Сдвиг 02

2
Прошло шесть лет, когда Земля сгорела. Казалось, всё оружие, накопленное за годы холодной войны, взорвалось в одночасье. Это слабый человек освободил гигантские космические силы, выпустив из бутылки ядерного джинна. Уже к концу двадцатого столетия было понятно, если разжечь огонь преисподней, победителей не будет. Тогда такое оружие стали называть по-другому, более демократичным, как бы оправдывающим его производство, термином. Оружие сдерживания. Сдержало не всех. Избавляться от него и утилизировать никто не собирался.
Это должно было случиться. Говорят, что даже обычная палка хоть раз когда-нибудь стреляет. Теперь по пустынной ледяной поверхности ещё недавно цветущей планеты гулял смертоносный радиоактивный пепел. Измельчённую в пыль породу одиноко гонял бродяга-ветер, закручивая вихри в причудливые протуберанцы. Солнечный свет едва пробивался сквозь грязно-серую пелену. Земная твердь походила теперь на мрачный лунный пейзаж.
Но жизнь до конца уничтожить не просто.
В тесной кабинке под массивным куполом дежурный оператор всматривался в монитор. На пульте вспыхнул зелёный огонёк, в динамике раздался голос:
- Запрашиваю дежурного.
- Дельфин двадцать восемь. Марат Алексеевич, давайте без этих позывных. Ну в самом деле, детский сад какой-то. Некому за нами наблюдать.
- Ладно, докладывай, что там снаружи.
- Фон за бортом двадцать четыре рада. Близок к естественному. Движение водных масс незначительное. Но на глубине шесть тысяч метров зонд регистрирует повышение фона до восьмидесяти. На поверхности он составляет свыше четырёхсот. Не выживут даже споры.
- С какой скоростью распространяется радиация?
- Сложно сказать. Процесс протекает неравномерно. С повышением глубины он замедляется. В пределах ста – ста пятидесяти метров за сутки. Но всё весьма относительно. Может на время ослабнуть. Динамика меняется с каждым часом.
- Добро. Продолжайте мониторинг.
- Вас понял.
На дне Марианской впадины приютилась небольшая исследовательская станция. Здесь, на отметке Челленджера глубиной в одиннадцать километров, сохранился островок разумной жизни. В этот глубоководный мирок ещё не дотянулись невидимые щупальца смерти.
- Говорит Таймыр, Запрашиваю группу Филадельфия.
- Филадельфия на связи.
- Изделие у нас. Я изолировал его в отсеке.
- Вы не ошиблись, это оно?
- Это оно. Серийный номер совпадает. Я отыскал его в базе данных. Допотопная архаичная штука, примитивный механизм срабатывания. Сейчас это груда железа, но внутри две подкритических массы хреново обогащённого урана. Сияет, как королева бала. Все счётчики за красной отметкой. Интересно, повлияло ли это на его производителей.
- Отлично, Таймыр. Я соберу сведения и приду к наиболее оптимальному выводу. Следующий выход на связь через двое суток. Ресурсы не позволяют работать быстрее. У нас ещё есть время.
- А что с самураем делать?
- Пока пусть отдыхает. По возможности введите в курс дела.
Сикихаро Хаяси восседал на койке и изучал принесённые кем-то из сотрудников испечатанные листы с описанием событий, приведшей к атомной войне. Многие названия и терминология были не понятны, но в целом картина вырисовывалась ясная. До чего же банально шкурные интересы владели умами людей будущего. Во всяком случае, их вождей. Они накопили огромное количество потрясающе мощного оружия, и так легкомысленно пустили его в ход. Это как надо было ненавидеть оппонентов, чтобы не пожалеть своё население. Простые смертные никогда не хотели войны. Войну всегда разжигали правители. И потом, если за что-то воюешь, всегда имеешь чётко обозначенную цель. Например, изгнать агрессора со своей земли. Следовать заповедям предков. А если нападаешь, всегда оцениваешь соизмеримость потерь с достигаемой целью. А стоит ли начинать? Не разумнее ли будет сесть за стол переговоров и прийти к взаимовыгодному решению. Он не видел смысла в этом жутком пожаре, испепелившем планету. Где теперь эти жалкие политики? Рассеяны в прах, или доживают последние дни в глубоких подземельях? Где их амбиции, материальные ценности, природные ресурсы, за которые они так тряслись. Куда подевались их флаги и гербы, перед которыми они приносили клятву верности своему народу? Как будто и не было ничего.
- Как дела, господин Хаяси? – вошедший незнакомец был теперь без жёлтого костюма, – меня зовут Марат, а это Светлана, сотрудник лаборатории Таймыр, – он кивком указал на хрупкую женщину в длинном белом халате.
Хаяси почтительно склонил голову.
- Где я, и что произошло? – твёрдо спросил японец, – я тут читаю про войну с применением неведомого мне оружия, но как я мог оказаться в другом времени? И почему вы были в костюме, а сейчас нет?
- Потому и были, что ты, наш доблестный самурай, светился в миллионы рентген. А про войну. Ты первый столкнулся с этим оружием в своём времени. Прошу пройти с нами, что-то покажу.
Что-ж, держится молодцом, - отметил про себя Марат. Железные нервы. Оказаться здесь, узнать такое, и не сойти с ума?
- Надеюсь, способность передвигаться на ногах к тебе вернулась? Э-э, господин?
- Да, и это не понятно.
- Просто прими как должное. Здесь никаких чудес. Голая наука.
Марат приглашающим жестом указал на проход в массивной железной стене. Они прошли по короткому коридору, и оказались перед стальной плитой. Сейчас они находились в глухом тупике. Светлана провела каким-то пластиковым квадратиком по прорези в двери, и та отъехала в сторону.
- Предупреждаю, здесь находиться более пяти минут нежелательно. Штука несовершенна и заряд, заключённый внутри, излучает невидимую энергию. Она свободно проникает сквозь оболочку.
- Что значит, излучает? Я не вижу, чтобы он даже слегка светился.
- Это невидимый свет. В том он и опасен. Он пробивает твоё тело и повреждает изнутри.
Хаяси уставился на предмет, лежащий на подставке, напоминающей свинец. В его понимании это была обычная авиабомба, слегка пузатая, с железным оперением-стабилизатором на конце. Только большая по размеру. Спереди штыри-взрыватели. Продолговатый корпус с защёлками-креплениями боеголовки.
- Это авиационная бомба.
- Какая прозорливость, господин Хаяси. Да, это бомба, но не простая. Урановая. Американцы применили её, сбросив на твой город, который оказался полностью сожжён. Стёрт с лица земли. Это новый вид оружия, впоследствии расползшийся по всей матушке земле. А ты попал под вспышку.
- Неужели одной бомбой можно уничтожить целый город?
- Ещё как можно, дружище.
- Я умер тогда? Где я вообще?
- Ты в будущем, но не в очень светлом. Я покажу тебе кино. Возможно, оно тебя шокирует. Потом ты выскажешь своё мнение.
Марат указал на выход.
- Прошу за мной.
Они проследовали по узкой лестнице на второй этаж. В небольшом помещении стояли в ряд несколько кресел. На стене висел плоский монитор. Марат усадил японца поближе к экрану и набрал комбинацию на пульте. Монитор засветился голубоватым светом, и по нему поползли какие-то символы. Затем появилось изображение. Японец видел кадры отснятой хроники прошлых лет, когда его город превратился в пылающие руины. Горело всё, что могло, и даже не могло гореть. Горели люди. Он видел тех, кто это сделал. Тех парней, которые сбросили бомбу, вот эту бомбу, что он видел воочию и даже трогал руками полчаса назад. В кадре была она, или её точная копия. Как нагло ухмылялись лётчики, уничтожившие город. Его город. Они смеялись даже тогда, когда вернулись с дьявольского задания.

ARHIMED