Сможет ли слон съесть мышь?

И я тоже упал. Потому что не раздумывая. Н Е Р А З Д У М Ы В А Я. Как всегда пишут в книгах "я произнес это слово по буквам у себя в голове". Наверное, даже большими буквами. Крупными такими, даже жирными сальными буквами. Даже в собственной голове я издеваюсь. Беее. По коже пробежал морозец. Неприятный такой, как будто тебе сейчас, вот прямо сейчас будут брать кровь из пальца. Тык. Закапала кровушка в стеклянную палку. Никогда не понимал сего таинства, но важно чтобы потом одна колоночка совпадала с другой. Подумай об этом на досуге.

Я снова поставил галочку в голове, как будто теперь это что-то да значило. Ну может и значило, не пререкайся со старшими, это невежливо. Иногда кажется, что у меня "раздвоениеличности" и в моей голове есть еще кто-то.

Улыбаемся. Где-то между пельменями и очередной закачкой несусветной дури еще один зависимый от информации познал. Что он или она, чтобы быть политкорректным, познал пока не понятно, но сам факт познания не может не радовать. Меня радует. И его, ну или опять же ее. Не будем перебирать все варианты, иначе будет слишком много "букаффф". По логике вещей, тут надо поставить смайлик. Теперь наверное даже не потому, что в конце шутки надо поставить смайлик, а просто так текст становится привычным, понятным. Адаптация под запрос. А зачем мне читать непонятный текст? А не надо ничего читать. Вредно.

Я привычно переслал страницу на телефон с планшета. Сейчас пролистаю в ванне. Взял телефон в руку. Добавил несколько песен в плейлист и уже совсем отложил планшет в сторону. Хватит. Спать пора. Ну, то есть еще ванна, пять минут перед сном и бай бай. Книжку почитать, музыку послушать. Вставил в уши наушники. Запустил только что собранный на планшете плейлист. Сунул телефон в карман. Умылся. Залез в ванну. Взял телефон. Залезть в ванну, положив телефон на полку и не вынимая наушников это фокус достойный Гудини. Правда правда. Ситуация отточенная годами долгих тренировок. Полазил в инете, посмотрел те ссылки, что кинул на работе и дома. Просмотрел новости, ленту блогов. Выключил телефон. Побрызгал на себя душем. Вытерся. Включил телефон. Лег в кровать. Открыл книгу, прочитал страниц двадцать. Между прочим классика русской литературы. "Униженные и оскорбленные". Последнее, самое полное издание с комментариями автора и каких-то шибко замороченных товарищей. То ли друзей, то ли критиков. У этих литературоводоведов ничего не поймешь. Все пишут про то, что дерево зеленое и богатый внутренний мир дерева, который задумал автор. А он может и не думал вовсе. А за деньги писал. Про дерево больше покупали - вот и писал про дерево. А эти комментируют, разбирают. Великийимогучий велик и могуч в оплодотворении всякого рода подтекстоискальщиков и авторопогружателей. В других языках все проще. Зис из э тейбл. И никаких тебе внутренних миров этого самого тейбла. А книжка понравилась. Да и нашел я такое супериздание с большим трудом, на форуме литераттороведов. Поэтому надо дочитать.

Запустил аудиокнигу. Так, перед сном. Не люблю засыпать в тишине. Всегда или музыку слушаю, или, вот, книги. Под настроение.

Так странно. Я раньше никогда не писал. Ну то есть я могу напасать письмо в социальных сетях, или в почте, или в аське. Все это могу и все это может любой. Я раньше часто писал. Ну, точнее, печатал на клавиатуре. Там просто, нажимаешь на кнопки. Появляются буквы. Автоматически исправляются ошибки. А сейчас все не так. Странные ощущения, когда ты пишешь вот так, на бумаге. Карандашом. Главное я и сам не знаю, зачем я это пишу. Рука устала. Я так мало написал, а уже болят пальцы. Это сложно. Все так изменилось за последние несколько лет. Вот, наверно поэтому я решил писать. И еще, наверное, потому что мне страшно. Последнее время мне всегда страшно. До начала я ходил по утрам на работу, пил чай, улыбался людям. И мне, как и им было не страшно. Я не знал. И никто не знал. То есть нет, так нельзя сказать, что никто не знал. Они знали. И много дней провели пока это все планировали.

А потом началось. Но что-то пошло не так скорее всего. Я знал некоторых из них. Они были (или есть, если остались в живых) хорошими людьми. Мы даже дружили. А потом они стали ставить перед выбором. Не то, чтобы выбор был сложный. Когда хочешь жить – скажешь что угодно, лишь бы тебе в затылок не вогнали пулю. За свой затылок немного страшно. Вот мне страшно. Поэтому я все еще тут. Я просто нашел сейчас бумагу, настоящую белую бумагу, какой уже давно не видел и (ха-ха) карандаш. Двадцать первый век – карандаш! Я хочу написать о том, что было и как все это выглядело. С моей точки зрения, что ли. Сомневаюсь, что мои каракули смогут быть кому-то интересны. Просто мне страшно, а это занятие помогает перебороть страх. Я пишу – следовательно я еще жив. Или как там древние греки говорили. Кстати, грекам, наверное, было в разы проще. Все же понятно. Заколол быка, вынул печень – принес жертву. И боги тебя любят. А мы?

У нас беда. Хотя, как и любой человек, который живет по принципу «Дом-работа-дом-магазин-дом», сказал бы что все начиналось неожиданно. Но все равно это была беда. Для меня, для него. Или нет. Для него могла быть не беда. Если он был из этих, или из тех. Смотря с какой стороны бросить камень. Интересно, в человека легко бросить камень? Ну, так со всей имеющейся силой, я бы сказал с целью, что ли. Убить. У них не было вопросов в момент начала. И, как мы все, оставшиеся поняли уже потом, они не собирались задавать никакие вопросы нам.

Я много говорю, да? Если кто-то будет читать мои записи, может быть много лет спустя, когда все происходящее сейчас уже станет сказкой, или совсем забудется, этого «кто-то» заволнует вопрос «А что же было в начале?».

Вначале было слово. Так начинается не одна история. Но для всего, что случилось именно эта фраза носила ключевой характер. Теперь, когда я начал немного разбираться в происходящем, да и развешенные повсюду листовки и плакаты не позволяют забыть об этом. В начале было слово. Ну, даже предложение. Какое? Я могу подойти к окну и увидеть это слово. Оно везде. Некоторые пишут его на стенах и дверях своих домов. Чтобы отвести чужие глаза. Не срабатывает, если быть честным.

Я помню, еще до начала, вечером, меня занесло на их сайт. В интернете, если кто-то еще понимает о чем я. Тогда я и не предполагал, что это важно. Теперь поздно предполагать.

Зато я помню. Помню фразу на стартовой странице. Она всплыла в моей голове в тот самый момент, когда. Наверное именно это спасло мне жизнь. Ну, или то, что от нее осталось.

«Если Господь создал Человека по своему образу, то Человек обязан стремится стать его подобием, используя все доступные средства». Андрей Чернов. Основатель церкви нового пути. 1812 год.

Да. Именно так все и началось. Я помнил еще со времен школы, что в 1812 году были какие-то декабристы или война. Или все вместе. Суть в том, что жители Российской Империи побывали за границей, посмотрели как живут люди. Чему –то научились. Именно там, какой-то мелкий дворянин Андрей Чернов нахватался идей о том, что человек должен стать богом. То ли книжку какую привез, то ли подружился с кем. Сейчас не понятно, может потом историки разберутся. Они любят разбираться. Просто книжка попала. Она, как популярно было говорить еще несколько месяцев назад «выстрелила». Насколько я могу понимать ситуацию, в то время всякие тайные общества и заговоры были в топе развлечений. Поэтому Чернов создал свое общество. Там он пропагандировал свои идеи. Набирал сторонников, что ли. Секта какая-то. Только ему повезло. Тогдашний царь. То ли Александр, то ли Николай, они в то время все одинаково звались. Тогдашний царь тоже проникся идеей, что человек должен. Именно «должен», это важно, стремится стать подобным богу. То есть желания и все такое роли не играют. Это задача, которую человек должен решить. И если не решил, то жизнь прошла зря. Царь даже престол бросил и пошел искать пути. Правда и финансово поддержал Чернова и его друзей. Они искали путь через оккультизм, магию. Проводили какие-то обряды. Привозили шаманов, знахарей. В общем вваливали в это предприятие нехилые деньги. Скупали все, что могло отнестись к делу. Когда кто-то сказал, что один из путей зашифрован в произведениях искусства – стали скупать картины, предметы древности. Потом из этого музей соорудили.

Общество было тайным. В него вступали только самые избранные. Учение Чернова никогда не претендовало на роль массовой религии. Тогда. По слухам членов организации Царю и Чернову в какой-то момент удалось найти путь и уйти за грань. Что подхлестнуло остальных. Но вроде как больше не кому не удалось. Видимо оригинал и полная информация о способе, утащенная из Европы была только у Чернова. А царя он за компанию прихватил. Больше никто. Потом ложу возглавляли всякие усатые дядьки. Даже вроде одна женщина была. Они зарабатывали деньги и тратили их на путь. На исследования, на манипуляции в политике, экономике. Организация знатно разрослась. По всему миру. Были разные уровни доступа к информации. Но все послушники верили в одно. Человек должен. И занимались этим. Подробностей, я не помню.

Какая прикольная сказка. Подумал я. Когда читал сайт. Теперь не думаю. Я вообще стараюсь поменьше думать. Вдруг они смогут заметить мои мысли?

Грубо говоря, вся эта братия занималась поиском своего пути. Проводили эксперименты на людях. На животных. Они же отправили человека в космос. На луну. И даже, кажется, на ряд других планет. Но это уже секретно. Они развивались. Они менялись. Они меняли себя, своих детей, чужих детей. Детей детей. И детей детей детей. И раз…

А потом случилось, то, что случилось. Они что-то не поделили. Или наоборот поделили. Типа сферы влияния. Или мысли. Короче говоря, их стало трое. Три. Три – абсолютно неожиданное число, да? Всегда было три. Везде. Три. И тут было три. Сначала они стали преследовать друг друга. Но потом кажется поняли, что это бессмысленно. Ведь каждый из трех был силой. Превосходящей обычного человека. Меня например. Или соседа. Или девочку с параллельной улицы. Или с перпендикулярной. Никогда не был силен в геометрии.

Поел, перечитал, что написал. Ничего не понятно. Ну, то есть мне-то понятно все. Я в центре событий происходящего. Я вынужден сидеть и прятаться от всех трех. Я нужен им. Им все нужны. Но интересное чувство надежды позволяет мне думать, что мою писанину еще кто-то увидит. Может быть не сейчас. Может много лет назад. Ой, вперед. Тут просто не стереть, это же не компьютер, бумага. А черкать не хочу. Не хватит карандаша. Его не много осталось.

Собственно. Их стало три. Самых первых, самых страшных мы сразу увидели. Мы, другие. Ну, точнее, мы, тогда еще обычные люди, которым казалось, что их-то как раз больше всего на свете и они если что всех победят. Ага. Привет вам. Победили. Сами не ожидали. У нас не было шансов. Первыми о себе заявили мехи. Теперь мы их так называем. Мехи. Если анализировать, то они посвятили себя механизмам. Именно они развивали технологии все время. Они создавали компьютеры, сети. Загоняли нас, заметьте добровольно, в интернет. Мотивировали создавать аватаров, поддельные личности, с другими жизнями. Новые личины, которые были лучше нас реальных, успешнее, сильнее. Мы верили в них. Многие были там больше, чем в реальном мире. Мехи стали в открытую доделывать себя. Свое тело, мозг. Они становились быстрее, сильнее, умнее за счет имплантантов. Механических протезов. Все это позволяло им превзойти любого человека. Они заявили о себе в открытую. Они предложили всем желающим встать на их путь. Желающие нашлись. Многие хотели стать лучше. Мехи верили, что именно так они станут ближе к Богу. Что они идут по правильному пути. В тот момент мы не почувствовали угрозы. Кибернетические супер-герои боролись с терроризмом, в одиночку останавливали армии противника, боролись с преступностью. Мы все поверили, что мир становится лучше, чище, добрее. Люди стали выстраиваться в очередь за новыми глазами, памятью, анализаторами, руками, ногами, органами. Они становились другими. Они получали силу. Получилось не совсем то. Некоторые стали применять новую силу к обычным людям, демонстрировали свое превосходство. Убивали. Мы пережили новый взрыв преступности. Только теперь их было сложнее поймать и наказать. Мы стали жить в страхе. Каждый день, выходя на улицу мы не знали вернемся ли. Ношение оружия стало нормой. Люди не доверяли никому. Ведь любой человек мог оказаться мехом. Потом их стали обвинять публично. Нескольких мехов-ученых разорвала разъяренная толпа и тогда они впервые сказали, что мы, глупые люди и не достойны пути избранных. Тогда я подумал, что все на самом деле плохо. Ошибся. Стало хуже.

Мехи создали мировую армию и ввели войска во все крупные города. Блокировали людей. Стали зачищать мозги тем, кто по их данным не подходил к пути. Люди разбегались и прятались по деревням. Такого притока населения на село власти не могли мотивировать никогда. А тут все ломанулись на картошку, в поле, в лес. Лишь бы избежать проверок мехов. На тот момент у них не хватало сил, чтобы охватить все население.

Я помню вещание канала «Антимех». Они до последнего призывали противостоять. Их расстреляли в прямом эфире их же собственного телеканала, на глазах миллионов зрителей. Кто-то даже поставил оценку «мне нравится».

Я тоже отправился в деревню. Так сложно было привыкать. Без интернета. Чаще всего даже без света, воды. Долго учился. Когда к колодцу первый раз подошел вообще в панику ударился. Ведро, ноги мокрые. Хорошо, что удалось у местных купить картошки. Так ее и ел. И еще яблоки. У меня ничего не росло. Да и зачем оно мне? Я в деревню на шашлыки ездил, пиво пить, на травке загорать. Так траву косил иногда. Хорошо хоть колодец остался.

Тогда я впервые начал понимать, что твориться вокруг. Понимать мотивацию их, и немного нас. Хотя нас оставалось все меньше и меньше. Я задумался. Выпав из информационного пространства мозг сначала отдыхал, как опьяненный свободой, а потом начал работать все больше и больше набирая обороты. Информации не хватало, а требования у мозга были большие. В силу привычки, что ли. Тогда, занимаясь физическим трудом, чтобы себя просто прокормить, я думал. Руки заняты, на обеспечение деятельности организма уходит минимум усилий. Мозг свободен. Я думал. Анализировал. И мне все больше не нравилось то, что я думал. Ситуация в которой все начало происходить на самом деле была далеко не простая. Не надо думать, что просто раз и нас обычных людей стали захватывать мехи, навязывать нам свою жизненную позицию, как-то притеснять. Совсем нет. Никто таких целей изначально не ставил, казалось мне. И как я знаю сейчас, я был прав. Мир, мы, да, черт возьми, я сам стали жевать. Стали жевать жевачку. Так все было в моей стране. Сначала жевачки не было. А потом о ней вдруг все заговорили. И это стало круто. Круто жевать. Если ты жуешь – ты крут. И тебя все любят. Ты крут. Ты занял свое место в стае. Или нет? Потом появилась и другая реклама. Любая реклама. А что делать? Производителям же надо продавать продукты, говорили все вокруг. Реклама двигатель торговли. И все такое. А вот нет. Она стала нашим поводырем, нашим маяком в темноте. Мы ориентировались на рекламу. Покупали именно тот порошок, или носки, или еду. Никто не думал почему мы покупаем именно эти носки? Да они же хорошие, мне мариванна сказала, а у нее трое мужиков в семье, она знает. А мариванна и сама не знает, почему она купила эти носки. Просто подсказал кто-то, посоветовал, наменул… и как-то запомнилось. А мы и не подозревали, что это тоже реклама. Реклама. Как так? Реклама – это по телевизору, в газетах, на улице. А это мнение, авторитетное. Ага. Мнение. Это технология. Управление. Базз-технологии, слухи. Мысли. Вбросы. Контроль за разговорами, цитатами. Мы стали обсуждать то, что нам предлагали обсуждать. Пи-ар. П И А Р. Пиар. Пблик рилейшнз – как расшифруют более знающие люди. Религия. Это современная религия. Наши ориентиры, наши рамки, наши модели, наша культура.

Мы стали погружаться в поток. Информационный поток. Все больше и больше. Мы включали телевизор еще не сбросив одеяло когда просыпались, мы смотрели новости, слушали рекламные блоки, советы бывалых. Мы слушали музыку или радио, читали или смотрели по пути на работу. Мы лезли в интернет за любой мелочью. Где купить одежду? Как сварить суп? Как есть суши? Как стирать носки? Статьи, форумы, заметки, мнения. Веб 2.0. Формируемый пользователями контент. Пользователями ли? Кто-то тратит время. Читает. Пишет. Ты пишешь. Я пишу. Он, она, оно пишет. Мы пишем. Вы пишите. Они пишут. Они читают. Они. Пользователи. Потребители. У меня болит левая пятка и ноздря, может ли быть это взаимосвязано? Кто-то задается вопросом в соответствующем сервисе. Получает ответ, лечится припарками листа лопуха. Или прикладыванием конской мази на левое ухо. Или получаем, что «Ой, девчонки, вчера попробовала конский шампунь, волосы стали такие шелковистые». А мы знаем кто там за ником «сладкая кошечка». Да она сидит на форуме уже много лет, знает все обо всем. Какую косметику лучше применять и куда. Как накрасится, куда сходить. А сладкая кошечка – это боевой ветеран Владимир Арнольдович, который освоил новую профессию. Но мы же на него ориентируемся. Читаем. Доверяем электронной личности. Достраиваем свой образ. Потребляем информацию, поток информации, миллионы тонн информации в день, час, минуту. Мы питаемся ей. И что в итоге? Все становится проще. Мы знаем, что «сладкая кошечка» советовала делать так. И мы делаем так. Мы верим сладкой кошечке. Мы верим информации. Верим в информацию. Поклоняемся ей. Приносим ей жертву. Покупая все новые и новые гаджеты, компьютеры, примочки, гарнитуры. Тратим деньги. Расширяем канал доступа. Платим деньги за мониторинг и структурированное представление. У нас нет времени выбирать информацию. Мы готовы платить за наиболее верифицированную, авторитетную. Мнение, статью. Мы стали зависеть от нее. Мы стали молится ей, поклонятся. Информация стала нашим богом, творцом реальности. И мы стали в него верить. У этого творца были посланники, апостолы – медиа-менеджеры. Они определяли что нам есть, носить, куда ехать, чего боятся и что почитать. Они направляли нас. Своим словом, ну или картинкой там, демотиватором популярным, цитаткой, постом. Они распространяли учение по всему свету. За деньги. И тратили деньги. И сами стали рьяно верующими в ими же придуманную религию. Мы все стали верить в нового бога. И тогда нам была послана кара. В виде мехов. Потому что мы потеряли цель. Или потеряли истину. Мы стали верить в самих себя, придуманных нами самими лучшими, чем мы были на самом деле. Без оценок. Это факт.

А потом пришли мехи и все кончилось. Просто остановилось. Мы все выпали из потока. Нам предложили другую веру, но за ее принятие нужна была жертва. И, кстати, многие пошли на нее. Они уже привыкли. Не думать. Быть частью. Частью машины. Нет, мехи преподносили это совсем по-другому. И думали они по-другому. Для них это был путь улучшения человека. В их понимании так человек становился более всемогущим, а, значит, был ближе к Богу. Ближе к исполнению его замысла. Это тоже мнение. Авторитетное, заметьте. И за этим мнением люди тоже потянулись. А почему нет? Они же привыкли доверять мнению большинства. Правильный подход. Чем больше плюсиков набрал пост – тем он вернее. Но так ли это? Но они верили. Остальные – бежали.

Но не все. В тот момент появились клиросы. Ну, от клиарскрин пошло. Очистители. Они решили, что мехи зло в чистом виде. Вернулись в лоно церкви, но немного по-своему. Клиросы объявили крестовый поход. Против мехов. Они решили, что раз сказано, что человек создан по образу и подобию – то и нечего придумывать всякие плюшки. Сказали, что это от лукавого. И стали резать мехов. Прямо резать. Ночью. Тихо. Логика тихого террора. Мехи стали за ними гонятся. И всем оставшимся стало еще хуже. Пришлось переезжать дальше. В городах ввели военный режим. Всех не мехов проверяли. Отбирали даже кухонные ножи и вилки. Хорошо еще, что многие научились есть палочками, это помогало. Правда еды особо не было. Поэтому палочек хватало надолго. Но нападения не прекратились. Клиросы стали незаметными партизанами. Тихими. Темными. Снайперские выстрелы. Мины, бомбы. Живые террористы. Они убивали всех без разбора. Если ты мех – ты должен умереть, ибо ты исчадье ада. Мехи стали хватать всех кого могли и отправлять в концентрационные лагеря. Но клиросы редко попадали туда. Они отличались четким планированием операций, продумыванием отходных путей. Прикрытием. Они били и растворялись в ночи. Быстро, как тени.

Тогда я попал в концентрационный лагерь в подмосковье. Мы работали на перетаскивании металлических отходов, которые сортировали и отправляли на заводы мехов. Работа простая – взял - неси. Я брал и нес. Кормили. Не ресторан, но набор аминокислот и чего-то там еще намного лучше, чем коренья и запаренные в печи листья и корни. Как минимум питательнее. Нас было трое. Я, доктор философии и бухгалтер. Никто из нас никогда не думал о том, что вот так вот может таскать отходы. Но принимать чью-то сторону мы все отказались. Так как нас никто не контролировал – лишь бы работали, да не убегали – мы могли спокойно поговорить в течении дня. Обсудить ситуацию. Философ Марат Шаймарданович, был одним из политических советников кремля. Он рассказал, что многие чиновники рангом поменьше сразу же ушли в оппозицию. Все что угодно, лишь бы не подчинятся новому режиму. Кто-то стал руководить отрядами клиросов, а кто-то подался дальше не север, в тайгу. Лишь бы не трогали. Высшие эшелоны почти полным составом накрутили себе железяк и сохранили свои кресла. А молодежь вся ушла. Поняли они быстрее, что ли. Марат не знал, да и времени разбираться не было. Главный его плюс был в том, что он, как высокопоставленный чиновник знал секретные подземные схемы эвакуации. Нам удалось бежать из лагеря по секретной ветке метро. Мы там прожили почти три месяца. Я ел крыс. Бухгалтер погиб от болезни. Отравился. Марат не выдержал, все-таки возраст и сдался сам. Что с ним стало, я не знаю. Там, под землей я первый раз убил. Человека. Меха. Он занимался осмотром станции или коммуникаций и заметил меня. Я попытался убежать. Бежал я недолго. Его механические ноги были проворнее. Я повернулся и ударил его рукой по горлу. Со всей силы. Его горло было не железным. Оно хрустнуло и вдавилось под моей рукой. Мех издал сдавленный хрип. На его глазах было такое удивление. Я выхватил нож и воткнул его снизу челюсти. На руку брызнула кровь. Тык. Как, когда у тебя берут кровь из пальца. Тоже самое. Его удивленные и растерянные глаза смотрели на меня еще долго. Я спрятал тело и бежал дальше. Прятался в темноте.

Иногда мне попадались такие же прячущиеся. Мы встречались глазами и быстро отводили их в разные стороны. Никогда не общались, не разговаривали. Одному проще выжить в подземелье. Один ты тише. Ты крадешься. Ты незаметен. Ты слился со стеной.

Там, под землей, в секретных переходах я узнал, что клиросы, как мы их называли это тоже путь. Самый понятный. Но они были верны своей идеи. И считали лишними всех, кто отличался. Это тоже пугало. Ведь это сейчас у них есть мехи, которых можно во всем обвинить. А потом? Кто будет образом и подобием? Что определит соответствие? Рост, возраст, вес, разрез глаз, кожа, череп? Сейчас вопрос не стоял остро, но он обязательно появится. В этом можно не сомневаться. Поэтому мы стали прятаться ото всех. От мехов, клиросов, друг от друга. Потому что доверять можно только себе. А то так проснешься утром, а твой друг уже с механическими глазами. Мырг-мырг.

Никому не доверяй. Даже животным. Вдруг они подошлют к тебе кота с бомбой в желудке? Мне так страшно было. Всегда. Каждую минуту было страшно. Закрываешь глаза и не спишь. На тебя могут напасть. Ты им нужен. Им нужные работники. Или живые бомбы.

Они хотят и могут получить твое тело, хотя прикрываются тем, что их интересует твоя душа. Сложно сказать, в чем суть. Любая ситуация – это меч с тремя гранями. Твоя правда, моя правда и истина. Куда и зачем они сейчас движутся, я не знаю и знать не хочу. Я просто загнанный зверек, который прячется от каждой пробегающей тени. Мой мир это мир теней, которые заставляют меня трястись и боятся за свою жизнь.

Говорят, во сне душа перемещается между другими мирами, как бы загружаясь в них и заставляя нас переживать то, что происходит с нашим двойником в параллельных вселенных. Йоги там и другие мыслестранники могут навсегда уйти на ту сторону, за грань. Я бы тоже так хотел. Уйти навсегда от этого беспросветного существования, чтобы у меня была моя обычная, ничем не примечательная жизнь. Работа, скромная квартира, компьютер, интернет, кот. Вечером в пятницу сходить в клуб с друзьями, с кем-нибудь познакомится, может начать отношения. Устал от постоянной опасности. Это только в кино всякие супергерои ничего не боятся. Им проще, их какой-нибудь радиоактивный скорпион или муха покусали, и все – ты ничего не боишься. Никогда. Меня вот никто не кусал. Крысы только, собака один раз в детстве. Я тогда хоть и испугался жутко, но совсем не плакал. И сейчас не плачу, не хочу плакать. Хочу просто поспать, спокойно, чтобы ничего ото сна не отвлекало. Выйти на свет…

Они лезут в мой мозг. Они хотят, чтобы я им подчинился. Вышел. Выполз. Сделал все для них. Мы, подземные, прячущиеся, раздавленные назвали их псайками. Они умеют влезать к нам внутрь, нашептывать. Рассказывать. Такой приятный, добрый понятный голос звучит в голове. Разговаривает с тобой, со мной. Он все правильно говорит. Так и надо сделать.

Бог есть любовь. В это стоит верить. Верить сейчас или никогда. С этой мыслью убивали и будут убивать. С этой мыслью проще справляться с любыми своими страхами и табу. Даже твои страхи больше не важны. Их нет. Забудь про них. Забудь про все. Ты все можешь. Ты можешь больше не бояться, не прятаться. Все могут больше не боятся. Нет страха. Слоны не боятся мышей. Это миф, выдуманный рекламщиками, медийщиками, пиарщиками. Не верь им. Не подчиняйся им. Бог любит тебя. Он никогда не возжелает для тебя плохого. Все вокруг – это лишь твоя проверка, твое искушение. Так было с каждым. Ты выдержал, ты блестяще справился. Теперь ты можешь получить все сполна.

Возлюби Бога и он отплатит тебе тем же. Он воздаст тебе так, как ты заслужил своими делами, своими мыслями, поступками. Все, что ты делаешь – воля Господа, подчинись ей и тебе станет лучше.

Я выхожу…

28 апреля в 13.00 все телепередачи мира были остановлены. На каждом телевизоре планеты появилось повторяющееся сообщение. «Если Господь создал Человека по своему образу, то Человек обязан стремится стать его подобием, используя все доступные средства. Покайтесь, ибо Человек уже здесь.