Фантастические рассказы

Она посмотрела в сторону — туда, где почти у самого горизонта виднелись серые уступы полуразрушенного города.

Это случилось, когда мне было 9 лет. В моём доме с утра пораньше слышались быстрые шаги. Это бегали слуги. Они подготавливали наш дом к балу. Этот бал проводится каждый год и в разных домах по очереди. Вот и настала наша пора. Отец и мать всё время носились из комнаты в комнату или разговаривали по телефону. А сестра крутилась у зеркала в своей комнате, подбирая красивое платье. Только одному мне делать было нечего. Я выглянул в окно. На улице лил дождь и сильный ветер качал деревья. Явно было не погулять. Я вздохнул и положил голову на подоконник и изредка посматривал в окно.

Я медленно опустил дымящийся пистолет. Тело зашаталось – мои ноги еле удерживали меня. Вокруг бегали… нет не врачи. Друзья, родня, знакомые, в общем, все, кого я знал, только не своих костюмах, а в белых халатах. И тут одна остановилась, повернулась ко мне. Это была Мария Дубровина. Со своей дымящейся сигаретой зажатой между указательным и средним пальцами.

Я еду... Еду, положив голову на лапы, лежа в стальной клетке, которую вместе со мной люди закинули в грузовик, а сами они расселись на скамейки вокруг и присматривают за мной.
Клетка, грузовик, скамейка - это все их слова, слова которые я узнал из их мыслей, речи. Я всегда старался держаться около людей, чтобы понять их, стать частью их жизни.

Припять встретила сталкера неожиданно наступившими сумерками.
Мертвый город в это время словно показывал свою сущность. Солнце еще освящало крыши многоэтажек, а улицы уже погрузились во мрак. На сталкера были обращены миллионы черных провалов-глаз домов.
Пробираться по Мертвому городу ночью было крайне опасно. Мутанты, аномалии и монолитовцы грозили свести на нет весь поход даже днем, а ночью предстояло возвести опасность в квадрат, если не в куб.

Прокопенко был умным человеком, хотя и без безымянного пальца на левой руке, зато с добрыми глазами, внимательно и цепко следящими за всем, что происходило снаружи его, Прокопенкова, тела, потрёпанного в боях. Враждебный элемент не дремал, и всячески подрывал путешествие в мечту человека как класса. Порой враждебный элемент был не сознательным, а враждебным от природы, но и в таких случаях Прокопенко не мог себе позволить милосердия. Милосердие хорошо годилось для строителей Коммунизма, но для него, призванного охранять это строительство, снисхождение было роскошью.

Часы отчего-то показывали не нормальное, общедоступное, и общепринятое время, а какую-то крамолу, и по всему выходило, что сейчас час быка. Какого такого быка, когда нет никаких быков, было непонятно. Зачем этому быку час, который мог бы принадлежать Прохору, как он планирует распорядиться краденным временем?

Новый Выброс произошел в Зоне Отчуждения запланировано. В сталкерской сетке давно появилось сообщение о нем, да и ученые прогнозировали его. Так что неудивительно, что Болт встретил его в своем убежище.
Небольшой костерок, обложенный кирпичами и осколками бетона, горел в центре схрона. На костерке стоял армейский котелок и в нем, дымясь и пузырясь, варилась каша.
Выброс грохотал на поверхности, ознаменовав свое появление в Зоне.

То, что я увидел, вызвало у меня сильное чувство дежавю. Коридор, который предстал передо мной, был просто копией тех золотых коридоров в жилых корпусах. Выглянув в него и осмотревшись, я не увидел ни одной живой души.

Коридор, как вправо, так и влево тянулся будто бесконечно.

Когда тебе нечего делать, всегда можно предаться надеждам.

Роджер Желязны «Двери в песке»

Час первый

«Все. Конец», – думаешь ты, глядя на пару судебных приставов, застывших на пороге твоего дома. Мужчина и женщина. В дорогих костюмах, сшитых, скорее всего, на заказ. Наверное, с Земли. Да. Там у тебя больше всего долгов. Хотя, может быть и местные. На Марсе тоже не сладко.