горестно вздыхал, что мне снова придётся улететь, и опять непонятно, на сколько.

– Так за то, что ты сегодня появилась, мне следует благодарить твою будущую миссию? Сама бы так и пряталась от меня.

– Ну, еще некоторое время, точно. Но, наверное, недолго. Ты знаешь, где Ха? – спросила, пытаясь сменить тему.

– О Ха немного знаю, - ответил Карен. – Ветер прилетал, рассказывал, что ты на Буяне, а у него туда нет доступа, а Ха попал на другую планету, он живой и вернется. Мне в это все так сложно поверить! И еще он говорил какими-то недомолвками, как будто боялся сболтнуть лишнее. Не понимаю.

Молодец Лаки, мне нужно самой рассказать о детях. С чего бы начать? Сложно. Наконец, я решилась, и в канву разговора как бы ненароком вплела вопрос о детях – как он к ним относится.

– Мы поженимся, и ты обязательно родишь мне наследников, только вот когда это случится с твоими непонятными заданиями?

Тут я не сдержалась и просто сказала:

– Насчёт наследников… Такое дело… Они появятся намного раньше, чем ты думаешь. Вот так-то. Вот такая ситуация.

Хи озадаченно взглянул на меня.

– Ты хочешь сказать, что ты… – и замолчал.

– Да, я беременна, двойней. Наши дети родятся через семь месяцев… Хочешь ты этого или не хочешь, – добавила.

Хи подскочил, прижал меня к себе и начал целовать.

– Лота, это такой замечательный повод затащить тебя под венец! Давай срочно поженимся, свадьбу сыграем! Я очень хочу на тебе жениться, я безумно тебя люблю! А наследники – как без них, они всегда нужны, но сначала свадьба. И кто у нас будет? Мальчики или девочки?

– И мальчик, и девочка.

Карен опять кинулся меня обнимать и целовать.

– Дети от любимой женщины – что может быть лучше?!

Я счастливо вздохнула, прижалась к нему. Ну чего я себя накрутила, с чего решила, что он негативно отнесется к детям, и будет считать меня падшей женщиной? Он, оказывается, меня ждал, мучился и переживал. Единственное – как-то не хочется скоропалительно свадьбу играть, не готова я морально к этому, и времени на данное мероприятие жалко. Да и с родителями Хи знакомиться страшно, а в ситуации с Кареном простой маленькой церемонией не обойдешься, он же теперь кто? Так и не спросила, кто он теперь.

– Карен, ты кто – уже король или все-таки принц?

– Лотта, к моей великой радости – только принц, отцу стало лучше, и я попросил его не торопиться с коронацией, не готов я полностью отдать себя управлению страной. Все это время больше о тебе думал, чем о стране, плохо это, безответственно, но говорю, как есть. Отец никак не может понять, почему я таким рассеянным стал, пытается меня занять делами, а мне больше хочется в твой лес поехать и поговорить о тебе с Микулишной, с подругами твоими пообщаться. Мы ведь подружились, о тебе разговариваем. Ха мне тоже очень не хватает, мы с ним всю жизнь вместе, а теперь...

– Я тоже за Ха переживаю. Только не ревнуй, – улыбнулась, потому что Карен насупился и с подозрением на меня посмотрел. – Ему сейчас, может быть, несладко с Лилит, да ещё в непонятной ситуации с их ребенком. Надеюсь, мы с ним скоро увидимся.

– Лотта, – настойчиво произнёс Карен, – ты должна назначить дату свадьбы, все остальное неважно.

– А может, после выполнения задания поженимся? Или после рождения детей? – скривилась я недовольно.

Но Хи стал совершенно непреклонным:

– Ты улетишь на эту непонятную планету, а я останусь брошенным и неженатым? Не хочу так, – улыбнулся лукаво. – Женимся на следующей седмице, обещаю договориться о празднестве без излишней помпезности и без приглашения правителей окружающих государств. Хотя без гостей свадьба наследника королевства не проходит, но сократить список смогу. Да и вообще – какая тебе разница, сколько человек на тебя будут смотреть: сто или пятьсот? На меня смотри, мне это будет приятно.

– А как ты объяснишь мое последующее исчезновение?

Карен задумался, махнул рукой.

– Потом что-нибудь придумаем, вот увидишь, придумаем, – и мы опять начали целоваться.

Утром проснулись очень голодные, в избушке еды не нашлось. Видно, забросил Хи развлечения, заезжал сюда нечасто. Погрызли завалявшиеся в буфете сухари, что мыши сгрызть не успели, и я с грустью объявила, что мне нужно улетать.

– Не расстраивайся, Карен, я завтра утром за тобой прилечу, и мы отправимся к Кощею с Василисой, нужно некоторые вопросы решить. Так что со свадьбой, всё-таки, повременим, есть дела поважнее.

– Нет, – уперся Карен, не важнее, пусть во дворце готовятся, а мы другими делами будем заниматься. Там, вон, сколько бездельников слоняется, сплетнями заняты, а тут им дело привалит. Пусть суетятся.

– Хи, – никак не хотела сдаваться я, – а ты уверен, что родители не воспротивятся?

– За это не переживай, они еще с момента бала поняли, что у меня это серьезно, и очень удивились, что ты вместе с Ха уехала и пропала. Расспросами о тебе замучили, с трудом отбиваюсь. Так что свадьба их обрадует.

Переместила Карена поближе ко дворцу, а сама отправилась на Буян. Спустя пару мгновений оказалась на острове. Перемещаться порталами здорово, но мне так не хватало простой езды по обычной дороге, когда видишь, как все меняется изо дня в день. Хотелось самой раствориться в лесу, искупаться в озере, прочувствовать кожей принадлежность этому миру, став его частицей. Я ведь обычная лесная девочка. Странно было оказаться птицедевой, сама себя чувствовала скорее лесовичкой или кем-то вроде мавки, простой и не желающей ни власти, ни королевских палат, ни сложных заданий по спасению мира. Мне интересно путешествовать, а люди и боги требовали каких-то непонятных решений. Смогу ли я? Это предназначение – мое ли? Казалось, всё мне снится – и задание, и богини, и даже любовь Карена, свадьба. Неужели это происходит со мной?

На острове стояло ранее утро – и поэтому все только собирались к завтраку, как раз вовремя попала.

Меня никто ни о чем не спрашивал, по мне было видно, что мы с Кареном поговорили по-хорошему, и не только поговорили. «Лимончик бы съела», – подсказывала Вероника, а мне было удивительно хорошо, и я ни от кого это скрывать не собиралась. Еще бы поспать немного...

Тетушки уже распланировали день: теория и обучение навыкам перемещения на другую планету. Это значительно серьезнее, чем по нашей перемещаться.

До полудня у меня никак не получалось даже почувствовать пространство, и я отчаянно повторяла упражнения, но ощущения не приходили, хоть плачь.

– И это путница, – сердилась я. – Тетки перемещаются, Кощей перемещается, Лилит тоже, а у меня не получается!

Сделали перерыв – чайку с молочком попить.

Тут воздух сгустился, и перед нами предстала Лада. Такая же молодая и красивая, какой я ее запомнила с прошлой зимы. На вид не больше двадцати пяти лет, со спокойной улыбкой умиротворённого человека, которая так понравилась мне при последней встрече. Выглядела по-домашнему в льняном сарафане с вышитым по подолу узором из маков и васильков и заплетенными в простую косу зеленоватыми волосами. Это тебе не Морана с ее царственной холодностью.

Лада улыбалась доброжелательно и открыто. Ее улыбка успокаивала и обещала: все будет хорошо и даже лучше, чем хорошо. Как у нее это получалось?

Я чрезвычайно обрадовалась. Вспомнила ее помощь возле Дерева Мироздания, и возникла надежда – может, и в этот раз облегчит мне задание.

«Позитивная богиня, – услышала мысль Вероники, – столько слов с корнем ее имени – и все позитивные: ладить, наладить, ладушки, в смысле договорились. Вот только ладно как-то выбивается, непонятно, договорились о хорошем или – как будет, так будет? И выглядит она приятно».

Тетушки загомонили, обрадовались.

– Ладушка, какими судьбами к нам? Давно не виделись. Ты помочь Ловочке пожаловала, правда ведь? Нам твоя помощь очень пригодится.

– Хорошего дня. Не ждали так быстро? Пришла посмотреть, как дела у нашей путницы. Макошь рассказала о задании, и я знаю, что Лотте нужно помочь с детьми. Рассказывайте, я не все подробно знаю, очень много мимо меня прошло.

Тетушки быстренько объяснили ей ситуацию – про задание, про то, что выполнять мне его будет тяжеловато в связи с беременностью – как по мирам скакать да разные вопросы решать в таком состоянии?

– Да, чувствую, моя помощь нужна, – кивнула Лада.

Потом внимательно посмотрела на меня.

– Ну, сейчас ты, как я вижу, себя нормально чувствуешь. В таком состоянии тебе ничто не мешает перемещаться порталами по планете. А вот между мирами чаще раза в седмицу летать не советую. Вредно для детей.

– Да, я чувствую себя хорошо, даже, как будто, сил больше стало.

– Это потому, что тело меняется, перестраивается и собирается с силами ребенка выносить, вот откуда прилив сил. На Буяне токсикоза у тебя не будет, но как быть на Первой Земле – не знаю, надо подумать. Пойдемте, погуляем по острову, может, что и придумаю. Давно я на Буяне не хаживала, сил от не него не набиралась.

Мы гуляли, а Лада думала.

Как-то само собой вышло, что мы добрели до места, где располагался вход в пещеру, в которой летаргическим сном спала моя бабушка – Лебедушка.

Тут Лада обернулась к тетушкам:

– Вы, наверное, не знаете одну неприятную новость. Вчера, пролетая в слоях, я встретила душу Лебедушки. Покинула ее душа тело, не спит она больше, – и замолчала.

Тетушки так и ахнули и отчаянно забили крыльями.

– Не может быть, столько лет спала, и душа при ней была, а тут улетела.

– Всяко бывает, – вздохнула Лада. – Может, устала душа ждать, новое тело решила найти и начать жизнь по-новому. А может, просто захотела раствориться в слоях. Кто его знает, если встретите, спросите. Не отчаивайтесь раньше времени, вдруг вернется. Но если не вернется через пару месяцев, то пропадать начнет тело. Это здесь, на Буяне, оно так долго в сохранности пребывает, а за пределами острова во много раз быстрее пропало бы, сами знаете. Не хороните ее пока, всяко может случиться.

Тетушки горько заплакали, и я тоже слезу уронила. Теперь не удастся встретиться с бабушкой, а я так пообщаться с ней хотела, единственная прямая родня все-таки. Я план разрабатывала, как ее разбудить, про принцев думала – где их найти, как пригласить, как заставить поцеловать её, чтобы ожила, а тут вот какие обстоятельства.

Лада уточнила:

– Как я понимаю, даже если уговорить душу в тело вернуться, то Лебедушку все равно разбудить сложно. По преданиям, разбудить ее может только поцелуй принца, да не любого, а только того, кому ее образ каждую ночь снится. Такого еще поискать нужно. Да и есть ли он в наличии? Ее же сколько столетий никто не видел, а люди столько не живут.

– А как долго он сниться должен? – спросила я.

– Да хотя бы несколько месяцев. И надо быть в этот образ влюбленным, а, как я понимаю, увидеть ее никто уже не успеет. Так что единственный выход – попробовать уговорить душу вернуться в тело, а потом принца искать.

Тетушки рыдали так, что перья на крыльях промокли. Настроение стало хуже некуда.

– Лотта, понимаю, что грустно такое узнать, но давай думать, как твою проблему решить.

– А замедлить развитие без вреда для эмбриона нельзя? Пусть беременность длится дольше, а ты за это время сделаешь то, что нужно, – вдруг подала голос Вероника, и я спросила об этом Ладу.

– А что, интересная мысль, – произнесла Лада, когда я озвучила предложение Вероники. – Могу погрузить эмбрионы в стазис на несколько месяцев, а потом ускорим их развитие. Только это будет не полная остановки жизненных процессов, а частичная, мозг должен развиваться по своим законам, а тело будет расти значительно медленнее, поэтому тебе не будет тяжело на Первой Земле. Но в семь месяцев ты обязана вернуться сюда, и с этого времени развитие детей ускорится, но происходить это обязательно должно на Буяне, да и роды тоже, и после этого не меньше месяца тебе с детьми придется пробыть в месте силы, приходя ежедневно к Алатырь-камню.

– А это никак не навредит им? – вмешались тётушки.

– Нет, я проконтролирую. Вы обязательно понянчите деток, как и мечтаете, и они будут здоровенькими. Через месяц я погружу их в частичный стазис и буду наблюдать. На Лотте теперь лежит важное задание, все заинтересованы, чтобы с ней ничего не произошло, даже Морана.

Мы еще некоторое время побродили по острову. Лада расспрашивала не только меня, но и Веронику, и удивлялась хитроумным ходам Мораны и Майи, а потом вдруг спросила меня:

– Когда свадьба?

Я растерялась: вроде бы никому не рассказывала, да и сама окончательно не решила, быть ей или отложить на неопределенный срок, хотя бы до выполнения задания. Посмотрела на улыбающуюся Ладу и ответила:

– А нужна ли она? Не подхожу я на роль королевы, не могу представить, что придется на одном месте жить, меня же все время в дорогу тянет. Как Карен к этому отнесется?

– Да, – опять улыбалась Лада. – Встречается иногда понятие – «жена путешественника», а тут будет «муж путешественницы в пространстве и мирах». Но ты ведь любишь его, хотя и не до конца привыкла к этому состоянию, поэтому мой совет: не тяни со свадьбой. Карен тебя тоже любит, и вы будете счастливы. Не каждый муж может принимать столь своеобразную жену такой, как есть, а Карен сможет. И не забывай, он ведь тоже любит путешествовать. И еще – не хочется говорить банальности, но и отец он будет отличный, может, получше, чем ты – мать, с постоянным стремлением скитаться по дорогам и весям. Детей-то с собой таскать, пока маленькие, не станешь, так что муж и тетушки – без них не обойдешься, если, конечно, не сможешь себя к одному месту привязать. В чем я сомневаюсь.

Мне стало стыдно, но я понимала, насколько она права.

– Может, болезнь у меня такая – стремление к смене мест? – спросила я Ладу.

– Нет, Лотта, не болезнь, просто полюбили и удочерили тебя, сироту, «Отец Лес» и «Матушка Дорога», а чтобы любовь была взаимной, осчастливили привязанностью к ним. А чувство таким сильным оказалось потому, что на благодатную почву твоего дара путницы упало, вот и не можешь ты не мечтать о новых местах и странствиях.

Продолжение следует