05. Безликие. Гл. 5.18+

Какое-то время мужчина стоял, щурясь в противный моросящий дождь, потом осторожно двинулся в обход лечебницы. Наказ тёмного не выходить был ему вполне понятен, но обстоятельства бывают разные. Сейчас эта тварь, кем бы она ни была, гуляет где-то рядом и он не может рисковать и оставаться в помещении. Если это действительно те, о ком думается – стены им не помеха и отлавливать полубезумное существо среди больных и умирающих Алову не улыбалась. Что бы не получилось, как с лошадью – убить взбесившегося человека сложнее, чем коня. С моральной точки зрения. А сейчас, пока он на улице, той твари просто незачем проникать в лечебницу – маг всегда вкуснее.

Все эти размышления не мешали мужчине настороженно озираться. В темноте он видел неплохо, конечно не так как Армантинэль с его примесью демонической крови, но вполне сносно для чистокровного человека. Но смутный силуэт, неясная тень возникла в паре шагов слева достаточно неожиданно. Алов замер, чуть повернувшись, убрав с лица капли воды. Перед ним, чуть покачиваясь вопреки отсутствующему ветру, находился призрак, подтверждая худшие предположения. Что такое призрак? Отпечаток души, по какой-то причине после смерти не ушедшей на перерождение, а оставшейся в этом мире. Как правило призраков удерживает какое-то дело – месть, обида, накопленные, но не истраченные деньги, маленькие дети… Призраки могут быть зловредными и безобидными, но почти все они просто одержимы тем, что их держит и в принципе им нет никакого дела до окружающих. Почти все – ключевое слово. Есть иные. Их мало и лично Алов не очень понимал, откуда они берутся и для чего приходят. Мужчина лишь читал про них и никогда не сталкивался лично. В старом фолианте, в библиотеке ковена их называли…

- Харрар Аккаа, - голос Армантинэля за спиной неожиданностью не стал – его приближение светлый почувствовал заранее, - Безликие, - он словно прочёл мысли товарища, продолжив их.

Призрак, услышав речь, двинулся к магам. Подпустив тень почти вплотную светлый медленно вытянул из сапога кинжал, перехватил поудобнее правой рукой и нанёс удар лезвием, на мгновение вспыхнувшим ослепительно-белым. Вой резанул по ушам, откуда-то из-за спины пришло новое чувство опасности… и тут же пропало – тёмный не терял времени зря.

- Светлый, валим отсюда.

И это был тот редкий случай, когда Алов оказался согласен абсолютно согласен с мнением Армантинэля. Правда, пришлось прибегнуть к телепортации, после чего светлый тяжело опустился на пол возле дивана, где спала Лоя и закрыл глаза. Она давно не о дыхал полноценно, часто по многу используя магию, в том числе и боевую – это не могло не сказаться на состоянии. Перемещение стало последней точкой, его скрутило жёстким спазмом тошноты и острой головной боли. Мужчина дышал, глубоко и ровно, стараясь не замечать то, как трясутся руки, пальцы. На какое-то время он даже забыл о том, что рядом тёмный, что за стенами лечебницы, в городе который он должен защищать – появилась опасная нечисть, одна из самых опасных в этом мире.

- Ешь, - в насильно разжатые пальцы засунули кусок шоколада. – Давай, ты мне нужен в уме и трезвой памяти, - Армантинэль особым тактом никогда не отличался. – Поговорить надо.

- Откуда эта пакость в городе взялась?

- Кто-то призвал. Но главный вопрос не в этом.

- А в чем же? – Алов медленно, нехотя жевал шоколад, потихоньку приходя в себя. В отличие от тёмных он не был привязан к источнику и силы мог восполнить в любом месте и в любое время.

- Что ты вообще знаешь о Безликих?

- Немного, - светлый с усилием растер лицо свободной рукой. – По сути только базу – знаю, что это призраки, которые убивают. Овладевают телом человека или животного, подчиняют и сеют хаос и смерть. Подозреваю, что сегодня на площади случилось именно это. А после ночью, когда мы ехали сюда – погиб возница и мне пришлось убить коня, времени на размышления не оставалось, взбесившееся животное едва не разнесло экипаж вместе с нами, - Алов смотрел серьёзно, но не мог не поглядывать на свою подопечную. Голова гудела, как и прежде, хотелось спать. – И я все ещё не понимаю, при чем здесь Лоя.

- Безликие – это не просто призраки. Это призрак нежити.

- Это как? – Арратар, успешно притворявшийся спящим, вскинулся, с любопытством поглядывая на отца. – Разве у нежити бывает душа?

- Я бы, если честно, тоже выслушал объяснения, - кивком светлый подтвердил, что не особо понимает о чем речь.

- Я сам знаю мало. Когда-то очень давно мы с отцом подобрали тёмного, с пустым резервом, раненого. Мне было лет десять, наверное. Когда тот маг пришёл в себя, рассказал, что связался не с теми людьми и по незнанию попал под внимание одного из южных кланов. Наёмников. Угадайте, как назывался клан?

- Безликие? – Арратар вопросительно поднял левую бровь, сделавшись до боли похожим на Армантинэля.

- Верно, - кивнул тёмный. – Потом правда оказалось, что наш найденыш слегка приврал – точнее недоговорил. Он какое-то время, достаточно продолжительное, в этом клане жил. И узнал удивительные тайны. К примеру о том, как привязать живую душу к мёртвому телу. И как после из этой души получить сильного, подвластного тебе призрака – Безликого, не помнящего своего прошлого, но очень злого и подспудно ненавидящего все живое. Ведь его самого насильно лишили жизни и даже малейшего шанса на перерождение.

- И чем закончилась история с тем темным, которого вы подобрали? – Алов наконец дошёл шоколад и с надеждой поглядывал за окно, ожидая рассвет.

- За ним пришли. Через четыре дня. Оказалось он выкрал какие-то ценные свитки и сбежал с ними и полученным знанием. Но клан тщательно охраняет свои тайны. Мага мы им выдали, свитки свои клан забрал, вора тоже. Было ли у этой истории какое-то продолжение я не знаю.

- Так, - Алов поднялся. – Светает. Днем призраки бессильны, а мне надо отдохнуть. Во второй половине дня встретимся и там уже будем думать откуда все это взялось и куда теперь все это деть.

Армантинэль кивнул, поднимаясь и жестом велев сыну следовать за ним. В самом деле такие вещи не решают во так, на ходу. В конце-концов сейчас у них никаких доказательств, даже к градоправителю не пойдёшь, потому что не с чем. Что у них? Горстка легенд о жестоких духах и воспоминания из детства и том, что кто-то что-то где-то украл. Нет, работать надо… Искать. Чем он и займётся. А светлому и в самом деле не помешает отдохнуть, он даже не спросил, зачем Армантинэль велел сыну усыпить девчонку на всю ночь.

Алов же, в свою очередь, об этом даже и не вспомнил. Разбудил Лою, они с трудом добрались до дома, где маг разделся и рухнул в кровать, укрывшись мало не с головой. Предварительно на бросив на двор и дом полог молчания и отвращающий щит – теперь он не услышит криков снаружи и никто не войдёт внутрь. Бесспорно людям надо помогать, но он не сможет этого делать, если будет и дальше валиться с ног от усталости.

***

Разбудили мужчину аромат съестного и осторожное прикосновение к плечу. Ещё не проснувшись, он ухватил коснувшуюся его руку, крепко сжав. И только тихое «Ой…» заставило окончательно прийти в себя. В голове всплыло ясное видение зелёных перепуганных глаз и пальцы раздались, следом с огромным с трудом удалось разлепить веки, стараясь сосредоточиться на силуэте напротив.

- Прости, котенок, рефлексы.

- Я… просто подумала, что ты не ужинал и не завтракал, а уже обед, - Лоя выглядела смущённой и напуганной.

- Всё правильно, спасибо. Мне в самом деле пора вставать, - мужчина откинул одеяло и рывком поднялся, не давая себе передумать. – Сейчас тогда поедим, потом посмотрю тебя, как восстанавливаешься, нужно ли ещё что-то подлечить, - и Алов осекся, перехватив растерянный взгляд Лои, направленный на него самого. – Что такое?

Вместо ответа девушка подошла, подняла руку и осторожно почти коснулась пальцами шрамов у мага на груди. Белые, длинные, тянущиеся от ключиц и до солнечного сплетения. Восемь полос.

- Я думала ты лекарь…

- Я лекарь, - подтвердил мужчина, не совсем понимая, что происходит.

- А это благодарные пациенты оставили? – грустно улыбнулась девушка, убрав от шрамов руку и спрятав в карман брюк.

- Но я же не сказал, что я только лекарь, - Алов торопливо надел рубашку. – Вот и все, никаких шрамов. Ты чего испугалась? Это было года два назад, давно прошло уже.

- Не знаю, прости, - Лоя вздохнула, опустив голову. – Просто подумала, что это наверное больно…

Алов замер на какое-то время, а потом шагнул ближе и обнял девушку, осторожно поглаживая по голове. Он мог исцелить тело, но память и душу, хранящие в себе только насилие и побои, он исцелить был не в силах. И его шрамы, вызвали, видимо, не совсем приятные воспоминания. Или, возможно, теперь чужая боль будет вызывать у Лои излишнее сострадание? Кто знает, как отразится на психике почти годовое заключение? За всеми этими мыслями мужчина не сразу заметил, что гостья тихонько плачет. Вцепилась пальцами ему в рубашку и плачет – совершенно беззвучно, только вздрагивают худые плечи под не подходящей размером одеждой.

- Всё хорошо, котенок, все закончилось…

Алов говорит что-то бессмысленное, не особо связное, продолжая обнимать. А Лоя плакала и плакала, вымывая слезами все, что накопилось за долгие месяцы заточения. И мужчина был этому рад, пусть слезы, пусть разобьёт пару тарелок о стену, пусть кричит, но только запирает боль в себе. Так ведь и с ума не долго сойти.

Ни что не может продолжаться вечно, даже самые искренние и горестные слезы рано или поздно заканчиваются, оставляя после себя пустоту. Успокоилась и Лоя, но ещё долго не решалась его отпустить.

- Скажи, - она замялась, закусила нижнюю губу, но все же пересилила себя и вопрос закончила, - после всего этого у меня ещё могут быть дети? Я вообще смогу замуж выйти, жить нормально?

- Конечно, - Алов чуть улыбнулся, разжимая объятия. – Замуж хоть сейчас, если вдруг есть такое желание, а вот с детьми пару-тройку лет лучше подождать. Иначе больной родится, а то и вовсе скинешь.

- Спасибо тебе, - девушка смотрела серьёзно, но кусать губу не перестала. – Мне даже отблагодарить нечем…

- Иди, на стол накрывай, и будем в расчёте. Я тебе просто помогаю, я бы помог тебе даже не будь это моей обязанностью. Потому что это не правильно, когда сильный издевается над слабым.

Лоя робко улыбнулась в ответ, развернулась и вышла. А мужчина принялся искать сухую рубашку, лениво раздумывая над двумя вещами: как не привязаться к этой девушке слишком сильно и ещё над тем, почему ночью она в операционной хладнокровно помогала ему шить и чистить довольно страшные раны, но расплакалась при виде его давно отболевших шрамов?