03. В гостях у Змея Горыныча

И правда – лежат там двенадцать прекрасных дев во гробах и не дышат. Страшно. Посмотрела – одинаковые совершенно и красивые, аж дух захватывает. Не врут, что краше Елены Прекрасной никого нет. Вздохнула, посмотрела, как принцы этих Елен внимательно рассматривают, и подумала: «Пусть там и Ветер, и Горыныч меня красавицей называют, вот лежит в гробу девушка – глаз не оторвешь. И что удумала – принцев к Моревне да Аленке ревновать? Обидно стало, что они мне таких комплиментов никогда не говорили и не скажут, наверно, а хочется почему-то. Странно, ни от кого ласковых слов и комплиментов слышать не хочу, а от них слушала бы и слушала. Так не говорят».

Принцы походили еще вдоль гробов, потом посоветовались, и Ха указывает:

– Вот это – Елена Прекрасная настоящая.

Только он это произнес – девушка из гроба подниматься начала. Глаза закрыты, страшно мне стало, мурашки пошли. Потом она глаза открыла – огромные, голубые, но пустые, мертвые какие-то, ещё страшнее стало. Вышла из гроба, подошла к Горынычу и говорит голосом, в котором ни одной эмоции не проскакивает:

– Здравствуй, суженый.

Горыныч как отскочит от неё, аж побледнел весь.

– Здравствуй, Елена Прекрасная. Рад, что угадали принцы, в каком гробу настоящая ты лежала. Теперь, может, кто-то из них твоим суженым будет, – и надежда в его голосе мне послышалась.

Елена моргнула, повернулась к принцам и таким же голосом говорит:

– Здравствуйте, кто из вас моим суженым будет?

– И тебе не хворать, Елена Прекрасная, – сказал Ха, он почему-то меньше Хи растерялся.

– Рада ли ты, девица распрекрасная, видеть нас, и не обижал ли тебя Горыныч?

– Нет, не обижал меня никто. Вопрос у вас странный – рада ли я вас видеть? Как это рада?

Тут даже Ха растерялся.

– Может, тебе в неволе у Горыныча плохо жилось, а с нами будет лучше?

– Что воля, что, неволя – все равно, – сказала раскрасавица механическим голосом, помолчала немного и продолжила.

– Хорошо у него жилось, зеркал много, на себя везде смотреть можно. Когда зеркал много, я всегда рада, а когда себя не вижу – плохо мне. Пойдёмте в зал, соскучилась я по себе любимой.

Горыныч вздохнул, Хи и Ха пожали плечами, девушки заулыбались ехидно, а у меня всё крутился в голове вопрос: как же Ха угадал, какая девушка настоящая?

Наша увеличившаяся компания направилась в залу. Зеркала в шикарных рамах обрамляли лестницу, увеличивая и так совсем не маленькое пространство.

Принцы быстро пристроились к Моревне и Аленушке. Тут нежная Аленушка, достаточно ехидным голосом (хотя, может, мне и показалось), говорит Горынычу:

– Мы немного пообщаемся с принцами, они такие очаровательные. Не сердись, милый, у тебя же для разговоров Елена Прекрасная будет, скучать тебе не даст. И позволь Лотте сегодня отдохнуть, она хотела в одиночестве в библиотеке посидеть. Проводим её туда.

Когда это я хотела в библиотеку, не помню. Я вопросительно посмотрела на Ха, который держал под локоток Моревну, он бросил на меня мимолетный взгляд и, как мне показалось, подмигнул, а потом обратился к Марье:

– Разрешите, я поддержу вас, ступеньки могут быть скользкими, не упадите, – и еще крепче прижал к себе Моревну.

«Такая упадет, как же, у неё булава есть, на неё обопрется», – подумала я.

Обида так и разъедала сердце. Кто бы мне руку предложил? Единственное, что немного меня утешало в страданиях, – я была не одинока. Горыныч тоже не выглядел счастливым. Елена Прекрасная держалась за него и действительно могла упасть, так как неотрывно смотрела на себя в зеркала по сторонам лестницы. Вот теперь она улыбалась – улыбалась своему отражению.

Я действительно провела весь день в библиотеке, только из окна выглядывала на площадку для тренировок, где упражнялись Моревна с принцами и Горынычем. Сначала она сражалась с принцами, причём сразу с двумя, да и то как-то в полсилы. «Могучая, – с уважением подумала я, – принцы-то не такие уж слабые бойцы». А вот когда за меч взялся Горыныч, посмотреть на этот поединок было интересно. Бойцы как будто исполняли танец, так красиво это было, но через некоторое время меч Моревны был приставлен к горлу Горыныча, и он признал себя побежденным. Бойцы в конце поединка обычно пожимают друг другу руки, а Змей вдруг схватил Марью в объятья и поцеловал. Ой, какие страсти! А она, пожалуй, ему более дорога, чем он хочет показать.

Утром принцев ждало новое испытание. Девушки намекнули мне – мол, успокойся, подсказка ребятам известна.

Мы спустились опять в подвал, где на полу увидели двенадцать зеркал, лежащих в ряд.

– В одном из них душа Елены Прекрасной заключена. Угадаете – хорошо, а нет – Лотта остается со мной, – только сказал он это как-то не так самонадеянно, как в начале нашего знакомства, и на девушек посматривал как-то виновато.

– Зеркала щупать можно? – поинтересовался Хи.

– Да пожалуйста, хоть облизывайте, – хмыкнул Горыныч.

Парни явно не спешили. Ходили возле зеркал, рассматривали, к лицу подносили, дышали на них. «Еще на зуб попробуйте, – вертелось в голове. – Неужели не знают отгадку?» Переживать начала. Однако через некоторое время Хи протянул Горынычу зеркало, которое после того, как на него подышали, покрылось инеем.

– Вот в этом зеркале душа Елены Прекрасной – холодная и равнодушная.

В то же мгновение перед нами материализовалась Елена Прекрасная и спросила у принцев:

– А далеко ли нам ехать придется до вашего королевства, и много ли там зеркал?

– Ехать долго, зеркала есть, но не так много, как в этом чудесном дворце.

– Тогда я не поеду, что я в дороге делать буду, как себя в полный рост увижу? Не хочу, останусь у Горыныча, – и топнула ножкой.

Горыныч сначала побледнел, потом позеленел и говорит:

– Принцы, вы на её капризы не обращайте внимания, мало ли что не хочет? В ковер завернули, через седло перебросили – и в дорогу.

– Нет, не поеду, – опять топнула ножкой Елена, – мне и тут хорошо. Ты меня из дому забрал, жениться обещал, и вообще, почему до сих пор не выгнал этих девок уродливых, что они тут интерьер своим видом портят? Выгони и на меня смотри. Я ли не самая красивая на этом свете?

Тут Аленушка не выдержала.

– Посмотрите на эту гадюку, ещё говорят, что Горыныч змеище поганый, а она… она в сто раз хуже, – да и хвать ее за косу.

Горыныч Моревну за руки держит, еле удерживает её от смертоубийства. Марья если приложится, так от Елены Прекрасной и мокрого места не останется.

Давно такого не видела, принцы их еле разняли. У каждого по девице в руках, а я одна, как всегда, одна. Самой, что ли, ножкой топнуть или за косу схватить, всё легче будет. Вот оценит ли кто?

– Горыныч, так у нас завтра ещё одно испытание, – напомнил Хи, – завтра и поговорим. Если бы не твои слова, что Лотту заберёшь, отступились бы мы от Елены Прекрасной хоть сейчас. Может, передумаешь, ну, будет у тебя не две подружки, а три, головы-то три? А что Задумчивая твоя по этому поводу думает?

– Она задумала в кусты спрятаться, – обреченно как-то произнес Горыныч. – Слушайте, а может, вы Елену и за два выполненных задания с собой заберете?

– А Лотта как?

– Да ладно, пускай с вами едет, понял я кое-что про нее – ночью слетал, с Кощеем посоветовался.

Все вопросительно на него посмотрели.

– Простите, не могу рассказать, информация не разглашается, не моя тайна, – и с надеждой так на принцев посмотрел. – Так что, заберёте?

Но Елена Прекрасная не унималась.

– Это что ты, Змей, удумал, меня за тридевять земель отправить решил? Я вот Иванушке-дурачку из Приреченского царства пожалуюсь, он ко мне сватался. Сказал, что посадит меня в уголок рядом с зеркалом, чтобы я не горюнилась, а сам пылинки сдувать с меня будет. И будет меня показывать гостям заморским, как картину бесценную. Вот как меня истинные ценители красоты уважают. Да это и понятно, вкусы у вас плебейские, раз таких…, – хотела сказать, но побоялась, посмотрев на девушек, – рядом с собой держите.

Девчата хотели было опять ей косу повыдергать, а мужчины как-то обрадовано переглянулись.

– Так тебе у Иванушки-дурачка хотелось в тереме жить? – ласково так спросил Горыныч.

– Хотелось, он больше всех оценил красоту мою неземную и любоваться ей собирался денно и нощно, а тут ты налетел, схватил, принес, с этими за одним столом сидеть заставлял и загадки свои глупые придумывал. Хочу, чтобы мной любовались. Вот!

Горыныч переглянулся с принцами и говорит им:

– Полетели, ребята, переговорщиками будете, а то я излишне горяч бываю. А тебя, Лотта, очень прошу: погуляй с Еленой Прекрасной по садику, пока мы не вернемся. Только от подружек моих подальше держитесь. А вам, – он обернулся к Аленушке и Моревне, – обещаю решить всё в ближайшее время. Не убейте её до моего возвращения.

Девушки кивнули понимающе.

Потом мужчины вышли на каменную площадку перед домом, и Змей сказал:

– Как обернусь – не бойтесь, залезайте на спину да держитесь крепче. Полетим в Приреченское царство. Думаю, до ночи обернемся. Главное, чтобы Иван не передумал.

Ко всему была готова, но что Горыныч такой огромный и страшный – не ожидала. На его спине человек десять усесться могли, не меньше. Видела – принцам страшно, но они храбрились. Залезли, вцепились, что было сил, в выступающую чешую на хребте и взмыли в воздух, только их и видели. Девушки откуда-то платочки достали и вслед помахали, а мы пошли гулять. Как я до вечера дожила, гуляючи с Еленой Прекрасной, не знаю, не спрашивайте, она всё про красоту свою разговаривала, а я на цветочки смотрела.

Вечером прилетели Горыныч с тремя принцами. Иванушка-дурачок был не так уж и прост, как сказывают. Взгляд деловой, своего не упустит. Слез с Горыныча, пошел к Елене Прекрасной, ручки ей облобызал и говорит:

– Спасаю тебя, краса ненаглядная, от людей и нелюдей, что не ценят тебя. Полетим сейчас в мое царство, у меня гости завтра прибудут, представлю тебя им. На людей посмотришь, тебя покажем, а то они все хвастаются: у одного соседа белка орешки с золотой скорлупой грызет, у другого конь златогривый, ещё у одного перо жар-птицы имеется, теперь и мне будет, чем перед людьми похвастаться. Зеркалами все комнаты обвешаю, пылинки сдувать с тебя буду, любоваться денно и нощно и другим показывать, ты уж точно не хуже белки, а лучше её во много раз. Правда ведь? – и взял Прекрасную под локоток. – Ты только потерпи немного на перелёте, придется тебя в коврик замотать, чтобы не упала ненароком с Горыныча, но зато прилетим – всё будет в шоколаде.

– И в зеркалах, – добавила Елена и посмотрела на нас свысока.

– Да, Змеюшка, а где сундучок, что ты мне в качестве компенсации за действия твои противоправные обещал? И как его на тебя погрузить, чтобы не свалился?

– В зубах понесу, – буркнул Горыныч, – только бы побыстрей освободиться.

Из дворца на площадку вынесли ковер и совсем не маленький сундучок, в котором что-то позвякивало, не иначе, как золотишко. Не дурак этот Иван, точно.

Только скрылся Горыныч в облаках, подошли ко мне принцы, приобняли и говорят:

– Прости нас за спектакль, что мы тут разыгрывали. Не хотели тебе раньше времени говорить, ты девушка, к интригам не приученная, могла выдать. Договорились мы с подружками Горыныча, что поухаживаем за ними назло змею, чтобы приревновал он. А то замучил их своим самодурством, привозя в замок всяких Елен Распрекрасных. Тебя вот хотел оставить. Теперь понял, каково это, когда у тебя на глазах любимые с другими любезничают.

Я, конечно, сердиться долго не могла, тем более что смотрели они на меня с большим вниманием.

– А не боялись вы, что Горыныч сожрёт вас из ревности?

– Так Марья Моревна обещала подстраховать. Страшно было, конечно, но для хорошего дела и рискнуть можно.

– А загадки как отгадали?

– Просто. Ногти у людей, даже у мертвых, некоторое время растут, а Елена в гробу пять дней пролежала, ногти у нее длиннее, чем у фантомов, были, и это было заметно. А про зеркала, так девушки подсказали, что оно самое холодное будет. Вот и дышали на них: на котором пар осядет – в том и душа. А ты же видела, на зеркале даже иней появился. Все просто, и, главное, хорошо закончилось.

Ночью прилетел усталый Горыныч – намотался туда-сюда за день, но сказал, что это событие надо отпраздновать. Змей обнимал своих подружек, ласково на них поглядывал, и они обиды на него не держали. Алёнушка положила голову ему на плечо с одной стороны, а Моревна с другой, булаву она под стол закатила.

Мы пробыли у Горыныча больше недели, он возил нас на себе по окрестным достопримечательностям. Ещё мы ловили рыбу, охотились, ездили на каких-то диковинных животных с двумя горбами, что паслись во владениях Змея. Принцы с утра повышали свой уровень мастерства владения мечом – у Змея и у Моревны поучиться было чему. Горыныч хотел отвезти нас к Кощею сам, но куда девать лошадей? Решили ехать, как всегда, своим ходом. Мне Змей тоже подарил лошадь, и я могла ехать сама, не нагружая больше коня Хи двойной ношей, но он почему-то был не рад. Ехали мы к Кощею просто познакомиться, приглашение он через Горыныча прислал. По-моему, поиски невест принцам поднадоели, но на мир посмотреть они были не прочь.

И опять дорога. Перед нами степь с гуляющими по ней волнами ковыля и разукрашенная маками. Сурки пересвистываются. Над нами расправил крылья ястреб-перепелятник – летит, куда хочет, и мы тоже скачем, куда глаза глядят. Хорошо.

Конец одного путешествия