02. Перевёрнутый мир. Глава 1: Шесть тысяч лет спустя

Посреди необъятной небесной тверди, на самой вершине мира раскинулся величественный Небесный город. Возведённый руками праведников и просуществовавший сотни лет, он был единственным оплотом Света в мире победившей Тьмы. Основу и опору для него составляли монументальные каменные башни, вознижавшиеся на сотни метров. По легенде, эти башни когда-то были частью древнего Лаборума, древнего города, стоявшего здесь в те незапамятные времена, когда небесная твердь ещё была внизу, а над нею светило Солнце. Они были возведены с величайшим мастерством легендарными каменщиками из земли Тектум и пережили ужасный Катаклизм, перевернувший мир. Позднее внутри и снаружи этих башен был построен новый город.

Сотни деревянных улочек и площадей пронизывали всё вокруг, соединяя огромные башни, служившие домами для тысяч лаборанов. Повсюду виднелись огни мириадов маленьких кристаллов, но всё же главным источником света был огромный вытянутый камень, висевший посреди центральной части города и сияющий столь ярко, что его одного хватало для постоянного освещения десятков ярусов. По легенде, этот гигантский кристалл был осколком Солнца, упавшим на Лаборум в незапамятные времена. Этот светоносный осколок сиял циклами по десять часов, и ещё на шесть затухал, даруя лаборанам спокойный сон. Пожалуй, только это напоминало им о тех далёких временах, когда существовали "день" и "ночь". Семь таких суток составляли неделю, семь недель — месяц, а семь месяцев — год.

Однако величественные башни всё равно находились в тени огромного строения, вознижавшегося под ними. Неподалёку от города висела колоссальная крепость, служившая центром ещё древнего Лаборума. Её шпили уходили в Бездну на глубину почти в пятьсот метров, а бронированные стены, созданные, по легендам, из чистейшего Сигния, было невозможно пробить. Там, на самых нижних ярусах этой великой крепости, находились покои Дукторов — мудрых и древних правителей Лаборума. Именно поэтому эта башня носила название Дукториум.

В Небесном городе лабораны жили со всеми удобствами, которые могли пожелать. Ярусы башен были поделены на несколько отдельных просторных комнат, в которых хватало места для целых семей. В каждом таком жилище была отдельная умывальная с источником чистой воды, поставляемой по сложной системе труб из Акваториума. В этом колоссальном водохранилище её выкачивали из толщи небесной тверди, и там же находились рисовые плантации, где под светом кристаллов выращивалось достаточно пищи, чтобы обеспечить сытость каждой семье. За пределами города было нестерпимо холодно, однако все башни отапливались при помощи труб с нагретой в Плавильнях водой.

Это был настоящий небесный рай, и каждый его житель прекрасно знал, что нигде в мире победившего мрака нет места светлее, теплее и уютнее. Столетиями потомки выживших праведников вели здесь размеренную и упорядоченную жизнь, и со временем сказки о рыщущих в Бездне прислужниках Владыки Тьмы Деймониса перестали восприниматься с должной серьёзностью. Но хотя никто из жителей города об этом ещё не подозревал, очень скоро покою, что длился сотни лет, суждено было закончиться.

Тем роковым утром Мартин Элерт, десятник Правого оборонительного рубежа, по старой солдатской привычке проснулся ещё до зажжения главного кристалла. Без труда переборов сонливость, он выбрался из кровати и подошёл к ещё тёмному окошку. Город, который он и его соратники неустанно охраняли изо дня в день, Мартин почти не видел: по долгу службы возвращался домой он уже затемно. Впрочем, отсутствие свободного времени его не слишком угнетало. В конце концов, семьи у Мартина не было, а военное ремесло было для него не просто работой, но и по-настоящему любимым делом.

Будучи сиротой, Мартин воспитывался среди воинов-Ларатов. Иногда ему казалось, хоть это и звучало как полная чушь, что он был солдатом сколько себя помнил, словно это решение он принял в ещё далёком, давно забытом детстве. В конце концов он решил, что то время было для него настолько незначительным и безынтересным, что просто выветрилось из памяти. Расспрашивать об этом старших он не видел смысла, да и выглядело бы такое странно. Не знал он и точной даты своего рождения, поэтому на вид давал себе лет девяносто-сто, что для лаборана возраст совсем молодой.

После короткой зарядки Мартин отточенными движениями заправил кровать и без промедления принялся собираться. К службе он всегда относился серьёзнее своих товарищей, и опаздывать себе не позволял, равно как и сачковать на посту или во время тренировок. Не то чтобы он всерьёз верил, что в Бездне существует некая реальная угроза для лаборанов. Тем не менее, поддержание дисциплины и постоянной боеготовности среди Ларатов он считал жизненно важным делом. Пока лабораны других каст были уверены, что солдаты надёжно защищают их сон, в городе царило спокойствие и уверенность в завтрашнем дне, а для выживания в перевёрнутом мире это было самое главное.

Разумеется, ответственность Мартина не могла вечно оставаться незамеченной для начальства, и около года тому назад он получил повышение, что вообще-то считалось большой удачей: большинство лаборанов веками оставалось на одних и тех же постах. Теперь под его началом находился отряд из десяти ратников, чем Мартин поначалу страшно гордился, но вскоре стало понятно, что выше этого ему не забраться: всё начальство состояло из ещё не старых и вполне компетентных людей, так что на внезапно освободившийся пост сотника или тем более Воеводы рассчитывать не приходилось. Впрочем, он не был рьяным карьеристом, как нелюбимые им представители управляющей касты Админаторов, и довольствовался тем, что имел.

Умывшись в закрытом ширмой закутке, Мартин вернулся в залитую желтоватым светом комнату. Большой кристалл загорелся, город просыпался для очередного трудового дня, а значит, пора было выполнять ритуал, бессменно повторяющийся каждое утро. Дело было в том, что как и все одинокие лабораны, Мартин вынужден был делить комнату с другим холостяком, и так уж распорядилась коварная Судьба, что сосед его, мягко выражаясь, был немного не от мира сего. В данный момент, игнорируя падающие на него лучи света, он продолжал безмятежно спать в соседней кровати.

— Каждый день одно и то же, — покачал головой Мартин. — Фил! Вставай! На работу опоздаешь.

Конечно же, это не помогло: сосед что-то сонно промычал и только сильнее закутался. Другого Мартин и не ждал, поэтому без лишних раздумий подошёл к кровати и резко откинул одеяло:

— Хватит уже дрыхнуть! Знаешь что у нас на рубеже бывает с солдатами, которые просыпают подъём?

— Мне какая разница? Я-то не солдат... — пробормотал сосед, протяжно зевнул и потянулся.

Филиус Шефер, или по-простому Фил, принадлежал к касте Арбайтов, рабочих, которые не покладая рук трудились на благо лаборанского народа. Сам он был грузчиком в одной из великих Плавилен Велунда. Однако те немногие, кто был знаком с ним, прекрасно знали, что он занимает другую должность — Главного Лентяя Лаборума.

— У тебя в голове дури больше, чем у Визарата, — проворчал Мартин. — Неужели так сложно хоть раз встать вовремя?

— Ну опоздаю я на полчасика, что от этого поменяется? Как будто я один могу управлять этим дурацким краном...

Из-за грустного выражения и тихого голоса со стороны казалось что Фил обижен. Впрочем, Мартин знал его достаточно долго, чтобы понять, что обидеть этого странного мечтателя очень сложно. Такая уж ему досталась внешность: детское лицо и большие, словно всегда испуганные глаза необычного сиреневого оттенка. Мартин в шутку подмечал, что Фил был мутантом что умственно (понять, какая логика руководит его действиями, зачастую было сложно), что внешне. Его растрёпанные русые волосы на свету слегка отливали золотом, но этот эффект пропал, когда он занавесил шторы.

— Если все начнут так думать, то никто не будет работать, — заметил Мартин, начищая сапоги. — Ты безответственный, вот и всё.

— Как скажешь, я безответственный, — вздохнул Фил, надевая затёртую рубаху. Он всегда соглашался с упрёками в свой адрес, но ничего не пытался изменить.

Мартин бережно снял со стойки свои тщательно отполированные прошлым вечером доспехи, состоящие из саламандровой кожи, укреплённой металлическими чешуйками, и широких уплотнённых пластин из сигниевой стали на груди. Благодаря малому весу этого сплава броня была не тяжелее тулупа.

— Эм... Сегодня на Рубежах ведь смотры? — поинтересовался Фил, с восхищением глядя на безукоризненно выглядящего Мартина, украсившего свои доспехи красной лентой.

— Обычное дело, пошагаем туда-сюда, покрасуемся перед новобранцами, — улыбнулся Мартин. — То ли дело на Левом рубеже... А что?

— Да так, просто спросил, — тот поспешно опустил взгляд.

— Фил, предупреждаю, если ты хочешь опять что-то выкинуть, я тебя вытаскивать не стану. Мне хватило прошлого раза.

— Да ничего я такого не хочу! Пойдём, опоздаем на работу! — фальшиво запротестовал Арбайт и направился к двери, даже не причесавшись.

— Ох, Фил, ты неисправим, — вздохнул Мартин, когда они шли по короткому общему коридору, ведущему наружу.

Город уже проснулся, и улицы наводнили сотни лаборанов, направляющихся на работу. Большую их часть составляли представители касты Арбайтов. Каждый их день (за исключением молитвенного раз в неделю) из века в век проходил одинаково: с зажжением главного кристалла они вставали и шли на отведённые места работы, а спустя восемь часов возвращались, чтобы провести оставшееся свободное время с семьями и отойти ко сну. В качестве платы за свой труд они получали мешки с рисом, который использовался среди лаборанов вместо денег. Их достатка вполне хватало, чтобы жить в сытости, но особым богатством Арбайты похвастаться не могли. Ходили они в тканых рубашках, штанах и башмаках, которые шили из волокон лиан, растущих на небесной тверди.

Мартин и Филиус поднялись на самый верхний ярус города и смешались с пёстрой толпой. Среди лаборанов встречались самые разнообразные цвета волос, хотя наиболее распространёнными всё же были голубоглазые блондины, к числу которых принадлежал и Мартин. Примерно десятая часть лаборанов имела мертвенно-белую кожу и волосы, а также красные налитые кровью глаза — их называли альбами. Известно, что с каждым поколением альбов среди лаборанов становилось всё больше. Раньше их боялись и считали проклятыми, но со временем они стали обыденной частью общества.

Единственным способом добраться в другие регионы Лаборума была сеть туннелей, проходивших над поверхностью тверди. Пройдя по широкой верхней улице, лабораны поднимались через проём в глубину тверди и оказывались у огромной развилки, где в разные стороны уходили освещённые жёлтыми кристаллами туннели. Здесь дороги Мартина и Филиуса расходились.

— До вечера, — бросил Ларат. — И Фил... Хотя бы сегодня не делай глупостей.

Тот с серьёзным видом закивал и присоединился к толпе других Арбайтов, направляющихся в Плавильни. Мартин прекрасно знал, что результата его слова не принесут. Он проводил Фила укоризненным взглядом и поспешил присоединиться к небольшой группе молодых новобранцев, направляющихся к Правому оборонительному рубежу.

— Опаздываете! — упрекнул их Мартин. — Все ратники должны быть на Рубеже ещё затемно! То, что вы пока не дали присягу, не значит, что к вам это не относится!

— Простите, господин Элерт! — испуганно выпалил один из новобранцев.

— Расслабься, Отто. Я и сам что-то поздновато вышел, — Мартин похлопал его по плечу. — Давайте-ка шире шаг, а то начнут без нас!