После...

Из давно написанного.
Постапокалипсис. О тех, кто выживет...

«Постапокал», каким он будет!

«Сожженный город… Сожженная планета… Сколько осталось жизни в тебе?..» – Вениамин сокрушенно осматривал руины родного города. Величественные здания - титаны-небоскребы (вавилонские башни!), когда-то тянувшиеся к самому небу, повержены безжалостной ударной волной. Сотни миль искореженного, расплавленного асфальта навечно похоронены под тоннами пыли и пепла. Повсюду груды металлических остовов изуродованной техники, казалось, образовавшие огромный погибший организм, изломанные, трухлявые…

Перед Вениамином лежали человеческие останки – высохший, сгнивший до костей труп военного, изъеденный огнем и радиацией. Глядя в пустые глазницы – лицо смерти, Вениамин произнес: - Вы… это вы все устроили… Где же теперь ваши боги?.. Где?! Который из них восстановит мир?! Мой мир… - На глазах у него наворачивались слезы.

- Папа! – детский голос окликнул Вениамина, и он услышал, как в его сторону засеменили маленькие ножки.

Жора был приемным сыном. Его настоящая семья была буквально раздавлена, когда начался ядерный кошмар. Вениамин повернулся к нему и сказал: - Ну чего раскричался?

- Вода! Я нашел воду, - отдышавшись, сказал Жора.

- Бесполезно. Она вся заражена. Здесь мы не можем оставаться.

- Так что же теперь? Идти через пустыню?

- У нас нет выбора. Если и можно найти еду и воду, то только в лагере.

- В лагере?

- Да - в лагере выживших… таких, как мы. Здесь - радиация убьет.

- Но пустыня… - Жора опустил голову, сокрушаясь. – Так далеко идти… - И встрепенулся. - Может быть, на машине добраться?!

- Нет. – Вениамин покачал головой. - Больше никто не водит машины.

- А-а-а… - покивал Жора и вздохнул. – Жаль…

Долгий им предстоял путь. Вениамин был мудр и знал жизнь. Знал и то, что, скорее всего, им не дойти. О себе он не горевал, но Жора… Такой молодой! Столь полон жизни!.. Надежд... Он должен был выжить.

«Нет… Мы должны жить… мы всегда выживаем…» - подумал Вениамин и шевельнул усами.

В опустевшем мире два таракана отправились далеко через пустыню, туда, где за горизонтом сквозь радиоактивные тучи пепла, едва просвечивало красное солнце.