Блог портала New Author

04. Рождение чудовища. Глава 4. К северным горам

Аватар пользователя Черепаха дипломат
Рейтинг:
2

С высоты открывалась бескрайняя выцветшая коричневато-желтая равнина, тянущаяся далеко-далеко, насколько хватало глаз. На горизонте границу пожелтевшей земли и поблекшего неба очерчивала темная полоса соленых озер.

За озерами – Накато с озерных берегов – а уж отсюда, издали, тем более. Даже с ее многократно обострившимся зрением знала – вновь начинаются поля, заросшие высокой травой. Правда, их не разг лядеть было даже.

Амади вновь не было третий день. Он оставил ей небольшой запас сладких лепешек в мешочке и ушел. Накато ждала его в укрытии, как он и велел.

Преобразования завершились. Она и правда стала намного сильнее и выносливее, чем прежде. Вот только не сбежишь, пользуясь отсутствием колдуна. После того, как они вернулись в граничившие с полями скалы, он нанес ей под кожу на руке рисунок. Печать, привязавшая ее к нему. Не просто клеймо, а колдовская печать. По этой печати ее найдут не загонщики и соглядатаи, а бесплотные духи, для которых нет преград и расстояний.

Амади предупредил, что если он активирует печать, Накато это почувствует. Проверять ей не хотелось. Она и так верила.

Колдун – на то он и колдун, что может сделать то, что не в силах простого смертного. Уж кому, как не ему, знать, что она способна перетерпеть и выдержать! Насколько она теперь сильна и стремительна. Наверняка он это предусмотрел.

С полей подул сухой прохладный ветер, и девушка вернулась в пещеру за львиной шкурой. Закуталась в нее мехом внутрь и уселась на прежнее место.

Накинула шкуру на голову, прижалась щекой. Мех жесткий, но приятный на ощупь. Этот лев успел отрастить зимнюю шкуру – плотную, теплую. Ее добыча! Колдун отправил ее охотиться на льва, чтобы проверить – насколько сильной и быстрой она стала. Шкура добытого зверя стала для нее теплым одеянием.

Не то, чтобы она страдала от холода. Накато привыкла к лишениям. Жизнь раба не слишком тепла и сытна. Да и настоящие холода не успели прийти. Но Амади сказал – не обязательно терпеть лишения, когда нет в этом нужды.

Сейчас нужды ежиться от прохлады нет. Значит – можно одеться. В глубине пещеры лежит пара стволов толстых деревьев, разбитых ею в щепы голыми руками. Недалеко от выхода висят прибитые деревянными колышками к стене тушки пойманных утром грызунов, что водились у подножия гор. Спешить не нужно.

Она протянула руку, взяла прислоненную к стене пещеры длинную флейту, сделанную из длинного стебля тростника. Протяжный мелодичный свист поплыл над полями, покрытыми засохшей, потерявшей зелень, травой…


*** ***


- Красиво ты играешь, - на плечо Накато опустилась тяжелая рука.

Девушка вздрогнула, подняла взгляд в испуге. Она была уверена, что одна на краю скалы! Ни шагов, ни шороха камней не слышала. А ведь ее слух после преобразований обострился многократно.

- Мастер Амади, - выдохнула она. – Я не слышала, как ты подошел…

- Придет время – научишься слышать и это, - обнадежил он. – А пока что – у тебя обнаружился неожиданный талант. Я третий день сижу на скалах наверху, слушаю, как ты играешь. А петь умеешь?

- Я? Петь? – растерялась девушка. – Я ведь рабыня, а не наложница.

- Ну, какую-нибудь песню ты наверняка помнишь. А ну, попробуй, - колдун уселся рядом с ней.

Не спорить ведь с ним. Хорошее дело – спеть песню! Скабрезные запевки, бывшие в ходу у рабов, убиравших за страусами, тут не годятся. Накато напрягла память, вспоминая, что пела брату Мунаш на вечернем отдыхе. Ее, Накато, не просил спеть даже старик Асита.

В памяти всплыли слова про облака, растянувшиеся на закате над солеными озерами. И про бредущих через высокие травы мамонтов, что несут на спинах свернутые шатры к месту нового кочевья.

- Все, хватит, - оборвал ее Амади, когда она запнулась, забыв, что дальше. – Да, играешь ты куда лучше, чем поешь, - он сокрушенно вздохнул. – Таким пением только гиен в ночи распугивать.

Накато смолкла. Хвала богам! Петь – та еще мука. Как это у наложниц так легко получается: берет в руки нгомби и начинает перебирать струны пальцами, и тут же поет что-нибудь удивительно мелодичное. Такое мелодичное, будто и голос у нее вроде нгомби. Будто прямо во рту у нее струны натянуты.

- Н-да, - протянул колдун после долгого молчания. – Жаль, а учить тебя пению уже поздно. Придется обходиться без него – а я уж было размечтался.

- Мастер Амади, - окликнула Накато, видя, что он смолк и не продолжает. – А зачем мне учиться петь?

- Мужчины впечатлительны, - отозвался он непонятно. – Ты разве не замечала?

- Впечатлительны? – недоуменно повторила она.

- Да, именно впечатлительны. Грубые и бестрепетные сердца воинов тают перед образцами истинной красоты. Броню, в которую они одеты, пробивают не стрелы коварства или хитрости, но безмолвное очарование нежных красок рассвета, игры солнечных лучей в замысловатом ажуре медного браслета на тонком запястье, аромата гладко расчесанных кудрей…

Накато вздохнула. То, о чем говорил колдун, было ей непонятно. Должно быть, ей не хватало впечатлительности, так свойственной грубым и бестрепетным сердцам суровых воинов. Красота – не по части рабов. Она, Накато, привыкла выбивать ковры и одеяла, мыть посуду и нарезать мясо, присматривать за страусами, копать глину возле озер. А в красоте не смыслила ничего. И к чему мастер Амади говорит об этом? Что ему за дело до впечатлительных мужчин?

- Что ж, - заговорил колдун снова. – Раз не умеешь петь – станешь ночным кошмаром.

- Чьим ночным кошмаром? – насторожилась девушка.

- Ты задаешь правильные вопросы, - он рассмеялся. – Сообразительна, хоть эту сообразительность из тебя и выбивали очень старательно. Чьим прикажу – того и будешь. Будешь являться в ночи и наводить страх. А понадобится – и убивать.

Убивать? Кого – впечатлительных мужчин, тающих при звуках песни о растянувшихся над солеными озерами облаках на закате?

Что ж. Не зря ведь она теперь быстра, как пещерный лев. И сильна – так, что может одолеть пещерного льва, отделавшись царапинами. Царапинами, которые затягиваются на глазах. Теперь, должно быть, она и с вооруженным воином справиться в состоянии. И даже стрелы и камни из пращи ей не так страшны, как прежде.

- Поиграй еще, - попросил колдун, облокачиваясь на камень.

Накато молча поднесла флейту к губам. Над осенней равниной вновь поплыли тихие печальные звуки. Легкий ветер тронул сухие потемневшие метелки колосков, так что они заколыхались, стелясь волнами, и плавная мелодия слилась с его дуновением. А разбегающиеся над верхушками травы волны, казалось, танцевали, слыша музыку…



*** ***


Мы пойдем на север, - заявил колдун поутру.

Что ж, на север так на север. Какая ей разница? Сборов у Накато не было. Все, что ей принадлежало, было на ней: желтая накидка, львиная шкура и теплая оплетка на ноги из обрезков кожи. Поели, погасили костер и вышли в путь. С собою она захватила только свою флейту.

Девушка привычно шагала за колдуном. Тот вздумал проверять – что она помнит из его уроков счета. Помнила многое, хотя кое-что и подзабыла.

- Мастер Амади, ты же колдун, - заявила как-то Накато на привале. – Почему мы не можем – оп! – и переместиться разом туда куда нужно?

- Эк, - он крякнул, потом – вынужденно рассмеялся. – Я не видел таких колдунов, которые обладали бы подобной силой, - проговорил после недолгого раздумья. – Переноситься в другое место силою мысли – такое доступно лишь бесплотным духам и самим богам, что создали этот мир. А я – человеческой природы, хоть и обладаю даром.

- А по воздуху ты, значит, тоже летать не умеешь? – задавала новый вопрос с трепетом.

Все никак не могла привыкнуть, что за вопросы ее не наказывают – напротив, колдун нарочно предупреждал, чтобы спрашивала обо всем, о чем вздумается. Не молчала.

- Вот по воздуху летать умею. Но не буду – сил больно много тратится. А ты чего, по воздуху хочешь полетать? – в глазах заискрились смешинки.

- Ну, - протянула она в нерешительности – а ну, как обозлится-таки за дерзость? – Это, должно быть, интересно – летать, как птица, - сама себе подивилась: интересно могло быть разве что наложнице, очень любимой, когда господин в добром расположении духа.

Женщине интересного не полагается – тем более, рабыне. Интересно могло быть главе кочевья или большой семьи, сильным воинам. Слово интересно Накато слышала от брата, от его ближайших помощников, от старика Аситы. Изредка это слово говорила Мунаш – в дни, когда брат к ней особенно благоволил. А ей самой в далеком детстве отец дал за это слово увесистую затрещину. И разъяснил, что женщине нужно не любопытство, а послушание.

- Не стоит, - мягко заметил Амади. – Полетать тебе доведется в одном случае: если вдруг сорвешься со скалы, и мне придется тебя в воздухе ловить. А это нежелательно. Могу не успеть или не удержать. Тогда разобьешься.

Таким тоном ей давно-давно старшие женщины объясняли, почему нельзя ослушаться отца или главу кочевья. И почему нельзя пререкаться с мужчинами.

- Накато! – окликнул Амади. – Завтра мы окажемся в виду кочевья, которое идет к северу. Я скажу – сядешь и будешь играть свою мелодию. Ту самую, что мне играла – грустную и протяжную. Запомни: что бы ни происходило, о чем бы ни спрашивали – молчи. Молчи, будто тебя не касается. Можно только кивать, если предложат еду, и ты сама захочешь поесть. Говорить с людьми буду я.

- Поняла, мастер Амади, - она склонила голову.

- Вот и славно, - он повеселел. – А теперь укладываемся спать – завтра нам выходить в дорогу до рассвета!

Укутываясь в шкуру, девушка мельком подумала: а ведь и теперь послушание ей оказывается нужным куда чаще, чем любопытство. Доля женщины – послушание.


*** ***


В этом племени не держали мамонтов. Достоянием его было громадное стадо страусов. Те везли поклажу и всех до единого людей – даже рабов. При этом большая часть птиц бежала налегке, так что один и тот же страус тащил поклажу или седока каждый пятый день. Потому двигалось кочевье куда быстрее, чем то, в котором жила Накато. И даже быстрее, чем два пеших путника, шагающих налегке.

Амади не отпускал Накато далеко от себя. Мужчины поглядывали на нее с вожделением – и не рабы, а сильные воины, что удивляло девушку. Женщины глядели с завистью и страхом.

Она, выполняя наказ колдуна, молчала. На попытки завести с ней разговор отвечала молчанием. В глаза никому не глядела.

Путешествие ей нравилось – даже идти не нужно. Сиди себе на спине страуса да гляди по сторонам. Высокое ярко-синее небо раскинулось куполом над пожелтелыми равнинами и поредевшей щетиной тычущих вверх высохших травяных стеблей. Однообразная степь проплывала мимо.

Сквозь потемневшие стебли, шуршащие верхушками над головами, далеко проглядывала равнина. А летом за густой травой ничего не видно. Красивое время – осень. Прохладное, бесцветное, бесприютное, но красивое.

Привычных разговоров с Амади не было. Задавать вопросы на привалах в присутствии других людей Накато тоже остерегалась.

Во время этого перехода девушка впервые попробовала редкую еду – сыр. Желтоватые, похожие на пережаренный и постоявший пару дней при холодной погоде яичный белок, кусочки с резким солоноватым вкусом. Сыр редко-редко, раз или два в год попадал на трапезу самым богатым людям кочевья. До сих пор Накато не пробовала его – шутка ли, кормить рабов такой редкой и дорогой пищей! Для рабов – яйца, вяленое мясо, костяная выварка и соленый жир. Еще трава и корни.

Сыр покупали иногда у торговцев. Говорили, его привозят откуда-то от восточных гор – мол, там живут такие звери, которые дают его. Что такое сыр – то ли мясо, то ли жир – Накато так и не поняла.

Когда на севере замаячили горы, кочевье свернуло к западу – в сторону озер. Амади распрощался с главой кочевья, и они с Накато отправились дальше к северу сами.

Перед прощанием им отдали пару страусов. Колдун с девушкой, усевшись на их спины, пустили птиц через засохшие поределые травы вскачь. Из-под мощных лап взвивалась сухая мелкая пыль, сидящую верхом Накато трясло на бегу. Она изо всех сил держалась за повод, боясь слететь наземь.

Одно дело, оказывается, когда страус неторопливо рысит, совсем другое – когда мчится со всех ног! Она-то уж решила, что привыкла ехать верхом.

До предгорий непрерывным бегом добрались в пару дней. Здесь горы взгромождались над головами крутыми голыми склонами. Они казались куда выше, чем те, среди которых Накато прошла преобразования, сделавшие ее выносливее.

- Дальше придется идти пешком, - сообщил Амади на привале. Это были первые его слова за много дней. – Придется остановиться ненадолго – закоптить мясо. Будет запас с собой. Холодает, мясо нужно.

- Мы пойдем в горы? – удивилась Накато.

- В горы, - он кивнул. – Страусы там не пройдут. Да и слишком холодно в горах для них скоро станет. К зимам-то на равнине они привыкли, но горы – совсем другое. И пищи привычной там для них не будет. Степная трава не растет в горах. Там уже сейчас кое-где лежит снег.

В горы. Что можно в холода делать в горах? Впрочем, Амади – колдун, ему виднее. Ее дело – идти следом и делать, что говорят. За то время, что она ушла из родного кочевья, ни разу об этом не пожалела. И даже страшные нескончаемые дни, когда лежала в бреду после снадобий колдуна, казались далекими и нереальными. Оно того стоило – видят боги и духи, оно того стоило!

Горы изумили девушку.

Стремительные речушки и ручьи ее уже не удивляли. Но таких красок, как здесь, в степи она ни разу не видала.

Степь к осени желтела, местами – рыжела, коричневела. Трава высыхала, и от этого равнины тускнели. Озера обретали белесый цвет, чтобы к зиме побелеть, припорошившись первым снегом.

В горах же… Листва на деревьях и кустах точно сходила с ума в преддверии зимы. Она окрашивалась разными цветами. В ярко-желтый, точно кто-то расплескал повсюду драгоценную краску, что добывали из червей, которых выкапывали по берегам озер. Алый и багровый – точно горную растительность кто-то щедро залил кровью.

Накато в изумлении глядела на открывающиеся картины. Амади лишь усмехался, видя ее изумление и восторг.

Кое-где сохранялась летняя зелень. А местами, в глубоких лощинах, уже ложился первый снежок. И это сочетание ввергало выросшую в степях девушку в оторопь.

Воистину, волшебные места начинались совсем рядом с равнинами, к которым она привыкла с детства!

Рейтинг:
2
СИРена в Втр, 31/08/2021 - 15:56
Аватар пользователя СИРена

взяла прислоненную к стене пещеры длинную флейту, сделанную из длинного стебля тростника.

Повтор. Smile

Мужчины поглядывали на ее с вожделением

на неё
Колдун сотворил себе ассасина? Smile

__________________________________

События не всегда подконтрольны нам. Но мы всегда можем контролировать свое понимание этих событий и свою реакцию на них. "Iuppiter iratus ergo nefas".

Черепаха дипломат в Втр, 31/08/2021 - 16:46
Аватар пользователя Черепаха дипломат

Колдун сотворил себе ассасина?

Его, родимого ))) Правда, ассасин пока несовершенен Курящий

СИРена в Втр, 31/08/2021 - 22:09
Аватар пользователя СИРена

Да, а научить его драться?!
Недоработка.
А то что это за пугало, которое любая ворона обосрать может. Толку с его быстроты, выносливости и неуязвимости. Большая улыбка

__________________________________

События не всегда подконтрольны нам. Но мы всегда можем контролировать свое понимание этих событий и свою реакцию на них. "Iuppiter iratus ergo nefas".

Черепаха дипломат в ср, 01/09/2021 - 12:48
Аватар пользователя Черепаха дипломат

Да, а научить его драться?!
Недоработка.
А то что это за пугало, которое любая ворона обосрать может. Толку с его быстроты, выносливости и неуязвимости.

А кто сказал, что ей понадобится этот навык в ближайшее время? И потом. Кто учить будет?! Сам колдун? Нельзя научить тому, чего сам не умеешь. Искать в степи? У него другие планы.

СИРена в ср, 01/09/2021 - 16:39
Аватар пользователя СИРена

Та знаем мы теперь его планы! Большая улыбка

__________________________________

События не всегда подконтрольны нам. Но мы всегда можем контролировать свое понимание этих событий и свою реакцию на них. "Iuppiter iratus ergo nefas".

Черепаха дипломат в ср, 01/09/2021 - 19:39
Аватар пользователя Черепаха дипломат

Та знаем мы теперь его планы!

Ну, теперь-то уж да )))

Алые паруса в Пнд, 29/11/2021 - 00:08
Аватар пользователя Алые паруса

+ Заинтриговал этот момент:

- Что ж, - заговорил колдун снова. – Раз не умеешь петь – станешь ночным кошмаром.

- Чьим ночным кошмаром? – насторожилась девушка.

А этот фрагмент получился очень красивым:

Накато молча поднесла флейту к губам. Над осенней равниной вновь поплыли тихие печальные звуки. Легкий ветер тронул сухие потемневшие метелки колосков, так что они заколыхались, стелясь волнами, и плавная мелодия слилась с его дуновением. А разбегающиеся над верхушками травы волны, казалось, танцевали, слыша музыку…

И это описание тоже:

Горы изумили девушку.

Стремительные речушки и ручьи ее уже не удивляли. Но таких красок, как здесь, в степи она ни разу не видала.

Степь к осени желтела, местами – рыжела, коричневела. Трава высыхала, и от этого равнины тускнели. Озера обретали белесый цвет, чтобы к зиме побелеть, припорошившись первым снегом.

В горах же… Листва на деревьях и кустах точно сходила с ума в преддверии зимы. Она окрашивалась разными цветами. В ярко-желтый, точно кто-то расплескал повсюду драгоценную краску, что добывали из червей, которых выкапывали по берегам озер. Алый и багровый – точно горную растительность кто-то щедро залил кровью.

Накато в изумлении глядела на открывающиеся картины. Амади лишь усмехался, видя ее изумление и восторг.

Кое-где сохранялась летняя зелень. А местами, в глубоких лощинах, уже ложился первый снежок. И это сочетание ввергало выросшую в степях девушку в оторопь.

Воистину, волшебные места начинались совсем рядом с равнинами, к которым она привыкла с детства!

Черепаха дипломат в Пнд, 29/11/2021 - 09:27
Аватар пользователя Черепаха дипломат

Пыталась сделать правдоподобным переход из мамонтовых степей в горы )))